Охотничий инстинкт

Светлана Алешина, 2000

«…Лариса стояла в довольно многочисленной для этого позднего часа толпе людей, окруживших тело, и не отрываясь смотрела на мертвую девушку. Это продолжалось вот уже несколько минут с того момента, как, пробравшись сквозь толпу, она увидела и узнала ее. В первые секунды в ее сознании зародилось какое-то чувство нереальности всего происходящего. Девушка, лежавшая на тротуаре, выглядела словно кукла, выброшенная на улицу вздорным ребенком. На ее губах застыла странная умиротворенная улыбка – неизменный спутник многих, ушедших из жизни внезапно…»

Глава 2

Лариса проснулась на следующий день, как обычно, в семь. Ее Настя, ученица шестого класса, стала девочкой самостоятельной, и мама уже не отвозила ее в школу на своей машине. Настя ходила в школу вместе со своей лучшей подругой Викой, дом которой находился напротив особняка Котовых, и Лариса особо не волновалась за дочь. Единственное, что оставалось неизменным в жизни семьи Котовых вот уже несколько лет, так это кулинарные изыски Ларисы. Она постоянно меняла «репертуар» блюд — как у себя на работе, в ресторане «Чайка», так и дома. Вот и в этот вторник ее дочь была накормлена на завтрак омлетом по-савойски. Помимо стандартных в этом случае яиц в блюде присутствовала копченая свиная грудинка и сыр брюйер.

Сама Лариса у себя в ресторане обычно появлялась часам к одиннадцати. Таким образом, проснувшись в семь, она имела еще кучу времени до работы. Проблем в том, куда его девать, у Ларисы не возникало — в крайнем случае она придумала бы себе нужные и не очень нужные домашние дела.

Но сегодня у нее из головы не шел трагический случай, происшедший с Алиной. Она еще раз прокрутила в голове свой единственный разговор с ней. Из всего массива информации, который тогда выложила Алина, Ларису сейчас интересовал только шейпинг-центр на стадионе «Авангард», или, как он высокопарно назывался, Тарасовское отделение Федерации шейпинга Российской Федерации. Именно там Алина чаще всего появлялась, если верить ее собственным словам. И если заняться выяснением всего, что было связано с Алиной, то разумно было начать именно с федерации шейпинга. Во всяком случае, так бы поступили все сыщики, невзирая на их национальную принадлежность и уровень интеллекта.

Лариса решила поступить точно так же. Предполагая, что в федерации жизнь достигает своего апогея в будний день где-то к обеду — в это время проходят тренировки основных групп, и наверняка руководство бывает на месте, — Лариса ненадолго заехала в ресторан, быстро покончила с каждодневной рутиной и около часа была у входа в шейпинг-зал.

В этом заведении у нее было еще одно дело. Девушек для танцевальной группы, которую она твердо решила создать в своем ресторане, Лариса планировала набрать в основном именно отсюда. Накануне вечером она связалась с Эвелиной Горской и попросила рекомендации для руководства федерации шейпинга. Эвелина, которая по роду своей деятельности имела связи во всевозможных женских заведениях города, легко согласилась оказать ей эту небольшую услугу.

Федерация располагалась в двухэтажном здании в глубине стадиона. Солидность заведения ощущалась и в дверях стиля евро, и в мягких ворсистых коврах внутри, и в фирменной одежде персонала, выдержанной в розоватых тонах.

Лариса зашла в маленький коридорчик и спросила у молодящейся блондинки лет сорока, похожей на состарившуюся Дюймовочку, где можно найти Галину Евгеньевну Боброву.

Та, быстро окинув профессиональным взглядом фигуру Ларисы и, видимо, уже прикидывая возможные барыши, которые можно будет получить от ее коррекции, манерным жестом указала «прямо и направо».

Лариса прошла по коридору и постучалась в указанную дверь. За ней слышался энергичный женский голос и что-то слабо возражающий ему более мягкий, также женский. Лариса открыла дверь и увидела за столом даму со стильной короткой прической, крашенную прядями. Перед столом стояла длинноногая брюнетка в трико, которая чуть склонила голову, будто изображая подобострастие и почтение перед той, что сидела.

— Ты поняла, как надо вести себя в таких ситуациях? — строго спросила дама за столом.

— Да, но…

— Никаких но! — Возражения брюнетки были решительно прерваны. — Тебе же говорили при приеме на работу, что отказы не допускаются…

— Хорошо, Галина Евгеньевна, я поняла, — сказала девушка.

— Иди, — коротко скомандовала сидящая за столом, жестом указав на дверь.

Заметив Ларису, она тут же постаралась изменить выражение лица и, в считанные секунды оценив по одежде, чего стоит посетительница, приветливо улыбнулась:

— Вы ко мне?

— Если вы Боброва Галина Евгеньевна, то к вам, — ответила Лариса.

— Совершенно верно, я Боброва. Главный тренер Федерации шейпинга, — представилась дама.

— А я к вам от Эвелины Горской.

— Ах! — с придыханием воскликнула Боброва. — Как же, как же! Королева причесок и высокой моды… Вас зовут Лариса?

— Да. Лариса Котова.

— Мне Лина говорила о вас… Если я не ошибаюсь, вы владеете рестораном «Чайка»…

— Абсолютно точно. И у меня к вам одно небольшое дельце, насчет ваших девочек…

— Вот как? — Боброва изобразила на своем лице удивление.

— В моем ресторане они могли бы неплохо подработать в качестве танцовщиц, ведь благодаря вам у них у всех прекрасные фигуры, да и внешностью бог не обидел…

Боброва чуть улыбнулась, но в то же время посмотрела на собеседницу настороженно.

— Если они согласятся, я могла бы отблагодарить и вас, — поспешила заявить Лариса.

— Девушки нужны вам только в качестве танцовщиц? — спросила Боброва, посмотрев на Ларису уже совсем в упор.

Та в ответ мягко улыбнулась и ответила:

— У меня же ресторан, к тому же пользующийся славой элитного. Мы делаем упор на кухню, а не на то, что ей сопутствует.

Боброва выдержала паузу, еще раз пробуравила своими глазами Ларису, затем широко улыбнулась и перешла на деловой тон:

— Сколько девушек вам нужно и сколько вы собираетесь им платить?

— Достаточно будет трех, может быть, четырех. Я буду не против, если кандидатуры вы порекомендуете мне сами. Оплата у меня сдельная, вечер, проведенный на сцене, я думаю, будет стоить двести рублей.

— Двести пятьдесят, — сказала Боброва. — Или сто пятьдесят для них лично.

Лариса чуть замешкалась, несколько пораженная аппетитами главного тренера Федерации шейпинга, но тут же подстроилась:

— Второе предложение мне больше по душе.

— Я не против, — ответила Боброва. — Есть несколько девушек, которые вам вполне подойдут и смотреться будут там неплохо. Только… — она сложила губы трубочкой и наморщила лоб, изображая мыслительную активность, — словом, эти девушки будут там только танцевать. Никаких…

— Побочных мероприятий я не допущу, — Лариса перехватила инициативу и закончила ее мысль сама.

— Приятно иметь дело с понимающим человеком, — подвела итог Боброва. — А то у нас тут…

Она махнула рукой, что, вероятно, означало большую степень озабоченности и даже отчаяния.

— Что такое? — поинтересовалась Лариса.

Боброва вздохнула и потянулась к сумочке, из которой выглядывала пачка сигарет «Парламент». Она не успела ничего сказать, поскольку дверь в кабинет отворилась и в комнату без стука вошел импозантный мужчина лет сорока-пятидесяти с набриолиненными, явно подкрашенными волосами. Было заметно, что он находится в несколько взвинченном состоянии, — он запыхался, походка была нервной, а подойдя к столу, он скорчил недовольную гримасу и бросил папку, которую до этого держал в руках, на стол.

— Уф! — вырвалось у него, когда он опустился в кресло и достал пачку сигарет из кармана. Он, похоже, только что заметил Ларису и поспешил поздороваться. — Добрый день! — как можно более приветливо сказал он.

Хотя было видно, что приветливость далась ему с большим трудом.

— Ну что там, в милиции? — спросила его Боброва. — Кстати, познакомьтесь, это мой муж и по совместительству администратор федерации шейпинга Гусельский Аркадий Иванович. А это, — она сделала в сторону Ларисы жест рукой, — директор ресторана «Чайка» Котова Лариса Викторовна.

Гусельский с интересом посмотрел на Ларису, улыбнулся ей, потом перевел взгляд на Боброву, и выражение лица его приобрело прежний недовольный оттенок.

— Да ничего хорошего, — сказал он, закуривая. — Все норовят в чужую постель забраться. Скоро к нам с тобой залезут…

— К нам-то ладно! — махнула рукой Боброва. — Все равно там нет ничего интересного… Лишь бы девчонок не трогали.

Гусельский нахмурил брови. Непонятно было, чем он недоволен — тем, что менты собираются в постель залезать, или тем, что там нет ничего интересного.

Поскольку Лариса удивленно подняла брови, Боброва сочла нужным пояснить ситуацию.

— У нас случилась трагедия — одна из наших девочек выпрыгнула из окна отеля «Континент». В номере, кажется, был ее любовник. Я уж не знаю, что там было на самом деле, но теперь нам, как руководителям федерации, приходится давать показания в милиции.

— Как же ее звали?

— Алина… Алина Машковская, — ответила Боброва со вздохом. — Одна из лучших наших девочек была, между прочим. Но вы не волнуйтесь, остальные у нас не хуже. На сцене вашего ресторана смотреться будут ого-го как!

— Хотелось бы надеяться, — протянула Лариса.

— Собственно, что время терять? — Боброва встала из-за стола и двинулась к двери кабинета. — Посидите пока здесь, сейчас я их приведу.

После того как за Бобровой закрылась дверь, Гусельский с интересом стал рассматривать Ларису. Осмотр продолжался где-то с полминуты, после чего он сказал:

— Я посещал «Чайку» несколько раз, но не знал, что в ресторане такая красивая директриса.

Лариса улыбнулась, отдавая дань дежурному комплименту Гусельского. Тот хотел развить свои мысли по поводу внешности Ларисы, но не успел. Дверь открылась, и в кабинете снова появилась Боброва, но уже в сопровождении нескольких высоких, стройных девиц.

— Таня, Валя, Лена, — представила она их по очереди. — Танцуют все подряд, смотрятся на сцене отлично, недавно принимали участие в показе мод.

Лариса оглядела девушек, которые, в свою очередь, смотрели на нее оценивающе и выжидающе, и кивнула Бобровой:

— Хорошо, они меня вполне устраивают.

— В таком случае готовьтесь сегодня к восьми вечера, — начальственным тоном сказала Боброва.

— Но, Галина Евгеньевна, я сегодня не могу, — потупив взор, сказала та, которую назвали Валей.

— Что значит «не могу»? Ты на работе или где? — тут же, добавив в свой голос более жесткие интонации, парировала Боброва и очень выразительно посмотрела на свою подчиненную.

— Но…

— Никаких но! Сегодня обойдешься без свиданок. Никуда они не убегут.

Выдержав взгляд начальницы, Валя кивнула и сказала:

— Хорошо, Галина Евгеньевна. Я все поняла.

— Ну вот и прекрасно, — резюмировала Боброва. — Завтра я жду вас у себя, мы обсудим с вами некоторые вопросы нашего дальнейшего сотрудничества, — сказала она, обращаясь уже к Ларисе.

Та поняла, что аудиенция закончена и надо приступать к общению непосредственно с девушками, которые с этого момента волею Бобровой были переданы в ее распоряжение. Она попрощалась с этой парой и вместе с девушками вышла в коридор.

— Вам объяснили, что в общих чертах от вас требуется? — спросила она у них.

— Да.

— Очень хорошо. Давайте договоримся, что в семь часов вы придете в ресторан, и там уже поговорим о деталях.

Девушки кивнули ей, пообещав не опаздывать, а Лариса направилась к выходу.

* * *

Они действительно оказались весьма пунктуальными. Ровно в семь охранник постучал в кабинет Ларисы и ввел туда трех девиц. Лариса отметила про себя, что подобная точность с их стороны неудивительна, если учесть жесткий стиль руководства Бобровой.

— Присаживайтесь, угощайтесь, — сказала Лариса, указывая на вазочку с печеньем и нажимая на кнопку электрического кофейника. — Сейчас подойдет ответственный за музыкальную часть, и мы вместе с ним поговорим более предметно.

Спустя несколько минут в кабинет вошел мужчина лет сорока, с уже седыми, но тем не менее длинными волнистыми волосами. Это был Юра Пестрюков, музыкант и бывший организатор различного рода культурных мероприятий, а сейчас подвизающийся в роли музыкального руководителя ресторана «Чайка».

Профессиональным взглядом окинув фигуры девушек, он улыбнулся Ларисе, давая тем самым понять, что выбор сделан неплохой.

— Итак, девчонки, что вы умеете? — сразу взял быка за рога Пестрюков, забирая себе первым чашку с кофе.

— Все, — уверенно ответила Таня, высокая блондинка с худыми ногами.

— Отлично, — сказал, потирая руки, Пестрюков. — Музыка у нас разностилевая, от динамичного рок-н-ролла до расслабленно-сексуального эмбиента.

— Что-что? — переспросила, скорчив гримасу, Лена.

— Ну, это типа «Энигмы», — пояснил Пестрюков. — Под нее обычно об столб трутся. Но, — он поднял вверх большой палец, — это в стриптизе. А у нас заведение приличное, так что столба у нас нет, и, соответственно… — Он развел руками.

— Что? — сочла нужным уточнить Валя.

— Ничего. Будете изображать чувственность другими способами, без помощи посторонних предметов. Вы не волнуйтесь, я все расскажу, может быть, даже кое-что покажу… — он слегка замялся, — словом, буду мысленно с вами. Вы переодевайтесь, готовьтесь, потом пройдем в Зеленый кабинет, там я вам поставлю фонограмму, и попробуем. Я вас провожу…

Девушки собрались встать, не успев допить кофе, но Лариса жестом остановила их.

— Юра, ты иди все приготовь, девушки придут попозже, — сказала она Пестрюкову.

Тот сразу же поднялся и быстренько ретировался. Когда дверь за ним закрылась, Лариса обвела девиц взглядом и спросила:

— Может быть, у вас есть вопросы ко мне?

Блондинка по имени Таня отреагировала первой.

— Насчет оплаты нас просветили, — произнесла она. — Но… Танцы — это все, что от нас требуется?

Она чуть улыбнулась и цепко посмотрела на Ларису.

— Выражать чувственность вы будете только на сцене, — ответила директор ресторана, улыбнувшись Тане в ответ. — Если вдруг, не дай бог… у нас этого обычно не бывает, но если… Словом, при всех проблемах с посетителями сразу же обращайтесь к охране.

Девушки кивнули в знак того, что они все поняли, и, поскольку кофе они уже допили, поднялись со стульев.

Следующий час Лариса провела у себя, занимаясь обычной бумажной рутиной, в то время как в Зеленом кабинете — это была своего рода комната отдыха для директрисы — шла репетиция. Без четверти восемь в директорский кабинет вошел возбужденный Пестрюков и восторженно сообщил Ларисе о том, что он крайне доволен новенькими.

— Девчонки все классные, — заявил он. — Работать будут клево.

В правоте своего музыкального руководителя Лариса убедилась через час, когда перед посетителями ресторана было продемонстрировано несколько музыкальных номеров. Действительно, девушки показывали профессиональное умение владеть своим телом во всех исполняемых композициях.

Лариса сидела в зале за столиком администрации и смотрела на сцену, когда вдруг на ее плечо легла тяжелая рука. Было совершенно очевидно, что она принадлежит мужчине, причем весьма внушительной комплекции. Ларисе показалось, что это прикосновение ей очень знакомо. Когда она обернулась, то поняла, что в этом нет ничего удивительного.

Перед ней была улыбающаяся стокилограммовая туша старого приятеля семьи Котовых, Стаса Асташевского. Он уже давно возглавлял фирму «Лекарства для вас» и являлся одним из фармакологических магнатов города.

Улыбка его была широка и свидетельствовала о том, что Стас уже находился под влиянием алкогольных паров. Лариса знала, что он недавно развелся, и в связи с этим его давнишнее пристрастие к выпивке получило дальнейшее развитие.

— Ларочка, ты не представляешь, как я рад тебя видеть в столь поздний час на рабочем месте, — изрек Асташевский, наклоняясь к Ларисиной руке.

Характерной особенностью стиля общения Стаса с женщинами являлось то, что он постоянно целовал дамам ручки, накрывая затем женские ладони своей тяжелой потной рукой, а другой обнимая собеседницу за плечи. Поэтому прикосновение Асташевского к ее плечу и показалось Ларисе знакомым.

— Что, решил отдохнуть после напряженного рабочего дня? — спросила Лариса.

— Ой! — картинно вздохнул Асташевский. — И не спрашивай! Конечно, напряженный… И прислониться-то мне, бедному, не к кому.

— Не надо было разводиться, — тут же съязвила Лариса.

— Ну, это кто бы говорил, — слегка обиделся Стас. — У тебя же тоже полный бардак в личной жизни.

— Не бардак, а, наоборот, упорядоченность. В том смысле, что ее нет. Муж в Москве, как всегда, а я — здесь. Тоже, можно сказать, как всегда.

— Вот я о чем и говорю, — снова вздохнул Стас. — А это что? — кивнул он на сцену.

— Не что, а кто, — поправила его Лариса. — Девушки, естественно…

— Я вижу, что девушки, — глубокомысленно произнес Стас и, прищурив глаза, задержал взгляд на одной из танцовщиц. — Вижу… Слушай, может быть, хозяйка заведения уважит старого друга и пропустит вместе с ним бокал вина? Под хорошую закуску…

Лариса раздумывала недолго. В конце концов, Стаса она не видела с лета, когда приезжал Евгений и они вместе ездили отдыхать на Волгу. Уже тогда у Стаса были проблемы с женой, и Елена, которая всегда в таких случаях присоединялась к компании, отсутствовала. А в начале осени Лариса узнала о том, что брак Асташевских, увы, распался. Словом, она решительно поднялась с места, и они направились к его столику. Лариса сама выбрала и вино, и закуску. Она не могла доверить это дело никому другому, даже такому гурману, как Асташевский. В этот вечер она остановила свой выбор на натуральных котлетах из телятины, сделанных по итальянскому рецепту.

— Что же, Евгений снова в столице? — спросил Стас, принимаясь после вина за антрекот.

— Да. Сказал, что сворачивает дела и возвращается назад, в лоно семьи.

Лариса сообщила об этом достаточно равнодушно, хотя… Она не могла дать себе ответ на вопрос о том, желает ли возвращения Евгения в семью или нет. Именно после обещания Котова оставить его московский бизнес и переехать жить в Тарасов, а также после его уверений в том, что жена для него свет в окошке и единственная в жизни настоящая любовь, Лариса рассталась со своим любовником. Она завела его по весне, устав от одиночества и отчасти в пику мужу, о московских амурных похождениях которого была весьма наслышана.

И сейчас, осенью, когда в душе царила грусть, Лариса стала жалеть об этом. Снова одиночество, затворничество в работе… Котов же, даже если и возвратится, вряд ли сможет подарить ей душевное тепло. Об этом она думала еще раньше, во время его пребывания дома. Несмотря на то, что внешне в их отношениях все было нормально, внутренне Лариса чувствовала, что за последние годы охладела к мужу. Да и в его репликах, нюансах поведения, заметных только ей, проскальзывало равнодушие и даже какое-то раздражение. Словно Лариса виновата в том, что в Москве дело не пошло и ему приходится волей-неволей возвращаться назад, чего, собственно, и не очень хочется.

Возможно, все эти мысли отразились на ее лице, так как Асташевский посмотрел на нее с некоторой жалостью. Во всяком случае, так ей показалось.

— Да ты ешь, ешь, — подбодрила она его. — Не бойся, тебе уже все равно — килограммом больше, килограммом меньше, — сказала она, намекая на его фигуру. — Я знаю немало женщин, которым нравятся именно такие, как ты.

— Так познакомь меня с ними, черт возьми! — воскликнул Асташевский. — А то пауза в личной жизни у меня что-то затянулась.

И он снова пристально посмотрел на сцену. У него даже слегка приоткрылся рот, настолько он был поглощен тем, что там происходило. Наконец, словно увидев все, что хотел, он снова повернулся к Ларисе.

— Что, нравятся? — спросила она его.

— Хорошие девочки, — ответил он после небольшой паузы. — Ты что же, расширяешь ассортимент услуг ресторана?

— Не расширяю ассортимент, а повышаю качество обслуживания.

— А отдельные кабинеты планируются?

— Стас! — укоризненно посмотрела на него Лариса. — Ты за кого меня принимаешь?

— А что такого? — парировал Асташевский. — Договорись с полицией нравов, и знаешь, какой бизнес пойдет — ой-ой-ой!

— Стас, я приняла на работу не проституток, а танцовщиц, — уже совсем серьезно сказала Лариса.

— А почему ты думаешь, что эти две ипостаси малосовместимы?

Асташевский невозмутимо поддел вилкой салат и отправил его в рот. Выражение лица его было самым невинным, будто он говорил Ларисе совершенно очевидные вещи, а та отказывалась понимать, о чем идет речь.

— Ладно, Стас, давай замнем эту тему, — попросила Лариса.

— Ну, раз ты так хочешь, пожалуйста, — отозвался Стас и снова посмотрел на сцену. — Только ты уж прости меня, — понизил он голос, — но вон ту блондиночку, — он указал пальцем в сторону Тани, — я в прошлый четверг товось… — Он сжал руки в кулаки и сделал движение в сторону своего собственного тела, сопроводив все это скептическим поджатием губ. Потом он развел руками и произнес: — Так что извини…

Лариса нахмурилась и тоже посмотрела на сцену, сосредоточившись на Тане. Как раз звучала композиция, которую Юра Пестрюков называл «расслабленно-сексуальным эмбиентом». Девушки на сцене медленно извивались, всеми своими движениями стараясь показать, что они находятся в невообразимой неге и томлении. Еще чуть-чуть, еще один толчок извне, и они с радостью скинут с себя одежды.

Когда Лариса повернулась к Асташевскому, тот кивнул ей:

— Да-да, именно ее, и именно в прошлый четверг.

— Ну и что?

— Да ничего. Только я с ней, можно сказать, незнаком. Постель ведь не повод для знакомства.

— А как же тогда все случилось?

— Очень просто. Достаточно лишь знать определенный номер телефона, набрать его, заплатить потом деньги, и девушка ваша.

— Девочки по вызову, что ли? — еще больше нахмурилась Лариса.

— Не совсем, — возразил Асташевский. — Дело в том, что все это происходило на даче одного из моих компаньонов. А они люди все-таки как-никак крутые… Так что, если это и контора, то для солидных людей. Ну, там, для администраций не ниже областного уровня, для бизнесменов верхнего эшелона. Цены соответственно очень высокие, в два-три раза выше обычных расценок на путан по городу.

— И что же это за телефон?

— Ну, если ты хочешь, я могу узнать. — Асташевский достал сотовый и набрал номер.

Он разговаривал недолго, на том конце провода ему с готовностью дали нужный номер.

— Пожалуйста. 53-86-86.

Лариса посмотрела на цифры. Они ничего не говорили ей. Более того, она знала, что в Федерации шейпинга, где она, собственно, и познакомилась сегодня с Таней, телефон вообще начинался с другой цифры. Хотя было бы странно, если бы девушек вызывали к клиентам по их номеру.

— Ну что? — спросил Асташевский. — Тебе знаком этот телефон?

Лариса отрицательно покачала головой. Асташевский пожал плечами и убрал сотовый обратно в карман. Взглянув на девушек еще раз, он добавил:

— А другую, рядом с ней, по-моему, я тоже видел на одной из пьянок. Я тогда был женат и не принимал участия в сексуальной части мероприятия.

Лариса укоризненно посмотрела на Стаса. Тот грустно улыбнулся и сказал:

— Ну, что поделаешь! Лучше бы познакомила меня с теми, которым нравится мой тип внешности. И я бы не платил такие деньги…

— Хорошо, ты меня уговорил, — сказала в ответ Лариса.

В этот момент подали десерт, и она поняла, что вечер с Асташевским близится к концу. Ей не терпелось поговорить с девушками, которые сейчас исполняли один из своих последних музыкальных номеров.

Когда музыкальная программа закончилась, Лариса решительно попрощалась с Асташевским и поспешила в Зеленый кабинет, где переодевались девушки. У двери ее встретил Пестрюков, который светился оптимизмом и радостью.

— Они отлично поработали, а у этой черненькой такая фигура — просто прелесть, — затараторил он.

Лариса оставила без внимания восторги Пестрюкова и даже несколько раздраженно отодвинула его от двери кабинета.

— Они уже закончили переодеваться? — спросила она.

— Скорее всего да, — ответил он.

Она открыла дверь и прошла внутрь. Девушки прихорашивались перед зеркалом. Как только вошла Лариса, они, как по команде, уставились на нее. Было видно, что они ждут оценки своей работы.

— Что ж, все было более чем хорошо, — с улыбкой сказала Лариса. — Если условия устраивают, то я буду рада видеть вас здесь каждый вечер.

— Ну, каждый вечер мы не можем, — начала Таня. — У нас есть и другие дела. Но в федерации немало девчонок, которые не хуже нас. Мы можем сменять друг друга.

— Отлично. Сейчас сюда принесут ужин, я думаю, вы не откажетесь…

Девушки переглянулись и молча кивнули.

Через десять минут ужин был на столе. Для того чтобы они чувствовали себя более раскованно, Лариса распорядилась принести шампанское. Себе она заказала лишь кофе, так как уже вполне насытилась за время общения с Асташевским. В комнату заглянул Пестрюков, который жаждал присоединиться к компании, но Лариса жестом показала, что его присутствие нежелательно. Тот недовольно повел носом, но вынужден был удалиться.

— Я слышала, что произошло какое-то трагическое происшествие с одной из ваших подруг, — осторожно начала Лариса, после того как было закончено обсуждение материальных вопросов сотрудничества.

— Да, — сказала Валя, высокая черненькая девушка с великолепно уложенным каре. — Мы все в шоке, это была наша подруга, Алина.

— Она выбросилась из номера отеля, — пояснила Лена.

— Или ее выкинули, — добавила Таня.

— Дело в том, что я с ней познакомилась в воскресенье, на показе мод… — продолжила Лариса.

— Да-да, мы там тоже все были, — сказала Таня. — На нее еще тогда запал этот лысый коротышка.

— Этот коротышка, между прочим, главный спонсор всей той тусовки, — укоризненно заметила Валя. — Кажется, Курехин его фамилия.

— Вот он и доспонсировался, — ехидно сказала Лена. — Именно с ним же она и была в понедельник в отеле.

— Да, они были там вместе с Лелькой, — поддержала Таня.

— С какой Лелькой? — тут же спросила Лариса и испугалась, что ее вопрос прозвучал слишком быстро и показывал степень ее заинтересованности.

Но девушки этого не заметили, и Таня с охотой ответила:

— Леля Косицына, тоже наша подруга. Они вместе там были.

— Где, в отеле?

— Да, только Леля с другим мужчиной, каким-то знакомым этого Курехина. Словом, они были в разных номерах… — Сказав эти слова, Таня несколько осеклась и посмотрела на подруг. — Да, Алинка была с Курехиным, а Леля — с его компаньоном, — подтвердила Лена. — Я бы ни с тем ни с другим не пошла, уж больно они противные. И кстати, мне наплевать, что потом бы говорила Галина… Лариса Викторовна, — вдруг обратилась она к Ларисе официально, — я надеюсь, здесь у нас не будет таких проблем, чтобы мы с клиентами вашего ресторана… ну, сами понимаете чего…

— А что, у вас в федерации такие дела в порядке вещей? — как бы удивилась Лариса и тут же заметила, что и Таня, и Валя недовольны откровениями подруги.

— И Галина Евгеньевна, и Аркадий Иванович очень деловые люди, — не смутившись, продолжила Лена. — И если девчонки не против, то почему бы и нет. Но после того, как с Алинкой случилось такое, я против. Я завязываю с этим…

— Да брось ты, деньги кончатся, и снова развяжешься, — состроив скептическую мину, отозвалась Валя и залпом осушила бокал шампанского.

— Вы нас извините, мы сейчас все на взводе, — сказала Таня. — Может быть, мы сказали что-нибудь лишнее, не берите в голову. Мы очень рады, что принесем вашему ресторану пользу.

Было видно, что Татьяна выделяется среди подруг своей рассудительностью и является негласным лидером. Поэтому после ее тирады остальные тут же принялись поддакивать и кивать. Несмотря на то, что разговор на острую тему закончился, Лариса и так поняла, что Асташевский говорил правду и девочки из Федерации шейпинга попросту дорогие проститутки, обслуживающие высокопоставленных лиц города.

Было совершенно очевидно, что и Алина не просто пила кофе или чай в номере с Курехиным, а занималась вполне определенным делом, издавна осуждаемым обществом. И, как следовало из рассказа девушек, некая Леля Косицына в этот же самый момент была в соседнем номере с другим человеком, который якобы является компаньоном Курехина. Поэтому вполне естественно, что Лариса задала вопрос о том, где можно найти эту самую Лелю.

— Вы знаете, завтра она должна быть на похоронах Алины, мы все тоже туда пойдем, — тихо сказала Валя. — Но у меня есть ее домашний адрес, если хотите, могу вам его дать. Телефона у нее нет, так что найти ее можно, только приехав к ней домой.

Лариса не стала отказываться и аккуратно переписала координаты Косицыной в свою записную книжку. Она еще раз поблагодарила девушек за работу и попрощалась с ними, договорившись, что они послезавтра придут снова.

Оставшись одна, Лариса долго смотрела на адрес Косицыной, пару раз даже порывалась поехать к ней прямо сейчас, но потом, посмотрев на часы, стрелки которых неумолимо стремились к двенадцати ночи, оставила свои намерения. Она почувствовала, что за этот день очень устала, и поэтому, опасаясь, что может заснуть прямо на работе, она решительно направилась к своему «Вольво».

Через полчаса, осторожно пройдя мимо детской, где уже давно во сне посапывала дочь Настя, она опустилась на кровать и, с усилием раздевшись, уснула, едва голова коснулась подушки.