20
17:00
Джейн Хилтон тихо сидела в углу кабинета Эндрю Льюиса. Ноги скрещены, руки сложены на коленях. Она смотрела, как начальник бюро новостей листает ее отчет. Четыре аккуратные страницы. Он медленно прочитал первую из них, а затем постепенно ускорялся, пока не дошел до последней.
— Ага, тут я все понял, — сказал Льюис, просматривая последний абзац и обращаясь как к самому себе, так и к Хилтон. — И что ты хочешь этим сказать, Джейн? Отвечай так кратко, как тебе угодно. И так прямолинейно, как тебе хочется. — Он сдвинул очки на лоб и откинулся в кресле.
Хилтон выглядела слегка озадаченной. Она убрала прядь волос за ухо, разгладила воображаемые складки на юбке.
— Ну, я бы сказала, это очевидно, Эндрю. — Она подалась немного вперед. — Мы с Фэйми пересеклись в Пакистане на девять месяцев. И я согласна с твоей высокой оценкой ее работы. Но должна заметить, что в то время она стремилась делать репортажи о самых радикальных исламистах, которых могла найти. — Джейн указала на отчет: — Я описала пять случаев, которые, возможно, считали храбростью, но, по моему мнению, они граничат с безрассудством. Первый — нападение на пригородные поезда в Мумбаи в 2006 году[5]. Семь бомб за одиннадцать минут. Двести девять мертвых. Насилие, осужденное во всем мире.
Льюис поднял обе руки ладонями наружу.
— Я помню, Джейн, — сказал он, — я помню. Но, пожалуйста, ты не в прямом эфире, говори со мной как с нормальным человеком. Посмотрим, сработает ли такой подход.
Хилтон поджала губы, посмотрела в пол. Снова убрала волосы и разгладила юбку.
— Я думаю, что правильным решением было бы обратиться за комментариями к основным партиям. Есть же Техрик-и-Инсаф, Авами Техрик, Пакистанская мусульманская лига[6]. Но Фэйми направилась прямо в Лашкар-е-Тайба — «Армию праведников»[7]…
— Которые и совершили нападение, — перебил ее Льюис, — я помню. Продолжай.
После небольшой паузы Хилтон заговорила:
— Конечно, мы берем интервью у всяких психов — так ведь интереснее. Но если игнорировать основное и традиционное мнение, аудитория получает искаженное представление о происходящем. Это я к тому, что Фэйми впадает в крайности. И так было всегда. Она искажает и переиначивает информацию. Зачем разговаривать с людьми умеренных взглядов, если можно поговорить с парнем с оружием в руках?
Льюис глянул в отчет:
— А затем теракты в Мумбаи в 2008 году? Отель «Тадж Махал» и так далее[8].
— То же самое, — кивнула Хилтон. — К тому времени она уже была в Берлине, но знала все номера, по которым можно было связаться с нужными людьми. Заявления, которые она получила от Лашкар-е-Тайба, были, скажем так, довольно провокационными. Понимаешь, обычно террористы — не первые к кому обращаются за комментариями. В случае любого нападения, ты же не станешь в первую очередь разговаривать с теми, кто это нападение оправдает? Логичнее ведь звонить семьям жертв, в полицию и скорую помощь. Я бы так и сделала. Думаю, ты тоже. Эндрю, ты же был в Чечне и тоже знал всех нужных людей, но ты понимал, как сбалансировать ужас, не оправдывая его.
Она откинулась на спинку кресла с видом человека, доказавшего свою правоту.
— Хочешь сказать, она дружила с врагом? — спросил Льюис.
Хилтон покачала головой, подбирая слова:
— Ну, так бы я это не формулировала, Эндрю. История — репортаж — для нее была прежде всего. Всегда. Она просто отрабатывала свои зацепки и контакты. Но почему-то это всегда были головорезы.
Льюис задумался.
— Ты с ней об этом говорила? Когда вы были в Пакистане?
Хилтон кивнула:
— И не раз. Но она по сути была моим начальником, так что… В общем, она продолжала поступать по-своему.
Льюис надел очки, пролистал отчет и перечитал несколько абзацев.
— А эти… головорезы, представители экстремистских групп, они когда-нибудь связывались с ней сами? Ты что-то знаешь об этом? — Он внимательно смотрел на женщину, но ее лицо оставалось невозмутимым — она снова работала как на камеру.
— Я точно не знаю, но не удивлюсь, если оно так и было.
— Понятно.
Повисла пауза. Хилтон поерзала на стуле.
— А что ты подумала, когда она начала встречаться с Сетом Хуссейном? — спросил Льюис.
Хилтон пожала плечами:
— Честно говоря, я об этом и не думала. Он казался достаточно порядочным журналистом. Вот и все. Они оба, конечно, думали, что их отношения — большая тайна. Вели себя так, будто работают под прикрытием. Об Амале никто не знал… Вот и все.
— А теперь, когда ты знаешь, что Амаль известный исламистский террорист, что ты думаешь?
Хилтон потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. В конце концов она сказала:
— Я уже ничему не удивляюсь, Эндрю. Ты сказал, что я могу говорить все прямо? — Получив одобрительный кивок, она продолжила: — У нее были отношения и с Амалем? Нам это известно?
Льюис нахмурился, между его бровей пролегли глубокие бороздки.
— Насколько мы знаем, они никогда не встречались.
— Ага. Хорошо.
Льюис хорошо знал этот ее тон.
— Я так понимаю, ты намекаешь, что секс с обычным парнем не так интересен, как секс с парнем с оружием в руках? — спросил он.
Хилтон скрестила руки на груди.
— Я уверена, что это не так, — сказала она, и было очевидно, что слова эти означают прямо противоположное. — Но это интересное направление для расследования.
Льюис взял мятную конфету и предложил Хилтон. Она покачала головой.
