Главным калибром – огонь!

Рустам Максимов, 2017

Русско-японская война, Российский флот на Дальнем Востоке в катастрофическом состоянии. Однако на этот раз наместник его царского величества адмирал Евгений Иванович Алексеев видит во сне эпизоды чужой жизни, с некоторыми подробностями, запомнившимися следователю Следственного комитета начала XXI века. Сумеет ли он сделать необходимые выводы? В любом случае адмирал постарается исправить сложившееся положение, чтобы с Божьей помощью победить в этой войне.

Глава 2

Следующий день наместника начался с ранее незапланированных дел, которые никак нельзя было пустить на самотёк. С моря вернулся «Варяг», сутки назад отправленный в поход с целью всестороннего испытания котлов и машин на разных скоростных режимах. На крейсере выходила в море целая делегация опытных инженеров-механиков с кораблей эскадры, чтобы утвердить окончательный вердикт о механизмах данного корабля. Поэтому генерал-адъютант начал день со встречи со специалистами, пригласив тех на беседу в свой штаб.

Вердикт специалистов эскадры по «Варягу» практически полностью повторил выводы начальника Порт-Артурского филиала Невского завода Гиппиуса: силовая установка крейсера требовала демонтажа, с последующей полной переборкой механизмов, заменой подшипников и шеек поперечин ползунов ЦВД и ЦДС для обеих машин. То есть, говоря более простым языком, котлы и механизмы корабля нуждались в весьма серьёзном ремонте.

Без такого ремонта, по мнению экспертов, в боевых условиях «Варягу» не удастся развить ход более двадцати узлов, и уж тем более поддерживать его в течение длительного времени. Увы, в данном конкретном случае качество сборки на заводе Крампа оказалось на уровне худших отечественных образцов. Конечно, крейсер не превратился в плавучую батарею, сохранял ход, но вряд ли мог полноценно исполнять функции разведчика при эскадре.

— Что же, Всеволод Фёдорович, придётся перевести вашего «Варяга» в отряд контр-адмирала Витгефта, — спустя час Алексеев подвёл итог экспертного совещания. — Думаю, ещё нам следует подумать о вопросе рациональности размещения артиллерии в оконечностях крейсера. Да и о защите канониров от осколков господин Крамп не соизволил позаботиться… В общем, через недельку жду ваших предложений по этим проблемам.

— При эскадре осталось всего два быстроходных крейсера-разведчика, — грустно заметил вице-адмирал Старк, когда Руднев и члены комиссии откланялись и покинули зал. — Как назло, ещё и «Ослябя» задерживается. Мы рассчитывали на скорое прибытие двух броненосцев, а придёт всего лишь один единственный.

— Да, Оскар Викторович, сие весьма неприятно, — откинулся на спинку стула наместник. — Кстати, «Аскольда» я у вас заберу. Он нужен для поддержки миноносных сил.

— Как же так, Евгений Иванович? — вице-адмирал не выдержал и вскочил с кресла, заходил по залу. — Ведь вы сами постоянно твердите, что вот-вот начнётся война, но при этом разоружаются корабли, оголяется дозорная линия эскадры! Почему? Зачем?

— Да не волнуйтесь вы так, Оскар Викторович, — глядя на нервно переминающегося у окна Старка, приказным тоном произнёс генерал-адъютант. — Вместе с «Цесаревичем» идёт «Баян», который вместе с «Богатырём» составит пару отличных разведчиков. Признаю, что изначально мы рассчитывали на наличие при эскадре минимум тройки бронепалубных крейсеров-разведчиков, но «Варяг» выпал из обоймы по объективным причинам. Нет смысла отправлять его с отрядом броненосных крейсеров во Владивосток, ибо сейчас он не обгонит даже старика «Рюрика». Я считаю, что новенький, отлично защищённый «Баян» с успехом заменит собой сразу пару бронепалубников, а наши миноносные силы получат хороший флагман.

— Извините, Евгений Иванович, нервы стали совсем никудышными, — вице-адмирал присел обратно за стол. — Все эти донесения нашей агентуры из Японии на фоне технических проблем эскадры, постоянные задержки с посылкой подкреплений, хроническая нехватка денег… Я устал, очень устал.

— Ничего, Оскар Викторович, нервы, если их не задёргать, успокоятся сами собой, — примирительно заметил Алексеев, беря в руку серебряный колокольчик. — Не откажите в любезности попить со мной чайку. Чай, говорят, весьма полезен для успокоения нервной системы и вообще для поддержания жизненных сил организма.

— С превеликим удовольствием соглашаюсь почаёвничать с вами, Евгений Иванович, — слегка успокаиваясь, вздохнул Старк. — Надеюсь, никто не побеспокоит с донесениями, как в прошлый раз…

«…Не побеспокоит, можешь быть уверен, — мысленно усмехнулся наместник. — Да и в прошлый раз тебя беспокоили по моей воле. Иначе ты мхом зарастёшь и даже пальцем не шевельнёшь ради дела… А вообще я неплохо придумал — читать своим штабным донесения из Японии от моей личной несуществующей агентуры…»

— В принципе я согласен, что нам требуется серьёзно усилить миноносные силы, — уже за чашкой чая вернулся к разговору вице-адмирал. — Но я никак не ожидал, что вы решите сделать крейсер первого ранга флагманом флотилии истребителей.

— Ну, учитывая количественное превосходство японцев в миноносцах, я не придумал никакого иного решения, — прихлёбывая чаёк, признался Алексеев. — Мы создадим сильные отряды из четырёх-шести истребителей каждый, усиленные крейсерами. Конечно, в этом есть определённый риск, но не думаю, что кто-то из японцев сумеет приблизиться на дистанцию минной стрельбы к тому же «Аскольду». Ну, или к «Новику».

В этот момент в зал вошёл флаг-офицер штаба наместника, капитан 1-го ранга Эбергард, и доложил, что в гавань входит «Манджур». Эту канонерку ждали у стенки завода, чтобы провести довооружение старого корабля современными 120-мм скорострелками, неделю назад снятыми с броненосного крейсера «Рюрик». Три 120-мм и две 75-мм орудия Канэ предназначались для замены древней кормовой шестидюймовки и слабеньких 107-мм пушек. Двойник «Манджура» — «Кореец» — уже провёл пару дней назад испытания вновь установленной артиллерии, вдребезги разнеся прибрежный утёс в бухте Тахэ.

Сейчас старая канонерка одиноко дымила на внешнем рейде, готовясь к учениям по отражению ночных минных атак. Врага изображали истребители 1-го отряда — четыре корабля немецкой постройки, плюс «англичанин» «Боевой». Эти истребители первыми прошли перевооружение, в ходе которого на них изменили состав артиллерийского вооружения: место кормовых сорокасемимиллиметровок заняли более мощные пушки калибром в 75-мм.

Учениями командовал капитан 2-го ранга фон Эссен, находившийся на борту своего «Новика». Кстати, наблюдая за процессом усиления вооружения старых канлодок и тихоходных крейсеров, фон Эссен подал рапорт о замене малокалиберных скорострелок его «Новика» на дополнительные 75-мм пушки Канэ. Благо те снимались со стоявшей в доке «Паллады» и ожидавшей своей очереди «Дианы». Почувствовав настроение начальства, командиры истребителей 1-го отряда подали рапорта о необходимости иметь в боекомплекте их кораблей нормальные боеприпасы с пироксилиновой начинкой, а не стальные болванки.

Едва ступив на пирс, командир пришедшего из Шанхая «Манджура» получил приглашение прибыть на обед к генерал-адъютанту. Как оказалось, на обеде присутствовали командующий эскадрой вице-адмирал Старк, младший флагман князь Ухтомский, контр-адмирал Витгефт, другие офицеры штаба наместника и эскадры. Капитан 2-го ранга Кроун оказался самым младшим по званию из числа приглашённых на трапезу, что, впрочем, нисколько его не смутило.

Только сейчас, за столом, кавторанг узнал причину, по которой его солидного возраста канлодка была срочно заменена в Шанхае ещё более старым крейсером «Забияка». Быстро сопоставив увиденное в Порт-Артуре со сказанным ему наместником, Кроун сделал вполне правильный вывод: армия и флот спешно готовятся к войне. И нервозный боевой настрой в крепости Порт-Артур идёт вразрез с вещаемым из Петербурга миролюбивым благодушием.

Разгребясь, наконец, с первоочередными делами, ближе к вечеру Алексеев поехал с визитом на стоявшую в сухом доке «Палладу». На крейсере уже установили четыре 120-мм пушки Канэ, ранее снятые с «Лены» и «Ангары», демонтировали почти половину семидесятипятимиллиметровок вместе с практически бесполезными «хлопушками» калибром в 37 миллиметров. Кроме того, рабочие заканчивали монтировать очередное личное изобретение наместника — противоосколочные щиты вокруг огневых позиций орудий главного калибра.

Капитан 1-го ранга Коссович — командир «Паллады» — подробно доложил о проведённых работах, и генерал-адъютант потратил около часа на экскурсию по кораблю, совмещённую с беседами с артиллеристами. Впрочем, несмотря на довооружение корабля и бодрый вид его команды, Алексеев всё равно остался недоволен крейсером. Тут что угодно придумывай, но из-за малой скорости «богинь» и прочих их недостатков торчать этим кораблям во второй линии, да и то в лучшем случае. Впрочем, в одном отряде с неплохо вооружённым «Варягом», даст бог, ничего плохого с «богинями» и не приключится.

Поздним вечером, уже после ужина, наместник принял в своём кабинете двух господ в штатском. Приглядевшись к приехавшим, можно было сделать вывод, что один из них ещё совсем недавно носил военный мундир. Господина выдавали рост, осанка, стройность фигуры, некоторые манеры поведения, свойственные именно служивым людям. Второй господин имел неприметную внешность, был ниже ростом, не выпячивал при ходьбе грудь, и вполне мог мгновенно затеряться в толпе, если бы это ему потребовалось.

— Так, господа, сколько раз вам говорил: нечего тут предо мной стоять навытяжку, — ворчливо произнёс генерал-адъютант, окидывая взглядом парочку, вытянувшуюся перед ним по стойке смирно. — Берите стулья и садитесь ближе, к столу. Ротмистр Проскурин, давайте портфель.

Отмерив чеканным шагом десяток метров, высокий офицер в штатском передал наместнику небольшой тёмно-коричневый портфель. Алексеев слегка поморщился, но промолчал, доставая из портфеля тонкую папку. Немного помедлив, офицер взял стул и присоединился к своему спутнику, который молчаливо разглядывал массивное пресс-папье на столе наместника.

— Хорошо, очень хорошо, — словно про себя пробормотал Алексеев, быстро пробежав глазами первый лист. — Но каков Фок! Да и Стессель хорош… Прикинулся больным, лишь бы ничего не делать, и кляузничает на меня… Вот ирод!

Дочитав третий лист, наместник раскраснелся, шумно вздыхая, грузно встал из-за стола и направился к буфету. Оба посетителя тотчас вскочили, поворачиваясь в сторону генерал-адъютанта. Тот лишь повёл бровью, но на этот раз ничего не сказал.

— Пейте, господа, — самолично налив в три рюмки прекрасного шустовского коньяка, приказным тоном велел Алексеев. — За Его императорское величество, да благословит его господь!

Вся троица дружно опрокинула рюмки в рот, после чего наместник отставил бутылку коньяка на край стола и уселся обратно на своё кресло. Посетители последовали примеру высокого начальства, многозначительно переглянувшись меж собой. Никогда раньше высокое начальство не проявляло подобного внимания к их скромным персонам, и офицеры начинали потихоньку тревожиться.

— Надеюсь, вам не нужно напоминать, что всё изложенное на бумаге должно остаться в этом кабинете, — выждав паузу, глухим голосом произнёс генерал-адъютант, подозрительным взором рассматривая своих помощников. — Теперь перейдём к делам шпионским. Господин Великанов, как у нас обстоят дела с японскими соглядатаями?

Посетитель с неприметной внешностью чуть кивнул головой и приступил к подробному докладу о результатах слежки за подозреваемыми в шпионаже китайцами. Слушая негромкий баритон одного из лучших сыщиков российского Дальнего Востока, наместник невольно вспомнил, сколько трудов пришлось потратить на создание личной службы розыска и безопасности.

Спасибо командиру отдельного корпуса жандармов, фон Валю Виктору Вильгельмовичу, который проникся тревогой и беспокойством генерал-адъютанта за безопасность державы. Точнее — за безопасность самодержавия, ибо в своих бесчисленных телеграммах Алексеев упирал на преувеличенные опасности политического характера, якобы исходящие с Дальнего Востока. В общем, не обошлось без создания виртуальной угрозы, громко кричащей с бланков телеграмм, посылаемых в Петербург.

В результате, в начале осени в Порт-Артур прибыли два десятка офицеров жандармского корпуса, чтобы найти и искоренить саму мысль о покушении на устои Империи. Примерно такое же количество офицеров было направлено во Владивосток, чтобы усилить тамошние жандармские силы.

Едва оказавшись во владениях наместника, вновь прибывшие попали под шквал прямых указаний Алексеева, в основном касающихся контрразведки. Используя свои практически неограниченные властные полномочия, постепенно, шаг за шагом, генерал-адъютант смог направить усилия жандармов в нужное ему русло. Никто не рискнул возразить наместнику, и уж тем более — игнорировать его личные приказания. Таким образом, с некоторых пор основной задачей сыщиков стал поиск иностранных шпионов, окопавшихся в Порт-Артуре и во Владивостоке, а не борьба с мифическими вольнодумцами. Так, благодаря кадровому резерву из столицы, наместник взял под контроль информационные потоки с Квантунского полуострова, посадив на почте и на телеграфе своих людей. Тайная цензура быстро принесла свои плоды…

— Хорошо, господин Великанов. Вижу, что вы хорошо поработали, и взяли ситуацию в Дальнем под свой контроль, — выслушав ёмкий пятнадцатиминутный доклад жандарма, Алексеев откинулся на спинку кресла. — Теперь, господа, сосредоточьте свои усилия на Порт-Артуре. Я понимаю, что это не столь просто, но вы уж постарайтесь, мои дорогие. У меня на вас вся надежда, ибо больше некому.

— Мы постараемся, ваше высокопревосходительство, — поняв, что аудиенция у начальства подошла к концу, оба офицера разом поднялись со стульев. — Разрешите идти?

…Массивная многотонная машина на гусеничном ходу крутилась на месте, перепахивая всей своей массой неглубокий окоп в песчаном грунте. Наконец, бронированный монстр остановился, на мгновение замер, а затем двинулся дальше. Едва машина удалилась на пару-тройку метров от разрушенного ею окопа, из песка поднялась слабеющая рука, держащая обыкновенную с виду бутылку…

…Лишь каким-то чудом не раздавленный многотонным монстром солдат нашёл в себе силы метнуть бутыль с горючей жидкостью и неподвижно замер, глядя невидящими глазами в родное небо… Над кормой гусеничной машины поднялась стена пламени, но горящий бронеход продолжал упорно ползти вперёд…

…Сухопутный броненосец остановил только отвесный склон, с которого машина сверзилась, перевернувшись прямо на крышу. Несмотря на падение, скрытый внутри корпуса мотор по-прежнему продолжал работать, и гусеницы монстра бессильно перемалывали воздух…

…Как и во все предыдущие ночи, очередной сон оказался столь ярким и запоминающимся, что наместник Его царского величества генерал-адъютант Евгений Иванович Алексеев проснулся в холодном поту, явственно слыша лязг гусениц и разрывы танковых снарядов. Мгновение — и сновидение осталось по ту сторону яви, но при этом отпечаталось в памяти до мельчайших подробностей.

— Боже правый, прям исчадие ада какое-то, — лихорадочно нащупав нательный крестик, наместник принялся истово креститься. — Не дай бог оказаться на месте того бедного солдатика…

Это началось в июле, уже после Императорского Указа о назначении Алексеева самой главной шишкой на всём Дальнем Востоке. Странные сны, словно ураган, ворвались в жизнь новоиспечённого наместника, каждую ночь погружая его в море цветных картинок и совершенно невероятной информации. Нисколько того не желая, Евгений Иванович видел то, во что не хотел даже поверить, и что предпочёл бы никогда не знать. Впрочем, понимание происходящего пришло примерно через месяц после вторжения в жизнь генерал-адъютанта этих страшных сновидений. До этого месяц еженощных кошмаров и пыток так измотал наместнику его душу, что едва не привёл к удару.

В какой-то момент совершенно неожиданно для самого себя Алексеев догадался, что он видит картины будущего России, причём глазами какого-то постороннего человека. Сны транслировались в непонятной последовательности, без какой-либо системы или привязки к каким-нибудь конкретным датам.

Например, огромный серебристый летательный аппарат мог сменить картинку с достаточно примитивным трактором, похожим на паровики, используемые американскими фермерами. А гигантский корабль с гладкой, словно футбольное поле палубой, соседствовал с трёхтрубным крейсером, в котором легко угадывалась одна из «богинь» русского флота. В следующем сне мелькало множество лиц, сменявших одно другое на трибуне странного сооружения с надписью «ленин».

Но самое страшное впечатление на наместника произвёл сон, в котором толпа вооружённых солдат и матросов врывалась в здание, весьма похожее на Зимний дворец. С того дня — а точнее с той ночи — Алексеев перестал в смятении ожидать очередного наступления темноты. С той ночи генерал-адъютант старательно записывал и зарисовывал увиденное во сне в заведённой для этого отдельной тетради.

— Боже Милостливый, помоги и сохрани, не дай сойти с ума. Дай мне сил не допустить увиденного, — быстро-быстро перекрестился наместник. — Помоги раздобыть деньги, необходимые на покрытие дефицита казённых средств…

— Маликов Вячеслав Михайлович? — стоявший на крыльце гость внимательно посмотрел в глаза старика, открывшего входную дверь.

— Да, он самый, — подтвердил свою личность хозяин дома. — Чем могу…

— Майор юстиции Томилин Анатолий Павлович, Следственный комитет Российской Федерации, — раскрыв удостоверение, неожиданный посетитель в штатском подождал, пока пенсионер прочтёт прописанные на документе имя-фамилию-должность. — Вячеслав Михайлович, мы не могли бы пройти внутрь?

— Да-да, конечно, господин майор, — пошире распахивая дверь, закивал головой старик. — Проходите, пожалуйста, не стесняйтесь.

— Ну, для кого-то я, может, и господин, а для старшего поколения предпочитаю быть товарищем, — неожиданно улыбнулся майор, всем своим видом сразу же располагая потенциального свидетеля к откровенной беседе. — Давайте без официоза — для вас я просто Анатолий. Без Павловича.

— Ну, если без официоза, так без официоза, — бросив на следователя испытующий взгляд, согласился хозяин дома. — Давайте присядем. Вы, полагаю, пришли по делу… Я вас внимательно слушаю, Анатолий.

— Вячеслав Михайлович, скажите, вы знакомы с полковником юстиции Максименко Русланом Ивановичем? — прищурившись, Томилин задал первый вопрос.

— Конечно, Анатолий, я достаточно хорошо знаю полковника Максименко, — подтвердил Михалыч. — С Русланом мы знакомы ещё с советской поры. Полковник иногда посещает меня, если вдруг возникают какие-нибудь вопросы по юридической части. Ну, или, когда меня, старика, подводит здоровье.

— Понятно… А не подскажете, когда в последний раз вы видели полковника Максименко? — рассматривая скромную обстановку гостиной, и одновременно наблюдая за реакцией хозяина дома, майор задал второй вопрос.

— Дайте вспомнить… Совсем недавно было… Да, дня четыре назад Руслан был у меня, чтобы справиться о здоровье, — Михалыч немного прищурился, словно вспоминая подробности того визита. — Я ему сам позвонил и попросил приехать, проведать старика. А что случилось-то? Что с Русланом?

— Дело в том, Вячеслав Михайлович, что полковник бесследно исчез, причём произошло это четыре дня назад, — выдержав некоторую паузу, произнёс Томилин и сразу же перешёл к следующим вопросам. — Во время визита полковника вы не заметили чего-нибудь странного? Например: не было ли за Максименко слежки? Как полковник себя вёл — может, нервничал, или чего-либо опасался?

— Да вроде всё было как всегда, — пожал плечами хозяин дома. — Думаю, что следить за Русланом — себе дороже. Как-никак, он бывший начальник СКМ, а не какая-нибудь канцелярская крыса. Любую слежку Максименко за версту учует, а потом поотрывает бошки тем дуракам… Да и не нервничал Руслан, вёл себя как обычно. Не думаю, что он чего-либо боялся или опасался.

— Хорошо… Значит, ничего необычного не происходило, — задумчиво произнёс гость. — Видите ли, Вячеслав Михайлович, мы сделали билинг сотового полковника на день пропажи и выяснили, что Максименко пробыл у вас в гостях чуть более трёх часов. После чего его сотовый был отключён примерно в полукилометре от вашего дома. Следовательно, вы видели полковника последним. Или одним из последних.

— Руслан подошёл к дому пешком, — наморщив лоб, словно вспоминая подробности, произнёс Михалыч. — Да, я не слышал, чтобы кто-то подъезжал на машине.

— Служебная машина полковника Максименко была найдена в трёхстах метрах отсюда, там, где он её и оставил, — немного подумав, ответил Томилин. — Эксперты не нашли в машине никаких следов присутствия посторонних лиц.

Майор не стал раскрывать факт, что следствие изъяло видео с камер наблюдения ближайших соседей пенсионера. Просмотр видеозаписей выдал результат, позволивший очертить круг поиска вокруг дома Маликова: зайдя к старику, полковник не возвращался обратно к своей машине. Теоретически Максименко мог уйти от пенсионера через задний двор, выйдя на соседнюю улицу. Но при любом раскладе это означало, что старик одним из последних видел полковника.

— Даже не знаю, что вам и сказать, Анатолий, — тяжело вздохнул хозяин дома. — Чаю хотите? Индийский, чёрный, с малиновым вареньем.

— Спасибо, не откажусь, Вячеслав Михайлович, — не стал отнекиваться следователь. — Скажите, а о чём вы разговаривали с полковником.

— Ну, в основном о моих болячках, — суетясь с кружками и ложками, ответил старик. — Потом обсудили текущий политический момент… Кухонные разговоры, как говорили в советское время.

— И как долго вы обсуждали текущий момент? — внимательно следя за движениями Михалыча, улыбнулся майор. — Не пропустили ли в процессе беседы рюмочку чая?

— Увы, нет. Хотя я и предлагал ему продегустировать новую настойку чёрной смородины, — после небольшой паузы произнёс пенсионер. — Руслан пробыл у меня часа два, два с половиной, не более.

— Скажите, полковник ушёл от вас через калитку или задний двор? — продолжал допытывать старика Томилин.

— Знаете, а ведь мне сразу показалось странным, что Руслан ушёл через задний двор, — повозившись с чайником, чашками и ложками, Михалыч водрузил на стол литровую банку варенья. — Хотя, может, он совместил визит ко мне со своими служебными делами.

— Возможно, так оно и было, — согласился следователь, опуская в чай ложку варенья. — Божественно, отличный аромат и вкус. вы сами выращиваете малину?

— Да, на заднем дворе растёт дюжина кустов, — прихлёбывая чаёк, ответил Михалыч. — Варенье тоже сам делаю.

Задавая вопросы на незначительные житейские темы, Томилин всё больше убеждался, что исчезновение его непосредственного начальника каким-то образом связано с сидящим напротив пенсионером. Но как? Начатое следствие сразу же раскопало и проверило всю биографию старика, никак и нигде не связанного ни с чем криминальным.

Два высших инженерных образования, работа в засекреченном КБ, патентные изобретения — всё это никак не вязалось с возможным убийством. Да и не похож Маликов на убийцу. Майор, отдавший следствию почти полтора десятка лет, в 99 процентах случаев нюхом чуял, когда перед ним находился потенциальный преступник. Сейчас же перед Томилиным сидел не сломленный различными проблемами пенсионер, а с радостью живущий дед, занимающийся своими делами, несмотря ни на что… Кстати, а чем он сейчас занимается?

— Вячеслав Михайлович, а, находясь на пенсии, вы продолжаете что-нибудь изобретать? — подумав, следователь перевёл разговор на другую тему.

— Конечно, как без этого. Человек так устроен, что просто обязан думать и изобретать, — старик, похоже, процитировал кого-то из неизвестных следователю мыслителей прошлого. — Я не могу сидеть просто так, сложа руки, не думая, и не воплощая свои задумки.

— Интересно… А у вас есть какая-нибудь мастерская? Можно на неё взглянуть, если не возражаете? — поинтересовался Томилин, решив про себя, что в случае отказа явится через пару часов с ордером на обыск и группой оперативников и экспертов.

— Да, у меня есть, как вы выразились, мастерская, — подтвердил пенсионер. — Хотите взглянуть? Пойдёмте.

Искомое помещение находилось в подвале, напоминая, скорее, целую лабораторию, а не мастерскую. Во всяком случае, термин «мастерская» никак не вязался с тем, что увидел следователь, спустившись вниз. Множество предметов и оборудования, большей частью совершенно незнакомого следователю, блоки компьютеров, ноутбуки, мониторы. Один блок очень походил на башню компа какого-нибудь геймера, помешанного на виртуальной реальности.

Впрочем, основное внимание привлекали не компьютеры, а трёхметровой длины цилиндр, прямо барокамера какая-то, стоявший прямо посередине подвала. От этого цилиндра к компам тянулась масса разноцветных проводов и шлангов, совершенно непонятного назначения. Иногда внутри цилиндра что-то тихо попискивало, скорее всего, какой-то электронный датчик.

— Что это, Вячеслав Михайлович? — указывая на трёхметровую бандуру, спросил майор. — Прямо саркофаг какой-то.

— Пфф, тоже мне саркофаг, — фыркнул пенсионер, направляясь к цилиндру. — Берите выше: сие — вечный двигатель.

Старик нажал какую-то кнопку, откинул вверх один из полукруглых сегментов верхней полусферы, примерно около метра длиной. Сделал приглашающий жест рукой. Томилин помедлил, прежде чем подойти и заглянуть внутрь. В цилиндре находилось нечто похожее, как показалось майору, на паровую турбину, которую он давным-давно видел в музее. Это нечто, вероятно, располагалось по всей длине странного цилиндра, вырабатывая… Электричество? Тепловую энергию? Что-то ещё?

— Я даже не стану спрашивать, как эта штуковина работает, — поднимая глаза на улыбающегося старика, произнёс следователь. — Полагаю, что здесь просто не хватит моих скромных знаний по фундаментальным наукам и вычислительной технике.

— Не скромничайте, Анатолий, — опуская сегмент вниз, улыбнулся Михалыч. — Скажу так: принцип действия данного механизма антинаучен по своей сути, и не до конца понятен даже мне — его создателю.

— А оно вообще работает? — прислушиваясь к попискиванию датчика, с искренним любопытством поинтересовался майор.

— Признаться честно, я ещё не проводил запуска механизма, — старик почему-то запнулся на полуслове. — Мне необходимы кое-какие редкие микросхемы, которые крайне сложно достать на рынке.

Майор Томилин покинул дом Маликова, испытывая странные чувства. Интуиция — а она никогда не подводила следователя — подсказывала, что старик как-то связан с пропажей полковника Максименко. В то же время образ жизни пенсионера, а особенно род его деятельности, говорили, что Маликов вряд ли может навредить своему старому другу. Значит, исчезновение полковника, скорее всего, связано именно с его профессиональной деятельностью. Не исключено, что следствие упустило какие-то ещё неизвестные факты и детали, разрабатывая более лёгкую версию с пенсионером.