Ведьма

Сергей Асанов, 2009

Михаил Поречников становится телезвездой! Экстрасенс решает попробовать силы в знаменитом телевизионном шоу «Ясновидящий», цель которого – доказать существование людей с паранормальными способностями и выбрать сильнейшего. Поречникову ничего не стоит убедить организаторов программы в своей неординарности и покорить телезрителей нечеловеческим обаянием. Однако шоу, представлявшееся Михаилу легкой игрушкой, превращается в настоящий триллер, когда один из участников начинает убивать… И Поречникову приходится вступить в битву экстрасенсов не только на экране, но и в жизни…

6. Разминка

Через час с небольшим ангар оккупировали две сотни человек. Площадка стала напоминать открытый рынок в воскресный день. Мишка Поречников и его новый знакомый молча разглядывали толпу.

Это были самые разные люди. Они отличались друг от друга возрастом, цветом кожи, качеством штанов, выражением лиц… Вот выражение лиц заинтересовало Михаила более всего. Это были лица страждущих, хотя каждый второй из собравшихся всерьез считал себя если уж и не мессией, то каким-нибудь колдуном, магом, провидцем, целителем, в конце концов, и по статусу ему самому положено было бы собирать вокруг своего дома толпы страждущих, махать им с балкона платочком, отпускать грехи и разводить руками тучи в небе. Ан нет — теперь они сами здесь, возле этого ангара, ждут чуда, надеются на благодать и с удовольствием дают интервью репортеру телекомпании, который толкается в самой гуще вместе с оператором в расчете поймать удачный план или зафиксировать какое-нибудь интересное послание миру.

Вот совсем молоденький мальчик, лет двадцать от силы, белобрысенький, робкий, смотрит вокруг, пытается улыбаться, но видно, что его серьезно лихорадит. Михаил даже на расстоянии почувствовал дрожь в его коленках. «Куда ж ты, дурачок, полез, скушают тут тебя, как сосиску в тесте на автобусной остановке… На бегу скушают, даже не заметят, и будешь ты потом считать себя законченным неудачником, ничтожеством и бездарем и постепенно придешь к мысли, что лучше переквалифицироваться в управдомы… И ведь с легким сердцем переквалифицируешься, черт тебя дери, и мир лишится еще одного потенциального Творца Мечты… Жаль». Миша был уверен, что все именно так с этим белобрысеньким экстрасенсом и получится и помешать подобному сценарию сможет только он сам. Но фигня в том, что он не захочет. Обстоятельства окажутся сильнее… Вот женщина лет сорока, восточной наружности, с горделивой осанкой, острым подбородком и взглядом главы огромного семейства. Да, у нее точно большая семья, как у многих людей в тех далеких краях, откуда она родом. Наверняка куча детей, работящий муж, чрезвычайная занятость которого, впрочем, не оказывает существенного влияния на благосостояние семейства… У них маленький дом, небольшой задний дворик, на котором ее четверо разнокалиберных, но одинаково чумазых сыновей гоняют сдувшийся резиновый мячик… ее единственная доченька десяти лет от роду помогает ей на кухне… В большом котле жарятся в шипящем масле колечки лука, кусочки баранины и морковка… Это плов… Черт возьми, настоящий, свеженький узбекский плов, приготовленный настоящей узбекской ясновидящей! «Зачем ты здесь, добрая женщина? Кого ты хочешь удивить в этом зоопарке? Ты уже всем все доказала, тебя в твоем селе носят на руках, потому что ты никогда никому не отказываешь в помощи — даже последнему засранцу, не достойному прощения… Впрочем, кажется, ты уверена, что „нет тех, кто не стоит любви“, хотя никогда не слышала этой строки у Башлачева… Малограмотная, владеющая русским языком на уровне „мы иметь строительный бизнес в Москве“, но такая уверенная в себе, такая возвышенная и какая-то… Черт, не подобрать выражения… Словом, загадочная. Да, есть еще женщины в узбекских селеньях»…

И еще десятки лиц, сотни глаз, сотни судеб, сотни разных дорожек, сомкнувшихся у стен этого ангара.

Чудный денек намечается.

— Интересно, правда? — спросил Рустам Имранович.

— Не то слово, — кивнул Миша. — Просто книжки писать можно, не вставая со скамейки.

Мужчина даже как будто оживился.

— Предлагаю небольшое соревнование, чтобы скоротать время, — сказал он. — Помните сцену из «Холмса»? Как старший брат Майкрофт предлагал Шерлоку рассказать что-нибудь о случайном прохожем, которого они увидели из окна? Вы вообще смотрели этот сериал?

— Конечно. Мои родители никогда его не пропускали.

— Замечательно! Ну, что скажете?

Миша пожал плечами. Откровенно говоря, ему не очень нравилось делать это публично. «Сканирование» — дело интимное, и свои наблюдения лучше оставлять при себе. Но раз он настаивает…

— Что ж, пожалуй. Если только чуть-чуть.

— А больше и не нужно. Просто встряхнемся перед первым туром.

— Давайте, давайте.

Имранович с хрустом размял пальцы, приосанился.

— Что вы думаете вон насчет того молодого мужчины, у которого сейчас берут интервью телевизионщики? Видите, справа от автобуса?

— Вижу.

Михаил вынул руку из кармана и стал по привычке потирать свой левый висок. Это помогало ему сосредоточиться.

Объектом стал молодой человек в черной рубашке и черных же брюках, высокий, с короткой стрижкой. В вытянутой правой руке он держал мундштук с дымящейся сигаретой, сам держался как бы отстраненно и почти вальяжно, на вопросы телевизионщиков отвечал неторопливо, растягивая слова, при этом взгляд его не поднимался выше декольте на блузке прекрасной собеседницы.

— Ну? — спросил Рустам Имранович. — Что скажете?

Миша вздохнул. Задачка — для первого курса школы колдовства Хогвартс.

— Считает себя колдуном, — начал излагать Михаил, — причем не абы каким колдуном, а потомственным. Продолжайте.

Рустам Имранович кивнул и с мальчишеским азартом подхватил эстафетную палочку. Мишка понял, что для мужика это не просто хобби. Это то, для чего он до сих пор существует в этом мире.

— Парень одинок… Возможно, девственник, и это обстоятельство накладывает отпечаток на все, что он делает или пытается делать. Неистраченные чувства и эмоции он направляет в совершенно иное русло…

— Согласен, — подхватил Миша, не отпуская висок, — но, кроме его возможной девственности, есть еще и личностные характеристики. Парня можно назвать вредным… противным даже, я бы сказал. Нетерпим к чужому мнению и крайне болезненно воспринимает пренебрежение к своему колдовскому статусу…

–…да-да, жутко не любит, когда в нем сомневаются или даже смеются над ним. Кстати, что он вообще умеет?

— Вы хотите знать, обладает ли он хотя бы малой толикой того, о чем трубит сейчас девушке, с которой мысленно уже давно содрал блузку?

— Именно! — почти с детским восторгом воскликнул Рустам Имранович. — Что скажете, коллега?

Миша улыбнулся, несколько секунд молча изучал объект. Молодой человек в черном никак не мог закончить интервью. Девушка с микрофоном все пыталась от него улизнуть, оператор уже опустил камеру и искал новые планы для съемки, а колдун не унимался. Очевидно, нашел наконец благодарного слушателя.

— Способностей не много, — заключил Михаил. — Он любит внешние эффекты, но на самом деле способен, пожалуй, лишь на обнаружение взрывчатых веществ или марихуаны в чемоданах гастарбайтеров.

Рустам Имранович рассмеялся, хлопнув в ладоши.

— Браво, коллега! Я все пытался найти образный ряд для этого молодого человека, но вы попали в десятку раньше меня! Браво!

Михаил благодарно склонил голову. Разминку на этом он считал законченной, но Рустам Имранович вдруг перестал смеяться и повернулся к нему. Взгляд был серьезен.

— Ну, а обо мне что-нибудь можете сказать?

Миша вздохнул. «Вот этого я как раз и не хочу, — подумал он, стараясь послать соответствующий импульс в голову собеседника. — Давайте не будем портить хорошее утро, а?»

Рустам Имранович кивнул.

— Я ждал подобной реакции, — сказал он, отворачиваясь. — Должен предупредить об одной вещи. Сейчас мы с вами некоторым образом наблюдатели и, возможно, даже немного друзья. Но если мы оба с вами пройдем в шоу, мы автоматически превратимся в соперников. И поэтому…

Миша нахмурился. А ведь этот потрепанный жизнью мужичок в кепочке уже начинал ему нравиться. Черт побери, что делает с людьми желание быть первым…

— Рустам Имранович, я понятия не имею, во что мы с вами ввязываемся, но я убежден, что соперничество не предполагает вражды и уж тем более — вредительства. И давайте действительно не будем портить прекрасное утро!

Мужчина покраснел.

— Да… кхм… действительно.

Рустам Имранович отвернулся и стал рассеянно осматривать толпу.