Глава 4
После работы она решила наконец-то съездить в гости к Вадиму. В тот день, когда у нее украли ноутбук, Алиса так и не приехала, так что они не виделись уже почти два месяца. Надо же — она совершенно успела забыть его голос и лицо. Только адрес остался в памяти хладнокровной отметкой в онлайн картах. Алиса поняла это и ужаснулась — неужели прошлое вот так понемногу забудется и исчезнет из памяти вместе с людьми, которые в нем остались? Собственная жизнь показалась ей берегом моря, песчаным пляжем, с поверхности которого волны смывают следы, ветки и даже камни. Но она была не готова прощаться, поэтому почти сразу согласилась приехать, когда Вадим написал. Она удержит все, что ей осталось от Димы, несмотря ни на что.
В квартире Вадима аппетитно пахло жареной курицей — к ее приходу он заказал ведро крылышек из доставки. Алиса представила, как Дима осуждающе смотрит на нее за очередной не здоровый прием пищи.
«Это же в гостях, так что не считается,» — ответила она ему.
Дима вроде бы согласился, значит, можно было есть.
Вадим очень кстати достал бутылку вина — сухого, среднего (в магазине такие ставят на полки чуть ниже уровня глаз). В похожих обстоятельствах с другим парнем Алиса бы решила, что он хочет ее подпоить, но с Вадимом подозрения были невозможны. Уж слишком трогательная дружба связывала его с Димой. Уж очень много раз они были в одной компании. Вадима вообще трудно было представить с девушкой, потому что отношения привносят в жизнь спонтанность, а спонтанность с ним никак не вязалась. Вадим жил в своем маленьком уютном мире: в тесной холостяцкой, ипотечной, но очень уютной «берлоге» с видом на парк. Ему не потребовалась девушка, чтобы обустроить квартиру: он раскошелился на дизайнера и продумал все детали, еще когда у него не было ключей. После чего, методично передал дизайн проект строительной бригаде и купил всё необходимое (от унитаза до подушек) в онлайн магазинах. Алиса видела много таких квартир, и со стороны ей часто казалось, что в подобных проектах нет души. Но здесь душа обитала — за нее отвечал сам Вадим.
Он усадил ее в кресло и пододвинул тарелку и бокал. После обмена дежурными фразами, какими можно обменяться если в последний раз вы виделись на похоронах, Алиса рассказала ему про Романа. Услышав об этом, Вадим нахмурился.
— Ты уверена? Точно?
Алиса ожидала этого вопроса и очень быстро кивнула, глотнув немного вина.
— Зачем им это нужно? Дело сделано, Димы нет.
— Мне кажется, они знают, что я знаю… Кое-что.
Вадим вопросительно смотрел на нее и ждал. Алиса рассказала ему про Димино расследование и про кражу ноутбука.
— Я хотела показать его тебе, ты мог бы все выложить, разобраться… — Алиса почувствовала, как в глазах становится мокро и горячо от слез. — Я должна была выложить его сама, взломать ноутбук, что угодно!
— Ты же не знала пароль, — резонно заметил Вадим.
— Значит, надо было, чтобы ты приехал…
— Ну ты же знала, что за твоей квартирой следят. Ты наверняка боялась.
Алиса посмотрела на Вадима. Черт, какой же он проницательный.
— Спасибо.
— За что?
— Мне кажется, я виновата во всем. Во всем, — призналась Алиса, не успевая размазывать по щекам слезы.
Вадим передал ей пачку бумажных салфеток, словно специально заготовленных для этого визита.
— Ты ни в чем не виновата. Дима бы точно не хотел, чтобы ты так думала.
Его слова не особенно успокоили Алису, потому что Вадим не знал самого страшного — про их ссору тем вечером, и про злополучный рассказ, в котором почти-что-Дима погиб. Но Алиса снова представила себе реакцию мужа. Кажется, он действительно не одобрил бы таких мыслей. Ей стало смешно, как бывает во время сильного стресса, и она принялась промакивать кожу под глазами, надеясь, что тушь еще не слишком потекла.
— Сейчас самое главное — сбить их со следа, потянуть время, — продолжил Вадим. — Может быть тебе поехать к родителям? Заодно сменишь обстановку?
— А если они отследят рейс, меня, если начнут следить за папой и мамой? Нет.
— Но что-то надо сделать. Нельзя просто оставаться на месте. Без доказательств тебе даже не с чем пойти в полицию!
— Вообще-то… Есть одна идея.
Здесь, в гостиной надежного друга, в тепле и безопасности, она вдруг впервые подумала о походе, как о возможности сбежать. Это было идеально, ведь на тропе даже нет интернета.
— Сегодня на работе мне предложили пойти в поход, чтобы подыскать локации для глэмпингов.
Вадим нахмурился.
— Что? Я думал, ты работаешь в недвижимости.
Алиса в общих чертах пересказала разговор с Тимуром, умолчав про обещания высокой зарплаты и новую должность.
— Куда лежит путь? Крым, Кавказ?
— Алтай.
— Ты шутишь? — Вадим вдруг изменился в лице. — Хотя… Может быть это не важно.
— Что не важно?
— Да так, просто совпадение, наверное, не забивай голову.
— Вадим!
— Дима был на Алтае за месяц до смерти.
Алиса очень долго осознавала смысл этих слов, как будто это были рассыпающиеся в ее руках кусочки мозаики. Что они делали в мае? В тот месяц Дима действительно уезжал на неделю в гости к двоюродной сестре. Но его родственники жили не на Алтае, а в Сибири. Алиса тогда не поехала с ним, потому что на работе не дали отпуск. Странно — а ведь ей даже не пришло в голову попросить показать фотографии с семьей из той поездки. У нее на самом деле не было никаких достоверных сведений о тех днях, кроме слов мужа.
— Ты уверен? Зачем бы он скрывал от меня куда поехал?
Вадим развел руками.
— А откуда ты знал?!
— Он мне сказал, но просил никому не рассказывать. Сказал, что это важно для одного проекта, что обязательно расскажет.
— И рассказал? — допытывалась Алиса, впиваясь в каждое слово.
— Нет, как-то не успели. Мы собирались встретиться, все обсудить, но он был занят, а потом… Сама понимаешь, в общем.
Вадим отвернулся. Алиса понадеялась, что хотя бы он не собирается сегодня плакать. Значит, Диме что-то было нужно на Алтае. Что-то, о чем он никому не рассказывал. А через месяц его вдруг не стало. Это не могло быть простым совпадением.
Алисе показалось, что она, будучи в полной невесомости вдруг ухватила кончик тайны, все время ускользающей из ее рук. Что, если в походе ей удастся что-то узнать, собрать какие-то детали? Что, если там, неизвестно где именно, но там, на Алтае, осталось что-то, что поможет призвать к ответственности убийц?
— Думаешь, это не случайность? — отозвался Вадим, вернув ее к реальности.
— Да, я думаю, если где-то и есть разгадки, то только там. Других зацепок нет.
— Тогда это может быть опасно.
Алиса знала, но совсем не чувствовала страха. Там у нее был шанс сделать хоть что-то стоящее, пролить хоть какой-то свет на происходящее. Поэтому она постаралась придать голосу максимально уверенную интонацию и сказала:
— Поход в группе, с инструктором, с другими людьми. Мне там ничто не угрожает.
— А если они пойдут за тобой? Подумай, как легко подстроить несчастный случай. Упала с утеса, поскользнулась и сорвалась куда-нибудь?
Алиса уже думала про это, но стоит ли так сильно цепляться за жизнь? Это она потеряла ноутбук, а еще раньше — упустила что-то слишком важное, позволив мужу умереть. Если они доберутся до нее — может быть она сможет спровоцировать их на действие и поймать с поличным.
— Если бы они хотели меня убить, то уже убили бы, как Диму. Они следят. Наверное, хотят убедиться, что я ничего не сделаю.
Вадим сделал паузу, после чего медленно кивнул.
— Да… Убийство — это сложно. Будем надеяться, они уже успокоились, перехватив ноутбук. Это же все, у тебя больше нет информации?
Алиса отрицательно покачала головой. Вадим задумался, и несколько секунд тишину нарушали только отзвуки чьих-то голосов с улицы.
— Тогда может быть, эта поездка поможет тебе как бы… Пропасть с радаров. Может быть, они быстро потеряют интерес, если отследят, что ты в командировке, занимаешься работой. Решат, что ты живешь дальше.
«Жить дальше…» — она словно попробовала на вкус эти слова. Слова были пусты и бессмысленны — никак не отзывались.
Но ей было радостно получить одобрение Вадима, словно он был взрослым, а она ребенком, который отпрашивался погулять. Пока не передумала, Алиса достала из кармана толстовки телефон и отправила Тимуру сообщение: «Привет. Я возьму проект». Через несколько минут ей в ответ пришел улыбающийся смайлик в темных очках. Ее охватило странное чувство, словно она заранее знала, что согласится. Чувство тягостной непонятной безысходности. Она вдруг впервые за весь вечер отчетливо поняла: «Я могу не вернуться домой».
Вадим наблюдал за ней, не зная, что сказать. Они были знакомы не так давно, чтобы темы для разговора возникали сами собой. Она тоже не знала, о чем говорить дальше, но уходить не хотелось, и поэтому они оба замолчали, притихли, пока комната погружалась в сумрак с каждой минутой наступающего вечера.
Утро началось с приятного тепла на коже, какое оставляет жаркое утреннее солнце в летний день. Алиса открыла глаза и с досадой поняла, что Дима ей снова не приснился. Она вообще не могла вспомнить ни одного сна за эту ночь — впрочем, так часто бывает, если накануне выпить вина. Она посмотрела на его подушку — она все еще лежала рядом с ней. Чистая наволочка была такой же нетронутой, как и две недели назад, потому что ее никто не касался. Алиса прижалась к ней и глубоко вдохнула — никакого запаха.
Алиса по привычке взяла в руки телефон и поняла, что наступил август, а это означало, что до похода осталось всего две недели. При жизни Димы она бы вряд ли спохватилась, но сейчас вся подготовка была на ней, и сколько ей понадобится времени — совершенно не ясно. Она заставила себя подняться и бессильно застыла посреди комнаты. Тело ощущалось закостенелым и непослушным. Спорт. Ей нужно готовиться физически — теперь никто не заберет у нее лишние вещи, если станет тяжело.
«Попробуй сходить на пробежку, начни с малого,» — предложил Дима.
«Ты же знаешь, от бега я задыхаюсь».
«А ты понемногу. По пульсу. Как будет зашкаливать, сбавь темп».
«Как я буду измерять пульс?»
«Возьми мои фитнес часы».
Алиса с тяжелым сердцем заглянула в комнату Димы. Опустевший без ноутбука стол встретил ее своей укоризненной гладкой пустотой. Часы лежали с краю — Дима часто снимал и надевал их в течение дня. Она знала, что у часов была функция пульсометра, поэтому без них Дима не ходил на тренировки. Алиса взяла устройство в руки — конечно же, гаджет безнадежно разряжен. У нее ушло не меньше получаса, чтобы отыскать подходящий провод и поставить его на зарядку. Почему-то ей хотелось сделать это до завтрака, словно она собиралась не просто зарядить часы, но вернуть к жизни что-то живое, что-то Димино, случайно и даже по ошибке оставшееся в этом мире. Убедившись, что дисплей откликнулся слабым сиянием, Алиса со спокойной душой отправилась на кухню за кофе.
«А как же завтрак? Перед тренировкой надо плотно поесть,» — настоял Дима.
Пришлось взять себя в руки и сделать яичницу. Она вернулась в постель с тарелкой и кружкой, поставив все это на тумбочку. Чувство одновременно отвратительное (от полной бытовой безалаберности) и прекрасное (можно еще полчаса валяться в кровати, отпивая кофе). Она замерла, словно ожидая Диминой реакции. Но тишина оставалась тишиной — так теперь было всегда, каждое утро. Алиса вдруг поняла, что идея провести утро в постели ее больше не радует. В этом стало слишком мало детской безнаказанной свободы и слишком много взрослого, горького, тридцатилетнего одиночества. Она забрала посуду и вернулась на кухню, чтобы поесть за столом. Завтракать за столом — абсолютно нормально, даже если ты живешь один. Даже если ты раньше один не был.
Фитнес часы зарядились, и зеленый столбик на экране был полностью окрашен. Алиса с облегчением обнаружила, что они легко подключаются к ее телефону. Спортивное приложение поинтересовалось у Алисы, хочет ли она перенести историю тренировок за последний год. Не особо вчитываясь в текст уведомления, Алиса выбрала «ОК», и вся история Диминых тренировок перекочевала в ее мобильный. Приложение насытилось, обогатившись километрами, шагами и калориями Димы. Она рассеянно пролистала все записи до конца. И что теперь ей делать с этими тренировками?
К тому моменту, как она вышла из подъезда, город совсем проснулся. На детской площадке у парка играли дети, а у кромки воды уже сидели подростки с какой-то едой. Алиса в очередной раз разозлилась на себя — ну почему она не могла выйти пораньше, когда людей в парке было меньше? А сейчас придется потеть и умирать на глазах у прохожих.
В наушниках заиграла музыка (ритмичная попса на русском языке), на часах загорелся яркий призыв «ВПЕРЕД», и Алиса легко побежала по тротуару, спускаясь в парк. Как она и ожидала, примерно через пару сотен метров дыхание сбилось. Еще через несколько шагов экран часов сообщил, что пульс улетел до 160 ударов, и Алиса обратила внимание на острое жжение в груди. Пришлось перейти на шаг. Глубокий вдох, шаг, выдох, выдох, глубокий вдох, еще вдох, шаг, шаг, выдох. Шаг, шаг, выдох, три, четыре. Она перебирала вдохи и выдохи, словно переступала по ненадежным ступеням. Музыка заглушала все вокруг, вокалистка старалась, напрягая связки на кульминационном припеве. Алиса цеплялась за слова в песне, пытаясь раздразнить ими свои внутренние струнки и заставить тело шагнуть быстрее, еще быстрее, вернуться к бегу. Пульс упал, она перешла на быструю ходьбу, но в этот момент трек закончился. Алиса остановилась — она не могла бегать в тишине. Ей нравилось, что музыка перебивала разговоры прохожих, шум шагов и звуки собственного сбивчивого дыхания. Но следующий трек оказался медленным, и его пришлось смахнуть. Следующий Алисе не нравился. Следующий оказался как надо — ритмичным и танцевальным. Правда, Алиса не успела разбежаться, потому что дорожка пошла в гору и стартовать пришлось сразу с усилием и напряжением. Алиса собрала все силы, чтобы вложить их в этот неприятный подъем, как вдруг между деревьев, на соседней аллее, она увидела знакомую фигуру. Она скорее почувствовала, чем осознала, что это был Роман.
Их взгляды встретились, и Алиса забыла о пульсе. Она просто повернула назад и побежала так быстро, как только могла. Ноги несли ее вперед коленями, хватая метры, словно она была ланью или косулей. Во рту почему-то появился неприятный привкус, к голове прилила кровь, руки сжались в кулаки как от спазма. Она добежала до подъезда без оглядки, захлопнула за собой железную дверь и выглянула в стеклянное окно рядом с нею — за ней никто не следовал. Может быть, ей показалось? Может быть, она сходит с ума? Она поднялась домой и только здесь, в коридоре, закрыв за собой еще одну дверь, дала волю слезам. Пробежка оказалась совсем короткой, пульс уже пришел в норму, но ее трясло от слез и каких-то тяжелых нутряных спазмов, и она сидела на полу и не могла остановиться.
