Их спросили…
Их спросили:
— Не худо ль живётся, народ?
— Не добро и не худо. Привычка такая:
Год горим, год воюем
И строимся год.
Знать, судьба у земли — что година людская.
Тут и царь не указ, коль хозяин не вор:
Если случится выйти за жизнь — так до свету.
И каков будет повод — таков разговор:
На добро — хлебосоль, коль с мечом — за примету.
Тут и крепости чётче, чем горы, стоят.
Брать напором их — только ветра́ позабавить.
Здесь в озёрах не тонут, в огне не горят,
Обретая в веках благодарность и память.
Здесь и храмы — что души: всё вширь да вразлёт,
По бывалым — молитвы, за будущих — звоны.
Во земле за водицу — всё кровь или пот,
И прозрачной слезой мироточат иконы.
Зачиналася Русь здесь, и дальше ей быть,
Продолжаясь Россией — сомнений лишая.
И народу до веку терпимостью слыть,
Горькой чаркой все разом лета заглушая.
Нас спросили:
— Не худо ль живётся, народ?
— Не добро и не худо, за правду и веру.
Вроде миром пока, ну а там — как пойдёт,
Сослагательных нет у историй примеров.
И когда удивлённо:
— Вы будете кто? Из каких же земель, чудодейством объятых?
Осенённые ликом родимых крестов,
Вдруг промолвили гордо:
— Псковски́е ребята!