Тайный рыцарь

Руслан Мельников

Продолжение книги «Тевтонский крест». Омоновец Василий Бурцев, оказавшийся в прошлом, давно сменил милицейскую дубинку на рыцарский меч. И рвать из ножен заточенную сталь ему не привыкать. И не отвыкать – ведь заклятые враги не собираются оставить его в покое. Прибывший на турнир Тевтонского братства тайный рыцарь вооружен… эсэсовским кинжалом-динстдольхом. И у случайной подружки Бурцева вдруг обнаруживается кольцо «Мертвой головы». А тут еще жене Василия, капризной малопольской княжне, вскружил голову дерзкий немецкий дворянин. Хорошо, что рядом по-прежнему верные друзья, которые не предадут ни в Польше, ни в дикой Пруссии. Книга публикуется в новой, авторской редакции.

Глава 5

«Бред какой-то! — думал Бурцев. — Бабушкины сказки!».

— И ты считаешь, этот карлик Кривайто завалит всю нашу дружину своим посохом?

— Под его началом много вайделотов, пан Вацлав. И в их руках священное дерево обретает невиданную силу. К тому же жрецы хорошо знают свой лес. Они могут оказаться рядом так же внезапно, как люди Глянды, остановившие нас.

— Хм… А ваши вайделоты, действительно, такие уж кровожадные?

— Ты слышал когда-нибудь о миссионере Войцехе Пражском, коего сторонники римской веры почитают также святым мучеником Адальбертом?

— Нет. А что с этим миссионером?

— Он не внял добрым предупреждениям. Потрясая крестом, Войцех вошел в наше святилище.

— И?

— Жрецы-вайделоты убили его. Убили жестоко. Войцеха принесли в жертву в Священном лесу. Сожгли заживо.

Зловещий тон дядьки Адама заставил Бурцева содрогнуться.

Не стоит, пожалуй, рассказывать Аделаиде о зверствах прусских жрецов. Она и так недолюбливает язычников. «Скажу, что в Священном лесу водится нечисть,» — решил Бурцев. — Авось, этого хватит, чтобы отпугнуть княжну от опасных прогулок.

— Но жертва не помогла, — продолжал свой мрачный рассказ прусский лучник. — Оскверненный христианином Войцехом лес перестал быть священным. Потревоженным богам, которым мы поклоняемся испокон веков, пришлось искать себе новое жилище.^[4] Так рассказывали старики.

Дядька Адам помолчал несколько секунд. Потом заглянул в глаза Бурцеву, словно раздумывая, стоит ли доверять собеседнику сокровенную тайну. И, наконец, заговорил снова — негромко и неохотно:

— Укромные лесные уголки — небесконечны, пан Вацлав. И если каждый раз нога неразумного иноверца будет топтать Священные чащи, их не останется вовсе. Тогда наши боги окончательно покинут нас. Теперь ты понимаешь, почему мы так усердно оберегаем заветные границы и караем смертью святотатцев?

Бурцев кивнул. Отчего не понять? Старую как мир истину о своем уставе и чужом монастыре он усвоил давно. Но как же тогда…

— И как нам быть, дядька Адам? Впереди тевтоны, справа — болота, слева — заповедный лес. Что же теперь, назад возвращаться?

— Можно вернуться. А можно и здесь выждать. Сейчас в Наревском замке полно немцев, а вокруг разъезды шастают — мышь не проскочит. Но скоро все изменится.

— Что именно?

— Люди Глянды недавно перехватили немецкого гонца и кое-что вызнали. Комтуры и знатные орденские братья собираются в Кульмском замке. Там объявлены турниры, на которые приглашены иноземные рыцари.

Турниры? Хм, неплохой способ для ослабевшего ордена привлечь под свои знамена жадных до славы вояк…

— Там же будет провозглашен новый Верховный магистр германского братства Святой Марии, — продолжал лучник.

— Но нам-то с того какая польза, дядька Адам?

— А такая, пан Вацлав… Дороги для немцев здесь небезопасны, значит, местный комтур возьмет с собой большую часть своих рыцарей. В замке останется лишь малый гарнизон, а он воспрепятствовать нам уже не сможет. Стрелами не засыплет, заслон не поставит, погоню не вышлет. Путь через Наревские болота будет свободен. Ну, а до тех пор люди Глянды предлагают нам свое гостеприимство.

Дядька Адам кивнул на пруссов. Мужики из лесной засады уже не выглядели столь воинственно, как прежде. Оружие попрятано, в густых бородах появились широкие провалы щербатых улыбок. Гостеприимство, значит?

— Это хорошая идея? — на всякий случай уточнил Бурцев.

Лучник пожал плечами:

— Глянде сейчас нужен сильный союзник для охраны поселения от тевтонов. Так что по первоначалу нам помогут и кровом, и пищей. Но при одном условии: вы не должны присутствовать на наших обрядах и входить в Священный лес.

— Да ведь тут же кругом леса, дядька Адам! Кто ж их разберет, где священный, а где нет?

— Священный лес начинается там — на северном взгорье. Не ошибешься, пан Вацлав, — у его границ стоят две высеченные из камня фигуры. Это Брутен и Видевут — древние и славнейшие вожди моего народа. Герои прошлого защищают заповедный лес от чужих богов, а людей берегут от козней злого лесного духа Курхе. Главное для вас — не заходить за эти камни — тогда и беды не стрясется.

— Ладно, — кивнул Бурцев. — Остаемся.

Предложение пруссов он принял. А что оставалось? Не везти же Аделаиду обратно в Взгужевежу под крылышко пана Освальда? Обманывать чаяния соратников, рвущихся на родину, тоже не хотелось. Значит, нужно ждать подходящего момента, а, дождавшись, прорываться мимо Наревского замка.

Примечания

4

Прим: история с первым христианским миссионером в Пруссии св. Адальбертом произошла в конце 10 века. Христианин нарушил границу Священого леса Кунтер и могильника Ирзекапинис, известного, как «могила гребцов» и был убит.