Кукушка на суку. Акт первый

Сергей Skolorussov, 2020

Жизнь прожить – не поле перейти. Чаще всего народную мудрость начинаешь понимать только тогда, когда жизнь проиллюстрирует её на твоей собственной шкуре. Путь к любви не всегда усеян только розами. Иногда он бывает тернистым, болезненным и безжалостным. На долю главных героев книги выпало немало испытаний. Страшных, невероятных испытаний. Но любые испытания – это всего лишь проверка. Проверка того, чего ты стоишь в этой жизни. Проверка стойкости, верности любви и дружбе. Проверка на то, чтобы называться человеком.

Эпизод второй

Планирование авантюры

Заботливых рук было множество и протянулись они к моему горлу практически одновременно. Со всех сторон протянулись. Что мы делаем, когда попадаем в сложные ситуации? Правильно, бежим к другу:

— Эйч, у меня одна надежда на тебя.

За долгие годы дружбы мы научились понимать друг друга с полуслова.

— Мамка едет? — ехидная ухмылка на губах товарища говорила: «Не всё коту масленица».

— Не едет, ждёт.

— Зачем?

— Хотят меня в мамкин роддом пристроить. Врачом.

— Хорошо.

— Плохо.

— Почему?

— Фотошоп для родителей — шутка. Для роддома — преступление. И сразу скажу: «Сам дурак».

— Раньше надо было думать.

— Я уже ответил.

— Эх, я бы поехал, — грустно вздохнул безработный Феликс.

— Эйч, ты забыл? У меня диплом фальшивый. Я же ни бум-бум, — пришлось для наглядности постучать по собственному котелку.

— Ой! Удивил. Как нас сейчас учат, так те, что с дипломами, не больше твоего знают. И ничего. Страна не парится на этот счёт. Все сами себя давно лечат.

— Психотерапевтом я бы пошёл. Ответственности никакой — болтай, что хочешь. Но врачом — нет, ни за какие коврижки. И вообще: после того как я окончательно заврался, путь домой мне заказан.

— От меня что надо?

— Офис.

— «Офис»?

— Который ты охраняешь. Его ещё не сдали в аренду?

— Нет. Но порнуху снимать не пущу.

— До этого я ещё не докатился.

— Докатишься. Зачем тебе офис?

— Резидент близок к провалу. Нужны веские доказательства, что я нашёл классную работу в Питере. Хочу на твой офис вывеску своей конторы прибить.

— В чём проблема? Бери в инете фотку любого царского дворца и фотошоп тебе в помощь.

— Фоткам, мне кажется, они уже скоро перестанут верить. Хочу фильм снять, чтобы всё реально было.

— Фильм? О чём?

— О том, что я работаю в «Клинике Борменталя».

— Сценарий есть?

— Нет, но будет.

— Борменталь, Борменталь… Ха! — Филя на миг оторопел от моей авантюрной наглости. — Это который Полиграф Полиграфович?

— Эйч! Ты дурак? Полиграф — это Шариков.

— А! — он почесал затылок. — Профессор?

— У тебя каша в голове. Не читай жёлтую прессу.

— Так другой нет.

— Вот никакую и не читай. Борменталь — это помощник профессора Преображенского.

— Точно.

— Точнее не бывает.

— И кем тебя берут?

— Ведущим специалистом.

— Тебя? В клинику? Ведущим специалистом?

Клепалов, как и я, никак не мог найти для себя достойного места в жизни. Поэтому новость о моём трудоустройстве его сильно разозлила. Он даже забыл, что и должность, и клиника — выдуманы мной.

— Ладно, не трепещи. Поможешь?

— Нормально, так. Он, понимаешь, устроился в клинику. А я — российский безработный — должен ему помогать. И что ты там будешь делать?

— Буду гипофиз новым русским пересаживать. Копи бабки — и тебе пересажу. А то совсем плохо соображаешь. Поможешь?

— Думаешь, твои предки поверят? Они поди знают кто-такой Борменталь. Читали Булгакова.

— Фил, не позорься. Это филиал известной медицинской сети. Просто фамилия среди медиков распространённая.

— Ври больше. Что-то я о ней не слышал.

— Не слышал, ну и не надо. У тебя вообще кругозор ущербный.

Филя встал в позу:

— Я ведь и обидеться могу. Это ты меня просишь о помощи, а не я тебя.

— Эйч, хватит уже паясничать. Поможешь?

— Помочь-то можно, но заранее предупреждаю: денег у меня нет, диплом на прокат тоже не дам. Сколько, кстати, тебе там платят?

Я пощёлкал пальцами перед мордой Клепалова, пытаясь вернуть его в реальный мир:

— Фил, пора завязывать с бухлом. Мне там вообще ничего не платят.

— Что-то ты в показаниях путаешься. А мне от твоей просьбы какая выгода?

— Тоже снимешься. Будешь девчонкам показывать.

— Зачем?

— Хм! И правда, незачем. Ты у нас и без этого красив, статен, да ещё с дипломом об окончании Первого медицинского.

— Ой, Федька! Лесть, как говорил Ги де Мопассан, способна открыть двери любых спален. Подлизываться ты умеешь. Я и без этого знаю.

— Хорошо, уговорил. Литр вискаря. Идёт?

— Какого?

— Выбор за тобой.

Идея с вывеской была дурацкой. Но она почему-то крепко втемяшилась в мою башку. Мне казалось, что родичи уже не поверят в очередное сляпанное в фотошопе фото. А вот видео — совсем другое дело. А что ещё можно было сделать? Папка с мамкой упёрлись рогом и не верили, что я устроюсь на нормальную работу здесь, в Питере. Они даже сняли меня с довольствия, угрожая при этом приехать, чтобы забрать меня отсюда насильно.

— Идёт, — кивнул головой Феликс. — Но всё равно ты дубина, раз отказываешься возвращаться в Сургут.

— Сам «дубина». Не хочу возвращаться. Без их опеки проживу.

— Без их опеки ты сразу ко дну пойдёшь.

— Не пойду…

— Бомжом станешь.

— Не стану…

— Ой, ой. А на что жить будешь?

— Что-нибудь придумаю. Голова нужна человеку не только для того, чтобы ей есть и пить.

— Ну-ну. Тебе жить, — он вдруг оживился: — Вернее, служить. Опять по твою душу повестка пришла.

— Ничего страшного. Я военник куплю.

— У чурок что ли?

— Сам ты «чурка». Я уже в военкомате договорился, лично.

— Прощелыга. А кто родину защищать будет?

— Отвали.

— Я-то отвалю. Только скажи, родной, бабло откуда? Кредит возьмёшь?

— Родичи на билет завтра вышлют.

— Военник, плюс вывеска. Деньги немалые. Билет не покроет.

— Они пару тысяч баксов сверху кинут. Я им сказал, что тебе задолжал.

Феликс не удержался, чтобы не замахнуться на меня кулаком:

— Ты моим именем вертишь, как буря флюгером. Вот, кто ты после этого?

— Твой лучший друг.

— «Лучший друг»… Но мне кажется, что парой тысяч баксов ты от армии не отмажешься.

— Крутану родительский «спасательный круг» на тотализаторе.

Клепалов схватился за голову и стал летать по комнате взад и вперёд, постоянно приговаривая:

— Вот послал бог друга: ни ума, ни фантазии. Господи, помоги ему, вразуми дитя несмышлёное.

— Всё нормально будет!

— О господи! Он ещё и баран упёртый! Как жить? Как жить? Кругом дебилы! Дураки простодушные. А я такой умный и продуманный до сих пор с пустыми карманами!

Когда Феликс узнал, какую ставку я собрался делать, он вообще вошёл в раж, то вздымая руки к небесам, то щупая мне лоб и опуская нижнее веко:

— Температура нормальная, зрачки не расширены. Какой бес в тебя вселился? Ты соображаешь, что творишь?

— Соображаю. Всё будет тип-топ.

— Придурок! Ты собрался ставить три тысячи баксов на «Булонь»? Я не ослышался?