Сибирское дело

Сергей Булыга, 2017

В ночь на 6 августа 1585 года на реке Вагай попал в засаду и погиб покоритель Сибири Ермак Тимофеевич. Кто и при каких обстоятельствах предал легендарного атамана? Куда подевались вручённые ему царские подарки – шуба, панцирь и сабля? На эти и ещё многие другие вопросы должен ответить знаменитый сыщик Маркел Косой, отправленный в далёкую и тогда почти совсем неизвестную землю – Сибирь…

ГЛАВА 7

Наверху, в сенях, Чурила снова заступил вперёд, провёл Маркела на второй этаж и там, в ещё одних сенях, возле двери, при которой стояли стрельцы, они остановились, и Маркел ещё раз показал овчинку. Один из стрельцов открыл дверь. Маркел вошёл, снял шапку, поклонился великим обычаем, а когда выпрямился и посмотрел перед собой, то увидел вологодского воеводу, князя Вадбольского Ивана Михайловича. Воевода сидел на мягкой лавке, а сам из себя был не в старых ещё летах, телом пышен, лицом свеж, бородой седоват, глазами быстр. Также быстро осмотрев Маркела, он спросил:

— Чьих будешь?

— Государев я, — просто ответил Маркел. — Стряпчий Разбойного приказа, из Москвы. По службе.

Воевода хмыкнул и выставил руку. Маркел сунул в неё подорожную. Воевода принял её, прочитал и, опять посмотрев на Маркела, спросил:

— А что за служба у тебя такая?

— Из государевой казны пропало три вещи, и я их ищу, — сказал Маркел.

Воевода опять посмотрел в подорожную, удивлённо поднял брови и спросил:

— И их что, уже в Сибирь свезли?

— Может, и так, — сказал Маркел, обратно принимая подорожную, — а может, и нет. Может, они у тебя здесь припрятаны.

— У меня? — недобро удивился воевода.

— Ну, не совсем, чтоб у тебя, — сказал Маркел. — Но, может, где-то рядом. — И сразу спросил: — А это правда, что, как люди говорят, у вас тут сидит… или уже лежит… сотник Иван Мансуров, из Сибири вышедший?

Воевода вместо того, чтобы ответить, перекрестился.

— Что так? — спросил Маркел. — Беда какая-то?

— Да не сказать, чтобы совсем беда, — нехотя ответил воевода. — Просто когда нам привезли его, пса этого, я сразу почуял, что добра нам от него не будет.

— Почему? — спросил Маркел.

— Да потому! — уже в сердцах ответил воевода. — Сам увидишь! — Но тут же спросил: — А что за вещицы такие? И как они вдруг пропали?

— Про то, как они пропали, я пока говорить не могу, — сказал Маркел. — А вещицы такие: шуба, пансырь и сабля. Шуба кармазиновая на песцах, цена ей сто рублей, пансырь немецкий, пятьдесят, и сабля турская за семьдесят. Шуба — камка червчатая, чешуйчатая, кружево и петли немецкое золото с серебром…

Ну и так далее. То есть Маркел, пока всё не назвал, не замолчал. Воевода подумал, ответил:

— Нет, вряд ли. Ничего такого при нашем Мансурове не было. Одни обноски и шуба собачья. И так же все его стрельцы такие же. Пришли, глаза на них бы не смотрели! Сейчас хоть немного отъелись.

— А что Мансуров? — спросил Маркел. — Мне сказали, что он помирает.

— А! — махнул рукой воевода. — Его как принесли, он помирал, и так и теперь помирает.

— Что с ним такое?

— Говорят, он сибирского беса убил. А бес не убился! А взял и вселился в него! И теперь его бес корчит.

— А можно с него снять расспрос?

— С беса, что ли?

Маркел не ответил. Воевода кликнул Митрия. Вошёл воеводский дворский. Воевода велел ему проводить Маркела, как он сказал, к этому бесу. Митрий кивнул Маркелу, и они пошли.