Бывший напрокат

Саша Найт, 2023

«Пятое правило после расставания – никогда не целуй своего бывшего. Даже если пьяна в стельку». На самом деле я нарушила уже множество правил, когда попросила бывшего с самым скверным характером на свете, подыграть мне на свадьбе сестры. Уговорила исполнить роль моего парня на две недели, потому что всё ещё боялась сказать маме, что мы расстались. И это привело к огромным неприятностям.Оставалось не пренебречь самым главным: «Никогда не спи с бывшим. Даже если очень хочется».

Глава 6

Ян

— Итак, чем ты занимаешься, Ян?

Впервые за время ужина, обращается ко мне отец Ники. Смотрит так пристально, как будто желает проникнуть в голову и прочитать мысли. Я не удивлён такому взгляду, всё-таки передо мной бывший военный. И всё же Евгений Степанович напрягает меня. Говорит и выглядит так, будто сейчас устроит допрос с пытками. Тон холодный, манера говорить чётко по делу и строгий взгляд.

Жуковская предупреждала, что её отца не будут интересовать истории из моей жизни, только голые факты: что закончил, где работаю, какие цели и планы на будущее.

— Я системный бизнес аналитик в крупной IT-компании в Москве. Фирма занимается разработкой, внедрением и сопровождением программного обеспечения для высокотехнологичных заказчиков, в основном зарубежных. Закончил факультет «Информатики и систем управления». Через пару лет планирую получить должность ведущего аналитика.

— Чем занимаются родители? — продолжает расспрос мужчина.

— Они в разводе. Мама риелтор, у папы компания-разработчик ПО для управления данными. Основные заказчики у него государственные, — спокойно отвечаю я.

— Почему не работаешь с отцом? — вскидывает бровь старший Жуковский.

— Мой отец всегда считал, что всего нужно добиваться самому. И привил мне это стремление. Я решил набраться опыта в более крупной компании, и для начала занять высокую должность там. Мне не прельщает приходить на всё готовое, — поясняю я.

И это правда. Сейчас я занимаю обычную должность, но планирую получить руководящую в ближайшие сроки, и вполне успешно к этому иду. Отец в жизни не отдаст мне своё кресло генерального, пока я не добьюсь высот. А мне безумно хочется впечатлить его.

— И посмотреть на методы работы опытных конкурентов, — одобрительно кивает Евгений Степанович. — У твоего отца отличные принципы в воспитании.

— Пап, может хватит? — вмешивается в разговор Ника. — Давайте поговорим о чём-то другом.

Девушка нервно постукивает длинными ноготками по краю стола, и явно скучает. Я благодарен своей бывшей за то, что избавила меня от дальнейших вопросов, хотя бы на сегодня.

Не люблю подобные разговоры, где собеседника интересует только доход и статус. Конечно, я могу понять отца Ники в каком-то смысле. Будь я родителем, наверняка интересовался бы тем же у потенциального зятя. Только отцом, как и мужем я становиться не собираюсь вообще никогда. К чертям этот брак. Ни к чему хорошему это не приводит.

Даже семья бывшей кажется мне немного странной: отец чрезмерно строгий, мать слишком добродушна, сестра витает в облаках. Не удивительно, что Ника слегка ненормальная — от осинки не родятся апельсинки.

Я всматриваюсь в её профиль. Красивая, даже очень. Стала будто взрослее за прошедший год внешне. Или такой образ создаёт её более холодный оттенок волос? Мне они всегда нравились — волосы бывшей. Густые, немного волнистые, и очень мягкие. Мой взгляд скользит ниже, к тонкой шее, с аккуратной цепочкой, соблазнительным ключицам, аппетитной груди, обтянутой лёгкой белой тканью. И становится как-то слишком жарко, нестерпимо.

Я уже и забыл, как сильно хотел её раньше. Когда-то, в прошлой жизни.

— Конечно, моя дорогая, — снисходительно произносит Евгений Степанович. — У твоего молодого человека отличные планы на будущее, но ты так и не соизволила определиться с дальнейшей карьерой, дочур.

Бывшая недовольно фыркает, скривляя пухлые губки.

— Впереди целый год учёбы, пап.

— И правда, — поддакивает сестра Жуковской. — Ещё год назад я понятия не имела чем хочу заниматься. Только ближе к выпускным поняла.

— Конечно-конечно, не дави на девочку, — мягко вмешивается Елена Петровна, касаясь ладони мужа. — Вдруг Никуша, как и Оксаночка выйдет замуж, родит деток, тогда ей будет не до работы. А если нет, я всегда договорюсь о месте в моём институте.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не прыснуть от смеха. Жуковская — преподаватель? Мне сразу же становится жаль тех бедных студентов, которые прочувствуют на себе всю мощь её скверного характера. С другой стороны, ей пойдёт строгая юбка, облегающая широкие бёдра, блуза, расстёгнутая на несколько пуговиц, которая даёт простор фантазии, а ещё чулки, чёрные и вульгарные. Да.

Моя фантазия тут же рисует в голове картинку, как бывшая присаживается на преподавательский стол, закидывая ногу на ногу, её юбка слегка задирается, а боковой разрез открывает вид на резинку чулков. Как девушка злится, пытаясь вдолбить в голову студентам что-то о иностранных языках, и яростно постукивает указкой по ладони.

Мотаю головой. Нельзя думать об этом. Представлять бывшую так. То, что однажды закончилось, должно оставаться законченным.

— Мам, я не собираюсь преподавать! — по-детски возмущается Ника.

— Но ты же учишься на лингвиста, солнышко, чем плохо стать учителем?

— Прости, но это не моя мечта, а твоя. Я же планирую устроиться переводчиком в посольство или международную компанию.

Я удивляюсь, но виду не подаю. Не знал, что у девушки такие глобальные планы. Когда мы были вместе она совершенно не задумывалась о будущем. Как много я не знаю о ней новой?

На самом деле, уверен, что много. Я не особо интересовался, чем бывшая занималась после нашего расставания. Встречалась ли с кем-то, завела ли новых друзей. Не то чтобы мне было всё равно, просто не считал нужным знать. А сейчас почему-то снова интересно узнать, какой она стала, без всей её бравады.

Оставшееся время ужина проходит довольно неплохо. Двоюродная сестра Ники всё же завоёвывает моё расположение: весёлая, искренняя девушка. Становится ясно, почему Жуковская так привязана к ней.

Когда мы поднимаемся в спальню, Ника спешно начинает застилать постель новым бельём, что-то бормоча себе под нос. Мне нравится злить её, подначивать. Наши отношения и в прошлом были такими. Поэтому не найдя ничего лучше, я просто укладываюсь в кровать, разваливаясь на свежих простынях.

— Левицкий, ты серьёзно думаешь, что я пущу тебя в свою постель? — рассерженно осведомляется она. — Так и быть, я разложу кресло, поспишь там. Или можешь спать на полу, дело твоё, пупсик.

— Золотце, — в тон девушке, отвечаю я, приподнимаясь на локтях и с возмущением глядя на неё. — Я притащился сюда по твоей просьбе, и дико устал. Если тебе так хочется, то ложись на кресло, на пол, да хоть на подоконник. Но я сплю на кровати.

— А не обнаглел ли ты, лапуля?

— Что ты, любимая, — язвлю я. — Но так и быть, по старой памяти я позволю тебе разделить со мной половину кровати.

— Спасибо вам, о Великий сударь Левицкий, за оказанную мне милость, щедрость и великодушие, — скривляется Ника, и отвешивает показательной поклон. — Что ещё изволит ваша душенька? Быть может, синьор желает отпить водицы перед отходом ко сну? Или сделать вам расслабляющий массаж, милостивый господин?

— Аккуратнее с обращениями, золотце. Меня это возбуждает, — с издёвкой подмигиваю я бывшей.

Лицо Жуковской тут же краснеет. Она с раздражением швыряет в меня оставшуюся наволочку, и с громким хлопком двери скрывается в ванной.

— Божечки, и я наивно считала его лучшим, — доносится до меня из-за закрытой двери.

И это заявление заставляет меня бурно рассмеяться.

За окном бушует гроза, дождь нещадно лупит по стёклам. В ванной девушка проводит столько времени, что меня почти успевает сморить сон. И всё же даже через дрёму я слышу, как Жуковская проклинает меня, на чём свет стоит, расстилая свою половину кровати. Взбивает подушку и укладывается на самый край как можно дальше от меня.

И в этот момент я радуюсь, что Ника додумалась подготовить для нас два разных одеяла. Слишком беспокойной у бывшей был сон. Когда она наконец успокаивается и перестаёт вертеться, я проваливаюсь в сон.