Лабиринты

Светлана Сбитнева, 2014

Роман о любви, и только о любви. Все немыслимые сюжетные линии, загадочные главные герои, странные или даже зловещие стечения обстоятельств доказывают одну неоспоримую вечную истину: любовь творит этот мир, любовь этот мир губит и она же его спасает. И только сердце, способное на любовь, постигнет все сокрытые ею тайны…

ГЛАВА 6.

2014 год, Австрия.

В тот день Том рано лег спать. Работа риэлтором измотала его окончательно. Он лег, включил телевизор, взял в свою пустующую после развода кровать пиво и чипсы и уставился в экран. Бутылка опустела, и он не заметил, как заснул. Проснулся минут через тридцать оттого, что кто-то громко стучал в дверь кулаком или ладонью, несмотря на то, что звонок висит на видном месте, и не заметить его просто невозможно — предусмотрительный Том об этом специально позаботился. Он встал и, поправив футболку, пошел открывать, пока этот настойчивый и громкий визитер не перебудил и без того недолюбливающих его соседей.

На пороге стояла девушка. Невысокая, худенькая, в поношенных джинсах и никчемной бейсболке, жалкая и несчастная. Ее ребяческая фигурка ссутулилась под тяжестью огромного черного рюкзака. Ярко накрашенные голубые глаза смотрели на хозяина квартиры обреченно.

— Анжелика? — удивленно проговорил он.

— Можно войти? — спросила она вместо приветствия.

Том посторонился, пропуская ее в квартиру. Она неуверенно прошла в гостиную, опустила рюкзак на пол рядом с диваном, а сама села на диван и уставилась в одну точку.

— Что с тобой случилось? — Она как будто очнулась от вопроса, вздрогнула.

— Отец куда-то пропал. Мне кажется, он снова взялся за старое. Его нет четыре дня, в квартиру постоянно кто-то звонит и требует сказать, куда Фил дел деньги. И угрожает.

Девушка перевела на Тома испуганный взгляд.

Фил — это отец Анжелики и сводный брат Тома. Он всю жизнь, сколько его помнил брат, путался с подозрительными личностями, постоянно влипал в какие-то истории. Три года назад он схлопотал срок за пьяную драку и разгром в супермаркете. Он все время где-то пропадает, Анжелику воспитывала мать, если это можно назвать воспитанием: она тоже не очень-то заботилась о благополучии дочери. Когда Фила определили за решетку, она допилась до чертиков и угодила в сумасшедший дом.

— Мне страшно, — еле слышно проговорила Анжелика. — Можно я побуду у тебя?

— Д-да, не вопрос, мы что-нибудь придумаем.

Все еще не оправившийся от неожиданности мужчина ободряюще похлопал девушку по костлявому плечику.

— Давай я тебе постелю, сегодня отдохнешь, а завтра подумаем, как нам быть.

Она согласно кивнула. Том постелил ей на диване, выделил чистое полотенце и пошел спать.

* * *

Утром следующего дня, в субботу, он проснулся раньше обыкновенного. Анжелика уже встала, сходила в душ и теперь сидела перед телевизором на кухне в выцветшей растянутой майке и уплетала хлопья с молоком. Ее длинные русые волосы растрепались и мокрыми клиньями рассыпались по плечам, норовясь угодить в тарелку.

— У меня есть фен, — тихо заметил Том.

— Привет, будешь завтракать, — спросила она, проигнорировав его замечание. — Я подогрела молоко, — с гордостью в голосе добавила она.

— Ненавижу теплое молоко, — он капризно скривил губы. Она улыбнулась.

— Тогда я могу сделать тебе бутерброды, — последовало предложение.

— Нет, спасибо.

Том сел за стол и выплеснул в тарелку остатки холодного молока. После завтрака поставил чайник и перешел к обсуждению их с ней дальнейшей жизни.

— Сколько тебе лет? — спросил он для начала.

— Семнадцать.

— Ага, то есть ты заканчиваешь школу или уже закончила.

— Уже закончила, практически на днях.

— Подала документы в какие-нибудь вузы?

Она замялась.

— Нет. На отца нельзя рассчитывать, и платить за обучение некому, а бесплатных вузов мало, и попасть туда сложно.

— Что значит сложно? Ты вот так сразу отказываешься от такой возможности?

— Не знаю, я, если честно, об этом как-то не думала.

— Молодец, — Том явно начинал чувствовать себя полноправным родителем, — и не думай!

Анжелика нахмурилась, и он невольно почувствовал себя занудой.

— Ладно, извини, просто я считаю, тебе уже пора привыкать думать о серьезных вещах. Нельзя опускать руки и ничего не делать.

— Хорошо, я отправлю документы. Наверное, еще не поздно.

Том затарабанил пальцами по крышке стола.

— Давай так, — озвучил он через минуту свои мысли. — Идти тебе все равно некуда, дружки Фила если до тебя доберутся, то не пожалеют. Оставайся у меня. Но с условием: ты станешь готовиться и на следующий год подашь документы на поступление. Я тебе помогу, мы найдем курсы или преподавателей, выберем тебе место.

— Но я не могу сидеть у тебя на шее! — воскликнула девушка. — Я тебе даже не родная племянница.

— Не думаю, что ты за год наешь сухих завтраков на какую-то баснословную сумму, так что здесь совершенно не о чем переживать! — заверил ее дядя.

— А как же твоя личная жизнь? Женщины? — она с любопытством обвела взглядом кухню в поисках следов, оставленных представительницами человеческой элиты.

— О, это точно не проблема! После развода с женщинами я завязал, у меня в них нет ни моральных, ни физических потребностей — я на них не реагирую. Рано, конечно, ко мне пришла старость (все-таки сорок шесть еще не возраст), но, как говорится…

Анжелика улыбнулась, на этот раз сочувствующе.

— Спасибо, Том, — тихо проговорила она и по-детски ласково посмотрела на своего спасителя. — Но я найду работу и буду оплачивать свою долю сухих завтраков.

— Это невероятно щедро с твоей стороны, но уверяю тебя: моя добровольная интеллектуальная проституция достойно оплачивается сутенерами, на благо которых я корячусь.

Она прыснула. На этой веселой ноте они прекратили размышления о таком неестественном положении и приступили к обустройству комнаты для нее. От спальни она наотрез отказалась и предпочла кровати диван. Они съездили в магазин, заказали ей в мебельном шкаф и столик. Когда они проходили мимо зоомагазина, Анжелика замерла у витрины, потом потянула Тома внутрь и совсем по-детски выпросила у него кролика. Том, никогда не имевший детей, почувствовал себя настоящим отцом и не смог отказать.

Его холостяцкая берлога с появлением двух новых обитателей стала совсем человеческим жилищем. Поддавшись новому настроению, он даже вынес и без малейшего сожаления выкинул коллекцию пивных бутылок, которые в течение последних четырех лет бережно выстраивал симметричными рядами вдоль стены в спальне и под кроватью.