Промзона. Хроника убийства

Сергей Лесков

Весной 2017 года из мест заключения освобождается Викторов Александр, отбывавший на зоне восемь с половиной лет за кражу драгоценностей из ювелирного магазина города Новгорода. За время отсидки, примерное, за год до его освобождения в родном городе Александра была убита его дочь Алеся. За совершение этого преступления был арестован возлюбленный девушки Дмитрий, который в последствие дал признательные показания, а затем повесился в камере следственного изолятора. Старший брат убитой Алеси, Сергей, был близким другом Дмитрия с детства, и не верил, что убийство сестры совершил именно он. Его уверенность укрепило последнее письмо Дмитрия, написанное в камере изолятора незадолго до его самоубийства и адресованное Сергею. Викторов младший делится своими подозрениями в невиновности друга и в ошибке органов следствия с отцом. Они решают начать собственный поиск истинного убийцы Алеси. В ходе их расследования вскрываются новые факты, подтверждающие невиновность Дмитрия. К расследованию подключается бригада частных сыщиков, нанятая Александром, а также убойный отдел УВД области. Работа по прошлогоднему убийству, проходящему по всем аналитическим и информационным базам МВД, как раскрытое, становится причиной очередного всплеска ряда преступлений, в том числе убийств. Чтобы размотать этот запутанный клубок, оперативным работникам уголовного розыска и частным сыщикам приходится принимать все необходимые меры, использовать весь находящийся в их распоряжении арсенал сил и средств, а порою и рисковать собственными жизнями…

Глава третья

«Долг платежом красен»

А старший Викторов в этот почти зимний, хотя и апрельский день, с утра снова пошёл в родную полицию на улицу Кооперативную, где окончательно решил вопрос с документами, сфотографировался на новый паспорт и встал на какой-то оперативный учёт. Или не оперативный, хрен его знает, но беседовали с ним опера уголовного розыска, затем отправили к участковому. Так называемые профилактические мероприятия были закончены, и его, наконец, отпустили. Александр решил не откладывать встречу с Михаилом в долгий ящик, и отправился к нему в офис, который находился в помещении бизнес-центра, на Большой Санкт-Петербургской улице, строение 39, в торговом центре «Волна». Фирма «Форум» довольно известна и популярна в Великом Новгороде, и найти адрес офиса через интернет не представляло никакого труда.

Офис Михаила находился на третьем этаже. Охранник на входе поинтересовался, куда направляется Александр. Он объяснил ему, что ищет своего друга, владельца и генерального директора строительной фирмы «Форум» Михаила Алексеевича Воробьева. Цербер в полувоенной форме беспрепятственно пропустил Викторова в здание.

Человек, который провёл в местах лишения свободы более восьми лет и который первый раз в своей жизни посещает бизнес-центр, причём довольно высокого уровня для Новгорода, был бы, конечно, немало удивлён размахом и разными для него непонятностями такого учреждения. Многие кабинеты на западный манер были разделены стеклянными стенами с жалюзи, там, куда возможно было кинуть взгляд и что-то рассмотреть, стояли на столах какие-то интересные приборы, названия и назначение которых Александр не знал, компьютеры, мониторы, ноутбуки. По всему основному помещению звучала очень негромко и ненавязчиво тихая музыка, чем-то напоминающая японские напевы. Туда и сюда сновали люди, в основном, молодые и не очень, женщины. Все были чем-то заняты. Праздно сидящего бездельника Викторов среди этой своеобразной суеты так и не усмотрел, хотя ему этого очень захотелось. В такой обстановке Александр присутствовал впервые, и всё это для него было очень удивительно. Никто на незнакомого немолодого мужчину не обращал никакого внимания, словно так и надо, словно это было обычным делом для центрального офиса, и незнакомые люди довольно сомнительной внешности здесь были нормой.

Кабинет Михаила его старый друг нашёл очень быстро, даже спрашивать ни у кого не пришлось. Единственная дверь и комната с нормальными стенами и табличкой: ООО «Форум», Генеральный директор Воробьёв Михаил Алексеевич. Никакой приёмной перед кабинетом не предполагалось, Михаил, похоже, был приверженец демократического управления своим детищем и принципиально отказывался от секретаря. Вопрос, конечно, спорный, но каждый руководитель поступает так, как ему кажется эффективнее и, возможно, экстравагантнее.

Викторов не стал стучать в дверь, он нажал на ручку и открыл её. Михаил сидел за столом, который располагался в глубине кабинета и разговаривал с кем-то по стационарному телефону. На столе стоял ноутбук с открытым монитором, Воробьёв одновременно что-то колдовал пальцами правой ладони на клавиатуре, левой же держал трубку телефона. Увидев Александра, он секунду пытался осознать возникший перед ним образ в реальности, затем резко, не прощаясь, положил трубку телефона на аппарат, встал с места и подошёл к Викторову:

— Ну, здорово, чертяка, — он обнял друга, — ждал, что ты появишься на днях, но почему-то считал, что это произойдёт завтра или послезавтра. Ошибся. Ну, это и к лучшему. Присаживайся.

Он усадил Александра за стол, устроился и сам на прежнем месте. Затем открыл дверцу офисного шкафа, находящегося у него за спиной и достал оттуда початую бутылку импортного коньяка. Тут же на столе появились небольшие пузатые рюмочки и тарелка с нарезанным лимоном.

— Давай, чисто символически, за встречу и твоё освобождение, — предложил генеральный директор, — а вечером это дело отметим в хорошем ресторане, как в былые времена.

— Чисто символически давай, а вот вечером не смогу, — отказался Викторов. — Не обижайся, Миша, мы с сыном слово дали друг другу, пока с одним делом не разберёмся, спиртное откладывается на неопределённый срок.

— Что за дело? — поинтересовался бывший подельник, — это не касается наших прежних дел?

— Надеюсь, что нет. Хотим разобраться с убийством Алеси. Не так там всё гладко и ясно.

— Слушай, а я считал, что убийца задержан. Он же потом в камере повесился, так?

— Всё это так, но сейчас вскрылись новые обстоятельства, позволяющие считать, что он не убивал мою дочь. Вот так…

Михаил разлил коньяк по рюмкам, чокнулся с другом, и они выпили янтарный крепкий напиток, явно отдававший дубовым ароматом. Тут же закусили дольками лимона. Александр отрицательно махнул рукой, когда Михаил хотел разлить ещё по одной рюмашке.

— Хорошо, как скажешь, — сказал хозяин кабинета, убирая бутылку и тарелку с лимоном обратно в шкаф. Туда же отправились и рюмочки. — Я понимаю, сейчас начнётся не очень приятный для меня разговор по поводу моего долга. Я готов, Саня, можешь даже не говорить. Расклад следующий. Мы тогда взяли товара на сумму почти двести тысяч долларов. Сумма огромная, особенно по тем временам. Год мы мариновали товар, чтобы не засветиться. Затем вместе с Ваней отправились в столицу, где у него были кое-какие связи, через которые нам удалось сдать всё, что у нас было, практически на сто пятьдесят тысяч зелёных. Учитывая происхождение предмета нашей сделки, это очень хорошая сумма. Решили вложить в дело. Вложили. Как видишь удачно. Бизнес развивается и крепнет. Не повезло Ивану. Нелепо погиб за рулём собственной девяносто девятой. Был страшный гололёд, а он любил погонять. Вот и погонял. Возвращаясь с объекта из Пролетарки, после Мшаги, не справился с управлением и прямиком в тополь впечатался. Смерть мгновенная. И заметь, был совершенно трезвым. Последнее время он совсем со спиртным завязал. Такие, брат, дела. А мой долг перед тобой я не только признаю, но и увеличиваю твою долю до ста тысяч зелёных, ты ведь парился там за нас. Более того, дам тебе в фирме, в нашей теперь уже, фирме определённый процент. Так что всё будет нормально. Единственно, о чём тебя сейчас попрошу, не требуй от меня сразу всей суммы. Дела идут не совсем по накатанной, определённые трудности имеются, и не хотелось бы вытаскивать из дела сразу такую немаленькую сумму. Я предлагаю тебе выплачивать по тридцать штук зелёных каждые полтора, максимум, два месяца. Как тебя, устроит такой вариант? А учредительный договор мои юристы переделают буквально за парочку дней. Только, Саня, не обижайся, но 51 процент будет у меня, а у тебя 49. Контроль за бизнесом, основной контроль, пока пусть будет на моей совести. Когда ты полностью въедешь в ситуацию, то, если захочешь, можем всё пересмотреть. Потянет?

Конец ознакомительного фрагмента.