Я бы осталась

Светлана Иост

Попробуйте перелезть через стену, и в лучшем случае вас просто арестуют, а в худшем – застрелят. Марк и Кристиана, Мареик и Хорст надеялись, что стена вот-вот рухнет. Будут ли они до последнего ждать этого или начнут действовать вопреки любым преградам? Реальные истории в художественном воплощении о судьбах людей, находящихся по разные стороны Берлинской стены.

Глава 4. Февраль 1961

Комната пахла жасмином. С окон падал тусклый свет на письменный стол, который был полностью завален бумагами. Квартира, которую арендовал Хорст, была расположена недалеко от клиники, где он работает. Краска на стенах давно поблекла, местами осыпалась на пол, который скрипел даже в те моменты, когда на него никто не ступал. Мебель гармонично вписывалась в облик квартиры, выдавая свой срок царапинами на деревянных подлокотниках дивана и стола, разорванными обивками, набекрень свисающими дверцами шкафчика.

Хорст блаженно сидел на диване, откинув голову на подушку:

— Скоро я получу гражданство Германии. В течение полугода одобрят. Надеюсь.

— Потому что здесь нужны такие ценные кадры, как ты, — отметила Мареик, примостившись возле Хорста, и положив свою руку на его плечо, — несмотря на то, что ты был не в хорошем счету у властей из-за той научной статьи. Кстати, это ведь значит, мы наконец-то поженимся!

— Еще рано загадывать, — Хорст убрал с себя руку Мареик и подошел к стулу, на котором висел его белый халат, — Я хоть и работаю хирургом в больнице, все равно меня легко могут заменить и вышвырнуть без причины, как делают это в Восточном Берлине.

— А то, что тут у тебя дочь и без пяти минут жена, они в расчет не берут? — Мареик задумалась, — Получается, тебя могут выгнать с работы, потому что у тебя нет гражданства Германии, и в то же время тебе не дадут гражданство, если ты какой-нибудь безработный болван, желающий жить на пособия страны, так как никуда тебя просто-напросто не берут. И по этой же причине нам не одобряют брак!

— В консульстве приняли во внимание, что я очень хороший специалист. Шансы есть.

— Ой, — улыбаясь фыркнула Мареик, — не такой уж и хороший!

— Но ты сама сказала! И да, я недавно оперировал ребенка со сложнейшей патологией, которую никто не решался исправлять. У него было огромное омфалоцеле! Это означает, что все органы развились вне брюшной полости: желудок, кишечник и печень обросли ее, как колония полипов на дне моря. Я каждый орган погрузил обратно, туда где он и должен быть. У пациента был риск заражения, но я делал это медленно и аккуратно, и только через пять дней провел последнюю операцию на передней брюшной стенке. Все прошло отлично, благодаря мне, — самодовольно заверил Хорст.

— Несмотря на то, что мы редко видимся, я уже выучила от тебя сотню медицинских терминов. Я бы была самой лучшей студенткой, если бы ты был моим преподавателем, правда? — Мареик распустила свои длинные каштановый волосы, которые были собраны в строгий и изысканный пучок, подошла к Хорсту, чтобы обнять его сзади, но он не дал ей это сделать.

— Мне пора на работу, Мареик, — Хорст подошел к Ханне, которая играла с куклой на полу, и поцеловал дочку в лобик, — Ну, все, папочка пошел, веди себя хорошо и слушайся маму.

Надевая на себя пальто, Хорст видел как его обжигал возмущенный взгляд Мареик:

— Ты уже тут полгода, а мы с Ханной устали ездить туда-сюда. Когда мы будем жить вместе? Когда поженимся и как нормальная семья будет просыпаться и засыпать бок о бок, а не видеться раз в месяц в этой съемной квартире?

— Когда я продам дом в Швеции, — выпалил Хорст, — Ты знаешь, в Восточном Берлине нет для меня подходящей работы, которая еще бы соответствующе оплачивалась. Восток — просто тюрьма. Я присмотрел уже квартиру для нас здесь в Западном Берлине, надо подождать еще немного.

Хорст заметил опущенные плечи и потускневший взгляд Мареик и произнес, — Хочешь, переезжайте пока вместе с Ханной сюда, дорогая. Временно поживем все вместе тут, а потом переселимся и в нашу собственную квартиру.

Мареик согласно кивнула. Хорст обнял ее и почувствовал яркий запах жасмина, который еще некоторое время оставался с ним, когда он вышел из квартиры, дарящий ощущение спокойствия и вызывая воспоминания минувших лет.

Хорст и Мареик познакомились в Швеции на международной конференции «Физика и электроника в медицине» в 1958 году. Она и несколько ее студентов были приглашены в качестве участников.

Пожилой профессор смотрел на докладчиков и собравшихся слушателей через толстые линзы очков, представляя тему сегодняшней конференции:

— Ежегодно в рамках нашего собрания, происходит плодотворное сотрудничество с представителями разных научных профессий, а также с ведущими учеными вузовской науки развитых стран. Сегодня предстоит ознакомиться с такими, — Мареик протиснулась сквозь толпу людей, которые перекрыли вход в аудиторию, — известными в научных кругах работами. Подойдя к стойке регистрации участников, она вписала свою фамилию в бланк.

— Места в вашем блоке уже заняты, займите, пожалуйста, место среди ветеринаров, — сообщила женщина, которая протянула Мареик программу конференции.

«09.00 — 09.20 — открытие, приветственное слово участникам.

09.20—11.00 — пленарное заседание 1-го блока «Экология»

11.00 — 12.00 — перерыв».

— «Хм, неплохо, осталось немного дождаться», — взглянув на свои часы, подумала Мареик.

— Итак, объявляю конференцию открытой, — завершил профессор, и Мареик под звуки аплодисментов, уселась на свободное место рядом с темноволосым мужчиной, который беспрерывно крутил в пальцах ручку и покусывал нижнюю губу.

— Знаете, я люблю животных, — вдруг обратился он к Мареик, увидев как стройная девушка, присев к нему, обратила взгляд на его нервные руки, — Они.. милые.

Легкая каштановая прядь спадала со лба и доставала до подбородка, интригующе прикрывая глаза Мереик, из которых веером хлопали длинные ресницы.

— А я обожаю кошек, хотя дома у меня нет ни одной, — ничуть не смущенная словами незнакомца, произнесла Мареик, — потому что жуткая аллергия на них.

— Правда?! — удивился он, — Ветеринара с аллергией на кошек я еще не встречал.

— О, нет, я не ветеринар, просто…, — поспешно произнесла Мареик, — А, просто в вашем блоке нет места? — предположил мужчина.

— Откуда вы знаете? — Мареик устремила свои изумрудные проницательным глаза на лицо незнакомца.

— Мне тоже не досталось места, — мужчина покраснел, и ручка в руках завертелась еще быстрее, чем прежде, — Простите, я думал смогу разбавить обстановку, если начну разговор с привычной и знакомой вам темы.

— Не нужно быть ветеринаром, чтобы любить животных, не так ли? — улыбнулась Мареик, — А давайте начнем заново. Меня зовут Мареик, а вас?

— Я Хорст, и я здесь в первый раз, а вы?

— Была в прошлом году. Ненавижу это мероприятие, но так требует мой ВУЗ, где я работаю.

— Если честно, я жутко волнуюсь. Не люблю выступать на публике, зато намного увереннее себя чувствую за операционным столом. Я лучше все это покажу на практике, чем опишу словами.

— Не думайте об этом. Помните о первом законе движения. Объект либо остается в состоянии покоя, либо продолжает двигаться с неизменной скоростью, пока на него не подействует внешняя сила. Проще говоря, движущиеся объекты имеют склонность оставаться в движении.

— Вы думаете, это поможет мне отвлечься? — усмехнулся Хорст.

— Нет, это первый закон Ньютона, — возразила Мареик, — Если использовать его в повседневной жизни, то самое главное — просто начать. Если вы начнете свою речь, то в том же духе и продолжите, несмотря на сотню устремленных на вас глаз. Движущиеся объекты имеют склонность оставаться в движении. Как по маслу, ваша речь будет катиться, что ведущие даже попросят вас прерваться, потому что на каждого участника отведено ограниченное количество времени. Они и есть внешняя сила.

Конец ознакомительного фрагмента.