Зверь

Селина Аллен (2023)

Он капитан Дьяволов, любимчик Америки. Мрачный, молчаливый и грубый хоккеист, вбивающий соперников в лед.Он ненавидит меня, невзлюбил с самой первой нашей встречи. Но ему придется потерпеть, ведь мой парень — его товарищ по команде, а я репортер спортивного телеканала, отвечающая за вкладку «хоккей».

Глава 6

Перри

Донна была хороша в роли ведущей спортивных новостей. Ее дикция заметно изменилась в лучшую сторону со времен колледжа. Подруга стала увереннее и раскованнее.

Когда-то я, Кирби и Лола думали, что Донна пойдет в какой-нибудь журнал о финансах или экономике. Она всегда была самой серьезной и в то же время зажатой из всех нас. Однако она решила пойти в спортивную журналистику, хотя так же, как и я, не интересовалась спортом.

Меня не привлекала спортивная журналистика до третьего курса. Я ведь родилась в Беверли-Хиллз у дивы американского кино — Линды Бейли. Мама мечтала, чтобы я пошла по ее стопам и стала актрисой, но меня не прельщало торчать по шестнадцать часов на съемочной площадке. Еще она хотела, чтобы я стала моделью, но, увы, я не вышла ростом, да и моя фигура была далека от модельных стандартов.

Она растила меня, окружая тем, что в ее понимании было «заботой», только бы я была красивой, как алая роза. Но стоило мне воспротивиться ей и выпустить шипы, она приходила в бешенство. Мама была недовольна мной. Я никогда не могла соответствовать ее представлениям об идеальной дочери.

Когда я заявила о журналистике, мама практически впала в кому, так она говорила. Единственная дочь решила примкнуть к лагерю желтушников, коими, по ее мнению, были все журналисты. «Будь хотя бы модным обозревателем», — говорила она. А я ослушалась и после третьего курса выбрала стажировку на телеканале Live Sports. Я хотела и вовсе свести ее с ума и стать военным корреспондентом где-нибудь в Йемене, но, к сожалению, я не настолько храбра, чтобы снимать репортажи под пулями.

— Я без сил, — сказала Донна, падая на диванчик в комнате отдыха. Рядом с ней сел Джей, он долго сканировал лицо Донны любопытным взглядом, затем сказал:

— Ты же всего в одной программе отснялась.

— И что? Я выложилась на все двести процентов! Поэтому я устала.

Донна расправила вьющиеся рыжие волосы, которые сегодня были идеально уложены. В отличие от меня, она не пренебрегала косметикой и укладками, Донна была при полном параде перед каждой съемкой, и это не было заслугой ее гримера.

Закончив с волосами, она взглянула на меня.

— Как тебе удается выдерживать такой цвет? — вдруг спросила она.

Выдерживать? Это еще что значит?

— Этот цвет — мой натуральный, — пожала плечами я.

Донна скептически изогнула бровь.

— Но у твоих волос слишком насыщенный оттенок, а еще они переливаются красным.

— Да, но я совсем ничего не делаю, чтобы они были такими, — честно призналась я.

— Везет, — уныло отозвалась она. — Мне сегодня нужно еще успеть к своему стилисту. Корни уже отросли.

— Зачем ты вообще красишься в рыжий? — с ярким любопытством в голосе спросила я. — Тебе ведь так идет твой родной цвет.

— Мне нравится больше с рыжими, — отмахнулась Донна, — к тому же мой мужчина от них без ума.

Джей говорил, что она вроде крутит роман с Тимом — нашим начальником.

— Это странно, если парень любит тебя за рыжие волосы, — сказал Джей, и я не могла с ним не согласиться.

— Не только за волосы, много за что… Например, я очень добра, заботлива, нежна и…

— Скромна, — захохотал Джей.

Донна ощетинилась и пихнула его рукой в плечо.

Пряча навязчивую улыбку, я сложила руки на груди и зашагала в сторону маленькой кухни.

— Ты куда? — спросила Донна.

— Пить хочу, налью чая.

— Принеси мне тоже, — сказала она.

Я остановилась и хмуро взглянула на нее.

— Ой, да брось, тебе же не сложно.

Не припомню, чтобы нанималась еще и официанткой, но если не слушать мое уязвленное эго, то мне ведь действительно не сложно.

— Я не понимаю, почему бы Тиму не повысить мне зарплату? — спросила Донна. Полагаю, это был риторический вопрос. — Вечно говорит что-то о распределенном бюджете…

— Донна, детка, помни, что ты работаешь в этой студии не одна. А сегодня ты опоздала на полчаса, и я не понимаю, почему бы Тиму не уволить тебя? — смело бросил Джей.

На моих губах заиграла улыбка. Я не могла не согласиться с ним, ведь тоже раньше была телеведущей, но никогда не задерживала съемки опозданиями. Я была пунктуальна как часы.

Громкое фырканье Донны было слышно даже на кухне.

— Подумай, кто лицо этого телеканала. На опоздания никто не смотрит, пока мои рейтинги держатся на достойном уровне.

Я с такой силой сжала кружку, что заболели пальцы. Новая Донна была ужасной зазнайкой, кажется, я скучаю по Донне-монашке. И я скучаю по Донне, которую могла назвать подругой, эта Донна была сущим кошмаром и использовала меня как свою личную ассистентку.

Вчера она попросила перепечатать ее листы для ведения новостей, она пролила на них кофе, а ее ассистенток не оказалось на месте. Сомневаюсь, что в их отсутствие этим должна заниматься я. После я три раза делала ей кофе, ведь «мне не сложно».

Из большого количества «мне не сложно» вырастает огромное «я буду ездить на тебе, пока ты не уйдешь с этого телеканала». Поэтому я решила, что это последний раз, когда я выполняю поручения Донны. Мы, конечно, давно знакомы, но это не дает ей право пользоваться моей добротой.

— Ты сегодня свободна? — спросила Донна, забирая кружку из моих рук.

— Буду на игре «Дьяволов», — ответила я.

От осознания того, что мне снова придется встретиться со Зверем, меня бросило в жар. Он действовал мне на нервы. Всю предыдущую неделю Пауэлл игнорировал меня. Один раз мы встретились в коридоре, и что сделал Зверь? Ничего! Даже не посмотрел в мою сторону. Прошел мимо, будто я была частью стены. Хоккеисты могли быть сложными людьми, но со Зверем… С ним было сложнее всего. И я не понимала, почему меня вдруг это так злило.

— А после матча пойдем в клуб, повеселимся как раньше? — спросила Донна.

Джей с горящими глазами закивал:

— Да-да, я тоже с вами, будет весело!

Это действительно могло быть крутым вечером, если бы не одно но. Я не иду.

— Не могу, после игры мы с Майком поедем домой, — ответила я.

На самом деле мне очень хотелось повеселиться с ребятами. Ходить куда-то с Майком невозможно, он не дает мне нормально провести время. Если же я хожу без него, то он обижается и расстраивается.

— Свидание? — спросил Джей, поигрывая бровями.

Донна издала звук, что-то между раздражением и отвращением.

Я отрицательно покачала головой.

— Обычный вечер, ужин и фильм какой-нибудь посмотрим.

Джей подрастерял энтузиазма.

— Ну вот, и ради этого ты готова отменить веселье?

— Получается, что да.

Донна шумно поставила кружку на стол и встала с дивана.

— Знаешь, прежняя Перри никогда не была такой скучной, — рассерженно выдала она и, обойдя меня, ушла из комнаты.

***

Еще одна разгромная игра. «Дьяволы» вырвали победу из рук «Питсбургских Рыцарей».

После игры мне удалось взять короткое интервью у нескольких хоккеистов, в том числе у моего парня. Для галочки мне хотелось получить ответы от еще одного игрока. И я как раз застала его на выходе из раздевалки.

Зверь шел прямо на меня, огромный, словно локомотив. Все в том же черном худи и спортивных штанах. И когда мы почти поравнялись, я ожидала, что Макс остановится, но он прошел мимо, едва не задевая меня плечом и не сталкивая с пути.

Большой и глупый-глупый болван!

— Стой! — крикнула я, но он не остановился. — Зверь! — Ноль реакции.

Я нагнала его только у выхода из центра. Запыхавшись и чувствуя ноющую боль в ногах от бега за хоккейным придурком.

Макс остановился и обернулся, окидывая меня скучающим раздраженным взглядом, разве что глаза не закатил. Сейчас он видел во мне не более чем мошку на стекле своей машины и наверняка с радостью смахнул бы меня автомобильными дворниками. Его бровь изогнулась, как бы спрашивая, для чего я бежала за ним.

— Парочка вопросов, — сказала я, тяжело дыша и пытаясь запихнуть подальше раздражение.

Макс взглянул куда-то поверх моей головы, словно от одного взгляда на меня ему становилось плохо.

— Я уже сказал, Утконос, я не даю интервью.

— Об интервью нет и речи, вопросы касаются игры, — объяснила я, на ходу вытаскивая из кармана джинсов смартфон.

Пауэлл выдал какой-то нечленораздельный звук, что-то между уставшим «ох» и разъяренным… Ну, в общем, второе слово будет неприлично озвучивать.

— Итак, первый вопрос…

— Послушай, ты понимаешь английский? У меня складывается впечатление, что мы говорим с тобой на разных языках, иначе как объяснить то, что ты не отлипаешь от моей задницы! — вспылил он, не дав мне закончить с вопросом.

— Меня твоя задница не интересует, Зверь. Хватит строить из себя капризную принцессу и ответь уже, в конце концов, на мои вопросы!

Он сощурил глаза и сжал губы в плотную белую линию.

— Ты могла задать вопрос на пресс-конференции, — немного успокоившись, сказал он.

— Если ты не заметил, то мне практически не дают слова на пресс-конференциях. Я словно предмет мебели. Я не виновата, что родилась девочкой, и заслуживаю, чтобы меня уважали в журналистском мире!

В конце я перешла на крик, по всей видимости, сильно обескураживая этим Пауэлла. Мне не хотелось взваливать на него свои переживания и проблемы, это случайно вышло.

Глаза его немного посветлели, однако холодная маска безразличия и не думала покидать его лица.

— Мне пора, — бросил Зверь и зашагал куда-то в правое крыло здания, словно что-то забыл.

Я понятия не имела, куда он направлялся и как мне вытащить хоть слово из этого огромного сиэтлского лося. Черт! Гору проще сдвинуть, чем наладить контакт с этим человеком.

Из-за несостоявшегося диалога с Пауэллом мое настроение совсем упало. Он раздражал меня, представить не могу, каково это — встречаться с таким человеком, как Макс. Наверняка его девушка ангел, потому что ужиться с его характером может либо святая, либо амеба без нервной системы.

Я никогда с ним не полажу, одних моих попыток мало, чтобы установить контакт между нами. Если не удастся вытащить из него хотя бы профессиональное интервью, я так достану его вопросами, что он каждый день будет видеть меня в ночных кошмарах.

Чуть позже я дождалась моего парня, и вместе мы направились на парковку.

У машины он вдруг остановился и оставил поцелуй на моей щеке.

— Закажем тайскую еду, устроим свидание? — спросил он.

Мы редко проводили время вместе, а сегодня мне как раз нужен был тихий спокойный вечерок, ну и, возможно, горячая страстная ночь.

— Конечно.

Я огладила ладонью его скулу и подбородок. В свете солнца на лице Майка выделялся большой шрам. Он был белым и тянулся от тонкого кончика брови в сторону линии роста волос. Майк рассказывал, что это была неприятная травма, полученная когда-то на льду. Однако она была не единственной. Моему парню ломали нос, поэтому он был немного искривлен, однако внешней привлекательности Даррелла это не портило.

Я нежно прильнула к его губам, раскрывая их, лаская языком его язык. Майк был на вкус как клубничная жвачка — его любимая, между прочим.

Отстранившись, скользнула взглядом по его подбородку, шее и…

Стоп.

А где цепочка?

— Майк, ты потерял свой счастливый кулон? — нахмурившись, спросила я.

Он опустил голову, взглянул на грудь и пошарил рукой ниже ключиц.

Там должна была находиться серебристая цепочка с кулоном в виде хоккейной клюшки и выгравированной его фамилией на ней. Мой подарок на годовщину наших отношений. Майк очень дорожил им. Говорил, что это его талисман, и никогда не снимал с шеи. А сейчас кулона с цепочкой не было.

— Точно, — сдвинув брови к переносице, ответил он. — Должно быть, в раздевалке потерялась или пока я был в душе… А может, дома сорвалась? — размышлял он вслух.

— Нет, она точно была на твоей шее утром. Перед тем, как ты вышел из машины у Скайрок-центра, я обратила на нее внимание.

Майк задумчиво почесал голову и пожал плечами.

— Тогда она где-то в раздевалке. Завтра я найду ее, детка, не переживай.

Я кивнула и, оставив еще один поцелуй на его губах, открыла дверь «Искорки». Взгляд невольно упал на мощную фигуру Зверя, который шел к черному «Ренджроверу».

Мои губы скривились при воспоминаниях о том, как он разговаривал со мной минутами ранее. Пауэлл был слишком высокого мнения о своей персоне, раз позволял себе так общаться с людьми. Либо ему не нравилась конкретно я.

Пока он не заметил меня, я поспешила сесть в машину и уехать с парковки «Скалы».

Играл он сегодня потрясающе. В который раз я убеждалась, что таких игроков, как Зверь, единицы. Именно поэтому он так зазнается. Легенды не говорят с простолюдинами.

— О чем думаешь? — спросил Майк, вытаскивая из спортивной сумки бутылку с водой.

— Зверь играл хорошо, — пожала плечами я, не отрывая взгляда от дороги. — А его гол в конце привел всю арену в экстаз.

Макс отправил шайбу в ворота, но та ударилась о штангу, и когда все, затаив дыхание, уже думали, что гол не удался, шайба отлетела в пятую точку вратаря и отскочила прямо в ворота.

— Да, Пауэлл молодец, — фыркнул Майк.

Я знала, что у него и Зверя натянутые отношения, но никогда не пыталась разузнать, что послужило тому причиной.

— Вы же были знакомы раньше? Он тоже был задрафтован «Атлантами»…

— Интересно, откуда ты столько о нем знаешь? — как-то нервно спросил мой парень.

— Если ты не забыл, я работаю в спортивной журналистике.

— И следишь за жизнью Зверя?

Я начала закипать. Майк иногда был настоящим параноиком.

— Нет! Я наслышана о его карьере, как и о карьерах других хоккеистов. — Последние несколько дней прошли для меня в постоянном напряжении, а еще Майк подкидывал новых дровишек в мой полыхающий внутренний костер.

— Мы были друзьями, но Пауэлл вдруг решил отказаться от этой дружбы, — через несколько минут сказал он.

Вот так просто, без причины?

— Вы поссорились с ним?

— Немного, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Но ничего такого, что могло стоить дружбы. Пауэлл всегда был странным. С ним очень тяжело поладить. И я хочу, чтобы ты держалась от него как можно дальше.

Я нахмурилась, пустым взглядом упираясь в номера машины перед нами. Мы ехали по трассе.

— Что значит «держаться как можно дальше»? Нет. Другой вопрос: как ты себе это представляешь? Я корреспондент спортивного телеканала Нью-Хейвена. Работа с «Дьяволами» — моя обязанность.

— Старайся обходить Зверя стороной, Перри, он плохой человек, — настаивал Майк.

— Тогда скажи, что плохого он сделал?

Подбородок Майка дернулся. Сразу стало понятно, что он не расскажет мне. Ну а я решила не заваливать его больше вопросами, только поссоримся.