Вечная история

С. Г. Малиновски (2019)

«Вечная история» — роман, первая книга цикла «Гвардиимайор», жанр боевая фантастика, альтернативная история, героическая фантастика, социальная фантастика. Рубеж конца XX — начала XXI века — страшное время в истории Советского Союза — России. Это время крушения первого в мире социалистического государства, время становления Российской Федерации, время потрясений и разочарований. Роман «Вечная история» рассказывает об этом времени с точки зрения фантастического персонажа, который живёт среди нас… и он такой не один. Сами себя эти люди называют «вампирами», но они не пьют кровь по ночам, не охотятся за припозднившимися прохожими. Они просто, в меру своих сверхъестественных способностей, пытаются противостоять глупости и жадности тех, кто хочет сделать нашу жизнь кошмаром. Присмотритесь, может быть и вы знаете кого-нибудь из них… Внимание! Содержит сцены распития спиртных напитков, табакокурения и употребления наркотических веществ. Употребление табака, алкоголя и наркотических средств вредно для здоровья. Внимание! Содержит сцены жестокости и насилия. Возрастные ограничения 18+

Новелла IV

…Над дорогой висело густое облако пыли. Огромная колонна военной техники, извиваясь змеей, конца и начала которой не было видно, с лязгом и грохотом двигалась в направлении металлического моста через реку Сунжа. Это была граница между Афганистаном и Советским Союзом. Мы уходили.

Приближаясь к водной ленте, покачиваясь на броне БМД, я ловил себя на странных ощущениях. С одной стороны — закончилась никому не нужная, странная война. С другой — наш выход скорее напоминал бегство. Позади оставались могилы, непохороненные друзья, неосвобожденные пленные и огромное количество брошенной техники и оружия. Впереди ждала неизвестная мирная жизнь, от которой мы уже отвыкли, и страна, которая знать не хотела своих героев.

Хорошо срочникам. Они, закончив службу, разъезжались по домам (хотя какое место в жизни может найти тренированный убийца). Постоянному личному составу было хуже. Офицеры абсолютно точно знали, что им просто негде будет жить. Большинство из них давно разведены — жены не выдерживали настоящих боевых будней и постоянного ожидания похоронки. Поэтому идти им было точно некуда. О чем думало наше руководство, выбрасывая войска из зоны боевых действий без предварительно подготовленной базы, не представляю.

Нам, вампирам, было проще. Нас и так особо никто не жаловал, да и не ждал. Отсутствие кровных родственников — иногда обстоятельство скорее положительное, чем отрицательное. Большинство из нас пережило уже внучатых племянников. С пересечением границ тоже все просто. Мы, будучи настоящими космополитами, постоянно передвигались по миру, изредка оседая в той или иной стране на десять — двадцать лет, для отдыха. А потом снова отправлялись в горячие точки. Война все-таки хорошая встряска для оживления эмоций.

Я отвлекся от грустных мыслей. Грохоча гусеницами металл о металл, наша машина пересекла мост. Мы были дома. У меня на глаза невольно навернулись слезы. Вдоль дороги бегали мальчишки, восторженно размахивая руками, и, как иссохшие саксаулы, опираясь на палки, гордо стояли аксакалы. И ни один из них не боялся ни нас, ни случайно найденных на дороге предметов.

— Ну вот, кажется, и дома! — хлопнул меня по плечу майор, жадно разглядывая все, что нас окружало. — Знаешь, Ваня, сколько я уже по миру походил? А все-таки лучше нашей земли нет. Вроде и воздух такой же, как в Афгане, и пыль… а сразу чувствуешь — Родина!

В ответ я смог только кивнуть. Комок в горле мешал говорить. Волной накатила щемящая радость от возвращения. Неожиданно захотелось спрыгнуть на землю, набирать ее в ладони, гладить, целовать. Странно. До сих пор я считал, что такое бывает только в книгах и фильмах. Мне всегда казалось, что это просто метафора, с помощью которой автор подчеркивает чувства героев. И вот теперь, испытав все на собственной шкуре, я понял, как правдивы бывают метафоры. Пытаясь справиться с собой, отвернувшись от наставника и стараясь как можно незаметнее смахнуть с глаз слезы, я успел заметить, что большинство наших ребят взволнованы не меньше меня.

А еще внимание мое привлекло то, что границу мы пересекали в напряженном молчании, внимательно глядя на дорогу. Но как только полоса, отделяющая нас от войны, оставалась позади, все одномоментно расслаблялись, словно где-то глубоко внутри спускалась невидимая пружина. Над машинами разлились смех, шутки, песни. По рукам шли фляги со спиртом. Будущие трудности казались несущественными по сравнению с тем, что мы пережили в Афгане.

Сидевший рядом Каркаладзе протянул мне бутылку, оплетенную лозой.

— За возвращение, тезка! — весело улыбнулся он.

Я глотнул не раздумывая. Напиток был душист и крепок.

— Чача, — пояснил Вано, уловив мое удивление, — никакая водка с ней не сравнится.

— Здорово! — искренне ответил я.

— Специально берег, для такого случая! Все живы, все здоровы, все дома! За это не грех и выпить!

Я задумчиво покосился на него. Иногда Каркаладзе говорил с таким акцентом, что понять его было практически невозможно. Обычно акцент прорезался у него в присутствии вышестоящего начальства из людей, явившихся в роту с проверкой. Но чаще, особенно когда он был серьезен, как сегодня, акцент куда-то испарялся и Вано изъяснялся на чистейшем русском языке. Я повернулся к учителю и увидел, как застыло его лицо. Глаза на несколько секунд остановились, словно вглядываясь во что-то невидимое. Все ясно, Бате срочно понадобился Ермоленко, но использовать радиосвязь он не захотел, значит, вопрос серьезный. К телепатическому общению вампиры старались без особой нужды не прибегать. Я же вообще его не жаловал, хотя в школе прапорщиков, да и в части, меня этому обучали. Не знаю, как у кого, а у меня после каждого сеанса дико болела голова. Но как экстренный способ общения телепатия годилась. Радовало меня только одно. Ментальные способности развиваются гораздо медленнее, чем все остальные. Поэтому в ближайшие пятьдесят лет можно было не бояться лишней головной боли.

Конец ознакомительного фрагмента.