Обойму монетами не набьешь

Сергей Зверев, 2007

Имя, фамилия: Андрей Турыгин. Кличка: Мангуст. Опыт: в прошлом служил капитаном ГРУ. В данный момент – наемник, личный телохранитель олигарха Тимохина... Вот, собственно, самые важные сведения из секретного досье. Все остальное принимается априори. Мангуст – это сплав воли и принципов. Он никогда не играет против своих, он не предает интересов Родины, он полагается только на себя. Он ни на шаг не отступает от своих принципов даже здесь, в Бразилии, где никогда и никому нельзя верить. Даже в джунглях, где каждое мгновение следует ожидать удара в спину. Даже на грани смерти, где жизнь не стоит и ломаного гроша...

Глава 5

— И что же все это значило, по-вашему? — громко спросил Тимохин, оглядывая прочих присутствующих. А присутствовали в столовой, кроме него самого, еще три человека. Только что разбуженный Степан, Энрике и Мангуст. Степан был мрачен — а чего еще ожидать от человека, который больше суток бодрствовал, а потом был разбужен, не успев поспать и часа. Энрике казался напряженным и собранным. Ему явно хотелось что-то сказать, но он пока сдерживался — видимо, из соображений субординации. Только Мангуст был внешне весел и доволен жизнью. Собственно, почему бы и нет? Он честно сделал как раз то, ради чего его и наняли. И окончательно убедился, что клиент ему попался хороший, за которого не стыдно — а это дорогого стоит.

Похоже, в голову его нанимателю пришли те же мысли, что и ему самому.

— Так вы, значит, считаете, что этот осел приперся сюда не просто так? — спросил Мангуст вслух.

Тимохин раздраженно махнул рукой.

— Ну, разумеется, нет! Не нужно меня дураком-то считать! Осел — он и есть осел. А на серьезный наезд это совершенно не тянуло. Так, дешевая оперетка. Комикс. Есть, конечно, шанс, что этот дурак приперся сюда по собственной инициативе. Но что-то мне в это не верится.

— Вы совершенно правы, сеньор, — сказал Энрике. Мангуст покосился на него с легким подозрением. Он вообще был не уверен, стоит ли этому типу доверять. Не лучше ли оставить все серьезные разговоры только для тех, кто приехал из России. Мало ли кому этот Энрике на самом деле служит. А ведь быстро его не проверишь. Но Тимохин решил пока управляющему доверять.

— Что вы имеете в виду, Энрике? — спросил Тимохин.

— Дон Себастьян никак не мог сделать все это по своей инициативе.

— И почему вы в этом так уверены? Видимо, у вас, как у человека местного, есть свои соображения. Выкладывайте, с удовольствием послушаю.

— Во-первых, он беден. Его средств не хватило бы на то, чтобы нанять трех парней из «Гренады». Это серьезная контора, они стоят дорого. А я проверил, документы, которые вы у них отняли, настоящие, так что они действительно оттуда.

Тимохин кивнул. А Мангуст слегка пожал плечами. Да, хиловата что-то у латиносов оказалась серьезная охранная контора. Хотя, с другой стороны, Валера, надо полагать, тоже не из самой плохой. А оказался не намного лучше. Так что в России все так же.

Тем временем Энрике продолжал:

— И во-вторых, я знаю дона Себастьяна. Он не слишком храбрый человек. Вести себя так, как он вел себя по-вашему описанию, он мог, только если чувствовал за собой серьезную поддержку.

Здесь оставалось поверить Энрике на слово, но, в конце концов, почему бы и нет? Раз уж решили пока ему верить, то так тому и быть.

— И последнее, — Энрике помрачнел. — Я еще не принес вам, сеньор Тимохин, свои глубокие извинения за то, что мои подчиненные вам не помогли.

— Да уж, за это следует приносить извинения, — кивнул Тимохин. — Я бы после такого прокола половину подчиненных поувольнял, а вторую половину оштрафовал. Ваши люди мне пока не совсем подчиненные, но после окончательного вступления во все права я, наверное, так и сделаю.

Тимохин не сказал вслух, что начнет как раз с Энрике, но эти слова угадывались в интонации совершенно отчетливо.

— Чтобы на территории, которую вам поручено охранять, творилось такое, а ваши люди подоспели только, когда все уже кончено… — продолжал бизнесмен. — Это плохая работа.

— Возможно, нас несколько оправдает то, что это не было обычным промахом, — сказал Энрике.

— А каким же? — вскинул брови Тимохин.

— Дело в том, что я получил информацию о том, что на дом готовится нападение.

— От кого? — тут же перебил его Тимохин.

— От одного из своих информаторов, — уклончиво отозвался Энрике. — Вы же понимаете, в большом городе невозможно нормально жить и работать без целой сети…

— Понимаю, — кивнул бизнесмен. — Ну, объясните подробнее, что в вашу сеть попало.

— Мне сообщили, что на дом нападут. Что несколько человек атакуют дом с тыльной стороны, взорвут забор и ворвутся на территорию. О конкретной цели предполагаемых нападавших мой информатор ничего не знал, но я предположил, что их цель — убить вас.

Мангуст слегка улыбнулся. Ему нравились люди, которые называли вещи своими именами, не прикрывая слово «убить» стыдливыми эвфемизмами типа «убрать», «устранить», «нейтрализовать» и так далее.

— И что? — поторопил управляющего Степан.

— Мы подготовили контрмеры. Почти все мои люди были задействованы. Когда я узнал о том, что у главного входа — дон Себастьян, то решил, что это отвлекающий маневр.

— Ха, изящно! — усмехнулся Тимохин. — А на самом деле оказалось, что отвлекающим маневром была как раз полученная вами информация. Простенько, но со вкусом. Кто-то вас неплохо знает. Для таких комбинаций нужно хорошо представлять психологический портрет противника.

— Видимо, вы правы, — кивнул Энрике. — Изучить меня не так сложно, я давно живу в этом городе.

— Я одного не понимаю, — вклинился в разговор Степан. — Если настоящая акция заключалась как раз в визите этого придурка, которого мы, — Мангуст про себя отметил это «мы», — выкинули за ворота, то в чем был ее смысл? Убивать никого бы они все равно не стали. Такими делами днем и с настоящими документами в кармане не занимаются.

Мангуст тоже задавал себе этот вопрос. Но, в отличие от Степана, кажется, уже знал ответ. Не зря же у ворот оказались журналисты с видеотехникой. Ответ Энрике полностью подтвердил его версию.

— Они могли бы сделать то, что и собирались. Выкинуть господина Тимохина за ворота.

— И что? — отозвался Степан. И тут же смешался. — Ну, то есть я понимаю, что ничего хорошего в этом не было бы…

— Да уж, — усмехнулся Тимохин.

— Было бы очень плохо, — серьезно сказал Энрике. — В нашей стране очень многое зависит от уважения.

— Это везде так, — сказал Тимохин.

— У нас особенно. Если бы вас, законного наследника, выкинули за ворота собственного дома… Это был бы не просто скандал. Это был бы позор даже не на весь город — на всю страну. И ваша репутация пострадала бы так сильно, что никакой серьезный человек не захотел бы иметь с вами дело. Вы стали бы человек второго сорта — так у вас, кажется, говорят?

— Не совсем, но я понял, — Тимохин помрачнел. — В общем, вываляли бы меня в говне, а я бы и сделать ничего не смог.

— Вот именно, — кивнул управляющий. — Конечно, можно было бы обратиться в полицию, но…

— Не продолжайте, все ясно. У Себастьяна проблемы были бы минимальные, а я бы только еще больше опозорился.

— Вот именно. А если бы вы начали мстить сами… — Энрике покачал головой. — Возможно, на это тоже был расчет. Тогда можно было бы на этой мести попасться и получить неприятности с законом.

— Понятно, — кивнул Тимохин. — Что ж, значит, мне очень повезло, что со мной оказался Андрей.

— Да, — так же серьезно отозвался Энрике. — Теперь все будет наоборот. Это дон Себастьян попадет во все газеты и выпуски новостей, он будет опозорен.

— А у нас появится возможность узнать, кто за ним стоял, — негромко сказал Мангуст. — Нужно потрясти вашего информатора, выяснить, от кого он получил сведения насчет предполагаемого нападения на дом. Что скажете, Энрике?

Ответ управляющего был очень важен. Если он станет вилять, пытаться спустить все на тормозах, значит, ни о каком доверии ему и речи идти не может. Даже если попробует просто не допустить до этого дела русских, пообещает разобраться исключительно своими силами — и это будет в высшей степени подозрительно.

— Я сам хотел предложить именно это, — с достоинством сказал Энрике.

— Рад, что в вас не ошибся, — сказал Тимохин. Он тоже понял подоплеку последних слов управляющего. Тот демонстрировал верность законному наследнику своего покойного хозяина.

Конец ознакомительного фрагмента.