Шаги за спиной

Сергей Герасимов, 1996

26

Дипломатическая неприкосновенность — привелегия дипломатов и матерых негодяев. Привелегия всех остальных — недипломатическая прикосновенность.

Первую ночь Валерий совершенно не запомнил. От удара плыло в голове. Он ясно увидел усатого милиционерика у входа: милиционерик докурил сигарету до половины и бросил окурок не глядя, окурок пролетел далеко за урной. Внутри был роскошный мраморный холл, возможно, еще со времен Феликса — тогда мучительство еще было искусством, а не только ремеслом. У камеры Валерий получил еще один удар и все, что происходило до утра, выпало из его памяти как монеты выпадают из дырявого кармана.

Утром был допрос. Допрос до смешного напоминал уличную аферу: тебя ловит за руку возбужденный дурень и срывающимся голосом просит о мельчайшей услуге — вытянуть билетик вместо него (ему что-то не везет). Выигрыш, понятно, пополам. Ты тянешь и получаешь ответ — отвечают обыкновенно с царственной невозмутимостью: «получите пятьдесят четыре миллиона».

Возбужденный дурень начинает плясать от радости и ты тоже понемногу проникаешься настроением больших цифр, хотя еще и не до конца веришь. Уже вынули из карманов пачки денег, вот они, милые, как вдруг не сошлась одна цифра. Что делать?

Заплатите десятую часть выиграша и получите остальное вдвойне, если цифра сойдется. Дурень ставит с тобой пополам и, конечно, проигрывает. Ты лишился двух с половиной миллионов, но это лишь цветочки: веселый дурень превращается в злого — ах, какой дар перевоплощения! — отдай мои деньги! — и ты выкладываешь еще два с половиной. Если при этом ты показываешь и другие деньги, то их отнимают у ближайшего угла уже без всяких представлений. Главное в этом то, чтобы ты не успел опомниться.

Итак, утром был допрос.

— Где вы были в ночь с четверга на пятницу? — суперклассический вопрос.

— Не помню — суперклассический ответ.

— Вы остались в лесу наедине с Однодворским Павлом, после этого он отвез вас в свой дом, где вы поссорились, есть свидетели, потом вы выходили купить водки и сигарет, вас опознали реализаторы, в три пятнадцать вы снова вошли в дом Павла Однодворского. Между вами произошла сцена ссоры, которую видели из окна четверо свидетелей, они тоже вас опознали, потом вы схватили нож и зарезали своего школьного товарища. Умирая, он хотел позвать на помощь и выбил окно стулом. Вы ударили его ножом еще несколько раз. После этого вы жестоко издевались над трупом и уехали на машине. Машина найдена и на дверце ваши отпечатки пальцев. На орудии убийства — тоже. Если вы не сознаетесь сейчас — вам грозит смертная казнь.

— А если сознаюсь?

— Я учту это. Вы получите лет двенадцать.

— В эту ночь я был с женщиной.

— С Людмилой Пелишенко?

— Да.

— В эту ночь с Людмилой Пелишенко был другой человек. Он провел с ней всю ночь — с вечера и до утра.

— Это был ее отец.

— Ее отец умер в детстве (чисто милицейская фраза).

— Но я был с ней.

— Четыре человека утверждают, что с ней были не вы: во-первых, ее постоянный сожитель; во-вторых, водитель машины постоянного сожителя; в-третьих, подруга сожителя; в-четвертых лицо кавказской национальности, дежурившее на ступеньках.

— Но меня видели дети, которые играли там: они били друг друга по ушам и угадывали кто ударил.

— Дети видели входящего человека, но утверждают, что это были не вы. И вообще, это была не та ночь. Мы все о вас знаем.

— Меня не могли видеть у Паши, потому что я там не был.

— Может быть, но вы ведь подрались в лесу?

— Нет, мы просто боксировали.

— Это несущественная разница. Итак вы подрались, потом выпили, потом остались вдвоем. С какой целью?

— Не хотелось уезжать.

— А вот это неправда. Четыре свидетеля подтвердили, что прогулка была безнадежно испорчена местными хулиганами. Итак, вы поехали к нему домой, выпили еще немного…

— Я не ехал к нему домой.

— Но у себя дома вас не было. Вас не было и в других местах. В ночных клубах вас не помнят. Значит, вы были у своего друга. Какова логика?

— Да, — сказал Валерий, — но только что вы сказали, что меня видели в доме Паши, а теперь пытаетесь доказать это логическим путем. Так меня видели или не видели?

— Вот вы и выдали себя. Увести его в камеру.

У следователя были седые виски, добрые глаза и неуловимая странность в манере выражать свои мысли.

— До завтра.

Сказал, и в темный лес ягненка уволок.