История болезни. Том 1. Педиатрия

Сергей Валерьевич Уткин, 2022

Несколько лет назад Дмитрий Львович Быков назвал роман "История болезни" небывалым опытом автобиографии, не имеющим аналогов в отечественной литературе. Книга получилась настолько уникальной, что так и не нашла своего издателя. Время шло, жизнь продолжалась, писались новые главы "Истории". Объём книги рос и было решено сделать три тома, названных соответственно – "Педиатрия", "Терапия", "Геронтология". Предлагаю вашему вниманию первую часть трилогии.

Книги и жизнь

В двухкомнатной квартире на Белы Куна жили две семьи. В одной комнате размещались мы с матушкой, а другую отдали слесарю ЖЭКа Ивану. Аккурат в момент нашего переезда Иван отсутствовал: взяв отпуск за свой счет, укатил в родной украинский хутор. Вернулся из отпуска не один, а с молодой супругой, Тоней. Которая уже была на сносях…

История стара, как мир. Иван любил другую, девушка отвечала взаимностью и все шло к свадьбе. Если бы не Тоня, которая решила во что бы то ни стало окрутить Ивана. Во время очередного приезда, Тоня подпоила Ваньку, благо тот на выпивку был падок. А у хмельного мужика, как известно, работает только одна голова. Та, что в штанах…

Быть может, Иван и плюнул бы с высокой колоколенки на поруганную девичью честь, да только Тоня умудрилась забеременеть. И молчала ровно до того момента, когда живот на нос полез и аборт делать было поздно. Тут уж Ивану деваться было некуда. В экстренном порядке пришлось оформлять внеочередной отпуск, справлять свадьбу и забирать нежеланную супругу в Ленинград. Вскоре Тоня родила Ивану дочку, Оксану. В жилконторе новоиспечённому папаше пообещали выделить отдельную квартиру, как только подвернется что-то подходящее. Пока же так и ютились втроём в двенадцатиметровой комнатушке.

Надо сказать, что в те времена ситуация с магазинами вообще была унылой, а в спальных районах, вроде нашего Купчино, так просто беда. С одной стороны — рядом сразу две"стекляшки", торговых центра. Чуть подальше были новый магазин и универсам"Купчинский". Вот только покупать там было практически нечего. А порой и не на что: зарплата у дворников была копеечной, если же я заболевал и матушке приходилось брать больничный по уходу за ребёнком, то становилось совсем худо. Болел же я часто. Во время очередной простуды кто-то из знакомых предложил привезти немного мёда. Это сейчас в любом магазине мёд спокойно стоит на витрине, а тогда натуральный мед разве что на рынке можно было увидеть.

Как уж там матушка сговаривалась и за какие деньги — не знаю, врать не буду. Просто в один прекрасный вечер на столе появилась пол-литровая стеклянная баночка с чем-то очень солнечным на вид. Содержимое тут же взялись проверять. Знаете, какой способ проверки мёда тогда считался самым точным? С помощью химического карандаша. Берете капельку мёда и опускаете в неё грифель. Если карандаш начал растворяться — вместо мёда вам всучили сахарный сироп.

Наш мёд оказался правильный и очень вкусный. Я проглотил чайную ложку мёда, запил кружкой горячего чаю и укутался в одеяло поплотнее. Всем ведь известно, что при простуде важно хорошенько пропотеть.

Матушка тем временем направилась на кухню, на ужин чего-нить состряпать и покупкой заодно похвастаться. Меня от мёда и тепла разморило, потянуло в дрёму… И уж почти совсем уснул, когда в комнату влетела матушка, буквально клокоча от еле сдерживаемого хохота.

На кухне сидел Иван, чаи гонял. Матушка ему к чаю предложила медок попробовать. А надо сказать, что отец Ивана ульи держал и Ваня сызмальства толк в мёде знал. Как заправский дегустатор Иван принял немного мёда, покатал его языком во рту, размазал по нёбу… И вынес вердикт: мёд высшего класса.

В это время Тоня решила посмотреть, чем супруг на кухне занят. Увидев баночку с мёдом, тоже попросила попробовать. После чего безапелляционно заявила:

— Это не мёд!

Иван чуть с табуретки не навернулся:

— А что же это тогда?

— Я не знаю, что это, — фыркнула Тоня. — Но это не мёд! Мёд горький!

Прохохотавшись, матушка так завершила рассказ:

— Видимо, Тоня Чебухайкиного мёда отведала.

— Какого мёда? — Не понял я.

— Ты лежи спокойно, не раскрывайся, а то всё лечение зазря! — Матушка поправила сползшее одеяло. — У меня в деревне книжка была, вот только название забыла. Там про одну бабу деревенскую рассказывалось. Если что-то не поймет, то вместо"Чего?"или"Что?"говорит:"Чё?"Если не поверит кому, то скажет:"Бу!"Это у нее вместо"Будет врать!"А смеялась она"Ха!"Ну и прозвали ее Чебухайкой. Жадная была эта Чебухайка. Раз на какой-то сельский праздник пошла, на дармовщину поесть-выпить. А тут принесли что-то незнакомое. Чебухайка спрашивает:"Чё это?"Ей говорят:"Мёд!"А она сроду мёда не едала, только слыхала, что очень де вкусно. Выбрала момент, когда никто не видел, полную ложку зачерпнула да в рот. И чуть не задохнулась от горечи! Вместо мёда полную ложку горчицы хватанула. С тех пор на селе горчицу не иначе как Чебухайкиным мёдом не называли!

Мы снова расхохотались.

— Вот Тоню нашу, видно, тоже кто-то Чебухайкиным мёдом угостил. Жаль только, что название книжки забыла, перечитать бы… Ну, может, попадется когда.

С той поры прошло без малого сорок лет. Мам! Я теперь знаю, как называлась та книжка!"Липяги", а написал её Сергей Крутилин.