Завтра Вчера

Светлана Савиных

Повесть ЗАВТРА ВЧЕРА написана в духе научной фантастики и является составной частью цикла ВСЕЛЕННАЯ МАКРОСОВ. Не влезая в научные дебри и относясь ко всему происходящему со свойственной мне долей иронии, книга познакомит вас с обычным человеком, который, помимо своей воли, оказался в невероятных обстоятельствах, где ему приходится принимать непростые решения ради жизни близких людей и не только.

Глава 4

Очнулся на полу, запутавшийся в одеяле. Прямо у самого лица была морда Макса с удивлёнными глазами, который так и застыл с поднятой вверх ногой, которую похоже вылизывал в момент моего падения. Поднявшись, он вальяжно прошёлся по мне и направился к двери, поняв, что сегодня ему здесь делать нечего — мол сам проснулся, без его помощи.

Всё болело: и бок, которым хрякнулся, и колени, которые потрясывало, словно сделал тысячу приседаний, да и руки ныли, будь то на турнике висел не один час. Что за дела? Надо бы с кем-то поговорить. Ну, уж конечно не с Петровичем — этот занудит, не остановишь, ещё отправит нервишки проверить, а там недалеко и работёнку эту славную потерять. Его ребята — тоже не в счёт, они же молодёжь, продвинутые, из сна РПГ сделают за пять минут. Пашка? Да, пожалуй. После завтрака, когда он курить пойдёт. Он не заядлый курильщик, а так, только после еды. Подозреваю, что у него был срок за хулиганку по малолетке, уж больно поза характерная: курит — на корточках, прислонившись спиной к стене и никогда не мусорит, все окурки и спички в банку жестяную складывает. А ещё его шутливое кривлянье и подхалимаж перед Петровичем, тоже из той же оперы. Хотя, мне откуда об этом знать? Наверное, в фильмах насмотрелся. Повар он отличный, нам с ним очень повезло. Кстати, на эту тему: он физкультуру уважает, но занимается ею в сумерках, когда все дела на кухне закончит. Может стесняется. Однажды случайно увидел, когда вечером, после грозы, ходил масляный выключатель проверять: выхожу, значит, из-за угла, а он прямо у меня перед лицом, так ловко ногами в воздухе удар пируэтом сделал, что я аж, от неожиданности, присел. Он испугался, давай проверять, не стукнул ли меня, сказал, что решил молодость вспомнить, когда в секции занимался. Но я, что ли дурак, сразу увидел, что удар был отточенный, идеальный, значит тренируется регулярно и подальше от наших глаз. Молодец, уважаю, не то, что Петрович, по утрам, хайп устраивает, чтоб нас всех приобщить к своей практике моржевания. У меня, может, непереносимость ледяной воды и хронический насморк на холод. Так, что пусть идёт себе лесом со своим ЗОЖ.

Дождался, когда Паша после завтрака пошёл перекурить, и к нему. Говорю, так и так, сны замучили, не знаю, что делать, не подскажешь, как быть. А он в ответ, задумчиво.

— Значит, не я один в этой сети застрял.

Аж опешил.

— Не может быть?

— Значит, может.

— И что теперь делать? К Петровичу идти?

— Видать, придётся…

— Ты, разглядел, что там внизу было или вверху?

— Нет, хотя подале тебя забрался.

— Что думаешь это такое?

— Думаю ребята своими опытами что-то где-то нащупали или задели, вот нас и плющит.

— А их?

— Так они во время эксперимента бодрствуют, а мы спим.

— Значит, если мы в это время спать не будем, то и в сеть не попадёмся?

— Наверное…

— Фу, у меня аж с души отлегло. Уж лучше я высыпаться не буду, чем мучится всю ночь.

— Логично… Только интересно, что это всё значит и куда нас приведёт.

— Абсолютно не интересно. Паш, ты, пойми, они космос сверлят через планету, может всякая хрень оттуда к нам в голову лезет, тестирует, слабые места ищет, а тебе интересно. Зазомбируют, вот тогда будет интересно.

— Да, ты, прямо фантаст, а говоришь фантазии не хватает. Я думаю, что это какая-то система безопасности или ограждение нас от чего-то — предупреждение своего рода.

— Точно. Чтобы ни делал — результат нулевой, дальше этого места она меня не пускала. Может мы все в этой сети, только не осознавали до эксперимента.

— Ну что, когда к Петровичу пойдём каяться?

— Только после дня рождения Ильи, когда он добрый будет и разговорчивый, глядишь о чём-нибудь интересном и проболтается. Мы же понятия не имеем, для чего весь этот комплекс и их эксперимент. Кстати, как там тортик для именинника поживает?

— Ничего так, хорошо поживает, два килограмма сладости уже в холодильнике выстаиваются.

— Отлично. Мне Петрович стихи дал выучить, именинника поздравить.

— Он сам вчера весь вечер тренькал на гитаре и что-то там мурлыкал, видать решил опять шедевр выдать.

— О, я помню его «неподражаемое исполнение» ещё с прошлого раза, когда он, по собственной инициативе, за вечер для Андрея, романс спел раз десять.

Паша рассмеялся.

— Да это было эпично… Но что делать, если человеку очень хочется, то надо дать возможность излить душу. Ладно, когда он будет готов, я тебе моргну. Возьмём на абордаж…

— Лады.