Посланцы богов. Похождения Такуана из Кото – 3

Рю Чжун

Когда боги велят обжигать горшки, смертные разводят огонь. Могущественному колдуну Аластару является ни кто иной, как сам Повелитель Нижнего мира. По его приказу колдун отправляется на другую сторону света. За ним увязывается и неуклюжий Брикабрей. В погоне за могуществом два колдуна рыщут по стране Итаюинду.Все приключения заканчиваются одинаково: пока боги довольны новыми горшками, смертные борются с пожаром.Это третий том книги «Такуан из Кото», изданный отдельно.

Глава третья

в которой повествуется о том, как принц Даньян вместе с Брикабреем заявились в замок князя Бао Чжу, а также о том, кто ещё прибыл в Сурин

Итак, принц Даньян узнал, что в подаренной ему статуе не было ни одной даже капли волшебства. Он примчался в Сурин, чтобы поквитаться с тем, кто, по его мнению, был в этом виноват. А именно с князем Бао Чжу. Даньян и его свита ворвались в княжеский замок, и началась схватка. Перепугавшийся князь скрылся в саду, а гостившие у него братья Ту бросились на помощь своим винным кувшинам. Там они натолкнулись на неудачливого колдуна по имени Брикабрей.

— Держи колдуна, брат Ливей! — крикнул Ту Фанг и без промедления ухватил за узды лошадь, на которой восседал Брикабрей.

Парализованный ужасом колдун не успел и глазом моргнуть, как Ту Ливей ухватил его за ногу и сдёрнул на землю. Только ударившись головой о лошадиный круп, Брикабрей очнулся от ступора. Он выдернул ногу из остроносой туфли, которую в своём кулаке зажал брат наместника. Колдунова обувь осталась в руке Ту Ливея, а сам колдун освободился от его захвата и нырнул лошади под брюхо.

Выскочив с другой стороны, Брикабрей принялся вспоминать заклинания. Все прочитанные им книги понеслись у колдуна перед глазами стайкой длинноногих антилоп. Глядя на сверкающие копыта, Брикабрей сообразил, какую помощь призвать.

Колдун отступил на шаг назад и, не раскрывая рта — ведь хвастаться тут было некогда и не перед кем, — произнёс заклинание, которым усмиряли разбушевавшихся животных. По задумке Брикабрея, заклинание должно было успокоить напавших на него братьев Ту. Но колдун поторопился и произнёс волшебные слова совершенно в обратном порядке.

Братья Ту пришли в бешеное неистовство. Ту Ливей перескочил через спину лошади и протянул руки к Брикабрею. Но его гневу не суждено было насытиться. В тот же момент, как руки Ту Ливея оказались на волоске от колдуна, он получил сильнейший удар в спину.

Вместе с братьями-наместниками положенную долю бешенства получила и лошадь. Ей не понравилось, что какой-то человек через неё прыгает. Лошадь, мотнув головой, развернулась крупом к Ту Ливею и лягнула того обеими ногами.

Ту Ливей от удара полетел тормашками кверху и, минуя Брикабрея, угодил в злосчастные кувшины с подарочным креплёным вином. Глиняные осколки полетели в стороны вместе с бордовыми брызгами. По двору разнёсся приторный виноградно-сивушный аромат.

— Ах ты, бесовский сын престарелой щуки! — заорал Ту Фанг.

Он понял, что план, который они с братом придумали, провалился окончательно. Судьба же самого брата Ту Фанга ничуть не волновала.

Он выпустил вожжи, которые лошадь сама уже наполовину выдернула из его рук, и двинулся к Брикабрею. Освобождённая лошадь, довольная расправой над Ту Ливеем, понеслась прочь из замка.

Сам Ту Ливей лежал посреди расколотых кувшинов без чувств. Вино из нависшего над ним глиняного горлышка капля за каплей падало Ту Ливею в рот.

Брикабрей оглянулся в поисках укрытия, но ничего не приметил, кроме колодца с низким срубом. За таким колодцем Брикабрею было не спрятаться, хоть колдун и был невысок. Но в этот момент он об этом не подумал. Ведь, как гласит старая пословица, голодному и сушёная краснопёрка жареным лещом кажется.

Колдун метнулся в сторону колодца, а Ту Фанг поспешил ему наперерез. Сделав три огромных шага, наместник хотел было прыгнуть на Брикабрея, но тут колдуну снова улыбнулась удача. У него подвернулась нога, и он, не удержав равновесия, сам упал Ту Фангу навстречу.

Наместник споткнулся и, перекувырнувшись через колдуна, вперёд головой обрушился прямо в открытый сруб колодца. Он попытался вылезти обратно, но только беспомощно задёргал ногами.

С другой стороны двора донёсся лающий смех. Это хохотал Ту Ливей, который пришёл в себя. Порядочное количество вина, накапавшее в рот брату наместника, пока тот был без чувств, вытеснило не только бешеный гнев, но и всякую мысль прийти на помощь своему брату.

А Брикабрей, почуяв открывшийся ему шанс, обратился в бегство, не поднимаясь на ноги. Способ такой никогда раньше колдуна не подводил, вот и в этот раз он прошмыгнул мимо Ту Ливея и выскочил за ворота.

Пробежав для верности ещё полсотни шагов, Брикабрей остановился, поднялся на ноги и отряхнул халат. На левой ноге недоставало туфли, но колдун решил в замок не возвращаться. Вздохнув, он заковылял в город.

В первой попавшейся обувной лавке Брикабрей приобрёл себе дорожные туфли, совершенно на колдовские непохожие. Не так уж много через Сурин проходило волшебников, чтобы у сапожников нашлась остроносая обувь.

Покупкой Брикабрей остался недоволен, но делать было нечего. Вздохнув ещё раз, колдун отправился на пристань. У него покуда не было планов на дальнейшие странствия, но Брикабрей знал одно: задерживаться в столице княжества ему не стоило. Трусость, крайне редко покидавшая колдуна, подсказала ему, что вскоре на его поиски отправят стражников из княжеского замка.

Брикабрей обошёл стоявшие на пристани лодки и выбрал самую небольшую. Кроме перевозчика, в лодке не было ни души.

— Куда путь держишь, уважаемый? — спросил колдун.

— В Круйтеп, — ответствовал ему перевозчик.

— А мне туда и надо! — для виду обрадовался Брикабрей.

На самом же деле ему просто хотелось поскорее покинуть Сурин. Поэтому он сказал так:

— Подвези ты меня, уважаемый!

— Пять медных монет, и прыгай ко мне, — ответил перевозчик, который уже отвязал лодку и теперь сматывал канат в аккуратную бухту.

Колдун сунул руку в карман халата и обнаружил, что медяков у него осталось лишь три.

— Две монеты, — начал он торговаться.

— Четыре, и ни одной меньше, — сказал перевозчик.

— Три!

— Четыре, уважаемый. Плати, или поплыву я. — Перевозчик был непреклонен.

Брикабрей пошарил в кармане и нащупал там тяжёлую серебряную монету. Больше денег у него при себе не было.

— Ну так уж и быть, — сказал он с неохотой и вытащил монету, которая тут же блеснула на полуденном солнце.

Монета перевозчика нисколько не впечатлила.

— Нет у меня чем сдать, уважаемый, — сказал он, покачивая головой.

— Обожди тогда минуту, я разменяю. Не уплывай! — взмолился Брикабрей.

Он метнулся к рыбной лавке, но размену и там не оказалось. Колдун двинул к следующей. Торговцы рыбой богачами никогда не были, потому и в следующей лавке размену не нашлось. И в следующей тоже.

Колдун замешкался, не зная, что уже и делать. И тут он увидел в стоявшей перед следующим ларьком толпе такое, что мурашки побежали по вспотевшей от суеты спине колдуна.

Над разномастными головами возвышался круглый блестящий шар, в обе стороны из которого росли два топорщащихся уха.

«Попал я, словно карп между щуками!» — подумал Брикабрей. С одной стороны его находился княжеский замок, откуда в каждую минут могли нагрянуть стражники. С другой же стороны был, как совершенно верно догадался Брикабрей, здоровенный воин Чжу Люцзы. «Где боров этот, там и остальные», — разумно предположил колдун и опрометью бросился к лодке. «Упрошу лодочника, что-нибудь уж придумаю!» — крутилось в голове Брикабрея.

Тут ему наконец улыбнулась удача. Прямо перед ним на дощатом причале мелькнул солнечный зайчик, отразившийся от медного кругляка. Брикабрей припал на колени и тотчас переполнился радостью и облегчением. Он схватил оброненный кем-то медяк и поспешил к перевозчику.

— Вот четыре! — с этими словами Брикабрей шлёпнул потной рукой монеты в протянутую перевозчиком ладонь. — Поехали скорей! Что медлишь!

Перевозчик хмыкнул, оттолкнулся шестом от причала и направил лодку на середину реки. Брикабрей плюхнулся на мокрую от воды скамью и вытянул ноги. Новые туфли уже натёрли на правой ноге колдуна приличную мозоль.

«Ловко я и от стражников княжеских скрылся, и от мерзкого этого свиноборова», — довольно подумал Брикабрей. Лодка несла его в сторону Круйтепа, где уж точно никакая опасность колдуну не грозила.

Солнце довольно играло блёстками на колыхавшейся воде. Брикабрей перевёл глаза от слепившей ряби внутрь лодки, о чём немедленно пожалел. Лежавшая на дне лодки бухта причального каната шевелилась от волн будто живая. Колдуна охватила речная болезнь. Он, чтобы избавиться от подкатившегося к горлу кома, уставился на город и стоявший рядом княжеский замок, которые с каждой волной отдалялись всё больше.

А в княжеском замке дела происходили следующим образом. Взбешённый обманом, которого на самом деле и не было вовсе, принц Даньян Арра-ё ворвался во внутренние покои. Там он обнаружил только уставленный тарелками стол. Он поспешил вглубь замка, в известный ему сад.

Там-то он и обнаружил князя Бао Чжу, который безуспешно пытался спрятать своё располневшее тело за пускающий тонкие струйки фонтан.

— Обманщик! — возопил принц Даньян при виде князя. — Как ты посмел!

Бао Чжу, удивлённый не менее, чем испуганный, попятился. И всё же князь набрал храбрости крикнуть в ответ:

— Что ты позволяешь себе! Явился ко мне в замок и беспорядок учинил!

— Пришёл я тебя наказать! — продолжал орать Даньян, потрясая кулаком, в котором были зажаты осколки поддельных глаз. — Ты мне подделку подарил! А выставил всё, будто в ней волшебство.

— Какое волшебство? — непонимающе заморгал глазами князь.

Про то, что в статуях вообще волшебство какое-то могло быть, он и не подозревал.

— В камнях драгоценных! — голос Даньяна перешёл на визг. — А вместо них стекляшки!

С этими словами принц метнул стеклянные осколки князю прямо в лицо. Тот едва успел заслониться рукавом обеденного платья.

— Что-что ты говоришь такое, — сказал он. — Ни про какое волшебство мне и неизвестно.

— Вот как! Ну смотри тогда!

С этими словами принц Даньян размахнулся и вдарил по стоявшей рядом статуе клыкастого моржа, намереваясь освободить демона, спрятавшегося в блестящих глазах.

Конечно, в глазницах моржа были такие же стекляшки, как и у дракона, подаренного принцу. Ловкий мошенник, ограбивший князя, подменил драгоценные камни у всех статуй.

Цветное стекло разлетелось на мелкие осколки. В этот момент принцу Даньяну пора уже было понять свою поспешность. Но сделать этого принц не смог. На него со всех сторон прыгнули подоспевшие телохранители князя и, сбив с ног, повязали и потащили в замковую темницу.

Князь Бао Чжу оправился от схватившей его за пятки дрожи и, с трудом переставляя ноги, вернулся в обеденную. Там его уже встретили братья Ту Фанг и Ту Ливей.

— Совсем обезумел принц Даньян, — сказал Бао Чжу, опустившись на подушки. — Волшебство какое-то придумал. И глаза выбил.

Братья Ту с недоверием уставились на князя. Оба княжеских глаза были по-прежнему на заплывшем жиром лице.

— Да не у меня, — отмахнулся князь. — У моржа.

Поскольку в саду статуй никто из братьев не бывал, доверия княжеским словам у них не прибавилось. Понял это и князь Бао Чжу.

— У статуи моржа, — пояснил он и махнул рукавом, не желая продолжать.

Но братьям Ту продолжать захотелось.

— Принц Даньян? — спросил Ту Фанг.

— Не понимаю, что нашло на него, — ответил Бао Чжу, мечтая уже вернуться к третьей перемене блюд.

Братья переглянулись. Одинаковое просветление посетило их головы.

— Колдун его заморочил! — хором сказали они. — Который с принцем прискакал.

— А уж мы его хорошо приложили, — добавил Ту Фанг. — Колдуна то есть.

— Так, что следу мокрого не осталось, — прибавил Ту Ливей и тут же икнул и покраснел, вспомнив разлитое вино.

— Если б не мы… — начал Ту Фанг.

–…он и тебя заморочил бы, уважаемый! — закончил Ту Ливей.

Братья сообразили, как им всё же добиться от князя желанной провинции, несмотря на потерю опойного вина.

— Мы самые верные твои, — Ту Фанг поискал слово получше, но так и не нашёл. — Доверенные. Хоть и одна всего провинция в нашем управлении всего.

— А уж если бы две было, мы бы ещё верней были, — сказал Ту Ливей и добавил для пущей силы: — Довереннее.

Князь Бао Чжу поразмыслил над сказанным и уяснил просьбу братьев Ту. Но тут четырежды упомянутая братьями верность стукнула князю в затылок словно затрещина. Он понял, что вины самого Даньяна Арра-ё в произошедшем не было.

— Принц Даньян! — воскликнул князь. — Выходит, зря он в темнице. Надо его поскорей отпустить да извинения принести. Он-то не виноват ни в чём.

И, к вящей досаде братьев Ту, князь Бао Чжу прервал обед и самолично отправился в темницу вызволять наследного принца Голубых Цветов. Тот как раз пришёл в себя и проклинал князя, которого до сих пор считал поддельным.

— Уважаемый наследный принц, — сказал полным вины голосом Бао Чжу, едва появившись в дверях.

— Обманщик! — ответил ему принц охрипшим от крика голосом. — Поддельщик! Самозванец! Мошенник! Вор! Разбойник! Бес-оборотень!

Тут принц запнулся, подыскивая, кем ещё обозвать своего врага.

— Свинья ты! — наконец нашёлся он.

— Всё ещё он в замороке, — сказал князь Четырёх Рек братьям-наместникам, что спустились за ним в темницу.

Даньян заметил братьев Ту и выкрикнул так:

— Хватайте мошенника! Ненастоящий он князь! Он с тем вором и мошенником сговорщик.

Братья Ту переглянулись.

— Который и вас обманул, — добавил принц.

И напомнил Ту Фангу:

— Колодец помнишь, уважаемый?

Ту Фанг о колодце, конечно же, помнил. Но ещё лучше о нём помнил его брат. Крепкое опойное вино до сей поры не выветрилось у него из головы, поэтому он громко рассмеялся.

— Что за колодец? — с непониманием произнёс князь Бао Чжу.

Ту Фанг замялся:

— В колодец я случайно упал, — сказал он.

А у Даньяна спросил так:

— Как это может быть? Мошенник тот совсем был мальчишкой.

— Говорю же, сговорщик! С рылом поросячьим.

Сказав это, Даньян наконец заметил, что никакого свиного рыла у князя не было.

— Колдун тебя заморочил, — сказал Бао Чжу покровительственным тоном.

Обижаться на свиные прозвища князю надоело, и он решил выказать благородство:

— Но я на тебя зла не держу, уважаемый Даньян. Даже за то, что ты моей статуе драгоценные глаза выбил.

Услышав слова Бао Чжу, принц обнаружил ещё одно своё откровение. То самое, которое появилось от происшествий в саду и до сих пор висело у него перед лбом.

— Так у тебя тоже глаза поддельные! — ошеломлённо сказал он.

Братья Ту снова посмотрели князю под брови.

— У статуй твоих, — поправился принц Даньян. — Выходит, и тебя провели. А я поверил. Прости и ты меня, уважаемый.

Простив друг другу былые обиды, князь Бао Чжу и принц Даньян Арра-ё крепко обнялись и вышли из темницы. Следом за ним поплелись и братья Ту.

— Наверное, проголодался принц, — предложил Ту Фанг, как только все они оказались на улице.

— Да и ты, уважаемый князь, обедать не закончил, — поддержал брата Ту Ливей. — И дела обсуждать.

Князь обрадовался возможности ещё больше загладить свою вину перед принцем и радушно указал рукой в сторону обеденной:

— Буду рад угостить уважаемого принца!

Так все четверо вновь оказались в обеденной. После пятой перемены блюд братья Ту готовы были продолжить свои намёки, но удача была против них уже крепко настроена.

В обеденную залу вошёл престарелый повар. Он служил ещё при дворе княжьего отца, а в нынешнее время занимался покупкой продовольствия на городском рынке.

— Уважаемый князь Бао Чжу, — промолвил повар, — небывалое сегодня на рынке произошло!

Небывалое произошло и в замке, поэтому Бао Чжу совсем не удивился. Только переспросил без особенного интереса:

— Что же там такое?

— Можете ли себе представить, уважаемый князь, что я сегодня увидал… — начал повар, но увидел недовольное княжеское лицо и решил перейти к сути: — Гу Цинь! Первую жену вашего почтенного отца.

— Померещилось тебе, — отмахнулся Бао Чжу. — Забыл ты от старости, что ли? Суждено было Гу Цинь от чёрной болезни погибнуть. А моему почтенному отцу было суждено мать мою встретить. Чтобы я на свет появился, князь Бао Чжу.

— Точно тебе говорю, уважаемый князь, — сказал повар. — Пусть мои глаза тотчас же ослепнут, если не видели они то, что видели.

И он принялся тереть глаза, будто пытаясь себя же ослепить.

— И что самое небывалое, почтенный князь, — продолжил повар со всем уважением, — не изменилась она. Вот нисколько. Столь же прекрасны её изумрудные глаза. И столь же ярко блестят золотом её пышные волосы.

— Ну мало ли на свете златовласых женщин с изумрудными глазами, — промолвил Бао Чжу.

Но всё же захотелось ему взглянуть на ту, что так похожа была на прежнюю отцову жену. «Что нашёл он в ней? — подумал Бао Чжу. — Неужто красивей она матери моей?» Он промолвил такой упрёк:

— Почему же ты не позвал её в замок?

— Как мог я без твоего позволения, почтенный Бао Чжу! — ответил повар. — Тем более, занята была она со спутниками. Которые, по правде говоря, тоже вида небывалого.

Князь Бао Чжу приподнял бровь.

— Один из них, — продолжил повар, — был покрыт шерстью, словно обезьяна. А второй был даже толще…

Тут повар схватил себя за язык, чтобы не будить княжеский гнев.

— Очень был толстый, а лицом на свинью похож, — закончил он.

— На свинью прямо? — встрял в разговор принц Даньян.

— Вот точно говорю! — убеждённо сказал повар. — Нос у него прямо как у борова.

Похожий на обезьяну путешественник не заинтересовал Даньяна так, как стал тому интересен свиноголовый толстяк. «Никак, это тот самый пройдоха, про которого колдун говорил, — подумал принц. — Вот если Бао Чжу его увидит, сразу поймёт, в чём дело». Вслух же Даньян сказал так, обратившись в сторону князя:

— Уважаемый, почему бы не пригласить этих небывалых путников к нам на обед? Всех сразу?

Бао Чжу и сам подумывал об этом.

— Отчего бы и впрямь! — сказал он и отправил стражников на рынок, наказав им без гостей не возвращаться.

А сам поднялся с подушек.

— Пройдём в сад, уважаемый Даньян! — сказал он принцу. — Угостимся покуда чаем, чтобы не терять аппетит.

Затем он вспомнил о братьях Ту и напутствовал их так:

— Завтра приходите, коли у вас ещё дела ко мне остались.

Братьям ничего не оставалось делать, как раскланяться и оставить князя Бао Чжу и принца Даньяна наедине.

Князь вместе с принцем прошли в сад и стали там пить цветочный чай в ожидании гостей.

О том, как в Сурине оказались монах, прекрасная девушка, похожий на обезьяну паренёк и огромный толстяк с головой блестящей, как медный котелок, читайте в следующей главе.