Фальшивая певица

Сара Тодд Тейлор, 2018

Макс – белоснежный, очень пушистый кот. Он работает главным мышеловом в Королевской опере, и все – и солистки, и хористки, и танцовщицы, и даже строгие костюмерши, и чумазые рабочие сцены – его обожают. Новая солистка, знаменитая оперная дива мадам Эмеральда, тоже во всеуслышанье заявила, что обожает котиков, но позднее поступила с Максом ужасно несправедливо. Почему она притворяется? Значит, она не та, за кого себя выдает! Немного последив за подозрительной певицей, Макс окончательно уверился в своих выводах: мадам Эмеральда фальшивая! Но где же тогда настоящая? И как Максу ей помочь? В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Глава 2

Кот в театре

Королевский театр был даже роскошнее поместья Арлингтон. Главный фасад кремового цвета украшали целых девять мраморных колонн, по которым вились вырезанные из камня лилии и плющ. Колонны поддерживали огромный треугольный фриз со статуями нимф и пастушков, играющих на лютнях и свирелях. Золотистый свет лился из круглых окон по обе стороны от входа, и тени завзятых театралов непринуждённо скользили туда-сюда внутри здания. Войти и выйти можно было в одну из шести дверей со вставками из толстого стекла. Их охраняли швейцары в ливреях и цилиндрах бутылочно-зелёного цвета. Они напомнили Максимилиану мрачных лакеев в поместье Арлингтон.

Коты прятались в тени на противоположной стороне тротуара. Они надеялись поймать момент, когда Максимилиан смог бы проскользнуть мимо швейцаров в холл, но двери оставались плотно закрытыми. Оскар наклонил голову, прислушиваясь к чему-то. Изнутри здания раздался лёгкий ритмичный перестук, похожий на дождь.

— Ага, — сказал он, — аплодисменты. Должно быть, это антракт. Сейчас могут выходить люди, которых пригласили к кому-то на обед, а они не в силах отказаться. Приготовься. Скоро двери откроются.

Как бы подтверждая слова Оскара, одна из дверей распахнулась и из неё вышел джентльмен в цилиндре и фраке, помахивающий тростью с серебряным набалдашником.

— Вот твой шанс, если ты уверен, — подбодрил Оскар.

— Уверен, — ответил Максимилиан, не отводя взгляда от дверей.

— Тогда я тебя покидаю и желаю удачи в этом деле, — проговорил Оскар. У него действительно были идеальные манеры. — Я часто бываю на крыше, если захочешь меня навестить. Было приятно познакомиться с котом, который так ценит музыку. — С этими словами он развернулся, и его тощая чёрная фигурка почти сразу же растаяла в темноте улицы.

Максимилиан посмотрел ему вслед, а потом заметил, что один из швейцаров отвлёкся, вызывая такси для дамы в длинной норковой шубе. Кот пронёсся по ступеням, проскользнул в открытую дверь и попал прямо в холл театра.

От того, что он увидел, у него встали усы дыбом. Холл был до отказа заполнен дамами и господами из высшего общества. Все они красовались в вечерних нарядах, прекрасную музыку сменили шумный говор и звон бокалов, а официанты легко скользили сквозь толпу, держа высоко над собой подносы с шампанским. Максимилиан сделал несколько шагов, чувствуя, что его лапки утопают в роскошном красном ковре.

Впереди была высокая лестница с перилами красного дерева, которые блестели почти так же ярко, как золочёные ажурные балясины под ними. По лестнице поднималась женщина в синем атласном платье и норковой накидке, наброшенной на одно плечо. Максимилиан распушил шерсть — у графини было очень похожее платье. Он промяукал: «Я здесь! Я очень хочу домой, пожалуйста!» — и кинулся к лестнице. Вдруг на верхней площадке открылась дверь, и мужчина с самыми пушистыми усами, которые Максимилиан только видел, громко провозгласил:

— Дамы и господа, пожалуйста, занимайте свои места, начинается второй акт.

Не переставая переговариваться, толпа направилась к лестнице, и Максимилиан почувствовал, что его несёт наверх, а он отчаянно пытается не попасть под ноги многочисленных театралов, спешащих к своим местам.

Дверь наверху лестницы всё приближалась и приближалась, и не успел он в ужасе мяукнуть, как уже оказался в зрительном зале. Максимилиан огляделся. Публика, оживлённо переговариваясь, рассаживалась по бордовым бархатным креслам. А сверху доносились шарканье и приглушённые голоса тех, кто занимал места на балконе, который тремя полукружиями возвышался над партером. Богатое убранство зала золотым блеском сияло в свете многочисленных ламп. Максимилиан посмотрел вверх, на стеклянный купол, и прищурился, пытаясь разглядеть, там ли сейчас Оскар.

Женщина в синем платье исчезла. И вообще, была ли это графиня? Максимилиану очень хотелось, чтобы это была она, но, с другой стороны, такое предположение его задевало. Разве графиня захочет развлекаться, когда пропал её любимый кот? «Ладно, пойду и поищу её», — сказал он сам себе и отправился по проходу мимо рядов, посматривая по сторонам. Когда он добрался до первого ряда, свет погас и публика затихла. Один-единственный луч осветил середину сцены, и там появилась девушка, которая начала петь. Её встретили короткими аплодисментами, а потом зрители стали слушать.

Пока актриса пела, Максимилиан заглянул в оркестровую яму и понаблюдал за тем, как смычки у скрипачей ходили вверх-вниз. Когда хор грянул свою партию, кот быстренько пробежался под креслами в партере. А во время романтической сцены между героем и героиней он сидел посередине прохода, зачарованно слушая прекрасную музыку и любуясь светом, который падал от луны, подвешенной в декорациях.

Луна в помещении, подумал Максимилиан. Всё-таки театр — это особый, очень странный мир. То люди на сцене находятся в парке, где ветер колышет ветви деревьев, то вдруг красный бархатный занавес с золотой окантовкой закрывается, а когда открывается — люди уже на балу, или в скромной комнатке, или даже в лодке посреди океана. Очень необычно.

Посередине комедийной сцены, когда весь зал хохотал так, что звенели стекляшки в люстрах, Максимилиан вдруг заметил маленький розовый носик и усики, которые появились под краем занавеса на сцене. Кот почувствовал, как вздрогнули его собственные усы, и он в мгновение ока запрыгнул на ступеньки, ведущие к сцене. Мышь пискнула и кинулась наутёк. В этот момент на сцене актёр растянулся во весь рост, и публика покатилась со смеху. Никто не заметил белого кота, проскользнувшего за декорации.

С другой стороны сцены было темно, но так же многолюдно, как до этого в холле. Девочки в блестящих платьицах проверяли друг у друга, как затянуты кушаки, или завязывали ленты балетных туфелек. Мужчины в комбинезонах переносили мебель.

— Ну давай же, Агнесса, мы пропустим наш выход! — прошипела невысокая девчушка с ямочками на щеках, торопясь на сцену и споткнувшись о Максимилиана. Позади неё девушка повыше ростом с короткими светлыми волосами застёгивала манжеты на рукавах.

Выходя на сцену, девушки как будто стали другими. Та, которая Агнесса, распрямила плечи, подтянулась и улыбнулась зрителям. Вторая сменила твёрдый шаг на изящную походку и теперь кокетливо семенила.

«Здесь происходит какое-то волшебство», — зачарованно думал Максимилиан. Он совершенно забыл про мышь и, найдя себе местечко под столом, следил за тем, как разворачивается действие. На сцене юная девушка хотела выйти замуж за лакея, а её суровый отец и высокомерная мать собирались выдать её за лорда. Максимилиан был полностью на стороне девушки, и когда она сбежала из богатого дома, чтобы жить свободно со своим возлюбленным, кот пожалел, что не может аплодировать так же, как весь зрительный зал. Ну что ж, раз этого нельзя сделать при помощи лапок, Максимилиан принялся размахивать своим пушистым хвостом — это была самая большая похвала, которую кот мог выразить. Когда спектакль закончился, актёры вышли на авансцену и кланялись, а занавес то открывался, то закрывался, и зрители хлопали стоя, так, что их аплодисменты звучали, как раскаты грома. Потом занавес закрылся окончательно, и тотчас Максимилиана окружили шум и топот ног — актёры покидали сцену. Он сжался в комок и дождался, пока всё стихло. Вскоре ушли и последние зрители, свет был погашен, и театр теперь освещала только луна — сквозь огромный стеклянный купол.

Максимилиан зевнул. Какой сегодня был длинный день! Кот решил найти уютное местечко, чтобы поспать. В спектакле главный герой, помнится, отдыхал на очень удобной по виду кушетке. Интересно, куда её унесли, подумал Максимилиан. Вскоре он её обнаружил: её оставили в комнатке за сценой, битком набитой мебелью. Один только вид этой кушетки уже навевал сон — пухлые бархатные подушки и подлокотники, украшенные огромными кистями. Идеальное место для кота, привыкшего к самому лучшему.

Максимилиан подобрался поближе и прыгнул, готовый утонуть в пушистой мягкости. С ужасным грохотом кушетка развалилась на куски, и кот приземлился на плоский твёрдый кусок фанеры. Не веря своим глазам, он смотрел на лапы — они стояли на подушках… которые были нарисованы на дереве. Максимилиан в шоке подумал, как реально это всё выглядело на сцене.

Он обиженно лизнул подушечку на лапке и огляделся. В этой комнате всё казалось знакомым. Старинные часы, которые в спектакле стояли на сцене, сейчас были прислонены к дереву в углу. Рядом висела луна. Максимилиан подошёл, чтобы рассмотреть её поближе. На круглую деревянную рамку была натянута кисея, внутри которой закрепили лампу со свечкой. Так вот как им удалось заполучить луну в помещении, подумал кот одновременно и разочарованно, и восхищённо. Как же здесь всё умно устроено. Но в этой комнате было совершенно не на чем прилечь, поэтому он пробрался в следующую и обнаружил там горы тканей и костюмы на вешалках, а также огромный стол, заставленный коробками с пуговицами и пряжками.

Максимилиан никогда в жизни не видел таких красивых нарядов. Он вообще-то привык любоваться красивыми вещами. Графиня Арлингтон очень любила свои платья, особенно вечерние, которые она называла «на выход». Коту никогда не позволялось сидеть у неё на коленях, чтобы он не помял подол или не оставил шерсть на корсаже. Для графини её наряды были второй самой дорогой вещью в жизни после её драгоценностей. Каждый год она полностью обновляла свой гардероб, который ей доставляли прямо из Парижа. Но как бы ни были красивы её наряды, они не могли сравниться с этими, театральными. Здесь висели чудесные бархатные платья с рукавами до самой земли, и юбки, полностью сделанные из бусин, которые переливались на свету, и наряды со шлейфом, три или четыре раза обёрнутым вокруг юбки, чтобы не касаться пола. Одно платье было надето на манекен посередине комнаты. Казалось, что оно сделано из стекла — так оно всё сверкало. Подойдя поближе, Максимилиан увидел в нём свое отражение. Оказывается, платье состояло из крохотных зеркал, в которых тысяча котов гонялись за тысячей солнечных зайчиков.

Кот как раз выбирал, какая груда ткани выглядит более удобной для сна, когда услышал тихий шорох. Он замер. Маленькая серая мышка выглядывала из-за коробки с обувью, проверяя, всё ли спокойно. Во рту она держала помпон. Это, подумал Максимилиан, либо мышка-портняжка, либо мышка-воришка, либо мышка-норушка. Неважно, главное, что это вкусная мышка.

Мышь увидела кота, застыла, а потом начала пятиться к обувной коробке. Максимилиан пригнулся, собрался с силами и прыгнул. Коробка заскользила по полу, и мыши кинулись кто куда. Они взбирались на вешалки, которые скользили под ними, забрались на стол и устроили переполох: рассыпали иголки с булавками и уронили на пол катушки ниток. Одна мышка запрыгнула на зеркальное платье, и теперь невозможно было понять, где зверьки, а где их отражения. Максимилиан кидался то в одну сторону, то в другую, потом вверх, потом вниз, снова и снова, пока не удостоверился, что все мыши покинули комнату, хоть и пищали в негодовании.

А здорово гоняться за мышами, подумал Максимилиан. Есть их, конечно, ещё лучше, но к сожалению, сейчас всем удалось сбежать. Он вспомнил о своей первой охоте, буквально сегодня утром, и как плохо всё закончилось. Если бы не та противная мышь, он бы сейчас сидел себе на подоконнике в поместье Арлингтон.

«Займусь этой проблемой завтра», — сказал он сам себе. В животе у него заурчало, и он широко зевнул. В углу комнаты громоздилась куча подушек. Максимилиан свернулся колечком, положив свой пушистый хвост под мордочку, и закрыл глаза. Завтра он найдёт графиню и вернётся домой.