Душа некроманта

Светлана Анатольевна Голубятникова

Что делать двум студенткам на каникулах? Только поехать на лыжный курорт и потеряться там, а затем попасть в другой мир, и стать рабынями сумеречных эльфов. Дальше побег и, конечно – любовь.

Глава 2

— Здесь мы вступаем на Запретную территорию, — проговорил Белый плащ низким чарующим голосом, и я с удивлением почувствовала, как мои колени практически подогнулись. Ого, как я устала!

— Запретную? Ни о какой такой территории не слышала. А ты, Еля? — нахмурившись, проговорила Лиз, в конце речи бросив на меня вопросительный взгляд.

Я отрицательно помотала головой.

— Повязки, — коротко бросил главный серых плащей. У одного из нашего «маленького» отряда, как у заправского фокусника, появились два лоскутка ткани в руке.

Мои брови взлетели вверх.

— А повязки зачем? — недоуменно поинтересовалась я.

В голову сразу закрались нехорошие мысли. Может, не стоило так безоговорочно доверять этим «актерам» и соглашаться на их сопровождение? А что если эти переодетые ролевики, бандиты? Сейчас нас с Лиз запихнут куда-нибудь, а потом затребуют выкуп у моего отца? Или, возможно, нас продадут за границу в бордель? Как-никак они нам лиц даже своих не показали, одно это должно было насторожить. Чем мы тогда с Лиз думали? Да ничем! Над головой крупными неоновыми буквами мигало только одно: «Есть. Мыться. Спать». А ведь шестое чувство мне шептало об опасности, но я от него отмахнулась.

— Сказано же — Запретная территория! — высокомерно, с каким-то пренебрежением, заметил один из серых плащей.

Мужчина шагнул к Лиз с намерением завязать глаза. Подруга дернулась, а я никак не могла сообразить, что же делать. Бежать уже смысла не было никакого. Да и не получилось бы. Десять мужчин, скрутили бы мгновенно. А так только глаза предлагают завязать. Может, лучше стоит вести себя благоразумно, и тогда мы сможем рассчитывать на какую-нибудь милость?

— Лиз, — позвала я ее, и когда подруга посмотрела на меня каким-то затравленным взглядом — кажется, и до нее только сейчас дошел весь смысл нашего положения, — помотала головой, мысленно призывая к «сотрудничеству».

Белый плащ как-то одобрительно хмыкнул и, забрав другой лоскут ткани у своего подчиненного, подошел ко мне. Сопротивляться я не стала, это уже ничего не изменит. Покорно позволила завязать глаза. И вздрогнула, ощутив горячие пальцы, мимолетно скользнувшие сзади по моей шее за воротником куртки. Затем по хрусту снега я поняла, что мужчина обошел меня и, встав спереди, взял мои руки. Я почувствовала, как запястья обвязали веревкой, не сильно, но крепко. И притом, Белый плащ постоянно касался моей оголенной кожи своими пальцами: то погладит запястья рядом с веревкой, то совершит круговые движения по внутренней стороне ладони. Это вообще нормально? Что этот мужчина вообще себе позволяет?! Резко дернула руки на себя, высвобождая из цепких пальцев незнакомца. Белый плащ возмущаться не стал, и я облегчено выдохнула. Не хватало мне еще сексуальных домогательств тут.

— Ну и как идти?! Ничего же не видно! — Негодование Лиз я прочувствовала всей кожей. — Да еще и руки связали! А если споткнемся?

— Не споткнетесь. — Кто ответил, я не поняла, но точно не Белый плащ.

Меня дернули за веревку, и я пошла за тем, кто вел меня, словно скотину на поводке. Снег захрустел под множеством ног, создав своеобразную мелодию, разлетевшуюся далеко по лесу.

Сколько мы шли с того момента как нам завязали глаза, я не знала. Радовало одно — меня не подгоняли и не шипели из-за моих спотыканий и медлительности. Даже наоборот, если падала в снег, меня аккуратно поднимали и ставили на ноги. Такая забота настораживала.

Слушая хруст снега под подошвами множества сапог и редкую ругань подруги, размышляла о нашей участи с различными вариациями концовок. И одна была печальнее другой. Но, что самое удивительное, сильного страха как такового не испытывала. Наверное, просто потому, что все еще не могла поверить до конца в наше с Лиз похищение. Да и чувство было, словно я во сне нахожусь, и сейчас Жанна позовет на завтрак.

Спустя еще какое-то время, упав в снег, поняла — все, больше не поднимусь, пусть что хотят то и делают. Хоть на плече несут, а я больше не собираюсь двигаться. Завалившись спиной в пушистый снег, тяжело дыша, пыталась прийти в норму. Ноги и руки дрожали, а спину ломило. Да и живот стал подвывать волком, требуя хоть кусочка хлеба. Во рту же образовалась пустыня сахара. Дико захотелось съесть снег.

Рядом заскрипел снежный покров. Кто-то встал рядом, молчаливо осматривая одним лишь взглядом. Вот честно, я прямо-таки ощущала почти физическое прикосновение чьих-то глаз. Хотя, кажется, я догадываюсь, кому я обязана таким вниманием — Белому плащу. И что ему от меня нужно?

— Привал, — прозвучал над головой низкий бархатный голос, от которого я непроизвольно поежилась.

Меня вновь подхватили под мышки и, чуть протащив, усадили, прислонив спиной к дереву. Рядом кто-то плюхнулся, задев меня своим боком, по возмущенному сопению узнала Лиз.

— Надеюсь, мы больше никуда не пойдем, — подала я голос, придвигаясь к подруге ближе.

— Я тоже. Кстати, Еля, почему ты молчишь? — возмущенно поинтересовалась Лиз

— В смысле? — устало отозвалась я.

— Не возмущаешься. Ясно же, что нас похитили, — продолжала недовольно та.

— Лиз, а что толку? Только зря воздух сотрясать. И ты веди себя тише. Это пока они выказывают терпение, а если выйдут из себя? Боюсь даже подумать, на что они будут способны. А так меньше внимания привлекать будешь.

Лиз замолчала. Видимо, обдумывала мои слова. И в это время мне в связанные руки сунули какую-то флягу.

— Пей, — прозвучал чуть ли не мурлыкающий голос.

— О, — рядом выдохнула Лиз, и по громким глоткам поняла, что и она удостоилась питья.

Не став себя уговаривать, жадно припала к горлышку, с блаженством ощущая, как чуть сладковатая вода заполняет мои внутренности. Почти мгновенно усталость в теле ослабла, и захотелось жить.

Пузатую бутылку вытянули из моих пальцев, взамен тут же вложив что-то мягкое. Не успела я как следует определить на ощупь что это, как Белый плащ проинформировал меня:

— Это лум'а, — тихий шепот на ухо, от которого задрожало все мое существо. Это преступление обладать таким голосом!

— Что? — переспросила я, как можно дальше пытаясь отодвинуться от Белого плаща, сидевшего со мной непозволительно близко.

— Лум'а — лепешка, — терпеливо пояснил похититель, но в его голосе я уловила какой-то налет досады.

— Странное название. Впервые слышу. Хотя, я же не все кухни народов мира знаю, — пробормотала я, мня пальцами лепешку: круглая, самая обычная на ощупь. Почесав нос, задела повязку. Задумалась; раз уж похитители к нам терпимо, можно сказать, хорошо, относятся, решила спросить: — А можно снять повязку?

— Нет. — И в этом голосе не было ничего; ни злости, ни неудовольствия. Одно спокойствие.

— Ладно, — спорить я не стала, решив, что перекус важнее. Лепешка оказалась очень мягкой и потрясающе вкусной. — Какф фкуснфо!

— Не торопись. — Смешок в самое ухо. Я дернулась, закашлялась, и мне заботливо вновь в руки сунули рифленую бутылку с водой.

— Эй, Елька, не наглей, я тебе не матрас! — возмутилась Лиз, толкая меня плечом назад. Пришлось отстраниться.

А мне вот интересно, за подругой так же ухаживают? Жаль не вижу.

— Скажите, господин похититель, а сколько вы затребуете с моего отца? Только учтите, просите за нас двоих. Семья Лиз не такая обеспеченная, и выкуп для них будет затруднительно собрать. В отличие от моего папы, — предупредила я Белого плаща, как только сделала пару глотков, успокоив кашель.

— Выкуп? — Это слово в устах Белого плаща прозвучало вопросительно-удивленно. Словно мужчина об этом и не думал вовсе, а это значит, что меня и Лиз рассматривали в качестве проституток. Ну, или доноров на органы. Или как наркокурьеров. Жууууть!

— Ну да. Вы же нас за этим похитили? — с замиранием сердца поинтересовалась я. Сейчас вот и узнаем правду. Но я оказалась наивна, и меня ждало разочарование.

— Десять минут вам на отдых. — И шаги удалились.

Мужчины стали переговариваться, но я, как, ни прислушивалась, не могла понять о чем, хоть голоса и звучали близко.

— Не могу понять, о чем эти мужики речь ведут, — недовольно пробурчала Ситар, ерзая по снегу.

— Тарабарщина какая-то. Слушай, Лиз, а может это толкинисты, и у них задание в плен кого-нибудь захватить? Вот они и приблизили все события к более реальным? А? — с надеждой озвучила свою догадку, только что пришедшую на ум.

— Может, у них спросим? — предложила идею подруга.

Я кивнула, а потом спохватилась; она же меня не видит.

— Да, давай спросим. За спрос не бьют.

И Лиз спросила, но, как и ожидалось, никто ей не ответил.

***

Когда минуты отдыха подошли к концу, нас подняли — даже от снега отряхнули! — и вновь куда-то повели. Ноги настолько одеревенели, что переставляла их с трудом, напоминая самой себе Буратино. Пусть вода и лепешка заглушили голод и утолили жажду, но кратковременного отдыха оказалось недостаточно. Тело ни в какую не желало меня слушаться. Да и холод, проникший под лыжный костюм, не прибавлял радости моему измученному организму, а мозг так и вообще норовил отключиться. Хорошо шарф спасал лицо от колючего мороза. Да еще и повязка эта на глазах не прибавляла оптимизма. Хотелось просто лечь спать.

Лесную тишину, если не считать где-то редкого уханья совы и скрипа веток, вновь разбавлял хруст снега. Эта однообразная монотонность звуков стала порядком надоедать и действовать на нервы, которые и так находились в напряжении.

— Когда мы уже дойдем до… Куда вы нас там ведете? Я ужасно устала! — запричитала Лиз где-то позади меня.

— Осталось совсем немного, — ответил впереди идущий Белый плащ, тащивший меня за веревку.

Я шумно и облегченно выдохнула. Мне сейчас было абсолютно фиолетово, куда нас ведут. Главное, впереди ждал конечный пункт и отдых. А там уже разберемся с Лиз, что к чему. Может, получится сбежать.

Мы и, правда, в этот раз шли недолго. И пусть из-за повязки я потерялась во времени и даже не знала, который на данный момент час, но по понизившейся температуры, дело явно близилось к вечеру.

Пушистый снег резко сменился твердой поверхностью под подошвами обуви. Остановившись, я постучала носком ботинка по странной поверхности, желая таким образом определить, что это, камень или асфальт? Хотя, вроде нет, не очень ровно; волнообразно и с рассыпанными мелкими камушками. Произведенный звук разнесся звонким эхом вокруг и отлетел куда-то далеко. Да и запах сменился с морозного и свежего на более земляной, теплый и спертый.

Веревка несильно дернулась, и я вновь возобновила шаг. Мы что, в пещере? Странное убежище для этой мелкой банды. Как пещерные люди, ей Богу.

Но не успела я развить мысль, что снова придется идти неизвестно сколько времени, как мой локоть перехватили, и голос Белого плаща раздался почти в самое ухо:

— Аккуратно. Три ступеньки.

Ступеньки? Что здесь, интересно, такое? Осторожно преодолев препятствие, получила наказ не двигаться какое-то время, а сам Белый плащ куда-то отошел, шурша плащом и чем-то позвякивая. Что он там делает такое?

Внезапно все вокруг озарилось светом, и это при том, что повязка плотно сидела на глазах, даже сквозь нее я уловила яркий отблеск. Меня потянули за руку, и я покорно пошла следом; на мгновенье меня окутало тепло, а кожу закололо, словно мелкими иголочками. Уши заложило, да и слабость появилась какая-то во всех конечностях. Но длилось это всего секунду, а затем я услышала гул различных голосов, будто я открыла пластиковое окно на магистраль, и звуки резко хлынули внутрь. Правда, понять речь я не могла. То ли говорили они не по-русски, то ли я стала туга на ухо.

И мы вновь пошли то вверх, то вниз, то прямо. А затем возобновлялось все по новой. Боже, когда все это уже закончится! Еще немного — и я взвою волком. А еще меня раздражало то, что я ничего не видела. Так захочешь составить план побега, а местность полглазком не видела. Пусть мне это даже бы и не помогло, из-за моей «блудливости в трех соснах».

Время от времени сопровождающие перебрасывались несколькими словами, видимо, со встречными по пути людьми. А в моей душе рос огромный такой вопрос: где мы и сколько в банде людей? Судя по какофонии различных звуков и множеству голосов, набирается на полноценную деревушку. Неужели поселок прямо в горах?

Но как ни старалась думать логически и представлять различные вариации, так и не смогла прийти к какому-то единому мнению, не видя окружения. Ладно. Вот когда снимут эти уже осточертевшие тряпки с глаз, тогда и посмотрю, где мы. Пока все вопросы отложу в дальний уголочек.

Вскоре мы вновь стали спускаться, только в этот раз лестница была очень-очень длинной, ну, мне так показалось, так как я спускалась по ней со скоростью улитки. Хорошо хоть Белый плащ поддерживал меня за руку, а то бы давно уже собрала носом все ступеньки. Моего слуха достиг скрип двери спереди, и нас ввели в какое-то помещение; холодное и судя по воздуху, сухое. Пройдя еще немного, вновь услышала противный скрежет открываемой двери, и, развязав веревки на запястьях, меня подтолкнули за плечи вперед. Как только повторно скрипнула дверь, я дрожащими руками сдернула повязку. Пришлось несколько раз проморгаться и потереть глаза, ибо перед взором все было мутное и с темными скачущими пятнашками. Слишком долго тряпка давила на веки.

Как только зрение нормализовалось, огляделась. Наших пленителей и след простыл. Я даже шагов не услышала, когда они уходили. Словно телепортировались или плащ-невидимку накинули. Шустрые ребята, однако.

Так, ладно, и где мы находимся? Я с Лиз стояла посередине в самой настоящей клетки-камеры. У одной стены клетки стояло две лавки, застеленные серыми покрывалами. Пол же был обычный, земляной. И никакого стола, и стульев.

Само помещение — или лучше назвать это подземельем? — было длинным, словно пенал, с множеством таких же камер, в которую посадили нас, только пустующих. Насколько я могла разобрать в скудном освещении. Кстати, сами серые стены подземелья освещались несколькими сферами, плавающими под потолком. От этого вида я зависла. Не поняла. Это что еще за фокусы? Как такое вообще может быть?

— Может, они на лески подвешены? — сделала предположение Лиз, также наблюдавшая за странными шарами. — И вообще, где нас заперли? Больше похоже на…

–…Средневековый замок, — закончила я ее мысль.

— Да. Современные тюрьмы так не выглядят. Может, и правда ролевики-толкинисты, полностью вошедшие в роль? — Последнее предложение прозвучало с надеждой. Я только пожала плечами, не зная, что ответить. Да еще и эти шары, свободно плавающие, словно они находились в воде, а не воздухе, сбивали с логических мыслей, заставляя думать о разной ерунде. — Никогда бы не подумала, что окажусь в настоящей камере!

Признаться, я тоже. Лиз прошла к одной из скамеек и плюхнулась на нее, облокотившись спиной о железные прутья. С блаженным стоном она вытянула ноги и прикрыла глаза. Осмотрев последний раз сферы на наличие лески, устало вздохнув, поплелась к подруге. Надо тоже отдохнуть. А рассмотреть достопримечательности и поразмышлять о побеге можно и потом.

Сев рядом с Лиз, зажмурилась от удовольствия. Все, больше никуда не пойду, и пусть мир утонет во тьме.

Какое-то время мы просто молчали, наслаждаясь отдыхом и мертвой тишиной, я даже задремать успела, пока не услышала едва тихое бормотание Лиз. Она то начинала вздыхать протяжно и обреченно, то что-то бурчала неразборчивое, и все свои слова и вздохи сопровождала постукиванием ноги о ножку скамейки. Вибрирующий звук раздражал неимоверно. Пыталась терпеть, но Лиз, кажется, не собиралась успокаиваться.

— Лиз! — воскликнула, не выдержав издевательств над своими нервами.

— Что? Я в туалет хочу! — всплеснула руками подруга, вскакивая с места.

— Вон ведро, — указала рукой в дальний угол камеры, на приютившийся хозяйственный инвентарь, замеченный мною практически сразу во время осматривания.

— Деревянное? — изумилась Лиз, круглыми глазами разглядывая странный предмет на ее взгляд. Конечно, у нас-то везде пластмассовые и еще бог знает из чего сделанные, а тут словно из другой эпохи. В самых глухих деревнях даже нет такого. — И они думают, что я сяду на это?! — возмутилась Лиз, округлив зеленые глаза.

— Думаешь, если ты предъявишь похитителям свое недовольство и потребуешь другой туалет, они вот прямо так и выполнят все твои требования? — устало поинтересовалась я, потирая глаза. Спать хотелось неимоверно. А еще есть и облегчиться. Что ж, придется стать первой в покорении ведра.

Сделав свое маленькое дело, предварительно попросив Лиз постоять на шухере, заняла ее пост у дверей клетки, вглядываясь в коридор. Но никто так и не явился, а мы растянулись на лавочке. Хорошо, что они были широкие, и свалиться с них было довольно-таки затруднительно.

Несмотря на бурчащий живот, съеденная лепешка давно переварилась, стала засыпать, но резкий толчок в бок заставил распахнуть глаза. Зеленый негодующий взгляд сверлил во мне дырку.

— Что? — поинтересовалась недовольно у подруги.

— Как ты можешь спать? — шепот-шипение разлетелся почти по всему подземелью заставив поморщиться.

— А что прикажешь делать? — я зевнула, вновь закрывая глаза. — Мы все равно ничего пока сделать не сможем. Так давай поспим. Сил наберемся, м?

— Эх, наверное, ты права, — обреченно вздохнула подруга, спустя несколько секунд, а затем простонала: — Есть хочется ужасно.

— Угу.

— Интересно, нас кормить будут?

Я не отреагировала, так как не знала, а еще наполовину спала, и сил отвечать, попросту не хватало. Да и Лиз знала, что ответить ей не смогу, и, завозившись рядышком, удобней устроилась под моим боком. А спустя пару минут, как только подруга затихла, я провалилась в чернильную черноту без сновидений. Моему мозгу как раз такое нужно для полноценного отдыха.

Тихое пиликанье врезалось мне в мозг, заставив недовольно поморщиться. Подняв руку, не открывая глаз, нащупала часы на руке и, нажав на кнопочку, заставила умолкнуть этот несносный механизм. Давно нужно было заблокировать будильник, каникулы же, но, видимо, я страдаю особой формой мазохизма и продолжаю раз за разом их отключать. Перевернувшись набок, недовольно нахмурилась. Это что такое жесткое подо мной? Распахнув глаза, с непониманием уставилась на ярко-оранжевую спину. Куртка Лиз. Сев, увидела железные прутья и сразу вспомнила где я, и как сюда попала. Тяжкий вздох вырвался из моей груди. А я уж надеялась, что мне все это показалось.

— Как же тут холодно, — пробормотала я, обхватывая себя за плечи. Пусть это не улица и все же какое-никакое, а помещение, но холод, пусть не такой сильный, все равно присутствовал.

Живот мгновенно отозвался голодным бурканьем. Ну вот, проснулись мои кишочки.

— Уже утро? — охрипшим ото сна голосом поинтересовалась проснувшаяся Лиз.

— Да.

— О нас, кажется, забыли, — вздохнула Лиз, слезая со скамьи-лежанки.

— Лучше бы забыли вместе с дверью открытой, — вздохнула я и встала следом за Лиз. Надо бы размяться, глядишь и согреюсь.

Легкая зарядка и правда помогла, аж жарко стало, а вот урчанье животов у нас с Лиз только усилилось.

— Все, нет больше сил терпеть, — возмущенно пыхтя, Лиз направилась к двери и, обхватив железные прутья руками, громко крикнула:

— Эй! Нас кормить будут?!

Ответом нам была тишина. Решив поддержать подругу, встала рядом и, набрав побольше воздуха, закричала так громко, как только могла:

— Свободу попугаям!

— Хотим есть! — Лиз дергала прутья клетки, но те, естественно, поддаваться женским ручкам не хотели.

— Мой папа будет очень зол, когда узнает, что вы нас голодом морили! Хотите иметь выкуп, имейте живой товар! — потрясла я кулаком в воздух. Жаль, никто не видит моей гневной тирады.

— Зря стараетесь, леди, — от хриплого, неприятно скрипучего голоса, раздавшегося из клетки напротив, я подпрыгнула на месте, подавившись воздухом, а Лиз застыла с открытым ртом.

Серая, грязная куча напротив зашевелилась, закряхтела, и из нее показалась грязная седая голова пожилого мужчины. Уцепившись узловатыми руками со скрюченными черными ногтями за прутья, старик подтянулся к ним ближе и прислонился лбом, взирая на меня с Лиз подслеповатыми глазами.

Боже мой! Если бы я знала, что тут есть кто-то еще помимо нас, я бы в туалет не стала ходить так открыто! Меня же Лиз не прикрывала ничем. Я переглянулась с подругой. Судя по вытянувшемуся лицу подруги, она думала так же.

— Вы кто? — ошарашено поинтересовалась у старика Ситар, как только первоначальный шок прошел.

— Обычный старик, — проскрипел неожиданный наш собеседник.

— И как вы здесь оказались?

— Как-как… Из лиловых грибов отличные настойки получаются! Ух! Ядреные, лучше всякого гномьего самогона. А грибочки эти, будь они неладны, только в пещерах растут. И, само собой, только в лесах остроухих. Ну, я думал, нарву по-быстрому, может, меня и не заметят. Заметили. Зоркие гады, а про слух вообще молчу. Вот, дожидаюсь теперь эльфийского суда.

— Стоп!

— Подождите минутку!

Одновременно прокричала я с Лиз.

— Гномий самогон?! Остроухие?! Эльфийский суд?! — воскликнула я, круглыми глазами смотря на бомжеватого вида человека не веря собственным ушам. Либо мой мозг поплыл от голода, либо этот странный тип не дружит с головой. Чокнутый, одним словом.

— Вы, уважаемый, в своем уме? — Лиз уперла руки в бока, возмущенно вздернув подбородок.

— Что значит в своем!? Мне семьдесят пять лет! Конечно я в своем уме! — взвился дедушка, оскорблено зыркнув на нас мутными глазами, и, отлепившись от решетки, повернулся к нам спиной.

— Но эльфов не существует, — всплеснула я руками. — Не говоря уже о гномьем самогоне.

Или дедушка имеет в виду ролевиков? Заигрались малость. Я все еще лелеяла надежду на толкинистов.

— Почему это? — заинтересовался наш собеседник, повернувшись к нам боком и склонив голову набок, напоминая этим действием любопытную крысу.

— Потому что это миф, — буркнула Лиз, скрестив руки на груди.

— Да неужели?

Мы с Лиз вновь переглянулись. Да что с этим человеком не так? Или это уже старческие бредни?

— Ну, да, — уверенно заявила я, кивая в знак подтверждения своих слов.

— Мы находимся, девоньки, в тюрьме правящего Дома Фирчиэ Тлас. Ну и стерва же им правит! — Смачно сплюнув на каменный пол, дедуля сел удобнее на своей замызганной подстилке, пожевывая задумчиво губу. — После допроса, может, вы удостоитесь чести быть представленными Владычице этого Дома и, если вам повезет, то станете рабынями в каком-нибудь доме.

— Р-рабынями? — просипела Лиз, в то время как я пыталась переварить поступающую в мой мозг очень странную информацию.

— Сумеречные эльфы… — Пожилой мужчина скривился, будто отведал лимона, и посмотрел на нас, чего-то ожидая. Но я только хлопала глазами, впрочем, как и Лиз.

Но если представить хоть на минуточку, что все сказанное — правда и не бред выжившего деда из ума, которого, кстати, может, поэтому сюда и посадили, изолировали, так сказать, от нормальных людей, то выходит, мы каким-то образом оказались в другом мире? Да ну, бред какой-то!

— Елька, это по твоей части, — потормошила меня за плечо подруга, выводя из транса.

— Что, по моей? — заторможено поинтересовалась я, не понимая, к чему она клонит.

— Ты же любишь всякие фэнтези читать: рыцари там, принцы, эльфы, оборотни…

— Читать одно, а попасть в иной мир — совершенно другое, — фыркнула в ответ.

— Это вообще возможно? — Рыжая бровь взметнулась вверх.

— Вообще-то это из разряда вон выходящей логики. Но если смотреть не с научной точки зрения, то, наверное… Не знаю. Я не уверена. — Меня внезапно одолела нервозность. Если это правда, то… Я буду прыгать до потолка! Попасть в другой мир, нет, не так, в фэнтези мир, да это же моя мечта чуть ли ни с детства! Но я мгновенно приуныла: наша участь в этом мире незавидна. Если уж и попадать, то в дружелюбный мир со всеми привилегиями, дающимися бедным студенткам. Сразу овладеть несколькими видами магии, желательно боевой, а еще размахивать катаной, к примеру. Хотя, откуда у эльфов катана? У них луки и клинки. Да, у серых плащей с их предводителем были луки, и лазали они по деревьям не хуже всяких мартышек. Точно эльфы. Значит, старик не сбрендил.

— Ну, и, когда придут нас допрашивать? — Ситар внимательно смотрела на лохматого старика, больше смахивающего на пещерного человека.

— Думаю после завтрака, — прокряхтел узник.

— А… допрос с пытками? — Говорил мне папа, не смотри всякую каку по телеку.

— Если сотрудничать не будете с эльфами, или им покажется, что что-то утаили, то да, с пытками.

И в этот момент, в конце коридора, как-то по особо зловещему, скрипнула дверь, возвещая о посетителях. Прижавшись к прутьям и ухватившись за них руками, с жадностью всматривалась в темный угол. Шаркая ногами, в нашем поле зрения появилась пожилая женщина — человек — в сером необъятном балахоне и подносом в руках с тремя мисками чего-то жидкого. За ней скользили два вооруженных… эльфа! Это и правда были эльфы! Серокожие, остроухие, со скучающим выражением лиц. Если сравнить с изображениями на артах, то типичные представители дроу. Ну, почти — кожа светлее на несколько оттенков, с голубоватым отливом, да и волосы не совсем белые, и тоже очень высокие. А глаза: у одного синие-синие, а у другого светло-малиновые. И вооружены до зубов. Это типа охрана для женщины? И от кого же они собрались ее защищать? От меня и Лиз? Или от трясущегося старика, что даже толком на ноги встать не может?

Женщина подошла к камере, где томился старик, и, подождав, когда один из охранников откроет дверь, поставила похлебку на пол. Из кармана на переднике достала ложку и кусочек хлеба, все это она положила в тарелку.

После она подошла к нашей клетке и остановилась, выразительно поглядывая то на меня, то на Лизавету.

— Отойдите дальше. — А голос-то какой красивый, с хрипотцой. Но, у Белого плаща намного лучше тембр.

Ухватившись за мою руку, Лиз оттащила меня в середину «комнаты», и только тогда дверь открылась. Оставив нам завтрак, женщина со стражами покинула подземелье.

Переглянувшись с Лиз, с осторожностью взяла странного вида похлебку, в которой уже плавал наполовину размокший хлеб, и понюхала. Пахло вроде нормально. Есть, не есть? Но громкое «бууууурррр!» задвинуло все опасения далеко и глубоко. Пробовала, конечно, с остаточной долей осторожности, но как только распробовала «суп» смелее, приступила к его употреблению.

— Лиз, это не прям «пальчики оближешь», но очень даже сносно.

— Ты уверена, что потом тебе плохо не станет?

— Не попробую, не узнаю. А есть хочется. Ешь, а то, когда еще покормят.

Попробовав неизвестную пищу, Лиз осталась довольна вкусовыми качествами, и вот по подземелью разносился только стук ложек, да довольное причмокивание старика.

— Выходит, мы в другом мире, — вздыхая, констатировала Лиз после непродолжительного молчания.

— Выходит, — поддакнула, а сама все никак не могла в голове уместить эту информацию. Что теперь делать? Отец отсюда нас уже не сможет вызволить. — Честно говоря, Лиз, меня удивляет твоя реакция.

— Какая? — вздернула брови та.

— Слишком спокойная, — пожала плечами и поморщилась от холодной немного потной одежды, прилипшей к телу.

— Пф. На себя посмотри, ведешь себя так, словно на дню по десять раз в другие миры попадаешь.

— Просто я слишком много фэнтези перечитала и пару-тройку фантастик. А сколько я витала в облаках, представляя такие вот случаи, не догадываешься.

— Вот, и я следую твоему примеру. Зачем истерить, хотя признаюсь, до ужаса хочется. Но ты наверняка что-то придумаешь. С твоим-то опытом, — рассудила Лиз, выгребая остатки похлебки ложкой.

— Фэнтези фэнтези рознь, — заметила я, а эти эльфы вообще содержат рабов, прям как дроу, но на дроу они не похожи.

— Ну, мы же все равно найдем выход из этого мира? — робко поинтересовалась Лиз, заглядывая зелеными глазищами в мои и словно проникая взглядом в саму душу.

— Конечно, подруга. Знаешь, почти всегда из таких миров имеется выход.

— Почти всегда?

— Редко, когда только вход существует. Прорвемся, не переживай. — Пусть я так и сказала, а у самой внутри все холодело от одной мысли, что можем остаться здесь навсегда. Как бы ни любила фэнтези и средневековый устрой с магией, меня такой расклад не устроил бы. А, значит, будем выкручиваться сами.

Только я отставила пустую тарелку в сторону, как дверь в конце вновь заскрипела. Пришли посуду забрать? У них что, определенное количество минут для поедания пищи выделяется?

Но моим предположениям не суждено было сбыться. Это были эльфы, только уже другие и в малиново-алых одеяниях. Поверх их плеч были накинуты короткие черные с темно-малиновой отделкой плащи с прорезями для рук.

— На выход, — скомандовал черноволосый из троицы, открыв клетку и посторонившись.

Переглянувшись с подругой, я неуверенно покинула клетку. Следом за мной потянулась и Лиз. Что нас ждет? К чему готовиться? В голове сразу пронеслись все истязания, виденные в кино, и я содрогнулась. Да нет, не должны же, в самом деле, так с нами поступить. Хотя, кто знает этих эльфов. Мы на их территории, а, следовательно, они могут делать все, что их душеньке заблагорассудится. Посчитают нас угрозой и заклеймят врагами народа эльфийского. Хорошо, что мы сразу не сопротивлялись. Может, это нам зачтется? Да и не грубили им тоже вроде.

Покинув подземелье с камерами, мы под конвоем стали подниматься вверх по лестнице, освещенной каплевидными светильниками, отбрасывающими белый свет на серые ступени. Подъем был недолгим, и в скором времени мы вышли в большой зал с высокими потолками, арочными пролетами с лестницами, уводящими либо вверх, либо вниз. Два входа или выхода перекрывали ажурные решетки. Они были выполнены в настолько легком стиле, что казались воздушными, если про железо вообще можно так выразиться. Но это именно то, что я почувствовала, глядя на них.

У одной из арок стояла статуя какого-то эльфийского воина с копьем наперевес. Зал освещался нежно-зеленым пламенем, полыхающим в изогнутых металлических открытых светильниках, а учитывая цвет этого арочного зала — темно-зеленый — то создавалось ощущение, будто мы находимся в склепе, где живут личи, ну и вообще мертвецы. Неприятная ассоциация. По отдельным столбам, служащим вроде как опорой, змеились светло-зеленые то ли руны, то ли просто узоры.

Лиз рядом восхищенно вздыхала, я же молча любовалась гротескной, мрачной красотой, открыв рот.

Из этого словно потустороннего зала мы вышли в длинный коридор. Зеленые узкие гобелены цеплялись к горельефам в виде обнаженных женских тел, украшавших бока арочных проходов. В женских ладошках было по сфере, излучающей мягкий сиреневый свет. Изумрудная инсталляция с барельефами декорировала полудугный потолок, разбитый на крупные плиты. Черный мраморный (думаю, что мраморный, очень похож) пол блестел, словно зеркальная поверхность. Сверху его покрывал узкий палас с изображениями ярких ломаных линий.

— Куда мы идем? — оторвав взгляд от ковра, перевела его на идущих позади молчаливыми тенями эльфов. И не то, чтобы я не знала, но хотелось просто хоть о чем-то спросить, что ли.

— На допрос. Впрочем, мы уже пришли. — Черноволосый эльф указал рукой в приглашающем жесте на узкий переход, более темный. — Сюда, прошу.

Миновав арку, услышала возмущенный голос Лиз:

— А я?

Я обернулась, желая узнать происходящее.

— А вам, девушка, в другую сторону, — ответил другой эльф с множеством серебряных косичек на голове. — Вы же не думали, что вас будут допрашивать вместе? — И, не дожидаясь ответа, повернул в другой точно такой же коридор напротив.

— Еля?..

— Все нормально, Лиз. Нам же нечего скрывать.

На лице подруги показалась уверенная улыбка, и, кивнув утвердительно, она пошла за серебряноволосым эльфом.

После этого меня провели еще немного и остановились у красно-черной двери. Черноволосый эльф несколько раз стукнул в деревянную створку и, заслышав глухое «войдите», открыл дверь, пропуская меня вперед.