Рандолевый катран

Сергей Буянов, 2012

Иногда взрослые верят в сказку сильнее детей, но не находят в себе сил признаться в этом. Профессиональная психология приходит на помощь, ставя перед человеком насущные вопросы: А что будет, если? Если наделить человека отсутствующими у него качествами, как повернётся его жизнь? Чего можно достичь, если… Если в жизни всё идёт через пень-колоду, если в отпуск на море отправляют на крещенские морозы, как не встряхнуться, не рискнуть: взять да перешагнуть порог инертности? Когда мечта сбывается, игра становится реальностью. А реальность не может развиваться иначе, как по правилам этой игры. Когда режиссёр становится заложником собственного сценария и может выйти победителем, только не нарушая самим собой выдуманных правил.

ГЛАВА 5

На удивление, Чугуева приняли легко. Можно сказать, с удовольствием. Как будто только и ждали руководителя из далёкого Чухонска.

— Леонид Аркадьевич! Мы так рады вашему визиту! — сказала секретарша, сложив ладони, как в индийском кино.

— Я, право, не знаю, чем заслужил.

Из кабинета мэра вышел лысый тип в зелёном костюме с бардовым галстуком на шее.

— Здравствуйте, Леонид Аркадьевич! — сказал он, расплываясь в улыбке и держа руки распростёртыми для объятий.

Чугуев поморщился. Лысый тотчас опустил руки, ссутулился.

— Чай, кофе? — спросил он без надежды на согласие. — Или сразу приступите?

Чугуев посмотрел на Нину Петровну. Она улыбнулась, слегка склонив голову.

— Зайдём в кабинет! Обмозгуем! — сказал Чугуев, удивившись своему тону и неожиданным словам. Но, вместо того, чтобы смутиться, Чугуев зачем-то рубанул воздух ладонью. Заходя в кабинет, Леонид Аркадьевич почувствовал спиною, как вздрогнула секретарша.

— Ну-с, показывай диспозицию! — приказал Чугуев.

— Я первый заместитель мэра, — скороговоркой начал представляться лысый.

В ответ Чугуев махнул рукой.

— М-да, — пожевал губами заместитель мэра, — наделал делов этот тайфун!

— Если будем причитать да жалиться, дело с места не двинем! — сказал Чугуев то, что думал.

Первый заместитель понял, раскрыл папку, начал докладывать по делу.

Чугуев смотрел на лысую макушку чужого подчинённого и думал. Доклад в целом добротный, без лишних слов. И почему в Чухонске своему мэру так не докладывают, а несут околесицу?

— Что предлагаешь? — спросил Чугуев.

— Думаю, необходимо поработать с частным сектором, мобилизовать домовладельцев, сдающих комнаты отдыхающим.

— Хорошо, — согласился Чугуев, — а как быть с прибрежной зоной? Кто наведёт порядок на пляжах?

— Не знаю, — пожал плечами лысый заместитель.

Что-то знакомое проскользнуло в интонации докладчика. Чугуев начинал закипать.

— Кому это знать? Говори, что придёт в голову, вместе посоображаем!

— Есть люди, кормящиеся с летнего пляжа.

— Так!

— Фотографы, мелкие торговцы.

— Ещё!

— Понимаю, что от этих людей не будет толку.

— Говори, говори! Не стесняйся!

— Не найти нам всех!

— Так, — Чугуев стукнул по столу авторучкой, вдохнул, — кто ведёт контроль над сбором налогов с частников?

— Понял! — улыбнулся лысый заместитель.

— Ваня! И я о том же! Немедленно ко мне начальника пляжа!

— Но такой должности нет, — развёл руками"Ваня".

— Мне нужен человек, который курирует летний отдых и туристический досуг!

— Я понял. Но дело в том, что…

— Этим сектором заведует лично мэр? — спросил Чугуев.

— Как бы вам сказать… — продолжал мяться"Ваня".

— Скажи прямо! Мне какая разница, сегодня я у вас, завтра — за тридевять земель! К тому же, не совсем чужой человек.

— Что вы, что вы, Леонид Аркадьевич, совсем не чужой человек! Это, — "Ваня"снизил голос до шёпота, — жена Андрея Васильевича.

— Нам бы нужно поговорить наедине, — точно так же, шёпотом, сказал Чугуев.

Лысый развёл руками, что можно было расценить двояко: то ли никак нельзя, то ли с удовольствием и прямо сейчас.

Нина Петровна встала из-за стола.

— Леонид Аркадьевич! — сказала она, поправив очки на огромном носе. — Можно мне на секунду удалиться?

Чугуев кивнул. Как ему показалось, недовольно. Леонид Аркадьевич не стал заострять внимания на своём поведении, его больше интересовали возможные пути выхода из кризиса.

— Её сейчас нет в городе.

— С ней можно связаться? Получить от неё карт-бланш?

— Не знаю.

— Не знаешь, о чём я спрашиваю?

— Почти. Людмила Алексеевна вряд ли одобрит вмешательство в свои дела.

— Но это не её личные дела, в конце концов! Да если и личные, то они идут под откос!

— Я понимаю, — "Ваня"вжал плечи.

— Ты наверняка знаешь, где сейчас Андрей Васильевич! — Чугуев хлопнул лысого по спине.

— Это ничего не меняет.

— Тогда предлагай другой выход!

— Леонид Аркадьевич, если бы у меня был выход или примерный план выхода из создавшегося положения, я бы… — лысый коротышка сдержал вздох.

— Давай, давай, говори, не сдерживайся! — подбодрил Чугуев чужого зама.

— Леонид Аркадьевич, вы близкий друг и однокашник Андрея Васильевича.

Чугуев передёрнул плечами: вот, значит, за кого его выдала любезная Нина Петровна!

— Вам можно довериться, — продолжал лебезить лысый"Ваня", — у нашего мэра, как бы это сказать… критические дни.

— Я, как вы понимаете, обязан придти на помощь товарищу! Так что, без обиняков! Организуй мне встречу с людьми, отвечающими за налоговые сборы с частного сектора, а так же всех, имеющих отношение к пляжу. Включая спасателей!

— Это не так просто.

— Ваня, дорогой ты мой! — Чугуев расплылся в улыбке. — Кто бы стал тревожить меня для непростых дел?

— Думаю, послезавтра я смогу собрать всех.

— А завтра?

"Ваня"покачал головой.

— Кстати, Ваня, как тебя зовут?

— Василием.

Чугуев отметил про себя, что почти угадал.

— Вася! Собери всех к завтрашнему утру!

— И наш актив?

— Да, и весь актив! Если я правильно понимаю значение этого слова.

— Официально такой структуры не существует. Это ввёл Андрей Васильевич. Ну, вы, наверное, знаете его, м-м… склонности.

— Понятно, — догадался Чугуев, — это взамен бывшего партактива.

— Нуда, нуда.

— Итак, с вашего позволения я свободен до завтрашнего утра?

— Спасибо большое за то, что вы делаете для нас!

— Не русский что ли?

— Почему? — вздрогнул Василий.

— По-русски прилагательное идёт перед"спасибо"! Если оно не прилагается к косяку, конечно.

— Да, конечно. Большое спасибо.

Чугуев постарался сжать ладонь заместителя, чтобы тот не почуял, как дрожит от возбуждения рука.

Выйдя из Управы, Чугуев оттёр со лба пот. Проглянуло солнце. Заблестели лужи. Туман рассеялся. Появилась Нина Петровна.

— Что вы такое им наговорили? — спросил Чугуев.

— Я обещала вам, Леонид Аркадьевич, что устрою вашу деятельность?

— Но не сказали, что путём обмана! — возмутился Чугуев. — Как я теперь буду выкручиваться, если вдруг появится настоящий мэр?

— А вы, что, не настоящий?!

— Я совсем из другого района!

— Но не из другой страны, так ведь? А, Леонид Аркадьевич?

— Вы вообще понимаете, о чём говорите?

— Я полностью отдаю отчёт своим словам, — сказала Нина Петровна, — и вам советую.

— Что, что вы мне советуете? Выступать самозванцем? Выдавать себя за однокашника незнакомого мне человека! Что может быть смешнее и ужасней?

— Тогда на завтрашнем собрании вы и скажите, что никакой не однокашник, а мэр другого города России. Вы были на отдыхе и увидели разрушительные последствия стихии, поэтому решили оказать помощь местному руководству! Заметьте, ни слова неправды!

— Да как я буду смотреть в глаза Василию?!

— Как смотрели до сих пор, и довольно успешно!

— Э-эх! — Чугуев махнул рукой, отчего его плащ встопорщился.

— Леонид Аркадьевич, какие-то трудности?

— Да ещё какие! — разозлился Чугуев. — Вы меня представили в самом отвратительном виде.

— Как это понимать, Леонид Аркадьевич?! Вы что, вышли к народу с незастёгнутой ширинкой? В чём дело? Я предлагаю вам исправить положение, заодно испробовать свои силы, вместо того, чтобы тихо пьянствовать вдали от жены, а вы изволите сердиться?

— Извините меня, Нина Петровна, — Чугуев понизил голос.

Нина Петровна молча надула губы, опустила глаза.

Ноздри её раздувались.

Чугуев поёжился. Он решился.

— Дело в том, Нина Петровна, что я трус, — сказал Чугуев, глядя на носки её сапог. Светло-коричневые, с разводами от грязных луж. Одно из пятен напомнило ему географические очертания родного района. И от этого Чугуеву стало ещё грустнее. Захотелось бросить этот ненужный отдых и направиться куда-нибудь в большой город, затеряться там, снимая номер в гостинице и забыться. От этой мысли Леонида Аркадьевича передёрнуло. Он представил себя в распахнутом пиджаке на голое тело, с измятым галстуком на шее, мочащимся в коридор. Ах! Лучше домой, к Наденьке. Спрятаться, не выходить из квартиры, не отвечать на телефонные звонки.

— Собираетесь отдать пас назад, стоя перед пустыми воротами? — Нина Петровна взглянула на Чугуева. Показалось, что сквозь толстые стёкла очков выскочили искры.

— Я не готов к таким поворотам. Извините.

— Вы не можете быть глупым, по определению! Занимаете достаточно высокий пост и удерживаетесь на нём.

— Не нужно комплиментов, — Чугуев махнул рукой. — Я не способен на великие дела. Жаль, что подставил вас. Правда, очень жаль.

Нина Петровна хмыкнула, вынула из кармана носовой платок.

— Не плачьте, ничего не поделаешь, вы поставили не на ту лошадку.

Всё же она разрыдалась.

Чугуев стоял рядом, не зная, что предпринять. По-человечески, конечно, нужно обнять плачущую женщину. Но, во-первых, Чугуев не считал себя виноватым, во-вторых, не знал, как это будет воспринято Ниной Петровной. Вдруг, ей взбредёт в голову принять обычное участие за ухаживание? Леонид Аркадьевич смог только заслонить Нину Петровну спиной от случайных прохожих. Он так и стоял, раздвинув руки и распахнув плащ.

Нина Петровна зарыдала сильнее. Пришлось находить слова утешения.

Но чем больше извинялся Чугуев, тем больше она ревела.

— Ладно, — сдался Чугуев. — Я сделаю это. Завтра же признаюсь, что я никто и звать меня никак!

— Это невозможно! — выкрикнула Нина Петровна. — Вы недооцениваете"Ваню", который Василий. Он уже справился, где нужно и узнал, что вы действительно являетесь мэром города Чухонска.

— Тогда он справился и узнал, что я никогда не учился вместе с Андреем Васильевичем! — обрадовался Чугуев.

— Именно то! — продолжала всхлипывать Нина Петровна. — Вы учились в одном институте. С разницей в два курса.

— Да?! Тогда другое дело! Почему вы плачете? Ведь это всё меняет!

— Леонид Аркадьевич потёр ладонями.

— Я плачу потому что вы в самый ответственный момент отказались от всего, признавшись в своей… В своей… нерешительности!

— Так я стану решительным!

— Не всё так просто. Хотя, — она перестала плакать, — у вас есть шанс.

— Что за шанс? Пойти к волшебнику Изумрудного города за храбростью?

— Почти, — Нина Петровна улыбнулась, чем добавила восторга Чугуеву.

— Если вы сейчас начнёте сеанс психоанализа, я готов! Надеюсь, как и.о. местного мэра мне положена скидка в сто процентов? — продолжал веселиться Леонид Аркадьевич.

— Вы серьёзно считаете, что не спасуете в критической ситуации? — Нина Петровна посмотрела в глаза Чугуеву. Он быстро отвёл взгляд.

— Что вы предлагаете? Бросить всё и уехать? — Чугуев чуть было не сказал, что думал об этом только что, несколько минут назад.

— Ни в коем случае! Мы уже столько сделали! — она чуть не подпрыгнула от перевозбуждения.

Чугуев поморщился. Интересно, кто это"мы"и чего сделали так много? Но задать вопрос вслух постеснялся.

— Тогда, что?! — чуть не выкрикнул он.

— Пройдёмте в кафе! — она взяла Чугуева под руку. — Я нисколько не возражаю против стопроцентной скидки.

Чугуев даже не мог развести руками.

— Мало того, сто десять процентов скидки! — заявила Нина Петровна, заказав кофе.

Чугуев, насупившись, молчал.

— Я плачу! — пояснила Нина Петровна.

Чугуев кивнул, дав понять, что понял на счёт 110 % скидки за сеанс психотерапии.

— Итак, Леонид Аркадьевич, мы сделали уже три первых шага. Вошли в администрацию, практически приняли руководство, наметили план работы, пригласив актив на собрание!

— Остались сущие пустяки, — уныло кивнул Чугуев.

— Именно так. Поручить задания конкретным лицам. И всё!

— Это вам так кажется, обывателям. А кто будет контролировать исполнение, Нина Петровна? На то она и власть исполнительная! — сказал Чугуев и сам заметил, как надулись его щёки. Да, мне бы так перед собранием выступать! Но там, наверняка ждёт меня какая-нибудь подножка! Недаром так насторожилась Нина Петровна. Могла бы сразу сказать, что представила меня местному руководству не соврав ни слова!

— Среди актива меня ожидает человек-сюрприз? — спросил он.

— Наталия Мискина, — сказала Нина Петровна, поглядев в чашку с кофе.

Леонид Аркадьевич поперхнулся.

— Откуда вам столько известно о моей личной жизни? Вы кто?

— Профессия моя такая. Если ваша — исполнительная, моя — собирательная и созидательная.

— Что за профессия? Шпион?

— Профессиональный психолог. Но мы уходим в сторону. Итак, сможете ли вы проявить характер в непростой ситуации?

— У меня сложившаяся семейная жизнь, — сказал Чугуев. Лицо его покрылось пунцовыми пятнами. Конечно, причиной всему Натка Мискина. Эта красавица в своё время вскружила ему голову, рассорила с родителями и удрала прямо из-под венца! Мало того, наплела о ребёнке, которого никогда не было, и быть не могло по определению. Роясь в куче мусора, оставленной сбежавшей невестой, Чугуев обнаружил пачку с выдавленными до последней противозачаточной таблетки. Но и после этого поступка она долго оставалась желанной, до появления Наденьки.

— Если известная мадам начнёт, извиняюсь, строить глазки?

— Вы ставите меня в тупик. К чему ей деструктивная деятельность?

— Мискина занимает пост в природоохране. Её деятельность будет вполне конструктивной для своего ведомства.

— Понимаю, чем больше грязи, тем больше сборов.

— Сможете ли вы сдержать натиск?

— Не знаю.

— И всё же выход есть! — Нина Петровна закатила глаза, огромные под толстыми линзами.

— Вы совмещаете психолога с колдуньей?

— Почему это? — Нина Петровна подскочила со стула.

–"Приворот","отворот"! — улыбнулся Леонид Аркадьевич.

— Нет. Всё совсем не так. И вы сейчас это поймёте.

— Постараюсь.

— Моя очередь стараться! — улыбнулась Нина Петровна.

Чугуев повёл плечами. Лучше бы ей не улыбаться, чтобы не показывать зубы, заскакивающие друг на друга, поэтому не вычищенные на стыках.

— Как вы понимаете, Леонид Аркадьевич, я клоню к необычному способу приобрести некоторые полезные способности. Не исполнения желаний, заметьте. Я не фея и не колдунья. Всего лишь, парапсихолог.

Чугуев внимательно слушал.

— То есть, имеется возможность исполнения желания.

— Что в лоб, что по лбу! — не сдержался Чугуев.

— Не спешите ставить ярлыки. Всё совсем не так. Леонид Аркадьевич! — она снова посмотрела в глаза собеседнику. — Вы когда-нибудь бывали в церкви?

— Бывал.

— Видели там свечи, людей, молящихся у икон?

— Видел.

— Наверняка они о чём-то просили. И немногие получали. Леонид Аркадьевич, вы допускаете, что кто-то получил желаемое?

— Почему, нет?

— Допускаете, что такое может быть с каждым?

— Допускаю, но к чему этот разговор?

— Это имеет отношение не только к завтрашнему дню, но и ко всей жизни.

— Вы предлагаете сходить в церковь, поставить свечку и приложиться к иконе?

— Есть чудотворные иконы, которые источают специальное масло: миро! Желания человека, прикоснувшегося к нему, исполняются.

— Тогда каждый может узнать про эту икону и прикоснуться к ней! И что мы получим? — Чугуев прикрыл рот, чтобы не сказать грубости.

— Многие так и делают, но не у каждого получается.

— А вы, выходит, знаете волшебное слово?

— Нет, волшебного слова я не знаю. Но мне известно время действия чудотворной иконы.

— И где эта икона?

— В Афонском монастыре.

— Тут рядом, за Адлером?

— В Греции.

— Ха-ха-ха! — не сдержался Чугуев. — В Греции всё есть, плюс ко всему чудотворная икона, помогающая всем без исключения!

— Леонид Аркадьевич! — укоризненно протянула Нина Петровна. — Вы же образованный человек!

— Что не исключает чувство юмора.

— Конечно. Но я не юморист.

— Да! Конечно! Вы штатный психолог!

— Что не исключает элементарных знаний средней школы.

Чугуев понял, что его занесло. Разговор стал похожим на некую прелюдию флирта. Он промолчал.

— В Абхазии есть Новый Афон, — продолжала Нина Петровна учительским тоном. — А в Греции — священная гора Афон. Там есть чудотворная икона Божьей матери. Она источает миро. Не каждый день и даже не каждый год!

— А именно сегодня и сейчас! — не выдержал Леонид Аркадьевич.

— Точно так! Мало того, у нас есть возможность прикоснуться к чудодейственному миру.

— И тогда исполняться все наши желания.

— Не все. Только одно. И не у всех, а только у пятерых человек!

— Понял, куда вы клоните, Нина Петровна. Будем считать, что я заинтригован! — Чугуев сложил ладони домиком. — И что?

— Понятно.

— Что вам понятно? — Нина Петровна подалась вперёд.

— Вы решили привлечь мужчин из нашей комнаты, поэтому повстречались с каждым.

— Вовсе нет. Достаточно переговорить с лидером.

— Каковым вы считаете Никиту.

— Почему же? — Нина Петровна хлопнула в ладоши. — На роль лидера годитесь только вы, Леонид Аркадьевич!

— В силу моей должности.

— И образования, интеллекта, эрудиции, наконец!

— Простите, Нина Петровна, какая разница между интеллектом и эрудицией?

— Эрудит знает многое, интеллектуал может применять знания, даже если их чуть меньше, чем у эрудита. Хотя, к чему вам толковать прописные истины? Давайте к делу!

— Давайте, раз уж вы считаете, что я согласен.

— Источаемое с чудотворной иконы миро, попадает прямо в море.

— Уж, не в Чёрное ли? — Чугуев усомнился в знаниях географии. Вроде бы, Греция к Чёрному морю не имеет никакого отношения, или нет? Спросить вслух после оценки высоты его интеллекта и эрудиции Чугуев не смог.

— Вы опять шутите, — сказала Нина Петровна.

Леонид Аркадьевич поперхнулся.

— Конечно же, в Эгейское море. Икона мироточит уже неделю, но благодаря тёплому течению миро попадёт к нашей части побережья через Дарданеллы и Босфор только этой ночью! И быстро растворится, разбившись прибоем о холодный берег.

— И вы полагаете…

— Я полагаю, что никто и ничем не рискует. Загадаете желание, окунётесь в море подальше от берега, и всё! Кому экстрим, кому весёлая хохма.

— А кому и прямая выгода.

— Вы на меня намекаете? — Нина Петровна откинулась в плетёном кресле, скрестила руки на груди. — Не обижаюсь.

— Вам вроде как не положено, по профессии, — улыбнулся Чугуев.

— И вам не мешало бы.

— Я понял. Ныряю в прорубь, загадываю желание, и всё в порядке!

— Издеваетесь?

— Ничуть! Я готов попробовать. Этот город мне не родной. Однокашник, которого нужно выручить, не знаком. Почему бы ни приобрести смелости на халяву? К тому же, будет что вспомнить о поездке к студёному морю.

— Не такое уж студёное. Температура воды, между прочим, пятнадцать градусов!

— Надеюсь, тепла?

— Ж'ара! — чуть не выкрикнула Нина Петровна.

Чугуев посмотрел на неё. Вроде бы, на истеричку не похожа. Но то, что она говорит, как-то выходит за рамки здравого смысла.

— Скажите прямо, Нина Петровна, откуда вам известны такие факты?

— Я пользуюсь услугами интернета.

— Это что-то вроде компьютерного"межгорода"?

— Это всемирная информационная сеть. Она скоро будет доступна почти каждому человеку в России.

— И каждый может прочесть то, что вы говорите мне?

— Да ни в коем случае! Для доступа к нужной информации простому пользователю интернета придётся потратить несколько лет! Это сетка, древо, лабиринт! Пойдёшь по одному пути, а придёшь в разные места, но не куда хотел.

— А куда направит всемирный паук!

— Можно и так сказать. А понятнее объяснить по аналогии с"межгородом"! Если имеешь доступ к телефону, знаешь коды городов, это ещё не значит, что можешь узнать о событиях в этих городах. Для точности человеку необходимо знать конкретные адреса!

— Вы-то их и знаете!

— Представьте себе, да! Сама была паломницей в Афонском монастыре!

Чугуев кивнул. С неё станется! Там, поди и разъяснили о иконе, о чудодейственном масле — миро.

— Но откуда вы знаете о тёплом течении?

— Это всего-навсего гидрология, программа восьмого класса средней школы. И вам об этом прекрасно известно, для чего вы смеётесь надо мной?!

— Ладно, ладно. Я согласен. Вы убедили меня.

— Осталось убедить ваших товарищей.

— Для чего вам скептики? Не проще ли набрать людей знающих? Почему бы нам ни отправиться к местной церкви?

— Вы полагаете среди прихожан меньше скептиков?

Чугуев пожал плечами. Он, действительно, не знал.

— Остаются только друзья.

— Кстати, почему нужно именно пять человек? Христианское число, насколько мне известно, три! Возьмём с собой Пашу Буракова и довольно!

— Только пять человек могут расположиться в одной плоскости так, чтобы образовать пантакль.

Чугуев промолчал. Вникать в детали магических действий не хотелось.

— Никита воспримет всё в шутку. В шутку искупается в холодном море. Паша уже согласен, если с вами. Николай себе на уме. Подумает и согласится.

— Если Никита узнает, что инициатива купания исходит от вас, ни за что не согласится.

— А мы о цели купания скажем ему в самый последний момент.

— Стоит ли? Пусть все воспримут это как шутку или спор"на слабо"!

— Нельзя быть таким эгоистом, Леонид Аркадьевич! — Нина Петровна округлила глаза. Чугуев привстал. Боясь, что он всё бросит и откажется, Нина Петровна вскочила на ноги.

— Как вы не понимаете, Леонид Аркадьевич! — зачастила она скороговоркой. — Всё пойдёт насмарку! Нельзя в таком важном деле использовать людей в тёмную! Пусть об этом не знают остальные, пускай двадцать человек, но пятеро должны быть посвящены в тайнодействие!

— У меня на всё про всё… — Чугуев поднёс к глазам руку с часами.

— Ни много, ни мало восемь часов!

— Хорошо. Я собираю всех мужчин, а как всё организуем? Например, мне не отплыть от берега и ста метров.

— Ядвига Францевна с удовольствием организует нам прогулку на"банане"!

— Вы уже всё продумали.

— Как иначе? Такое событие бывает один раз в три-четыре века!

— В самом деле?

— И вы, после всего, что я вам сказала, сомневаетесь?!

— Сомневаюсь, что пятеро посвященных не проболтаются. Что будет, если к нам присоединятся другие люди? Всё насмарку! Или как?

— Леонид Аркадьевич, только мы, впятером, в воде возьмёмся за руки, образовав нужную фигуру.

— Как парашютисты?

— Именно! Остальные будут знать об истинной цели ночного купания, или не будут знать — не важно.

— Хорошо.

Они расстались как деловые партнёры и заговорщики.

Вернувшись в номер, Чугуев собрался первым делом поговорить с Пашей. Но, увидев спорящих мужиков, оторопел. Всегда казавшийся непробиваемым, Николай махал руками, что-то доказывая остальным.

В общем гаме, никто не расслышал, как поздоровался Чугуев. Леонид Аркадьевич сел в уголок на кресло. Мало-помалу до него дошёл смысл спора. Речь шла о сегодняшней прогулке к месту сбора футболистов.

— Сам бы и пинал мяч, если грамотный такой! — кричал Паша, обращаясь к каждому.

— Кому это надо? — наперебой спрашивали товарищи.

Из сумбурных фраз Чугуев заключил, что Паша струсил обратиться напрямую к тренеру. С одной стороны Чугуев посочувствовал. С другой — разозлился. Если каждый, кто умеет хоть что-то делать, станет увиливать, тогда, кто у нас будет работать?!

Вмешиваться Чугуев не стал. Он обдумывал нелёгкую задачу: как убедить этих разгорячённых и таких разных людей искупаться в студёном море?

— Лёня, а ты чего молчишь? — Никита махнул ладонью, посмотрев на Чугуева.

— Меня не было с вами!

— Так и всегда! — развёл руками Никита. — Одного не было с нами! Другой ждёт милости от природы! А в итоге мы позади планеты всей! — Никита шлёпнул ладошками по бокам.

— Сам ты! — начал было Паша, но Николай мягко отстранил его в сторонку.

— А чего вы хотите?! — взорвался Чугуев. — Чтобы пацан доложил тренеру сборной, что он лучший игрок в области? Тот бы плюнул в вашу сторону, да и всё!

— Ну, я б за него сказал, не дал же!

— Или я! — сказал Николай.

— Почему вы как один смотрите на меня? Я что, третейский судья? — спросил Чугуев в повышенном тоне и заметил, как разом у всех опустились руки. Похоже, никто не ожидал от интеллигента такой прыти! Внутренне улыбнувшись, он продолжил: — Согласен, пусть вы все хотели лучшего для одного. Но этот один, он считает это лучшим? Кто-то у него спросил? А, Паша? Говори теперь ты!

— Я-то чё скажу! Пришли на базу, а эти начали меня толкать, иди, иди! Я дурак что ли? Как я пойду?

— Для чего тогда ты поехал на базу?

— Позырить, как наши бегают! — Паша вскинул подбородок.

— Позырил?

— Не дали эти, — Паша кивнул на товарищей, — пихали всё, пихали, как в детсадике! Иди, иди! Я долбанулся что ли, идти на поле?

— Да ты ни на что не годен! Только кулаками махать после драки, и то, чужой!

— К-как? К-как? — Паша грохнулся на кровать. Таких слов от Лёни он никак не ожидал.

— Вот так! Вышел бы и показал, что можешь!

— А ты бы показал? — спросил Паша, глядя себе под ноги.

— Я бы показал! Схватил бы мяч и крутанул парочку финтов! Без проблем! — подключился Никита.

— Обвёл бы всех и сетку порвал! — развеселился Паша.

— Ты бы смог? — спросил Чугуев.

Паша вздохнул, опустил голову. Со стороны макушки казалось, что его уши повисли. Ещё несколько уничтожающих слов, и зашлёпают по щекам.

— Все бы мы смогли! — сказал вдруг Николай. — Рады бы в рай, как говорится…

— И ты бы смог стать фермером, — сказал Чугуев, вспомнив пьяный разговор в поезде.

— И я — директором завода! — подхватил Никита, ёрничая.

— О чём ты говоришь, Лёня? — спросил Павел, встав на ноги. Он склонился над Чугуевым, как будто хотел услышать что-то, сказанное только ему.

— Я дело говорю. Пока вы развлекались и пихали друг друга локтями, — начал говорить Чугуев, но его тут же перебил Никита.

— В это время наш Лёня изобрёл вечный двигатель!

— Гораздо лучше, — улыбнулся Чугуев.

Никита посмотрел в глаза Чугуеву и промолчал.

Подошло время ужина.

Внизу, в баре к столику подошла Ядвига Францевна. Чугуев уткнулся в тарелку. Сейчас она потребует решительных действий!"Я же ещё только-только подготовил почву"! — он чуть было не прокричал это вслух, но вовремя прикусил язык.

— Вы интересовались, чем занимаются остальные гости?

— Нам уже всё равно, — сказал хмурый Паша.

— Так вот, они сейчас совершают экскурсию на дачу Сталина. Затем у них по маршруту озеро Рица и Афонские пещеры, — продолжила Ядвига Францевна, как будто её никто не перебивал.

Никита заинтересованно глядел на хозяйку гостиницы. Интересно, что за козырь у неё в рукаве? Если прошлой ночью, вдруг, в коридоре выросла стена, то теперь что? Обвалятся стены или рухнет потолок, не иначе. Он задрал голову, но ничего не обнаружил. Стены не шелохнулись, потолок не опустился ни на один миллиметр.

Ядвига Францевна упёрлась бочком о край стола, отчего её гипюровое платье образовало складочку, ведущую от поясницы к промежности. Паша увидел в этой бороздке траекторию футбольного мяча, забитого с пенальти промеж ног вратаря. Он помрачнел.

— А сегодняшняя ночь необычная! — заявила Ядвига Францевна.

— Отключили отопление, — сказал Никита.

— Наоборот, я предлагаю сауну!

— От Азии к Европе? Затем мы погоняем в американский футбол!

— Где баня мы уже знаем, но где сауна? Если далеко в городе, стоит огород городить? — к разговору подключился Николай.

Леонид Аркадьевич молча надувал щёки, собираясь с духом. Он уже понял, сейчас последует предложение покататься на банане.

— Сауна расположена в нашем же здании. В левом крыле, не заметили? Но и не суть важно. Я продолжу?

— Конечно, конечно! — сказал Чугуев. Ему вдруг показалось, что Ядвига Францевна едва заметно подмигнула. Что ж, ещё один союзник.

— Сегодня в полночь наступает новый год по восточному календарю! Предлагаю достойно отпраздновать его!

Мужчины молча уставились на хозяйку.

— Предлагается программа с экстремальным развлечением. Вас ожидает массовый выброс адреналина! — проговорила Ядвига Францевна рекламные слова.

— Пиастр-р-ры! — прокричал попугай.

— Вы предлагаете безалкогольную вечеринку? — спросил Чугуев.

— Начало праздника, поверьте мне, безо всякого алкоголя принесёт вам незабываемую массу эмоций!

— На всю оставшуюся жизнь, — отметил Никита без должного энтузиазма.

Ядвига Францевна прищурилась. Чугуеву показалось: смотрит сквозь него. Ещё немного и скажет прямо:"Не пора ли вам, Леонид Аркадьевич, посвятить друзей в программу предстоящей ночи?"Чугуев замер.

— Вы же молодые, здоровые ребята! К чему вам дополнительный допинг?!

Молодые, здоровые ребята как один замахали руками.

— Вот и ладненько! Через два часа ожидаю вас на этом самом месте, за этим самым столиком!

— Какова форма одежды, Ядвига Францевна? — спросил Чугуев.

— Лучше, повседневная!

— Куда на этот раз? К сборной по плаванию?

— Никита Иванович!

— Предлагаете окунуться в самое жаркое море России? — набрался духу Чугуев.

— Для самых смелых такое предложение будет.

— Ясно, ищите дураков! — неожиданно сказал Паша.

Ядвига Францевна, не взглянув в его сторону, улыбнулась и ушла.

— Как лодочка плывёт! — сказал ей вслед Никита, слегка подтолкнув локтем Павла.

Тот никак не отреагировал. Паше было лень пререкаться. Хотелось выпить чаю погорячее, упасть в кровать и закрыть голову подушкой.

— И всё же, я не закончил, — заявил Чугуев, как только мужчины вернулись в номер.

— Тебя, видать здорово там обработали, — заметил Никита.

— Где это, там?

— Чувствуется, чувствуется! — Никита ухмыльнулся.

— Что тебе чувствуется? — спросил Николай, посмотрев на Чугуева.

— Рука Нины Петровны! Понял я всё! — Никита заходил по комнате, размахивая руками. — Опять заветная мечта!

— А почему ты так нервничаешь, уж не ревнуешь ли?

— Я-то! П-фр! — Никита поперхнулся воздухом.

— Тогда почему не даёшь сказать?

Николай заинтересованно смотрел на обоих. Павел сделал, как собирался. Он лёг в кровать, не раздеваясь, прикрыл голову подушкой.

— Что ты там о мечте? — спросил Николай, не глядя на Никиту. — Пойдём на балкон, поговорим! А то тут человек спит.

— Чего я сплю-то! Поспишь с вами, балаболами! Не про охоту, так про баб!

— Не про баб, так про мечту! — подхватил Никита, ища союзника.

— Я тоже на балкон!

— Ну и идите, а мне и тут неплохо! — Никита скрестил руки на груди, отошёл от двери на лоджию.

Но оставаться в одиночестве ему не хотелось. Никита юркнул в дверь вперёд Паши.

— Нина Петровна всего лишь профессиональный психолог, — сказал Чугуев. Он понял, что никто перебивать не собирается и тогда продолжил: — Мы с нею были тут в местной администрации. Пришлось помочь коллегам. Сами знаете, какой тут смерч пронёсся, пока мы, так сказать, некультурно отдыхали.

Мужики кивнули. Никита опёрся на перила и смотрел в сторону моря.

— Должен вам сказать, что я тоже работаю в администрации.

— Да уж, догадались, — сказал Николай.

— Так вот, эта Нина Петровна устроила мне встречу с местной администрацией, ввела в курс дела. Я сразу подумал, зачем ей это всё? Оказалось проще простого. Её интересовало, смогу ли я в неизвестном городе, в чужой инфраструктуре разобраться.

— И ты, конечно, смог! — сказал Никита. — При поддержке самой Нины Петровны! С таким психологом можно горы свернуть!

— Можно не можно, а предложение она мне сделала.

— Руки и сердца? Лёня! Не стыдно ли, вдали от жены, детишек?

— Никита! Или ты сейчас заткнёшься, или проткнёшь головой асфальт! — сказал Паша, стукнув кулачищем по своей ладони.

Никита умолк, отвернулся к морю. Попались же придурки-сокамерники! Ни побухать, ни повеселиться! Он сплюнул за перила.

— Она предложила искупаться в море.

— Так я и думал, — мрачно заключил Павел.

— Ты не понял. Не просто искупаться, а с большим смыслом.

— Ясно. Экстрим! И ты решился? — Паша не удержался, пихнул Чугуева в плечо, от чего тот пошатнулся, ухватился за подоконник.

— Извини, не рассчитал! Но если ты решился, я с тобой! А ты, Никола? Так и будешь сидеть в номере, тухнуть вместе с Никитой?

— С чего ты взял, что я тухну?

— А чё тогда воняешь?

— Да шёл бы ты…

— В чём смысл, Лёня? Такой человек, как ты, вряд ли согласится нырять в ледяную воду ради экстрима!

— Никола, ты прав. Как ни странно, прав и Никита. — Леонид Аркадьевич пожевал губами. — Всё связано с мечтой. Точнее, с желанием! — быстро поправился Чугуев.

— Поэтому ты напомнил мне о пьяном разговоре, как я хотел быть фермером?

— Надеюсь, хочешь и сейчас. Паша желает стать футболистом. Не думаю, что нет никакой цели у Никиты. Что нам мешает попробовать?

— Да это же чушь! — не сдержался Никита.

— Почему?

— Эта ненормальная сумела тебя убедить в своей галиматье! Умные слова знает, говорит их умному человеку, и дело в шляпе! Над нами будет смеяться всё побережье!

— Никто ни над кем не будет смеяться, Никита! Много всяких чудаков на свете!

— А я бы не хотел выглядеть чудаком на букву"му"!

— Знаешь, Никита, под этим мероприятием есть серьёзная база. Если желаешь, расскажу.

Никита фыркнул. Посмотрев на сжатые кулаки Паши, молча отвернулся.

— Расскажи нам! — попросил Паша.

Чугуев молчал.

— Какая база под этим мероприятием? — спросил Николай.

— Действительно, интересно узнать?

— Да. У всего есть причина.

— Хорошо, слушайте! — Чугуев выделил самое главное: — Есть на свете чудеса необъяснимые наукой. Одно из таких чудес — мироточащая икона в Греции. В эту ночь масло, которое именуется миром, через два пролива попадёт в Чёрное море. Именно к нашей точке побережья. Кто окунётся в воду, сдобренную миром, и загадает желание, оно непременно сбудется. Но! — Чугуев поднял кверху указательный палец. — Для точности нужно окунуться в воду на расстоянии двухсот метров от берега, чтобы масляная плёнка не разбилась прибоем. И необходимо пятерым людям взяться за руки в воде, образовав фигуру в форме звезды.

Чугуев перевёл дух. Мужчины молча обдумывали его слова.

— Эти знания и инструкции наша незабвенная Нина Петровна получила в интернете. Если кто другой, несведущий будет окунаться в эту священную воду, ничего у него не получится. Понятно, почему Нина Петровна обратилась именно к нам?

— Чего непонятного-то? Нас четверо, она пятая! — сказал Паша.

— На чужом горбу желает в рай въехать, — проворчал Никита.

— А где гарантия, что она не использует энергию четверых мужчин для своих целей?

— Николай! — Чугуев сделал круглые глаза.

— Понимаю, Леня, стыдно признать себя обманутым, но… всякое случается.

— Да как она нас использует-то? Мы что, в воде с нею трахаться будем? — не понял Паша.

— Дурак ты, Паша, — ласково сказал Николай.

— А ведь и в правду! Она какая-то странная тётка, — сказал Никита.

— Обхаживает всех, обрабатывает. Чего бы ей своих друзей не привезти к морю? За ради такого дела-то?

Чугуев понял, что имеется в виду. Он отрывисто хихикнул.

— Как думаешь, Лёня, они правы? — Паша посмотрел в глаза своему интеллигентному другу.

— Вряд ли. Если бы она хотела, чтобы это действо было известным, взяла бы друзей. Хочет тайно исполнить какую-то мечту. И если ничего не выйдет, свидетели её позора сами опозорятся. Вот и вся разгадка.

— А если так: она берёт четверых мужиков, соединяет их в эту фигурку, а потом все их желания превращает в своё! И её мечта получит пятьсот процентов вероятности! — сказал Никита, размахивая руками.

Паша сделал шаг в его сторону, но, поглядев в разгоревшиеся глаза Никиты, остановился, опустив руки. Он оглянулся к Чугуеву.

— Что скажешь, Лёня?

— А вот что я скажу! Думаю, что вы, — Чугуев посмотрел на Николая и Никиту, — думаете, что она колдунья. Тогда и мы не дураки! Сделаем так: она скажет нам, как браться за руки. Кто за кем идёт, — пояснил для Паши Чугуев, — а мы возьмём, да перемешаемся. И если у Нины Петровны есть какая задумка, она не выйдет.

— А если и у нас ничего не получится?

— Паша! Ты ездил к сборной, у тебя ничего не получилось. Я же говорил, футбол требует научного подхода!

— Ну, нырну я в море, и что? Сразу всё получится?

— Не старайся выглядеть простаком, Паша!

Павел смолчал.

— Так как, по рукам? — Чугуев протянул руку ладонью кверху.

Первым его хлопнул Паша, затем Николай. Чтобы не отстать от остальных, Никита поспешил и запнулся, едва удержавшись на ногах, всё же шлёпнул Чугуева по ладони.

— Мы как мушкетёры! Один за всех и все за одного, а?

— Да. Бывает время, когда взрослым стоит поиграть, — заметил Чугуев.

— Как бы не доиграться.

— Хорош ворчать! — прикрикнул Паша.

Приняв решение, все разошлись по своим местам. Чугуев занял место за столом. Паша снова плюхнулся в кровать, на этот раз он не стал отгораживаться подушкой. Никита посидел на кровати, поёрзал и вышел обратно на лоджию.

Он смотрел на землю и думал. Почему бы ни рискнуть? Нина Петровна, похоже, ничего не сказала Димычу. Значит, у них нет никакой любви. Узнала от него, что я еду по горящей путёвке. Позвонила, ей сообщили, что буду проживать в четырёхместном номере. Вот и вся разгадка. А потом уболтала Димыча привести её в гости. Со мной не получилось, так она с Лёней переговорила. А насчёт колдовских штучек, так это всё ерунда. И всё же, лучше подстраховаться. Возьмёмся за руки не так, как она скажет. Он посмотрел на отражение луны в луже, поёжился.

— Ну что, Никита, придумал своё желание?

Услышав за спиной голос, Никита дёрнулся всем телом.

— Напугал, Никола! Ты что, всерьез воспринял всю эту галиматью?

— Наши предки это галиматьёй не считали. Мои прадеды путешествовали на Афон, поклонялись святыням.

— Ага! И мироточащей иконе, в том числе!

— Возможно. Сам знаешь, какие потом времена настали, думать об этом считалось позорным.

— А ты, конечно, выбрал себе желание!

— Я хочу тебя спросить об этой Нине Петровне. Ты откуда её знаешь-то?

— В соседках она у моего одноклассника. Перед самым отъездом привёл её ко мне. Она и начала мозги пудрить о всяких там мечтах. Мы пивка накатили, да и спровадили её домой! Сам понимаешь, не в том соку баба.

— Выходит, она заранее знала, — сказал Николай сам себе.

— Потому я и злился. И на что вы все купились?

— Попробовать можно. В самом деле, чем ещё заниматься тут? Загорать, дак не климат. Бухать, можно и дома. Безопаснее как-то.

— Никола! — Никита посмотрел в лицо собеседнику. — Вот, загадаешь ты желание. Исполнится оно, а потом?

— Намекаешь, что снова пойду к морю за золотой рыбкой?

— Ха! Если старухе своей расскажешь, то и пойдёшь! И не раз!

— Знаешь, я попрошу стиральную машинку! И чтобы жена не знала, как её включить! Пока будет разбираться, глядишь, рыбка-то и уплывёт!

— А ведь точно! Если каждый год сюда ездить, и впятером нырять в море, взявшись за руки, сколько можно желаний загадать?!

— Не получится. Иконы мироточат раз в триста лет.

— Это твои предки говорили?

— И они тоже. Так что, Никита, выбирай одно желание!

— А тебе что за дело до моих желаний? Никола! Я что-то не пойму, чего ты привязался? Почему у других не спрашиваешь, загадали они, или нет?

— Понимаешь, Никита, ты парень шутливый. А мне хотелось бы не напрасно купаться посреди зимы.

— Юмор не любишь?

— Любой воспринимаю. Даже чёрный, если не применять его ко мне. Знаешь анекдот про якорь?

— Ну да, — Никита вздрогнул. — И ты обо мне мог так подумать? Что я пожелаю якорь тебе в задницу?

— Ну, что-нибудь в этом роде. Лучше бы тебе думать в этот момент только о себе, а?

— Да, конечно! Чего бы мне желать кому-то гадостей, когда самому можно рискнуть получить что-нибудь путнее!

— Значит, договорились?

— Конечно!

Паша тем временем отбивал чечётку пальцами по полированной спинке кровати.

— Волнуешься, Паша?

— Лёня! Если всё это правда? Если я загадаю желание, которое мне совсем не нужно? Столько мыслей в голове!

— А ты загадай самое нужное, Паша! Больше такой возможности не будет. Разве что у твоих праправнуков! Слышал сказку о волшебных спичках?

— Что за сказку ещё? — Павел сел в кровати, стукнув ногами о пол.

Вошли Никита с Николаем.

— Так вот, — продолжил говорить Чугуев, — там, у одного пацанёнка появились спички. Ломая каждую, он загадывал желание. И оно сбывалось. Спичек было мало, истратил на разную ерунду. А когда надо было загадать хорошее желание, осталось последняя спичка. И он потратил её совершено бездарно.

— Что загадал?

— Оказал кому-то помощь.

— Это плохо, да? А если другу? Я что-то тебя не понял, Лёня!

— Да какая разница, другу — не другу? Он бы пожелал иметь ещё один коробок таких же спичек, а потом бы спасал весь мир! На последней спичке заказал бы ещё один коробок, понимаешь?

Паша насупился. Он соображал, как можно помочь другу, если загадываешь ещё один коробок спичек, исполняющих желания? Отдать их другу что ли? И при чём тут весь мир?

— Я тебя не понял, Лёня! Что, можно несколько раз окунуться и загадывать бессчетное количество желаний?

— Никита! Это мистика. Нам не понять. И шутить с этим не нужно. Есть возможность осуществить свою мечту, так надо с толком и с умом подойти к делу!

Николай глянул на Никиту. Мол, а что я тебе говорил?!

— Ладно. Я подхожу серьёзно. Уговорили уже. Ни слова в шутку! — Никита поклонился как перед царём, ломая воображаемую шапку.

— Всё бы хорошо, но есть маленькая деталь, — сказал Николай.

— От якоря?

Николай посмотрел на Никиту. Тот закрыл рот ладонью.

— Я не умею плавать. Боюсь, моим единственным самым важным желанием будет: остаться живым в воде! Стоит ли огород городить?

— Ерунда! Держись меня, вытащу! И не таких вытаскивал! — сказал Паша, надув щёки.

— А мысль-то, она придёт в голову, не спросив. И всё насмарку!

— Никола! Что-то ты совсем от жизни отстал! У нас же будут спасательные жилеты! В них не то, что утонуть, плыть, как следует невозможно. Домашешь руками до"банана", делов-то! А Паша тебе придаст ускорение, правда?

— А как же?! — Паша хлопнул в ладоши.

— До прогулки осталось несколько часов. Предлагаю поспать.

— Мысль неплохая. Лёня, гаси свет!

— А ты будильник завёл?

— В одиннадцать встанем, пока туда-сюда, время и подойдёт.

Хотя никто не спал, каждый добросовестно сомкнул веки и не нарушал тишины.