Байки из зоны 51

Сергей Алексеев, 2019

В далекой-предалекой галактике, на широких просторах пустынного штата Невада есть одно примечательное местечко, сплошь окутанное историями и слухами. О, сколько тайн бродит здесь повсюду, думаю, вам известно. Так вот, место это называется Зоной 51, и оно все также неизменно привлекает внимание многих из нас. В один прекрасный день, собралась группа людей, просто так, чтобы поделиться своими жизненными историями. Какие они будут, вы легко об этом узнаете. Но уверен, на мир придется глядеть уже другими глазами.

Рассказ №2 Дочь священника

Глава 1

— Здравствуйте мои добрые друзья! — неожиданно вмешался еще одни участник встречи, прибывавший все это время во внутреннем уединении, не отрывая взгляда от стола. Он точно не был похож на окружающую публику, но подробно описывать его не стану. Гораздо старше остальных, борода лопатой, да и о многом говорящая одежда. Увидев его в подобном месте, тут же в уме вспоминается старый анекдот. Хотите расскажу? Заходит как-то раввин в стриптиз-бар…. Дальше сами пожалуй, а сейчас я возвращаюсь к встрече.

— Вы позволите мне продолжить заданную тему, дабы я мог облегчить свою душу, и поделиться своими свидетельствами нашей темы? — спросил он. Получив в ответ любопытствующие взгляды и положительные отклики, он продолжил.

— Меня зовут Марк, мне уже немного за шестьдесят. Я не женат и детей… Я хотел бы вам рассказать кое о чем, что столько лет мучило меня, каждую мою свободную секунду жизни. И началось это с того самого случая, вернее с целой истории…

Мне искренне сейчас не по себе, что я не смог собрать в себе силы выступить первым. Хотя, по своей профессии, я все-таки обязан сторониться большинства мирских смятений и малодушных чувств. О страхах, уж тем более мне следовало позабыть. Тем не менее, друзья, Господь Бог возложил на меня такие испытания, от переживания которых я до сих пор еще не оправился и вряд ли когда-нибудь смогу.

Признаться, горечи почти уже не осталось. В какой-то мере она прошла, или я привык уже к ней. Но есть вопросы, на которые я так и не получили достойные ответы. Зачем все-таки Ему понадобилось подвергать сомнению твердость моих чувств? Ради чего он разбил в пух и прах большинство моих убеждений? А главное, ради каких побуждений стоило выставлять на кон необходимость верить?

Нет, не то, чтобы я потерял веру, как какой-нибудь разочарованный отступник, дело тут в другом. Моя вера стала крепче прежней, но часть ритуалов, огромная доля знаний и то, чему я беспрекословно верил сам и внушал другим, подверглись, с тех пор, серьезнейшей переоценке. Господи, да надомной смеются, с тех пор!

Виноват ли я в произошедшем или нет, судить вам. Хотя, честно признаться, не стоит кого-либо винить в том, что случилось, кроме самого себя. Стенать же на обстоятельства не более разумно, чем обижаться на дождь или сильный ветер, которые существуют как данность, а твое мнение им и вовсе безынтересно.

Кем бы ты не был, ты всего лишь отголосок разума Господа, и не более того. Усомнившись в Его величии, посчитай равным себе или, что главное, подвергни критике Его неисповедимые пути, и ты на собственной шкуре познаешь непоколебимость столпов Его миротворчества.

Ну, теперь ближе к делу… Я священник, вернее бывший священник, и прежде, как положено доброму сановнику, я щедро осыпал своих прихожан советами да цитировал какие-то обрывки из святых книг. И знаете, что примечательно более всего? Мне казалось, на все вопросы страждущих у меня всегда был готовый ответ. Ко мне подходили верующие и я говорил им, делай так, или не делай, молись, верь в Бога и все решиться само собой.

Да, возможно я был даже чрезмерно самонадеян, слишком уверен в прочности, взятых на вооружение догматов. Быть может вся эта история и упала на мою голову, чтобы наказать меня, как раз за это мое настроение ума, а именно критичного, категоричного, я бы добавил, — статичного. Или, с той целью, чтобы раздвинуть рамки моего восприятия и мироощущения. Кто теперь знает…

Глава 2

Для начала, я вынужден заострить внимание на некоторых положениях, чтобы убедиться в понимании вами механики всего случившегося. Выделить истинный источник драмы повествования.

А вы точно знаете что есть религия? Вы думали когда-нибудь что есть молитва? Зачем люди ежедневно и непрестанно молятся? И как сделать так, чтобы мольбы, в конце концов, достигали своей цели?

Механизм на самом деле довольно прост и опробован уже тысячами поколений до нашего пришествия. Для начала нужно принять один парадокс, который многие маловерные души нередко осмеивают и подвергают сомнению.

Бог дает все, что попросишь, хотя, я должен признать, иногда желанное приходит вовсе не в том виде, в каком ты его вожделел. И конечно же, это происходит в силу определенных причин. Но все же, данность с лихвой компенсирует задуманное.

Да, бывает проходит много времени. Да, согласен, иногда ты оказываешься крайне разочарован. И юмор с иронией никто не отменял. Но факт остается фактом, механизм работает как часы, если уметь им правильно пользоваться.

И все-таки, как просьбы, выраженные в молитвах, превращаются в результат, спросите вы. Ну что же, отвечу! Отчаяние, страсть, эмоции и настойчивость, включенные в молитву, как раз и заставляют желаемое, воплощаться в предмет вожделения. Это вам скажет каждая вторая книга по развитию личности и внутреннему росту. Необходимо чувствовать это, когда молите. Следует каждой своей клеточкой быть глубоко настроенным, участвовать в процессе формирования своего обращения к Богу, и главное, верить в осуществимое. Вы обязательно это поймете когда сделаете все правильно, испытав некую благодать и успокоение в душе.

Но почему же, спросите вы, этот инструмент так редко используется нами. От чего большинство людей признает его сомнительным способом воплощения своих грез. И на этот вопрос довольно просто ответить.

Люди обладают разными весовыми категориями в использовании этого инструмента, в силу ограниченности или развитости своего разума и прочих качеств. Не буду скрывать, абсолютное большинство не способно вложить и частицу страсти в слова, которые они отдают Богу. И приблизившись к ним, мы можем слышать лишь скучную и монотонную речь, сродни гнусавому переводчику на бульварном видео. Некоторые же искренне полагают, что их сила, растет с числом выученных молитв. Да уж, давайте пожелаем им удачи!

Но есть среди нас и такие люди, кто делает это с той же легкостью, с какой мы дышим. Они от природы переполнены страстью, отчаянным желанием жить и созидать. Легко концентрируются на чем-то и отдают этому всю свою душу. Очень помогает им глубокий и разносторонний ум, и главное, их богатый на фантазии мир, полный красок и идей. Ведь божью мудрость можно черпать через них. Вы когда-нибудь думали об этом?

Они легко добиваются своего, сами того не осознавая почему, и живут своими жизнями, богатыми на приятные события. Мало того, проявляют высочайшую наивность, рассказывая остальным, по какой причине те так плохо живут! Совершенно не понимают, что далеко не всем так просто все дается.

Зачастую, кроме успешной жизни, у них великолепное здоровье, они молоды и осыпаны мировой любовью. А нам, лишь приходится возмущаться в душе, иногда завидовать тому, что познать не дано. Бывает «счастливчики» открыто презирают религию, цинично крутят своими носам, но все же, умеют получить у вселенной о чем только не попросят.

Итак, как я уже описал, сила правильно настроенного разума, в ключе с эмоциями и чувствами, играют здесь главенствующую роль. Но допустим, такой инструмент окажется в руках того, чей умственный потенциал заходит далеко за пределы привычных нам границ. И даже величайшему гению непостижимо, на что обладатель вышеописанных сил окажется способен в таком случае. А если неосознанное их использование перейдет в осознанное, умышленное, чтобы менять наш мир под свой изысканный вкус. Что тогда?

Так вот, на моих глазах и произошла эта любопытная история. А наш герой, пусть и вырос среди нас, но овладел страстью, желанием, волей и силой эмоционального давления, многократно превосходящими общепринятые границы. Мало того, до поры до времени, не осознавая этого.

Глава 3

В те далекие времена, когда все началось, а было это двадцать два года назад, я служил в церковно-приходской школе-интернате, для совсем юных детишек. По крайней мере, до достижения ими возраста средней школы. Там я отвечал за административно-хозяйственные работы и почти ежедневно вел несколько простейших предметов, таких как чтение и математика. Кроме того, имел прочие обязанности, что присущи рядовым священнослужителям. И выполнял их со всей строгостью своего сана.

Мне было тогда около 37 лет, я был женат и жил неподалеку от места службы, в арендованном интернатом доме. Моя жена не любила меня и частенько об этом напоминала, чтобы насолить. Особенно напирала на то, как многое в ее жизни она могла изведывать прекрасного, если бы не поддалась студенческому безрассудству.

При этом, она все-таки не бросала меня, хотя я был уверен, что вот-вот это произойдет. Представьте себе картину с названием «Разведенный священник», — стыд и позор по меркам нашего братства.

На самом деле, не только развода в тот сложный период я боялся, а вернее предвкушал. Поймите меня правильно, будучи человеком религиозным, по велению своей души взявший эту обязанность, я все время чего-то ждал. Очень и очень ждал. Что-то насыщенное, благодатное, придающее настоящую осмысленность в душе, против «даров» обычного человеческого мира.

Должен заметить, своих детей у нас тогда не было. Не знаю почему. Возможно дело было во мне, но вы же наверное знаете как рассматриваются подобные проблемы с религиозной точки зрения. В противовес этому, у меня были другие дети, пусть и не совсем мои. Да, признаюсь, тут есть свои особенности. Как-то по-другому начинаешь рассуждать о них, когда их видишь повсеместно, а тем более чуточку неухоженными, нескладными, нередко злобными. Видимо я и сам не особо горел желанием иметь их от своей плоти и крови.

Мой интернат был относительно скромным по размерам, примерно в девяносто коек, да и порядки внутри были как строгими, так и аскетичными. Но проблем, я вам скажу, это нисколько не убавляло. Детей же нам приводили государственные органы опеки, а с достижением возраста средней школы, их переводили в другое место. От того, у нас ежегодно появлялись новенькие. Дети менялись, жизнь продолжалась, но чудес ждать было неоткуда.

***

Началу событий положил ребенок, совсем юный малыш ясельного возраста. Его просто подбросили посреди ночи, как в каком-нибудь средневековье, прямо к дверям нашего здания. Представьте себе мое возмущение! И долго ли он там пролежал, никем незамеченным, посреди холодной осенней мглы, с противным моросящим дождичком, я уже сказать не смогу. Меня же, ответственного по интернату, в ту самую злополучную ночь, потревожили от чтения дети со второго класса, объяснив свое бдение не дававшим уснуть детским плачем у парадного входа.

Конечно же, я ринулся вниз и вернулся с промокшей насквозь переноской, где в куче тряпья и лежал весьма необычный ребенок. Я взял его на руки, мокрого и холодного, быстро запеленал в сухое белье и вызвал врача. Потом поразмыслив, позвонил в полицию, где мне обещали направить офицера поутру.

Ребенок с виду был действительно необычным, скажу я вам. Сразу же бросилась в глаза его большая головка, ощутимо более крупная, чем у прочих детей. От того его ушки и носик выглядели несуразно малы. Кроме того, я обратил внимание на недоразвитые пальцы ног. Нет, вроде они были в порядке и все на своих местах, но выглядели какими-то уж слишком короткими, на совсем крохотных ступнях.

И вот еще, что я заметил, — абсолютно лысая черепушка. Обычно у детей такого возраста хотя бы три волосинки да есть на макушке, но только не у нее. Ах да, это была девочка, возрастом примерно семь-восемь месяцев. Я так поначалу предположил. Она молча лежала на пеленальном столике и от безделья шевелила своими ручками и ножками, совсем не замечая переживаемые неудобства.

Прибыла сестра, дежурная по ясельному отделению, и тоже уставилась на нее, рождая какие-то свои подозрения.

— Подбросили нам подарок судьбы, — поздравил я.

— Бедный ребенок, — ответила она и приблизилась, чтобы осмотреть.

***

Приехал доктор, послушал ее дыхание, осмотрел и даже поднял на своих руках.

— Макроцефалия, провалиться мне! — объяснил он. — Еще один несчастнейший уродец! Наверное, плод пьющих да гулящих родителей, — добавил он. — Скорее всего, предвидев сколько проблем ждет их впереди, просто плюнули и избавились от плода, таким вот незамысловатым способом.

Скажу как есть, большого умственного потенциала от нее не требуйте. Да и вряд ли она проживет долго. Думаю, пару лет, если повезет. В остальном, ее здоровье вроде бы в порядке, дышит прекрасно, ведет себя спокойно, молчит, но в данном случае это не показатель. Возможно, тут как раз отклонения, связанные с болезнью. Остается только присматривать за ней и ухаживать, а там уж станет ясно, что к чему.

— Ну что же, — ответил я, — будем следить!

— Если я помещу ее к остальным ясельникам, это не будет опасно для других малышей, — спросила дежурная сестра.

— Думаю нет. Но если у вас есть карантинная зона, то лучше пару дней ему там полежать.

— Сделаем! — ответила она.

— Кормить хоть пробовали?

— Чтоб меня, — спохватился я, — совсем забыл. Молчит себе, а мы не сном, не духом.

Сестра принесла смесь и ребенок, к нашему облегчению, показал прекрасный аппетит.

***

Позже, я показал переноску полицейскому. Мы обыскали ее, но кроме странной побрякушки на цепочке и короткой записки с именем и просьбой позаботиться, мы ничего более не обнаружили.

Глава 4

Первое время я полагал, что ребенок действительно умственно отсталый, что он действительно маленький несчастливый уродец и вскоре я с ним распрощаюсь. Помню даже, как отвозил ее с сестрой в соседний город, в спецприют, но ее вернули обратно неделю спустя. С умственным здоровьем у нее все в порядке, объяснили мне, и даже более чем. А принять согласились с появлением явных признаков болезни.

И все-таки доктор оказался не прав, да и я, рад признаться, вместе с ним. Ребенок рос не только не умственно отсталым, а напротив, будто всем нам назло, гениальным. Венера, как было указано ее имя в записке, научилась довольно рано говорить и с ошеломляющей скоростью запоминать все новые и новые слова. Радио, чужая болтовня, и даже нецензурная брань автомобилистов, неспособных уступить друг другу дорогу за окном, все немедленно пополняло ее словарный запас.

Однажды случился даже такой забавный случай, когда воспитатели завели довольно пошлую болтовню в ее присутствии, с весьма утонченными подробностями. Сказанное быстро нашло свое применение в повседневном обиходе Венеры, шокировав весь интернат. Пришлось самому выслушать, о чем там судачили девицы, уже из уст ребенка и указать, о чем еще рано говорить.

Однако отмечу, она была на удивление послушной, и главное, никогда не плакала. Зато, некоторые эмоции, казалось, были для нее невероятно мучительными. Странно, но на всякие обиды, уколы шприцами и угловатое обращение, она отвечала глубокой отрешенность и горестной задумчивостью, буквально всем видом выражала какой она несчастный ребенок, подавленный неожиданной несправедливостью. И даже собирала какие-то морщинки над переносицей, будто глубоко переживала случившееся.

Но что удивительно, при всей ее гениальности, ходить она стала позже остальных своих ровесников. На целых полгода. Да и на головке так и не выросло ни одного худого волоска с тех пор.

Не буду скрывать, поводом сомневаться в ее умственных способностях, стояло ее навязчивое стремление ломать игрушки. Она с каким-то остервенением отрывала колесики машинкам и пыталась поставить их обратно. Расширяла дыры в плюшевых животных и совала в рот абсолютно все, что попадалось на ее пути. А все, что не поддавалось разбору, она ломала об пол, раз за разом ударяя очередной пластмассовой жертвой о твердую гладь. Ее навязчивое упорство перепугало всех сестер.

Но чуть позже, я все же сумел разглядеть ее, неоткуда не возьмись, оголтелое любопытство. Изученная игрушка больше не оказывалась в руках, а испытанное на вкус интереса более не возымело. Кнопки, забавно, вы наверное знаете, как все дети любят кнопки, переключатели разные на бытовой технике. Но ее интересовало почему кнопка создает и забирает свет. Ей, как мне кажется, не давала покоя власть над вещами и механическими действиями, какую даруют эти подпружиненные щелкалки. И пока она не добилась до первой в своей жизни неприятности, сомнения в своих стремлениях она не испытывала.

Кончилось все это тем, что ее выдернула воспитательница, когда Венеру било током. Не помню уже с какой трехзначной попытки она подвинула бокс к вожделенному выключателю света, и пока никто не видит, просунула под панель какие-то предметы, а затем и свои пальчики. Но Бог милостив, и с ней все оказалось в порядке.

***

Обычно в быту, когда детей вокруг много, прежде всего обращаешь внимание на тех, кто ведет себя хуже остальных и отдаешь ему почти все свое внимание. И Венера, благодаря своему неугомонному любопытству была такой, что не оставить без пристального взгляда. Но тут все было по-другому. Она росла, делала невероятные для ее возраста достижения и как преподаватель признаюсь, приятно ошеломляла своими успехами.

Ее неординарный склад ума и врожденные навыки первыми выдали ее акварельные рисунки. Вы, думаю, видели как обычно дети рисуют солнце, животных, своих родителей, дома и природу. Но то, что писала она, какие цвета выбирала, какие сцены и темы…, ну это стоило бы видеть. А я увидел и не мог уже пройти мимо.

Вы знаете как тянется человеческая душа к уму, к умным людям, к гениям? И меня постепенно тянуло к ней, предвидя в глубине ее разума величайший дар всему человечеству. Я увидел и теперь, многого ожидал от ее будущих свершений. Боже, какие картины были в моей голове!

Простите меня за корыстные слова, но мне действительно хотелось быть причастным к становлению такого великого человека, который многое даст этом миру, пусть даже и в политике. Но обязательно прославит того, кто помог ему на трудном жизненном пути. Того, кто подвигнул его на великие свершения.

Потому, мне искренне хотелось расширить ее творческие способности, заинтересовать чем-либо, кроме того, что дает скучная школьная программа. И даже подбодрить, если ее обижали за ее внешность. Не скрою, меня мучила звериная скука, ведь вовсе не того я ожидал от жизни, чем быть простым учителем, которого толком-то никто не слушает. И кажется я говорил, что ждал чего-то такого, особенного….

***

Я покупал ей краски, кисточки, знаете такие, из волос животных. Иногда давал полистать журналы, с тематикой посвященной живописи. Пусть читать она еще не умела, но зато, как мне казалось, с глубочайшим любопытством рассматривала, приводившиеся в них картины. И даже что-то замечал в ее последующих работах. Кстати, и чтению она научилась раньше остальных, притом, буквально на глазах развила эту способность до уровня среднего взрослого человека. Я просто разрывался от счастья, наблюдая за ней и радуясь ее успехам.

Вот так, к моей неожиданности, во мне поселилась одна навязчивая идея, родившаяся за обеденным столом. Помнится, даже подавился. Я должен ее удочерить, мелькнула вдруг мысль в голове, а затем она появлялась снова и снова.

Я же поначалу хорошенько подумал, все взвесил и убедил себя, что в моей семье не все так уж и складно, чтобы варить ребенка в бытовых проблемах. Но вы же и без меня знаете человеческую породу. Раз за разом эта идея затмевала мой разум, заметала образы грядущих трудностей, пока не превратилась в слепую одержимость, не на словах, а на деле способную раздвинуть заснеженные горы.

Конец ознакомительного фрагмента.