Триумф воли

Сергей Зверев, 2007

В конце войны Мурманск стал головной болью Вермахта. Ведь через морские ворота города страны-союзники поставляли СССР сырье для производства вооружения. Гитлер лично приказал использовать для уничтожения порта новейшее оружие «ФАУ-2». Для проведения сверхсекретной операции привлекли лучших людей Германии – штандартенфюрера СС Курта Меера, изобретателя «ФАУ-2» Вернера фон Брауна и даже знаменитого кинорежиссера Лени Рифеншталь, ведь подготовку операции проводили под видом съемок нового фильма «Триумф воли-2». В день проведения операции самонаводящиеся на расставленные лазутчиками радиомаяки ракеты поднялись в небо и… полетели совсем не туда, куда рассчитывали немцы…

Глава 6

Шеф СС вел себя так, словно у него сегодня был день рождения и в его честь проводился, по крайней мере, грандиозный военный парад лучших частей вермахта. И парад этот принимал он сам — Генрих Гиммлер. «Маньяк жестокости» (так за глаза прозвал его Геббельс) возбужденно ерзал на стуле, то и дело похлопывал себя руками по ляжкам и протирал пенсне. На столе у него лежал план операции в Норвегии, который добросовестно и, как обещал, в указанный срок предоставил штандартенфюрер Меер. Перелистывая его, Гиммлер время от времени бросал радостные восклицания. Сам автор проекта сидел напротив, неторопливо покуривая американские сигареты.

Наконец шеф эсэсовцев перевернул последнюю страницу, водрузил на столешницу локти и, опершись головой о поднятые руки, пристально посмотрел на штандартенфюрера.

— Ве-ли-ко-леп-но! — спустя мгновение произнес Гиммлер. — Я редко расточаю комплименты, но на сей раз — браво! Я в вас не ошибся! Вы сумели учесть в своем плане необходимые аспекты. В нем есть все: скрытность прибытия основной группы, великолепная маскировка подготовительных работ и строительства объектов, оправданность такого скопления людей. Поздравляю! — Генрих Гиммлер потянулся через стол и крепко пожал руку штандартенфюрера. — Знаете, — продолжал главный эсэсовец, — мой рабочий день начинается ровно в восемь и почти ежедневно заканчивается далеко за полночь. Я не бравирую, но даже при моей лошадиной работоспособности мне вряд ли удалось бы до такого додуматься. И, главное, так проработать каждую мелочь. Отлично! — он еще раз искренне пожал руку собеседнику.

Штандартенфюрер достал очередную сигарету, и Гиммлер с готовностью поднес ему зажженную зажигалку.

— Я даже больше вам скажу, — продолжил он, затушив пламя. — Вам даже удалось учесть личное пожелание фюрера, которое он выразил три месяца назад. Именно тогда Адольф Гитлер настаивал, чтобы съемочная группа величайшей женщины Германии — фройляйн Лени Рифеншталь — вылетела в Норвегию и именно там, в этой нордической стране, снимала свой новый фильм «Триумф воли-2». Позвольте сигарету.

Брови штандартенфюрера поползли вверх от удивления: Генрих Гиммлер слыл одним из первых борцов за чистоту и здоровье нации, вел здоровый образ жизни и никогда не курил.

— Все верно, — угадал мысли Меера шеф СС, — но иногда, в особых случаях, я себе позволяю это излишество.

— Я, к сожалению, ничего не знал о пожелании фюрера, — пожал плечами штандартенфюрер, — и, если честно, включил в свой план фройляйн Рифеншталь лишь как один из возможных вариантов. — И после короткой паузы добавил: — К тому же — не самый лучший. Война — это все же мужское дело…

— Ну-у-у, — благодушно протянул Гиммлер и выпустил облако дыма, — войной там, слава богу, еще и не пахнет. А от местных бандитов, я думаю, вы ее убережете. Но не это главное. Поверьте, это лучший пункт в вашем плане. Вы сами даже не понимаете, какое большое дело этим совершите! Во-первых, осуществится пожелание фюрера. Он, как и все мы, без ума от творчества Рифеншталь. Он без ума и от самой красавицы Лени, — Гиммлер многозначительно улыбнулся, намекая на упорные слухи о том, что великая женщина Германии — любовница великого фюрера. — А во-вторых, — продолжал он, — мы подложим большую свинью гросс-адмиралу Денницу. Он и Рифеншталь — это кошка и собака. Из-за Лени фюрер перестал приглашать адмирала на все личные и партийные мероприятия, начиная от празднования своих дней рождений. Денниц, естественно, бесится, и приезд Рифеншталь в Норвегию для него будет «приятным» сюрпризом! — Гиммлер довольно хохотнул.

— Но я бы как раз и не хотел ссориться с гросс-адмиралом, — возразил штандартенфюрер. — Это не входит в мои намерения. Наоборот, мне нужна всяческая поддержка с его стороны. Пожалуй, стоит отказаться от поездки фройляйн Рифеншталь.

— Она полетит с вами! — довольно грубовато сказал Гиммлер, но тут же смягчился: — Дорогой Курт, я вижу, вы не в восторге от компании Лени, но поверьте, это замечательная, умнейшая и очень красивая женщина. Она, как всякая актриса, бывает само очарование и соблазн, но может быть груба и напориста. В ее обществе просто не бывает скучно. Правда, она, как всякий режиссер и тем более женщина, немного капризна, но это только придает ей очарование. Вы почитаете ее досье, из которого узнаете, какие цветы она любит больше остальных, какие духи и наряды предпочитает, и уверен, вы найдете с ней общий язык.

— А для чего мне это нужно? — недоуменно пожал плечами штандартенфюрер. — К воплощению моего плана установление личного контакта с Рифеншталь имеет весьма отдаленное отношение…

— Вижу, вы весьма негативно настроены к фройляйн Рифеншталь, но боюсь, вам придется переступить через себя. Не хотел вас расстраивать, но на вас возлагается роль личного телохранителя Лени.

— Позвольте узнать, кем возлагается?

— Мною, — дружески улыбнулся Генрих Гиммлер и пояснил: — Дело в том, что студию УФА контролирует, естественно, ведомство доктора Геббельса. Деятельное участие в судьбах кинематографа принимает и лично Геринг. По его негласному приказу сотрудникам СС запрещено появляться на студии, в этом борделе и рассаднике своеволия. Меня, конечно, мало интересуют эти актрисулечки, если они, конечно, не евреи или смутьяны. Но Лени — совсем другое дело. Она — достояние нации. Но поскольку она вращается в этом мирке искусственных райских иллюзий, где многое позволено, она отказалась от личной охраны, дабы не стать белой вороной среди этой стаи идиотов. Впрочем, — продолжал Гиммлер, — в Берлине личная охрана ей и ни к чему. Совсем другое дело далекая варварская и холодная Норвегия. Там она, как вы понимаете, будет совершенно одна, без опеки, неподалеку от фронта. Если с ней что-нибудь случится — с меня снимут голову. А я, естественно, — с вас, — шеф СС простодушно улыбнулся. Головы снимать он умел виртуозно. — Поэтому я вас прошу позаботиться о Лени. И даже не как о национальном достоянии страны, а просто как рыцарь, которому предстоит опекать слабую женщину.

— Но гросс-адмирал Денниц… — неуверенно протянул штандартенфюрер.

— Я понимаю, что это особые правила игры, но Генрих Денниц — это не ваши проблемы. Об этом я лично позабочусь. При выполнении плана на него вам оглядываться не стоит. Однако у меня есть один вопрос, — рейхсфюрер неумело затушил сигарету и опять начал перелистывать подготовленный план.

— Слушаю вас, — подобрался штандартенфюрер.

— Скажите, Меер, где, по вашему мнению, самое слабое место в этом плане? Ведь идеальных операций не бывает, не так ли?

— Так, — согласился штандартенфюрер.

— Ну, и где же здесь «ахиллесова пята»?

— Случай, — чуть подумав, ответил Курт.

— То есть?

— Если говорить вашими образами, то Рим могут спасти гуси. Десятки великолепных агентов, сотни безупречно продуманных и подготовленных операций проваливалось не потому, что где-то был недочет, а из-за обычной случайности. Скажем, не в то время пошел дождь…

— М-м-м-да-а-а, — Гиммлер на сей раз озабоченно протер пенсне. — Роль Его Величества Случая всегда была велика. Будем надеяться, однако, что на сей раз он не вмешается. Слишком высока ставка — судьба Германии!

— Я верю, что все пройдет гладко! — с пафосом поддакнул штандартенфюрер и поднялся, заканчивая разговор. Однако Гиммлер повелительным жестом снова усадил его в кресло и спросил:

— Я не могу торопить вас, к тому же непосредственно за проведение операции отвечаете вы, но дело безотлагательное. Я хочу узнать, когда предполагается вылет?

— Я думаю, — Меер глянул на часы, — на Дёнхофплац уже заканчивают погрузку съемочной аппаратуры и осветительных приборов. Фройляйн Рифеншталь просила меня подождать до двенадцати часов дня. Ей необходимо успеть закончить оформление командировочных, продовольственных и финансовых документов. Сейчас — половина одиннадцатого. Обедать вся съемочная группа будет уже в воздухе, — отчеканил штандартенфюрер.

— Великолепно! — на сей раз поднялся хозяин кабинета. — Я еще раз убедился, что не ошибся в вас. И с богом!

— Хайль Гитлер! — привычно ответил штандартенфюрер.