Была у Егора «Красавица»

Светлана Гершанова, 2018

В тихой донской станице случилось страшное – пытали и ограбили старика, Героя Советского Союза, прошедшего войну и безмерно уважаемого станичниками. Подозревают подростков…

Глава 6

Утром Егор сел на кровати и пошатнулся, успел схватиться за спинку. Комната накренилась, как корабль в шторм, сместились потолок и стены.

Подумал: «Плохо дело». Снова лёг, закрыл глаза, но всё равно качало. Держался за край кровати. Это надо только переждать, как шторм.

Варя остановилась в дверях, смотрела испуганно:

— Егор, что с тобой? Может, «скорую»?

— Не надо, было так в прошлом году, прошло ведь!

— Как хочешь, но врачу я позвоню.

— Только беспокоить людей понапрасну!

После укола полегчало, и Варя побежала за лекарствами.

А он заснул и во сне вёл вверх по Дону свою «Красавицу». Рядом в рубке стояли два внука-погодка, Димка и Денис, а Тоня внизу готовила обед.

Он спрашивал:

— Где пристанем, здесь или на старом месте?

— Здесь! — кричал Денис.

— На старом! — спорил Димка. Согласия в братьях не было.

Егор проснулся и долго помнил свой сон, яркий, словно наяву — широкий Дон, рябь по воде, подсвеченная солнцем. «Красавица» послушна малейшему повороту руля, мальчишки в одинаковых бескозырках пока ещё мечтают стать моряками.

И Тоня — улыбающаяся, красивая! Такая красивая, и седина ей идёт, и годы не берут.

Счастливое было время, самое счастливое.

Когда он только с войны вернулся, приходила Галина Ивановна, председатель сельсовета, в станице её звали Хозяйкой.

Она и была хозяйкой в самое трудное время. А стали мужики с фронта возвращаться, по-хозяйски ставила их на все руководящие посты.

И к нему пришла:

— Давай, Егор, начальником Ремонтных мастерских. Самый провальный участок!

— Знаю, что провальный. Но не потяну сейчас, дайте институт закончить.

Когда затеяли Консервный завод, первый в области, назначили Егора главным инженером, потом директором. И не прогадали, хоть в области, хоть в Москве. — наденет китель с орденами, ни в чём отказу не было.

А как начали мытарить с «Красавицей» — никакой регистрации, никаких документов! — Первый и последний раз взял грех на душу попросить у власти что-то лично для себя.

Уважили. Наверно, первая частная собственность образовалась в Советском Союзе! Но неужели не заслужил — поднять на пустом месте такую махину, сроки были жёсткие, урожай на полях!

Он сутками на заводе, а Тоня на хозяйстве. Всё, как у людей — и корова, и поросят откармливали, и птица всякая, и огород. И сад молодой посадили, когда перестали брать налог с каждой яблони.

На зиму полный погреб — соленья, варенья, компоты в трёхлитровых баллонах, и особенно икра, что кабачковая, что баклажанная, из синеньких, как говорили на Дону, салат донской из помидоров молочной зрелости, болгарского перца, с лучком и подсолнечным маслом.

И взял её Егор главным технологом, даром, что «корочек» не было. Опять уважили директора, вкалывает мужик, пусть жена будет при деле!

И пошла Тонина икра с конвейера. Распробовали и свои, и в городе, и заказы пошли, даже в Москву отправляли! Поняли в станице, на своём месте человек.

Станичникам продавал по себестоимости. Окно соорудили, стол поставили — подвозить прямо из цеха. Цена копеечная, всё со своего поля, кроме тары и специй.

Рыбалку Егор не оставлял. Ездил на базар, возил рыбку.

К начальству в кителе, на заводе в халате с шапочкой, а на базаре в тельняшке и флотской фуражечке. От покупателей отбою не было.

Антон рос, как все деревенские ребята, сам по себе.

И обязанности, как у всех, когда родители на работе, бабушек-дедушек нет. И корову выгонит в общее стадо, и кур покормит, и поросятам корму даст. И если днём кто придёт за молочком или творогом, знал, где что, и сколько стоит.

После школы уехал в Университет и остался там навсегда. Женился рано, Лера преподавала в Университете химию.

Не лежала к ней душа у Егора, а Тоня всё ей прощала за внуков. Успела бабушка порадоваться, им уже пять и шесть было, когда она на пенсию вышла. Подбрасывали их родители деду с бабушкой на всё лето, сами приезжали на две-три недели.

Дед катал внуков на «Красавице», давал за руль подержаться, на рыбалку брал. Думал, хоть один вернётся к земле, в станицу. Нет, городскими выросли.

Но это время вспоминал, как самое счастливое.