Мама Мирра. Повесть о доле вечной женской…

Сергей Антонович Кравченко

В повести описан уникальный случай: жена и мать (Мирра) уходит из дома. Ее поступок, по мнению окружающих людей, близок к безумию. Но автор имеет доступ к дневнику героини, и читатель видит, какие загадки своей души, какую любовь и ненависть она уносит с собой. Под грузом внутренних проблем и в неравном соперничестве с внешней жизнью Мирра пытается в одиночку преодолеть надвигающуюся трагедию семьи, изменить жизнь рода и судьбу своих детей к лучшему.Использованы знания и опыт личной практики.

4. Они скоро проснутся

«Дети вот-вот проснутся», — подумала Мирра в аэропорту.

Потеря близких — сюжет отдельного романа. Но она никого не теряет, она просто уезжает. Частично она здесь с ними.

Дети придают смысл жизни женщины. Но когда они взрослеют и уходят, что остается? Эту мысль мне впервые заронила старшая дочь, когда начала сама определять свои планы и ценности, когда начала отдаляться и отделяться от меня.

В душе были только дети, и душа стала сама ребенком.

Вокруг себя Мирра видела только детей — совсем маленьких и спящих, чуть побольше и глазеющих по сторонам большими и неморгающими глазами, подростков с деланной самостоятельностью и почти взрослых детей, которые наравне с другими несли вещи, вели беседы, старались быть взрослыми.

Я забываюсь в детях, я в них теряюсь, и так будет всегда в нашем роду. Женская природа всегда будет брать верх над рассудком и рожать детей, заботиться о них, видеть их в каждом и всегда.

Я создаю и буду творить своих детей, и я всегда буду покоряться им и служить.

Мои мысли теперь только о детях.

Я принижена их детством, своей животной природой и горда ими одновременно.

Когда они проснутся, младшие тихо будут заглядывать в мою комнату и не найдут их удивленные глазки никого.

Стыдно и неудобно.

Аж ладошки вспотели.

Старшие будут как-то им объяснять мое отсутствие. Они догадаются обо всем, но правду младшим не скажут. Они умеют присматривать за младшими. Аида все организует. Она всегда была помощницей и теперь словно вторая мама для младших в мое отсутствие.

Я имею право лечиться? Если я ушла лечиться, то можно оправдать мое отсутствие в доме. Но почему я никого не предупредила? И от чего я буду лечиться? Алкоголь? Душевное расстройство? Я в этом сомневаюсь. Уход из дома — это ненормально. Я больна? Если я нездорова, нужна ли я такая моим детям? Нужна ли я кому-либо такая?

Вновь мысли о бессмысленности моего поступка и нежелании жить.

Боже, что делать?

Неужели дети имеют смысл для женщины, только если они рядом?

Как дети могут жить дальше, если мать демонстрирует потерю смысла собственной жизни?

Мирра, словно тень, плыла в потоке людей. Доброжелательный высокий и седой мужчина с улыбкой обратился к ней, желая завести разговор с интересной попутчицей, но она не смогла его услышать. Все вокруг плавало словно в аквариуме, в космосе, в безвоздушном пространстве. Она чувствовала себя отгороженной от большого мира толстым стеклом. Хотелось сжать лицо руками, закричать, быть услышанной. И в душе крик раздавался, терзая тело и душу, он жил сам по себе, раскрывая огромный рот, словно отдельное существо. А мимо него в потоке сознания плыли мысли щепками срубленного дерева — одна за другой…

Сегодня я, как всегда, встала бы гораздо раньше детей. Но когда я просыпаю и выхожу к ним, то они удивленно уступают мне путь при встрече. Готовила бы им завтрак, разливала бы чай. Старшие присоединились бы, и мы говорили бы о предстоящем дне. Они тоже любят поспать, но стараются быть взрослее. Дети еще, но порой ведут себя очень мудро. Они знают, что мать не должна покидать свою семью даже ради своего же блага.

Но когда они начинают говорить, я чувствую, что не понимаю порой силу их уверенности. Что-то в них есть такое, что заставляет переживать неловкость и уступать. Возможно, именно это нас восхищает в чистом взгляде ребенка. Он не сомневается в силе своей чистой души. Она еще не сломлена сделками с совестью и полна достоинства?

Когда все мои дети собираются за утренним столом, я порой робею, но только вначале. Откуда эта робость? Мне всегда нужно время стать матерью? Войти в роль матери не так просто. Когда же я начинаю спрашивать их о самочувствии, о планах на день, то инициатива переходит ко мне и я начинаю понимать, что мое участие в их жизни пока еще очень важно.

Но вот выходит к столу мама мужа, сгорбленная маленькая старушка, и все немного затихают. Баба Шалпан воспитана в другом доме, который мы не понимаем и не принимаем полностью. Но она иногда о нем пытается рассказать и убедить нас в его достоинствах, вспоминает, как они жили в степи, в юрте, пасли скот, как было холодно и ветрено. Как распахали степь и о пыльных бурях над развороченной землей.

Баба Шалпан под угрозой выселения отстранена от воспитания внуков. Конфликты заставили нас так поступить. Мое присутствие ранее напоминало ей об ограничении, но теперь баба Шалпан попытается взять воспитание в свои руки, и ее сын Асхан не сможет ей противоречить. Все пойдет вкривь и вкось…

У Мирры семеро детей.

Аида самая старшая, ей скоро двадцать, очень мягкая и добрая.

Она не сможет противиться бабушке. Будет молча во всем ей помогать и кисло улыбаться, если что-то будет не по душе.

Сара во всем прислушивается к Аиде. У них всего годик разница. Она ее тень и не имеет своего лица. За ручку ходили в детстве, и сейчас словно привязанные друг к другу.

Другое дело Зарина (золотоцветная) — огонь.

Она антипод Аиде во всем: и в характере, и даже цветом волос. Она какая-то дикая и не прячет себя настоящую. У них будет большая война с бабушкой. Начало таких войн Мирра уже неоднократно гасила в последние годы. Подростковый возраст у Зарины прошел, но характер остался: прямолинейная, резкая, упертая, временами грубая. Она единственная в семье со светлыми волосами, какие были у мамы Мирры.

Да это же баба Валя детдомовская в ней воплотилась. Несомненно! — осенило Мирру. — Но как? Ведь они почти не знали друг друга.

Но есть Дана (умная и даже порой мудрая не по летам), будет всех примирять. В свои десять лет она нетороплива и степенна, будет искать решения спорам и находить всему объяснение. Изучает психологию общения и мечтает стать психологом. Может к завтраку выйти с книжечкой и даже попытаться что-то процитировать для всех из того, что ей кажется уместным и поучительным. Иногда ее Зарина принимает в штыки, но иногда слушает молча, проглатывая наставления младшей сестры. Дана единственная из детей, которая «видит свою жизненную миссию в том, чтобы помочь семье войти в царство счастья».

Скорей бы ты повзрослела, мое дитя, и помогла бы нам всем «войти в царство счастья».

А вот и Малика появляется — принцесса в глазах всей семьи. Так напоминает Мирре о ее детстве, об отношениях с отцом, что так ее любил и так рано ушел. «Красавица пришла», — говорил всегда отец, когда встречал Мирру, так принято говорить и сейчас, когда Малика выходит утром к столу, поглощенная своей красотой. И все ее любят как младшенькую. Но она теперь уже не младшенькая. Есть еще Ваня и Саня — еще одна неразлучная пара в большой семье. Приемные дети.

Для них наш дом — вновь найденный дом. Уже скоро как три года они у нас, но кажется, что они до сих пор не верят, что живут в своем доме. У них часто большие и неморгающие глазки. К ним все добры, даже Зарина сдерживает свой нрав с ними, но чаще молчит, глядя на них. О чем она думает? Как-то даже повторила за Ваней: «Мама Мирра», — размышляя и прислушиваясь к звучанию слов.

Ах, как я могу их бросить? Они второй раз станут сиротами? Нет! Надо мчаться обратно! Но уже прошла контроль и сдала чемодан. Боже мой! Что? Кто? И куда меня несет?

Судьбе известно все, но не мне, нить ее сплетена давно и уходит, скрывается в туманном будущем. Что там?

Одно ясно всем — семья и дом будут другими.