Империя

Сергей Викторович Пилипенко, 2012

Книга предлагает читателю свою историю сложения государства галлов, а также краткую справку о том, как обустраивалась Римская империя, как завоевывались новые земли, кто непосредственно всем руководил и как на свет возрождались новые города в своих именах или просто обозначениях. Здесь же представлена судьба Помпеи и дан краткий обзор тому времени, которое породило своих героев во многих известных уже на сегодня именах.

Глава 1. Сила. Опознание в глубине

Где-то вдалеке застрекотала птица, а небо ответило ей новым светом, добавляя ко дню еще немного того времени, которого извечно недоставало для всякого снадобья ума людского.

Плиний встал и резко потянулся. Что-то хрустнуло внутри, и он замер.

— Что бы это значило? — подумал он сам про себя и задумался над ответом, так и стоя в какой-то развернутой позе.

Спустя время он выдохнул и тихо сел на место. Товарищи еще спали, и заскучавшему Плинию это показалось наиболее скверным.

— Эй, — резко окрикнул он, отойдя в сторону и ухватившись за меч.

Кто-то сонно перевернулся, кто-то что-то сказал, а другие так и лежали, тупо уставившись в небо своими лицами какого-то нечеловеческого происхождения.

— Эй, вы, — гневно окликнул снова Плиний, уже подойдя ближе и занося меч над своей головой.

На этот раз его движения были замечены.

Встрепенулась чья-то нога и больно ударила в то место, откуда у мужчин струей проистекает семя.

— Ой, ой, — закудахтал, как птица Плиний и сел в одночасье на место, опуская свой меч и сворачиваясь калачиком, как дитя.

— Будешь знать, как орать поутру, — ответил на тот стон кто-то и перевернулся на бок, давая понять, что к той боли он относится совсем равнодушно.

Прошло некоторое время. Солнце встало немного выше, и люди сами стали по одному просыпаться.

— Гай, гай, — проронил один из лежавших, прикрывая рукой глаза от светящегося яркого диска, — день хороший сегодня. Как раз для дела задуманного. Не так ли, Плиний?

— Да, — ответил тот быстро и спохватился на ноги, устремляя свой взор туда, откуда шло солнечное тепло.

Человек поднялся с земли и мрачно осмотрелся вокруг.

— Эй, вы, бездельники, — вдруг заорал он, что есть силы, и от его голоса в один миг все проснулись, — а ну, вставайте. День хороший. Пора за дело браться.

Волна человеческих движений прокатилась по тесному ряду, и люди стали подниматься.

Их было немного. Все одеты в одно и то же, а их лица были на удивление похожи между собой. Даже самому человеку, окричавшему подъем, они все казались на одно лицо.

Но все же, он различал их и, подойдя к одному, сказал:

— Фелидов, будешь со мною. А ты, Оаков, пойдешь с ним, — и он указал рукой на Плиния.

— Хорошо, начальник, — ответили два сразу и занялись своими приготовлениями к скудному завтраку.

Человек же, стоявший перед шеренгой других, продолжал давать указания.

Наконец, угомонившись, он обратился к самому Плинию.

— Пойдешь с той стороны. Возьмешь тех, что я указал. Встретимся по ту сторону холма. Смотри, не усердствуй много. Знаю твою охоту.

Плиний, молча, кивнул и так же, как и остальные, сел, чтобы приготовить кушанье.

Галлой, а это был тот самый начальник, и сам потянулся к своему мешку, дабы забить поутру свою утробу и на время забыть, что такое голод.

Спустя час после некоторых сборов вся колонна разделилась надвое и двинулась в путь.

Галлой или Галл, как его звали другие, пошел с одной стороны горы, а Плиний с другой, обходя ее далеко слева и в глубину каких-то небольших кустарников.

Они удалились, а на месте их стоянки вдруг появились двое. Один из них сказал, обратившись к другому.

— Завоеватели? Как думаешь?

— Они, — согласился и вздохнул тот, — надо обогнать их и передать своим.

— Поздно уже, — возразил первый, — да и что толку. Ну, разбегутся, а дальше что? Опять к дому потянутся, их и возьмут. Пусть, лучше сразу привыкают. Может, им лучше будет, когда здесь что-нибудь образуется.

— Ты, Ладний, словно пророк, — сказал другой, — все наперед видишь.

— Зато ты, Гортензий, все на одном толкуешься. Надо головой вперед идти. Что толку стоять на месте. Пошли, пойдем следом. Может и нам что перепадет…

Так началось зарождение той новой империи, что уже слыла где-то, по-своему обустроенная и обозначенная, и которая во всей своей красе должна была возникнуть вновь на другой стороне и почти на другом континенте, если обозначать все так, как оно тогда было по существу.

Галлой был представителем Красса, а в его подчинении был Плиний.

С ними отряд воинов-римлян, отобранных для дела завоевания новых земель.

По ходу самой истории того дня имя Галлоя было забыто и стерто или утрачено для него самого, оставляя тот самый образ как бы позади того времени или вне его поля существа.

Но на самом деле все было так, как говорится, и тот период ничем не отличался от остальных, присущих тому же часу так же, как сами люди мало отличались от других, живущих по ту сторону какой-нибудь горы.

У руля империи стоял Красс.

Он представлял интересы римлян и был ими победоносно взращен и до предела извращен самолюбием.

Галлой служил в его легионе. Уже тогда так было обозначено войско, которое было поделено именно таким образом.

Красс напутствовал Галлоя по-своему, невзирая на слова самого римского императора и назидания каких-то душевно больных, как он сам обозначал римлян.

— Ты должен, — и его палец чуть ли не протыкал грудь легионеру, — завоевать нам новые земли. Ты должен установить там нашу власть и покорить всех римским величием. Ты, — он еще сильнее ткнул пальцем и вдавил с силой, — представляешь меня, а я — властелин Рима вместе с нашим императором.

Далее он красноречиво облокачивался на своем месте и продолжал, с гордостью взымая голову вверх и надуваясь до невозможности.

— Мы создадим новую империю, в которой буду руководить только я. Нет, не только я один. Будет и Помпей, — указывал он пальцем на одного, что

сидел рядом, — и первый город, вами обоснованный, будет именоваться именно так. Ты меня понял, Галл?

— Да, Красс, понял, — кланяясь, отвечал воин, к сердцу прижимая свою руку.

Он и далее напутствовал, и твердил об одном и том же.

— Все будут подчинены только нам. Все составят новую империю и будут трудиться на нас, как на императоров новых.

Галлой получил свои указания и с горсткой храбрецов убыл на завоевания.

В первом походе ему не повезло. От болезней умирали люди, и он сам чуть было не отошел в мир иной. Но все же выкарабкался и стал на ноги.

Вместе с ним ожил и Плиний, один из подчиненных его. Потому, и взял Галлой его с собой в новый поход, понимая, что он незаменим, так как преодолел ту самую болезнь и способен во многом.

Что же относительно воинов, то их Галлой набирал по своему усмотрению из числа добровольцев.

Потому и вышли все они почти на одно лицо и саму стать людскую. В общем, это был особый отряд завоевателей, во многом способный и во многом преуспевающий с точки зрения самих основ выживания.

Такова история самого похода и возникновения людей в той стороне в те времена людские.

Трудно сказать, кто был прав, а кто нет. Зарождая одно, они непременно уничтожали другое.

Но имелось здесь главное. Если рождающееся давало основу новой жизни и ее просвету, то оно и являлось более достоверно узаконенным самой жизнью.

И потому, племена покорялись, а их представители обращались в рабов или исполнителей чьей-то воли, обращенной к созданию новых жизненных условий, в том числе, и для самих покоренных.

Так творилась тогда история, и так завоевывалось множество территорий.

Не всегда все то просто давалось и не везде дело сводилось именно к бою. Были места, где люди беспрекословно подчинялись завоевателю и создавали условия для наименьшего сопротивления в сторону иного родопришествия.

Так случилось и с теми, кого удалось покорить Галлою и Плинию.

Они сами подвергли свои жизни новой власти и воздали честь ей, обустраивая новое поселение для будущих римских легионов, охватывающих все больше и больше людских территорий земли.

Не все так просто давалось сразу.

И Галлою нужно было довольно много потрудиться, прежде чем достичь указанного и создать прообраз нового, обустроенного хорошо города.

Но с делом тем он все же справился и вскоре отрядил двоих для донесения сведений самому Крассу.

— По дороге в Рим не забудьте оставлять какие-либо следы, — напутствовал их Галлой, — по ним вернетесь обратно и приведете с собой других. Передайте Крассу, что мне нужны еще люди и часть войскового снаряжения. Им я вооружу местных, уже подчиненных, и с ними буду расширять наши границы. Передайте также, что пока золота я не нашел. Потому, нужно многое для создания города, подобного Риму, и побольше всякого готового товара, так как здесь пока ничего не имеется.

С теми указаниями посланцы и убыли. А спустя полгода возвратились вновь.

Их было много. Красс не пожалел добра и прислал достаточно.

Плиний взялся зa paботу. Строились дома, обустраивалась в целом местность, потихоньку перерастая в город и образуя его величие посреди мало проходимых кем мест.

Тем временем, Галлой занимался другим. С горсткой оставшихся воинов и теми, кто был прислан еще, он двинулся вглубь местности, тем самым расширяя дальше границы и покоряя новых и новых.

Уже были присоединены окраины и близлежащие места. Галлой обходил все семь холмов, возле которых проживали люди. Что заставляло селиться их именно так — он не знал. Но, спросив у одного, он познал истинный ответ.

— Тут поселяются духи, — отвечал ему самый старый в племени человек и указывал рукой на возвышающуюся гору, — иногда их видно, — продолжал старик и рукой в виде змейки устремлял вверх, — там, — говорил он, указывая

на небо, — живет их отец. Они ведут с ним беседы и умножаются в силе. Мы живем возле них, так как сила та порождает тепло, а от него разное произрастает, что дает нам возможность жить и размножаться детьми. Здесь не холодно, — продолжал старик далее, — здесь есть, что поесть и никуда ходить не надо. Нам тут хорошо и мы согласны с духом во всем. Не гневим его, живем тихо, наслаждаясь теплом и большим светом.

Так Галлой познал истину расселения человеческого и оттуда узнал самое главное для себя.

Нечего бродить по лесам или густо поросшим полям. Надо искать где-либо возле холмов.

Чуть позже он понял, что люди селятся не только там, а еще и в долинах, между холмов, где протекает вода и так же тепло, где ослабевает всякий ветер, проходящий мимо и где повсюду полно зверя на прокорм самому человеку.

Галлой обошел все семь холмов и возвратился обратно.

Плиний преуспевал во многом. Даже в искусстве порабощения чужих жен. Ими обвил себя, словно змеями, и так руководил всеми, передвигаясь то взад, то вперед согласно древнему обычаю.

Так зарождалось и новое племя от семени того Плиния да других, покоряющих те самые вершины природы, что и он сам.

Конец ознакомительного фрагмента.