Завербованная смерть

Сергей Зверев, 2008

Сотрудник внешней разведки ФСБ должен уметь все. Иначе провал. Капитан Александр Оршанский внедрился в цирковую группу и отправился с ней на зарубежные гастроли. Разведчик подозревает, что кто-то из циркачей снабжает иностранцев секретными чертежами военного значения. Но пока он пытался вычислить шпиона, местная полиция его самого упекла за решетку. Вот и попробуй работать в таких условиях! Что ж, с полицией разобраться несложно, а вот противника переиграть – не всем по зубам…

Глава 1

— Товарищ полковник, по вашему приказанию…

— Проходи, Александр, садись. — Вячеслав Генрихович Шапошников, начальник одного из отделов внешней разведки ФСБ, гостеприимно пригласил своего подчиненного, капитана Александра Оршанского, не к огромному начальственному столу, а в укромный угол кабинета, где располагались широкий мягкий велюровый диван, огромный аквариум и несколько экзотических пальм в крупных деревянных кадушках. Этот жест дал понять, что предстоящая беседа будет не совсем официальная, скорее дружеско-домашняя. Следовательно, очередной выволочки за свою излишнюю самостоятельность и проявления самодеятельности сегодня Александру не грозило.

Вячеслав Генрихович захватил со стола несколько листков бумаги и уселся рядом с разведчиком.

— Есть у меня для тебя, Саша, одно очень непонятное, запутанное дело, — начал полковник, удобно примостившись на подушках. — В общем, работа не только нашего, но и еще нескольких отделов зашла в тупик. Сока хочешь?

— Хочу, — принял предложение Оршанский.

Вячеслав Генрихович, не вставая с дивана, достал откуда-то из-под себя большой пакет апельсинового сока, стаканы, аккуратно разлил содержимое и подал подчиненному.

— Даже не знаю, с чего начать, — озабоченно произнес полковник и отхлебнул желто-оранжевую жидкость. — Начну, пожалуй, с самого далека, а ты, если возникнут вопросы, по ходу спрашивай, годится?

— Хорошо. — Александр охотно согласился с предложенной схемой беседы.

— Делом этим изначально занимались ребята из отдела по наркотикам, — начал Вячеслав Генрихович, — и ничем сверхинтересным там не пахло: обычная цепочка международного транзита из Азии в Европу. Ребята четко и последовательно отслеживали весь путь, поставщиков, курьеров и так далее, но брать не спешили: еще не все кончики были в кулаке. Полтора года они подбирались к покупателю, а когда подошли вплотную, то, скажем так, едва не смешали карты еще двум нашим отделам, которые вели этого типа совсем по другим каналам…

— По каким, если не секрет? — поинтересовался Оршанский. — Оружие?

— И это тоже, — согласно кивнул Вячеслав Генрихович. — Дельцы такого пошиба обычно не гнушаются любым попутным приработком. Так сказать, специалисты широкого профиля. Но здесь — особая статья. — Шапошников воздел кверху указательный перст. — Через этого человека за границу переправлялась информация, которая носит гриф «Совершенно секретно. Государственная тайна».

— Он что, переправлял за бугор нашу секретную документацию? — заинтересовался Оршанский.

— И документы — тоже, — кивнул головой полковник.

— А я думал, что время микропленок и прочей чепухи, запрятанной в дупло зуба, канули в Лету. — Александр, не сдержавшись, саркастически усмехнулся. — По-моему, это куда проще сделать с помощью Интернета или простой спутниковой связи с заданной частоткой.

— Текст и фотографии — да, можно запрятать в Интернете и отправить закодированную информацию туда, где ее ждут и знают, где искать, — согласился Шапошников, — но есть вещи, которые не по зубам Всемирной паутине.

— Например?

— Например, если не удалось достать формулу, скажем, нового ракетного топлива, а само топливо — так сказать, лабораторный материал — агенты смогли получить. Как тогда быть? — Полковник лукаво глянул на Александра. — Сфотографировать пробирку и послать по Интернету? Тут ведь нужен анализ специалистов. Да те же фотографии узлов и агрегатов, которые находятся в кожухах или в нерабочем состоянии. Как они функционирую? По какому принципу? Иногда легче достать сам этот главный секретный узел, чем документацию на него. Особенно если техника пошла на вооружение и стала выпускаться не в единичном экземпляре, а массово.

— Ну, допустим, — согласился Оршанский.

— Что — допустим? — не понял начальник отдела.

— Что не все можно сообщить через компьютер.

— Об этом и разговора нет, — махнул рукой полковник, — это данность. И головная боль. Как доставить оттуда к нам части секретного вооружения? Аналогичную задачу решают и их спецслужбы. Так вот, в основные функции этого человечка, который подвизался в торговле наркотиками, оружием и еще черт знает чем, входила переправка за бугор таких вещей, которые поддаются исследованию только в лабораторных условиях.

— Вячеслав Генрихович, неужели это так сложно? — с сомнением покачал головой Оршанский. — Тут фурами всякую дрянь через границу прут, неужто какую-то безделушку спрятать нельзя?

— Теоретически можно, — согласился полковник, — но степень риска 50 на 50. А вдруг на таможне обнаружат? Пусть даже случайно? И накроется медным тазом не только кропотливый труд по добыче этого важного стратегического секрета, а и вся агентурная сеть, которая создавалась, внедрялась и обкатывалась, поверь мне, много-много лет. Мы на такой неоправданный риск не идем. Они, — полковник кивнул головой, указывая куда-то за окно, — вероятно, тоже. Бывают, правда, исключительные обстоятельства, но обычно такие маршруты доставки налаживаются годами и берегут их как зеницу ока. Но дело не в этом. Это так — теория. — Полковник долил себе сока и сделал большой глоток. — А на практике получилось так, что в тот самый момент, когда мышеловка уже была готова захлопнуться, в ней никого не оказалось.

— То есть?

— Этот хитрый и предусмотрительный человечек в спешном порядке прекратил свои отношения с наркоторговлей и оружием. И прибывшая в Москву партия героина, за которой аккуратненько шли наши ребята, несколько дней пролежала в укромном месте, а потом таким же путем двинулась в обратном направлении.

— Ого! — искренне удивился Оршанский. На его памяти такого, чтобы не являлись за товаром, еще не было. — Спугнули? Или почуял что? Может, наши ребята шли по следу не так уж и осторожно?

— Вряд ли, — усомнился полковник. — С чего бы им скрывать факты? Тем более что в связке с ними работали и другие отделы. Тут дело скорее в другом. Скорее всего — неудачное стечение обстоятельств.

— В каком смысле? — не понял Александр.

— Без сомнения, что о левых делишках своего подопечного узнали не только мы, но и его хозяева. И тут же крепко дали ему по рукам, чтобы не засветить такой канал и не спалиться на какой-то ерунде. И он тут же резко пообрубал все ниточки и концы. Напрочь. Случись это неделей позже — ты бы сейчас здесь не сидел, а так — все капканы оказались пустыми. — Полковник разочарованно вздохнул.

— И что, об этом поставщике секретов так ничего и не известно? — осведомился Оршанский.

— Нет. — Вячеслав Генрихович печально покачал головой. — Кроме одного: он — циркач.

— Циркач? — поразился Оршанский.

— Да. Работает в цирковой труппе. В летний сезон этот коллектив в основном гастролирует за рубежом. Команда хоть и сборная, но в основе своей — постоянная. На каждую гастроль берется по два-три новых номера, а остальной репертуар — накатан и отыгран многократно. Завтра эта труппа выезжает с гастролями на Кипр.

— А что еще известно об этом человеке? — обреченно поинтересовался Александр, понимая теперь, для чего его вызвал Вячеслав Генрихович.

— Ничего. — Начальник отдела развел руки в стороны. — Тебе и предстоит это выяснить.

— Вячеслав Генрихович… — начал было Александр, но Шапошников перебил его.

— Знаю, что цирковые — люди консервативные и подозрительные. Ты поедешь в качестве журналиста от солидного столичного журнала. Цель — написать серию очерков о гастролях российского цирка и артистах труппы. Вот тебе, кстати, список тех, кто едет на гастроли, от директора до униформистов. Знакомься, наводи контакты, входи в доверие…

— Шестьдесят семь человек! — ужаснулся Оршанский.

— А что делать? — пожал плечами Вячеслав Генрихович. — Жизнь такая… И потом, от тебя никто не требует немедленного результата. Твоя задача — осторожно, просто крайне осторожно прощупать коллектив и очертить круг хотя бы в полтора десятка возможных подозреваемых. Сегодня окончательное утверждение номеров, а завтра вечером труппа вылетает из Шереметьева-2 чартерным рейсом. С директором труппы обо всем договорено. Ты с ними и полетишь, и жить будешь в одной гостинице, и работать, и отдыхать. Если надо, и клетки почистишь. Одним словом — на неделю ты становишься цирковым. Смотри, анализируй, учись, спрашивай. Помимо всей труппы присмотрись к некоему иллюзионисту Вольдемару Жозеффи и дрессировщику Константину Заметалину. К ним у меня интерес несколько больший, чем к остальным.

— Есть какая-то информация? — профессионально насторожился Оршанский, быстро черкая карандашиком в блокноте, но Вячеслав Генрихович сразу остудил его любопытство.

— Ишь ты, какой прыткий! Вынь да положь ему все на блюдечке. Информация кое-какая есть, но только я не уверен в ее достоверности, для того тебя и посылаю, и фамилии тебе даю. А больше меня ни о чем не пытай. Не знаю. Сам добывай. На то ты и есть сотрудник российской ФСБ.

— Оружие?

— Какое оружие? — Полковник испуганно замахал руками. — Главное твое оружие — голова и осторожность. Я не исключаю возможности, что наши ребята если и не спугнули его, то заставили насторожиться. Поэтому осмотрительность и еще раз осмотрительность! Используй свой «метод аналитического внедрения», — подбодрил его начальник отдела, — а он здесь будет просто необходим.

— Какой еще «метод аналитического внедрения»? — не понял Александр.

— Твои романы, — мягко улыбнулся Шапошников, — ты у нас относишься к вымирающему клану холостяков, так что ревновать тебя будет некому. Давай-давай, иди. — Вячеслав Генрихович нетерпеливо махнул рукой, выпроваживая Оршанского из кабинета. — Не мешай работать. Я тебе уже сказал все, что сам знал.

— Понятно, товарищ полковник.

— В 248-й комнате сдашь свои документы и получишь новые, вместе с билетом, журналистским удостоверением и всем остальным.

— Связь?

— Я сам тебя найду, когда понадобится.

— Разрешите идти?

— Иди, Саша, готовься. Задача у тебя будет не из легких… — Вячеслав Генрихович по-отечески напутствовал своего подчиненного. — Удачи тебе и нам всем.