Основы людологического познания

Рустам Павлович Чернов

Все люди служат Богу, не все просто знают об этом. Эта книга для тех, кто желает расширить свои представления о Мире, Боге и себе самом. Вы познакомитесь с основами интереснейшего людологического (ludo – играю, Logos – знание) метода познания, позволяющего прикоснуться к основам мироздания так, как это делали величайшие умы философии – в одиночестве социального, но в компании Истины. Для каждого, кто неравнодушен к вечным вопросам.

Основа 8

Людологическая формула состоит из последовательной связи ячеек (парадигм бытия). Формулы делятся на множество подвидов, но все они с успехом могут быть классифицированы.

Простой вид: V — D=D1. Это означает, что при реализации бытия в возможности (V) в действительность (D) формируется самостоятельное бытие (D1). Пример: субъект пишет слово «мрамор» это и есть связка V — D, где бытие в возможности (представление о том, что есть мрамор, как пишется это слово) переходит в действительность (ручка, перо, чернила, движение ручки по бумаге), в тот момент, когда это слово дописано, бытие в возможности реализовано в действительность, но еще неразрывно связано с процессом осуществления (написания), а тот момент, когда перо оторвано от бумаги это уже ставшее, самостоятельное конкретное бытие в действительности, отделенное от своего осуществления (D1), переведенное из общего в частное. Пока есть становление — нет ставшего, когда есть ставшее нет становления. С момента своей реализации бытие сохраняет в себе бытие в возможности лишь в той мере, в какой оно было задействовано в парадигме реализации. Бытие представлено оторванным от своего идеального содержания, но увязано с ним в своем генезисе. И сам генезис может быть повторен множество раз, это ключ к формированию социального, а бытие, порожденное парадигмой — представлено в рамках «здесь и сейчас» и является единичным, индивидуализированным. Поэтому мир представлен как совокупность продуктов реализации, процессов реализации и носителей БВВ, стремящегося к своей реализации. Любое БВВ стремится к воплощению в чувственном, стремится быть парадигмой.

Людология потому называется людологией, что процесс воплощения в действительность возможности связывается с игрой. То, благодаря чему материя (бытие в возможности), это нестабильное противоположное самое себе начало, нечто кипящее и бурлящее, переводится в канонизированность и унифицированность чувственного. Именно благодаря этому животному началу (игре), тому, что мы одинаковы в предельности чувствуемого, мы можем различаться в области возможного. То животное, присущее всем без исключения организмам, наделенным нервной системой и то, что мы называем игрою, позволяет индивидууму организовывать в отношении себя мир, и наоборот, мир организовывается в отношении человека так же благодаря игре. Для детей этот тезис не требует доказывания, для мира взрослого (если вообще уместно использование данного понятия в области суждения о субъекте познания) он открывается в самых тяжелых и самых высших проявлениях того, что именуется жизнью.

К такому выводу приходишь с необходимостью, когда анализируешь структурирование бытия в социуме. Любой процесс реализации с точки зрения первичности для субъекта реализации (если он не предметная сторона энтелехии) является игровым. Легкость и азартность, напряжение игры спадают в зависимости от количества повторов в реализации. Но если что — то радует постоянно, то следует говорить о том, что попалась та связка, та парадигма бытия, которая в достаточной степени уравновешена в отношении бытия в возможности к действительности. С этой точки зрения знание меры действительно одно из самых важных знаний в мире.

Чем стабильнее переход возможности в действительность (энтелехия), тем менее этот переход становится игрой. Игры в чистом виде составляют невероятно низкий процент от общего количества переходов возможности в действительность. В этом прелесть организации общества. Там, где есть изменение, там, где есть вообще изменчивость всегда обнаруживается игра. Игры выступают как то, что противостоит в переходе обычности, как относительно самого субъекта познания, так и относительно содержательного в переходе. Именно поэтому лукавство, обманность присущи игре. Это всегда переход, сопряженный с ожиданием принятия или непринятия результата реализации. Если попытаться лишить энтелехию этого элемента, то переход будет обречен на провал, так как он теряет свое целевое предназначение. Изолированное бытие в социуме невозможно. Любая парадигма увязана с остальными таким образом, что каждый ее элемент может быть в той или иной степени доступен и воспроизведен. Количественный критерий здесь является так же и качественным, ибо именно от популярности той или иной структуры парадигм зависит ее качественная характеристика (общественное, личное, индивидуальное, внеличное и прочее).

Именно благодаря этому алеантность (alea — игральная кость), напряженность, перехода возможности в действительность убывает в зависимости от количества переходов возможного в действительное. Игра имманентна переходу. Первичный переход — всегда игра. Но когда неразрешимые противоречия «возможности» сняты, когда заранее известен результат, или же существует некоторая уверенность, что исполнение определенных условий с необходимостью приведет к определенному результату, появляется то, что именуется деятельностью (и первая ее форма — ритуал). И это уже не связано с игрою, это уже алгоритм, трудовая функция и прочее. Именно это отличает молодежь от старости, любителя от профессионала, любовь от секса, жизнь от смерти.

Старинная поговорка гласит — похороны бываю только один раз — поэтому они должны быть торжественными.

В чем же необходимость людологической методологии? Прежде всего, она позволяет по — новому относиться к миру. Не как к чему — то данному и закрепленному раз и навсегда, а как к полю значений, видоизменение которых естественно и необходимо. Она позволяет узреть существование общих понятий, провести черту между их реальной реализацией и организацией прикрытия других парадигм (своего рода химический анализ). Людология необходима каждому, кто желает отличать золото бытия от примитивных подделок. Поэтому быть людологом — это, прежде всего, представлять себе устройство мира, как корзину потребителя в супермаркете — выбираешь то, что тебе нравится, зная где и что находится. Людология отнюдь не пропагандирует отстраненный modus vivendi, как это делали философы, наоборот принцип ludo ergo sum является здесь главенствующим. Человек там становится самостоятельным, где он понимает что играет; как говорил Карл Ясперс, человек отличается от животного тем, что знает о своем существовании. Управлять жизнью можно только в том случае, если понимаешь ее игровую основу, степень ее детализированности в той или иной игре.

Это и есть социальная нагрузка людологии — возможность управления миром в той части, в какой он тебе сопоставлен и касается тебя. В сущности, любая конструкция теории, доведенная в своей объемности до предельных основ бытия никогда не предполагала практической верификации и возможности структурирования самое себя силами субъектов, осуществляющих перцепцию данной теории. Людология, предоставляя общий алгоритм мира, предполагает для каждого право структурировать свою жизнь таким образом, чтобы она была уникальным продуктом осознанного планирования бытия, шедевром индивидуального.