Ведьма

СветЛана Павлова

Бывают ли схожие судьбы?.. Да. Но свой путь мы выбираем сами.Скитаясь по дорогам вместе с цыганским табором, целительница Селина и не ведает, что судьба укажет ей путь к её настоящим близким и родственникам. Но обретённая семья становится золотой клеткой жутких тайн, ненависти и предательства, в которой нет места для любви.Что же выбрать, чего ждать, с чем бороться, и чего опасаться?..А когда инквизиция ставит клеймо – ведьма – это приговор!..

6

На следующее утро Селина и Камилла гуляли по лесу и собирали лечебные травы. На седле лошади висели мешочки с корешками, маленькими листочками, стебельками и цветочками, которые Селина все уже выучила наизусть.

Они молча шли по траве. Селина вела лошадь и улыбаясь радовалась тёплым лучикам солнца, которые ласкали её личико.

— Меня что-то тревожит, — заговорила Камилла. — Вчера и сегодня мне снились странные сны. Я боюсь, что произойдёт что-то ужасное.

— Ужасное? — удивилась Селина и посмотрела на свою учительницу. — Что ужасное может произойти в такое прекрасное утро?

— Я не знаю, но для нас врагов можно ждать откуда угодно. И похоже они уже близко.

— Камилла, ты меня пугаешь, — Селина остановилась и у неё улыбка пропала с лица.

— Я сама дрожу, как осиновый лист. Я не знаю, что со мной происходит.

— Может ты заболела?

— Нет. Сегодня мне приснился отец. Он умолял меня уехать.

— Он не уехал. Он где-то здесь. Его дом заколочен, но я точно уверена, что видела именно его.

— Видела? Когда?

— Несколько дней назад, на торговой площади. Но он, завидев меня, тут же ушёл. Но это точно был он.

— Что же всё это значит? — задумалась Камилла. — Почему он не пришёл сюда?

— Он любит тебя и никогда не бросит, — улыбнулась Селина. — Вот увидишь, он придёт, — она вздохнула, отведя взгляд в сторону. — Если бы меня так же любили мои приёмные родители, то пришли за мной даже сюда. Но они этого не сделали.

— Девочка моя, — Камилла обняла Селину. — Что бы я без тебя делала? Я вот что подумала, а давай уедем отсюда, что ты думаешь?

— Уедем? Но куда?

— Куда угодно. Если отец был так взволнован, то это неспроста. Знаю, для тебя это страшно и непривычно. Это я всю свою жизнь в дороге, а ты никуда отсюда не уезжала. Но я тебя здесь одну не оставлю. И если мой отец в городе, то он может быть только в одном месте. Я должна разыскать его и всё узнать. Наверняка он уже подыскал новое жильё, — Камилла взяла мешочки с травами с седла.

— Я пойду с тобой.

— Нет. Одна я быстрей найду его. Не переживай за меня. Сегодня чудная погода. Я думаю тебе надо побыть одной и подумать. Нет слушателя лучше природы, она подскажет тебе, как поступить дальше. Погуляй и набери молодой осоки на берегу, — Камилла поцеловала девушку в лоб. — Помни, я очень люблю тебя.

Селина не знала, что сказать. Она боялась одиночества и презрения всеми. Сейчас она вспоминала, как в один миг от неё отвернулись все, как с отвращением смотрели на неё, и боялись заговорить с ней. Она не могла спокойно войти в церковь, она не была там пять лет.

— Это судьба, девочка моя, и её нельзя изменить, — продолжала Камилла. — Если, что должно произойти, то оно обязательно случится, хочешь ты того, или нет. Много разных путей и мы найдём наш.

— Ты права, я должна подумать, — ответила Селина. — Я скоро приду.

Селина села на лошадь и поскакала к морю. Камилла провожала её взглядом и у неё невольно полились слёзы из глаз. Она смахнула их и произнесла:

— Я не хочу чтобы твоя судьба была как моя. Но некоторого не изменить. Как не тяжело мне об этом думать, но это так.

Не спеша вступая по траве, женщина направилась к домику.

* * *

Селина сидела на берегу и глядела вдаль горизонта. Закрыв глаза она вспоминала своё детство, как совсем недавно она беззаботно бегала, не подозревая, что мир вовсе не такой добрый, каким кажется. Каждый раз видя красивый цветок, она думала, что он будет цвести вечно, ведь он красивый, и приходя на следующий день на то же место, она вновь видела его, но она не знала, что это раскрылся очередной бутон, а тот цветок давно завял, отцвёл, утратил свою красоту. Ветер разнёс семена и они проросли, но уже в другом месте. Так меняется и человек, когда вступает во взрослую жизнь. Его понятия о жизни сначала прорастают в одном месте, потом перемещаясь в другое, смотрят уже по иному на весь окружающий мир. С возрастом мы понимаем, что детство — это самая счастливая пора, которую, к сожалению, нельзя ни вернуть, ни повторить. И сейчас Селина реально оценила то, что всё теперь зависит от неё. И даже красивый цветок не кажется ей красивым, а просто-напросто обыкновенным цветком, всего лишь чуть краше остальных. Всё в один миг перевернулось и теперь она спрашивала себя:

«Как жить дальше? Чему верить, а что ненавидеть? За что бороться, а что упускать из виду?»

Добро и зло, ненависть и вера, тревога и надежда — всё это смешалось в единый клубок из которого была сплетена сеть. И эта сеть накрыла её, сдавила и запутала, мешая пробиваться вперёд. Она оказалась на перепутье дорог в замешательстве стоя на перекрёстке.

Девушка достала карты, но колода рассыпалась и лишь две карты оказалась лежащими вверх изображением.

— Смерть и надежда, — вздрогнула она от своих же слов, озвучив значение карты.

Она вспомнила рассказы Камиллы о сегодняшних снах и реальность прорвалась страхом и ужасом, и уже действительная тревога вкралась в её душу, и расползались по всему телу. Камилла говорила, что карты всегда говорят только правду.

Селина быстро собрала карты и вскочила на ноги. Обернувшись, она чуть не вскрикнула, так как недалеко от неё стоял молодой человек, держа за узды коня. Он был на голову выше и чуть старше её. Его тёмные волосы трепетал ветер, а тёмно-карие глаза, пристально смотрели на милое испуганное личико Селины.

— Прости, я думал ты… — он явно спутал её с кем-то.

Селина была похожа на перепуганного зверька, загнанного в угол охотниками не зная что сказать.

— Тебе нужна помощь? — вновь спросил он.

Селина понять не могла, как не услышала, когда этот человек подошёл к ней. За нахлынувшим потоком мыслей и воспоминаний она забыла обо всём на свете. Она подошла к своей лошади.

— Прости, я не хотел тебя напугать, — снова сказал он. — Тебе точно не нужна помощь?

— Нет, — ответила Селина и села на лошадь, направляя её к лесу.

— Я не хотел тебя напугать! — вновь прокричал он.

Селина остановила лошадь и повернулась.

— Я не испугалась, — ответила она и пустила лошадь в галоп.

Как только она скрылась за деревьями, молодой человек сел на коня и поскакал следом за ней.

Селину не волновал этот неожиданный случай, она через секунду забыла о нём. Она думала только о Камилле и о её словах. Её сердце тревожно билось. Она должна помочь ей. Если Жак так боялся того человека, то и Камилла может оказаться в опасности.

Лошадь летела как ветер.

«Да. Мы уедем отсюда. И не важно куда. Главное, чтобы всё было хорошо!» — решила она.

Селина остановила лошадь и среди деревьев увидела ввысь вздымающееся облако дыма, и огонь, жадно поедающий, как лев свою добычу, маленький домик. Вокруг шныряли солдаты. Всё пылало и треск горевшего домика оглушил Селину. Она не могла в это поверить.

Девушка услышала женский вскрик. Осторожно и неспешно она устремилась ближе. Густо растущий кустарник скрывал, но при тщательном просмотре, её могли заметить. Она притаилась.

Солдаты били Камиллу плетью. Рядом стоял священник и читая молитвы, крестил всё вокруг.

— Будьте милосердны! — взмолилась женщина, упав на колени и пытаясь увернуться от ударов плети. — Вас накажет бог за зло, которое вы причиняете невинным людям!

— Он накажет тебя за твои дьявольские штучки! — ответил архиепископ Бернар, — Мне рассказали о том зле, что ты причиняешь невинным людям.

— А тебя он накажет вдвойне! — из-за деревьев вышел Жак.

— Нет, — обессиленно и жалобно простонала Камилла. — Папа…

Священник был удивлён не меньше.

— Очень интересно и занятно, — хмыкнул священник и оглянулся на солдат: — Взять его!

Солдаты схватили не сопротивляющегося доктора и закрутили руки назад.

Жак был немногим старше священника, но ни сан, ни величественный и пугающий титул инквизитора, более не страшили его. Он смотрел в глаза своему врагу и убийце. Он следил за ним уже давно, сбегая как можно дальше, как только тот появлялся в его поле зрении. Но последний разговор с Камиллой дал ему понять, что пора вновь встретиться со своим страхом. Он даже не думал, что кто-то может выдать Камиллу, хотя много кто в городе знал о лесной целительнице, а на расспросы о ней столь известной персоны быстро нашлись ответчики.

— Ты так испугался безоружного старика? — хмыкнул Жак.

— Не трогайте его! — закричала Камилла.

— Так же кричала и твоя жена, — отец Бернар подошёл к Жаку. — Это твоя новая супруга-ведьма?

Священник кивнул солдатам и лекаря отпустили, удостоверившись,что ни шпаги, ни ножей у того нет.

— Ты убийца Бернар, — презрительно, но спокойно ответил Жак. — Я давно простил тебя, а твоя месть уничтожила много невинных.

— Их забирает Господь, всё в его власти, — ответил священник.

— Но костры горят по твоим приказам. Не примешивай Творца к своим подлым делам. Он всё видит и расплата для тебя грядёт. На твоих руках кровь женщины и нерождённого ребёнка.

— И почему же я ещё жив, а ты стоишь передо мной на коленях? — он кивнул солдатам и мужчину тут же толкнули и он упал на землю. — Хочешь я тебя обрадую. Твоя жена не сгорела.

Жак удивлённо и обнадёжено поднял голову.

— Да. Но она всё равно умерла, в тюрьме. У неё начались преждевременные роды. Ни она ни ребёнок не выжили. А та, кто сгорела на костре, была убийца и воровка, которой под платье засунули подушку и напоили до полусмерти, она мало что чувствовала, — Бернар хмыкнул, не спуская глаз с лекаря. — Ты был там тогда? Я прав?..

— Мама… — простонала Камилла и заплакала.

— Даже так, — священник подошёл к Камилле и схватив её за подбородок, заставил посмотреть на себя. — Да, она похожа на неё.

— Отпусти её Бернар! — окликнул Жак. — Я потерял жену, но…

— Чтобы твой колдовской род продолжился?! — проорал священник. — Чтобы ты продолжил убивать?!

— Твоего племянника нельзя было спасти. Это говорили многие.

— Ты же меня уверил в обратном! — Бернар вновь подошёл к доктору.

— Как и все лекари, я был ослеплён вознаграждением, что посулил твой брат. Я не внял советам Агнесс и она пострадала по моей вине. Делай со мной, что хочешь, только отпусти мою дочь.

— Нет! Папа! — выкрикнула Камилла, она вскочила на ноги и ринулась к отцу.

Солдат, что по-прежнему стоял рядом вновь принялся стегать её плетью. Женщина уворачивалась как могла.

— Это в тебя вселились демоны! — прокричала Камилла, зло смотря на священника, а потом посмотрела на всех солдат и выкрикнула: — Вас всех ждёт чистилище и ад!

— Бей её сильней, она богохульствует! — приказал отец Бернар.

Плеть свистнула в воздухе, но Камилле удалось схватить конец плети руками и сжать в кулаках.

— Сегодня ты умрёшь, — сказала она солдату. — Уходи, пока цел.

Солдат пнул Камиллу ногой в бок и она упала на землю, выпустив плеть из рук.

Уловив момент Жак вскочил на ноги и вырвав шпагу из рук стоящего рядом с ним солдата, помчался к дочери. На него тут же напали сразу четверо. Оборона ничего не дала и лекарь, с зияющими ранами от четырёх шпаг, рухнул навзничь возле дочери.

— Папа, папа… — плакала Камилла подползая и обнимая тело отца.

— Убийцы! — раздался оглушающий вопль Селины.

Девушка выехала из леса на полянку.

— Уходи! — закричала Камилла. — Беги прочь!

— Взять её! — заорал архиепископ.

— Беги! — снова закричала Камилла. — Беги и не оглядывайся назад!

Солдат с силой пнул женщину и она вскрикнула от боли. Потом он бросил плеть, вскочил на коня и поскакал вслед за Селиной, уже скрывшейся в лесу.

— Кто она? — спросил священник. — Тоже вместе с тобой бесчинствовала на шабаше?

— Это ты здесь убийца и дьявол, — ответила Камилла, сжимая в руках тело отца. — А этому юному созданию я спасла жизнь.

Священник грозно посмотрел на солдат и прокричал:

— Что вы стоите?! Поймайте её!

Ещё двое солдат сели на коней и поскакали вдогонку.

Селина гнала лошадь во весь опор, но преследователь догонял её.

— Стой ведьма! — прокричал он.

Селина уворачивалась среди деревьев, но солдат был всё ближе и ближе. В его руке блеснул нож, он кинул его и попал девушке в правое плечо. Боль яростно пронеслась по всему телу. Потеряв равновесие и выпустив из рук уздечку, она упала с лошади.

Солдат подскакал к ней и спрыгнул с коня.

Девушка тяжело дышала, перед её глазами всё плыло и звенело в ушах. Она чувствовала, как кровь течёт по руке и спине.

— Я не хотел тебя убивать, — ухмыльнулся он. — Ты умрёшь на костре. Зрелище будет что надо — две ведьмы сразу. Жаль что колдуна так нелепо убили.

Селина пыталась отползти от него к кустам, но не могла пошевелиться, каждое движение причиняло ей ужасную боль.

— А ты красивая, — язвительно улыбался он. — Хочешь развлечься последний раз?

Он присел рядом с ней и дотронулся ладонью до её лодыжки, поднимая ей подол платья и скользя всё выше по ноге.

— Нет, — простонала девушка. — Прошу, отпустите меня.

— Не за тем я гнался за тобой, что бы отпускать, — он провёл ладонью по её шее. — Тебе понравятся мои ласки. Я думаю, ты никому не расскажешь? Не так ли?

Слева нелепо зашевелились кусты. Хрустнула ветка. Солдат обернулся и в тот же миг, ему в горло вонзился кинжал, он с диким храпом повалился на Селину.

Человек показался из-за кустов. Девушка узнала в нём того, кто напугал её на берегу.

— Он точно никому не скажет, — молодой человек отвалил тело солдата в сторону.

Парень опустился на колени возле Селины, которая лежала упираясь на одно плечо, и боялась даже подумать о том, что будет дальше.

— Не бойся меня, — заверил он. — Я помогу, — он осторожно приподнял её. — Всё будет хорошо.

Молодой человек одним рывком выдернул нож. Селина всхлипнула от боли. Кровь хлынула из раны. Он снял с себя рубаху и обмотал ею Селину.

— Как ты? — спросил он, смотря в её глаза, мокрые от слёз.

Боль парализовала Селину, она не могла ничего сказать, но она верила, что возле неё человек, который не даст её в обиду.

— А теперь уходим от сюда, — сказал он и свистнул.

Прибежал конь. Молодой человек поднял девушку на руки.

— Тише Мустэн, тише, — сказал он коню. — Это то, за чем мы сюда забрели.

Он усадил Селину на коня и сел сам. И как только они скрылись за ближайшими деревьями, к этому месту подскакали двое всадников, но они ничего не обнаружили, кроме безмолвно лежащего тела.