Пик из Эхтера. Цикл книг: «Эйриния». Книга первая. Том I

Сергей Маркелов

– Теперь, когда ты знаешь правду, скажи Пик, что ты намерен делать?– Правду?! Правда у каждого своя… С самого нашего рождения мы по кирпичику возводим её вокруг себя глухой стеной. С возрастом огораживаясь Рвом Невежества, воздвигаем Башни Высокомерия и на самую высокую из них ставим Шпиль со словом «Правда». Достаточно кому-то бросить тень в нашу сторону, мы кидаемся на него Войной и ведем её до конца… Так что есть Правда – как не наша Гордыня?!

XIII «Столько дров наломал!»

Время пролетело незаметно. Но теперь, чтобы пережить его, Пику пришлось терпеть усталость, чувство голода, жажды и желание сесть и отдохнуть. Он видел, как Тания устает не меньше его, но боялся попросить у неё разрешения на перерыв, и все работал и работал. Остановился лишь тогда, когда закончилась бумага.

— Тираж закончен! Зажжем свечи, а то уже стемнело, — утерла девушка пот со лба и ушла за огнивом.

После, чиркнув пару раз кремень друг о друга, зажгла одну свечу и поставила на прикрученную к стене металлическую пластину, заменяющую подсвечник. Но она под весом свечи отвалилась.

— Вот блин! — чертыхнулась мышка и пошла за отверткой.

Подняв пластину, она наживила шуруп, но тот плохо поддавался.

— Позволь я, а ты пока отдохни, — принял рабочий инструмент из её рук мышонок.

— Хорошо, — тяжело дыша, облокотилась о стенку Печатница, переводя дух.

— Скажи Тания, здесь всегда так?! — принялся закручивать шуруп Пик.

— Ты имеешь в виду, что всё отваливается и разваливается прямо на глазах? — в ответ паренек кивнул. — Просто всем, кто здесь работает, всё равно, что их окружает, — ответила прискорбно девушка.

— А как сама?

— Я бы и рада прибраться, разложить всё по полкам, повесить над ящиками таблички с номерками размеров кеглей и названиями букв, что хранятся в них. Но работы всегда полный воз, вот вечно руки и не доходят…

— Раз мы всё закончили, может я примусь за это?

— Хорошая идея Пик, это будет просто замечательно, но…

— Но-о-о…

— Время уже поздний вечер. Сейчас должны принести последний на сегодня Макет, и снова придется работать до потери пульса. Так что, не до уборки нынче, лучше передохни. Как будет посвободнее — договорились!?

— Договорились! Обещаю, скоро ты сама не узнаешь свой цех. Здесь всё будет светлее и чище, — приободрил её мышонок, взяв с себя обещание прибраться, а то на местный интерьер нельзя было без слез взглянуть.

Всюду было пыльно, грязно, темно, а ко всему прочему царила полная неразбериха и рабочий беспорядок.

При этих словах в дверь неожиданно постучались два раза. Тания как-то резко вскочила с места.

— Это-о-о, наверное, грузчик за тиражом, — подошла она к двери и открыла её.

В цех с оглушающим грохотом вкатилась тележка на колесиках. За ней вошел толкающий её грузчик — мышонок примерно того же возраста, что и Пик, худой, с надвинутой на брови плоской шапкой уличного хулигана.

— Что грузить!? — прохрипел он.

Тания указала на готовый тираж. Пик хотел кинулся помочь ему.

— Не стоит, я сам! Это моя работа, — жестом раскрытой ладони отказался он от помощи.

Паренек вопросительно взглянул на Танию, которая, казалось, была чем-то взволнована.

— Что случилось? — подошел к ней Пик.

— Время уже за четыре, а эти публицисты не шевелятся! Вечно они так. Порой принесут Макет за шесть, а ты печатай его до заката!

— Может сходить к ним и самим спросить!?

— Не знаю Пик, будет ли это уместно?

— А почему — нет? Мы закончили печатать тираж, готовы взять новый! Только скажи куда идти? — загорелся новой целью мышонок, который и рад был размять косточки.

— В здание по соседству! Но не знаю, эти публицисты народ странный… Особенно эта особа — Сиберия.

— Сиберия! — перехватило дух у мышонка, только от одного упоминания её имени. — Так это она пишет для нас?! — чуть не выкрикнул Пик, на что Тания уголком рта улыбнулась.

— Не только нам… Её Макеты идут и для офсетной печати.

— Ладно, я побежал! — схватил «ноги в руки» мышонок.

— Смотри не попадись начальству, — бросил ему напоследок Тания.

— Пыхче!? Постараюсь! — забыв про усталость и голод, выскочил из цеха паренек, находясь в приподнятом настроении.

— Хитро, но не разумно, — подняв голову, прохрипел грузчик.

— Всё лучше, чем объяснять ему причину всего этого, — отвечала Тания, запирая цех изнутри.

— Ты думаешь, он не поймет?!

— Наоборот, но пока еще рано о чем-либо говорить…

Окрыленный предвкушением новой встречи с прекрасной девушкой, Пик за считанные минуты достиг той двери, за которой, как он вычислил, должна была работать Сиберия. Но войти, вот так просто, он не решался. Немного помявшись у запертой двери, юноша тихо постучался. Ответа не последовало. Тогда мышонок снова постучался. Снова тишина.

Переборов жуткий страх и озноб, охвативший всё его тело, он взялся за ручку и легонько надавил. Дверь поддалась. Просунув нос в щелку, паренек быстрым взглядом осмотрел ту часть комнаты, что смог увидеть. За столом и около него на стульях никого не было.

Пик поспешил захлопнуть дверь и стал ждать, пока Хозяйка вернется.

— Пик!?

— Лина!? — завидев друг друга издалека тихо молвили оба.

После чего Лина поспешила к мышонку:

— Ну как, взяли?

— Взяли, взяли!

— И как работается первый день? Тяжело наверное? — заглянула она ему в глаза.

— Да-а, так, — потянул Пик с неохотой.

— А что здесь делаешь?

— Пришел за Макетом для печати, а в кабинете никого, — скромно указал юноша на дверь, возле которой терпеливо ожидал прихода публициста.

— Они такие! Вечно их нет на рабочем месте. Всё бегом носятся по зданию, и между ними, — начала рассказывать Лина, но в коридоре послышались недовольные вопли:

— Регистратура, сколько можно делать технические перерывы?! Вечно вас нет, когда вы нужны!

— Прости Пик, работа зовет! — молвила она мышонку. — Ну иду, иду! Кто там такой нетерпеливый!? — поспешила она на своё рабочее место.

Пик проводил ёё чуть заметной улыбкой, про себя осознав всю глубину мысли — насчет того, как здесь всё работает. Оставшись в темном коридоре один, он снова принялся ждать. Скромно встав у двери, мышонок опустил голову, дабы не попадаться на глаза директору, которого на счастье не было ни слышно, ни видно.

Казалось, минуты длились вечность, складываясь в десятки, затем в четверть часа, а затем — полчаса. А Пик всё стоял и стоял, терпеливо ожидая появления Сиберии. Но той всё не было. Кто бы не подходил к двери, также постучавшись, заглядывали внутрь, и не найдя там никого, уходили ни с чем.

Бедняга, наверное, простоял бы и час возле двери, если не появление Лины, которая направлялась мимо по своим делам.

Заметив бедного мышонка на том же месте, где и оставила, она прошептала:

— А воз и ныне там?!

Подойдя к двери, она широко раскрыла её.

— Надо было постучать, — шепнул Пик.

— Тук, тук, тук! Есть кто в теремочке!? — громко проговорила девушка с долей нахальства в голосе.

— А-а, вот и наша дорогая работница! Трудиться в поте лица, — повернулась она налево.

Пик тут же аккуратно вошел за Линой и увидел Сиберию полулежащей на тахте, в углу комнаты, с карандашом в руках и листком бумаги перед глазами.

— Эй, Сиберия к вам посетитель! — громко огласила Лина, на что та ответила, не вынимая изо рта кончик карандаша.

— Мусор в урне, возле стола. Подметать не надо…

— Спа-а-сибо! — раскланялась Лина, и шепнула на ухо Пику:

— Ну, удачи!

После чего вышла из комнаты и захлопнула дверь, оставив мышонка наедине с Сиберией.

Не зная, куда деть свои глаза, впившиеся в милую мышку. Она была так занята своей работой и совершенно ничего не замечала, даже его присутствие. Отчего он сильно засмущался и кашлянул. Сиберия медленно сняла туфельки со своих ножек и залезла с ними на диван. Согнув их в коленях, она положила лист бумаги на них и стала что-то поправлять в тексте.

Пик, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди от созерцания столь милой и привлекательной девушки, да еще с обнаженными лодыжками, в таком подчеркивающем её фигуру платьице, кое-как нашел в себе силы и чуть слышно проскрипел:

— Про-сти-те!

— Да, да, конечно. Можете мыть полы.

— Простите! Но я здесь не за этими, — уже смелее произнес паренек чуть громче, решив дать о себе знать.

— Кто вы такой? — резко вздрогнула Сиберия, не узнав голос.

Оторвав взгляд от листа бумаги и сев на диван, она увидела перед собой молодого мышонка, у которого по лбу стекал пот.

— Меня зовут Пик. Я за Макетом для печати на тигельной машине, — пробубнил невнятно мышонок, пристыженный своим присутствием здесь — в столь шикарном кабинете публициста.

Таком чистом, прибранном, ухоженном, отчего не оставалось сомнений, что её Хозяйка была очень бережливой и аккуратной мышкой.

— А-а!? Но как вы сюда попали? — быстрым взглядом оценила Гостя девушка. — Уйди, моя помощница принесет его вам позже! — чуть высокомерно ответила Сиберия, гордо поднимаясь на ноги во весь рост, поведя носом от него — простого работника печатного цеха, всего в масле и грязи.

— Нет! — твердо ответил Пик, которого интонация её голоса задела за живое.

— Что?! — переспросила публицистка. — Да кто вы такой, чтобы разговаривать со мной в таком тоне!? — повысила голос девушка, щечки которой зарумянились от легкого приступа недовольства.

— Может быть я никто… Всего лишь мелкая сошка, недостойная даже одним воздухом дышать с вами, — ни с того ни с сего выпалил Пик, которого столь дерзкое и высокомерное поведение мышки задело до глубины души.

Он так разгорячился, что совсем не услышал, как дверь позади него тихонечко открылась и в комнату вошла еще одна девушка, светло-русого окраса, с большими очками на глазах и папками с бумагами в руках. Не понимая, что здесь происходит, она замерла на месте.

— Но я здесь не ради себя, а ради моего Наставницы — девушки по имени Тания. Она печатница! И скажу вам её Труд, не идет ни в какое сравнение с вашим! — указал он на диван.

— У нас даже присесть негде, не то, чтобы… И мы не собираемся ждать заката, когда вы соизволите принести Макет! Сами пойдете домой, а ей оставаться здесь до полуночи!? И не говорите, что Макет еще не готов и надо исправить ошибки! Вот держите! Я подчеркнул их все! — с этими словами Пик бросил к ногам Сиберии листы Макетов, что прихватил с собой из цеха.

Сам не понимая, почему так раскипятился, мышонок надрывно вздохнул. И пряча свои дрожащие руку за спиной, продолжил, но уже на приглушенных тонах:

— Простите, но меня ждут! Нам пора работать… — сделал Пик акцент на последних словах и хотел было развернуться, но мышка остановила его жестом руки.

— Постой! Ты сказал — Ошибки!? Но этого не может быть! Ведь я… — опешив от столь резких слов незнакомца, девушка резко сменила тон голоса и у неё дыхание перехватило.

Её взгляд стал более мягким, если не сказать — напуганным. Она молча подняла бумаги, и сама всё увидев, тяжело вздохнула.

— Выйди, пожалуйста на минутку! — не отрывая глаз от текста, печально сказала Сиберия своей помощнице.

Обернувшись, Пик только сейчас осознал, что они были не одни в комнате. Чуть поклонившись Хозяйке, девушка в очках молча удалилась. Как только захлопнулась дверь, паренек тут же отмер и сделал шаг к Сиберия, держа себя за голову.

— Простите, ради всего святого! Я не хотел подорвать ваш авторитет в присутствии других! Просто я очень устал… Первый день на работе, а уже успел столько дров наломать! Да кому я это говорю… То есть, я не хотел сказать, что Вы не знаете, что такое усталость, даже наоборот, Вы… — затараторил юноша, к которому вернулось реальное ощущение Мира, и своего ничтожного положения в нем.

— Простите, простите меня! Я не достоин быть здесь, я ухожу, простите еще раз! — чуть не на полусогнутых попятился к выходу мышонок.

— Ты прав! — перебила его Сиберия. — Я и вправду совершила ошибку… И ни одну! Какой позор! — схватилась за голову девушка, даже не придав словам Пика внимания, про подрыв авторитета.

Чуть не плача, мышка упала на колени, прикрывая личико ладошками.

— Ох, что же теперь со мной будет!? Что скажет на это Начальство!? Оно выгонит меня с работы, ведь я не имею права совершать ошибки! Все-таки я ведущий Публицист! — надрывно тихо засопела бедняжка.

— Успокойтесь, прошу, не плачьте! — тихо проговорил Пик, которого горе столь прелестной мышки, тронуло куда сильнее, чем все сказанные ею свысока слова минуту назад.

— Знаю, у меня всегда хромала орфография… Но раньше никто не осмеливался указать мне на ошибки… — скрипела девушка, сдавленным голоском.

Не зная, как помочь ей успокоиться, Пик присел на колени напротив и тихо с неким трепетом и даже нежностью в голосе, проговорил:

— Просто раньше всем было всё равно!

Сиберия открыла личико, утерла слезу и улыбнулась пареньку совершенно не натяжной, чистой и искренней улыбкой.

— Спасибо! — нежно молвила девушка и взяла мышонка за руку.

От её легкого, будоражащего сердце и душу прикосновения, Пик задрожал словно кленовый листок на ветру. Но в следующее мгновение, встретившись с бархатистым взглядом прекрасных чарующих зеленых очей Сиберии, у паренька дыхание перехватило, и он замер.

Оказавшись не в силах отвести взгляда, мышонок с каждой песчинкой тонул в них без остатка. И ничто уже больше не волновало его сердце, не могло заставить испугаться, убежать или зажаться. Весь Мир за один миг, вдруг померк и на горизонте вспыхнула одна единственная путеводная Звездочка, носящая прекрасное имя — Сиберия. Отныне перед ним существовала только Она — девушка его Мечты, избранница Сердца и Души.

— Это вам спасибо! — прошептал Пик, тихим нежным голосом.

— За что? — также тихо спросила Сиберия.

Не получив ответа, она поняла потаенный смысл его слов. Резко погрустнев, девушка вдруг опустила взор и убрала руку.

— Всё равно — мне конец!

— Нет, нет! — запротестовал Пик, постепенно возвращаясь в реальность, которая для него вдруг окрасилась совершенно иными красками.

— О них никто кроме нас не знает! Я, простой мышонок по имени Пик, клянусь Вам, что уговорю Танию не рассказывать директору! Кроме того, я готов унести эту Тайну в могилу, — разгорячившись, прошептал мышонок, немного переборщив, на что Сиберия чуть улыбнулась.

— Не стоит, — кротко ответила она на его клятву.

— Тогда позвольте, сохранить её?! — чуть смутившись своей пылкости, прошептал паренек, опуская виновато глаза перед Госпожой своего Сердца.

— Спасибо, Пик! — прошептала мышка.

Поправив волосы у лобика, Сиберия быстро пододвинулась к пареньку и чмокнула его в щеку. Пик жутко покраснел, перед глазами всё поплыло, и он глупо заулыбался.

Оставив бедолагу «летать в облаках», публицистка встала и, как ни в чем небывало, принялась поправлять своё платьице, что изрядно помялось.

— Хорошо, вот как мы поступим, — подала она ему руку, спустя минуту. — Если и впредь, обнаружишь какие-нибудь ошибки в моих Макетах, исправляй их без вопросов и колебаний! Хорошо?! — заглянула девушка ему в глаза.

— Ага! — выдавил из себя Пик, поднимаясь на ноги, которые в коленях дрожали.

— Ну вот и отлично. Потом приноси мне Макеты с пометками, чтобы я впредь в таких словах не ошибалась, — принялась она своими чистыми нежными ладошками отряхивать его рабочий фартук.

— Ага, — закивал Пик, никак, не ожидая от неё подобной заботы.

— На, держи! Он готов! — протянула девушка Макет, что писала всё это время, пока он находился возле двери и внутри кабинета.

— Только проверь, пожалуйста! Я целиком и полностью доверяю тебе.

— Хорошо, — отмер Пик.

Проглотив стеснение, он взял бумагу и прижал к сердцу.

— Не смею тебя более задерживать, — одарила она его на прощание своей лучезарной улыбкой.

— Да, мне пора, — попятился назад паренек, не отрывая взгляда от Сиберии, которая продолжила отряхивать своё платьице от пыли.

А когда прекрасная мышка, забывшись, что не одна, чуть наклонилась вперед, Пик жутко покраснел и поспешил выскочить из кабинета. В дверях он встретился с не менее обескураженным взглядом помощницы публициста. Опустив свои глаза, которые так и искрились непомерным счастьем и пылким чувством, мышонок зашагал к выходу из здания быстрым шагом.

Девушка, проводив его крайне обеспокоенным взглядом, вошла в кабинет и увидела Сиберию, стоявшую посреди комнаты. Она казалась такой потерянной, с приложенной правой ладонью к сердцу и плавающем в облаках взглядом, будто сама не могла поверить в случившееся. От удивления раскрыв рот, мышка впила в публицистку вопросительный взгляд. Сиберия, заметив, что её помощница вошла в комнату, быстро обрела прежний надменный вид, и обратилась к ней:

— Все-таки пришла, Малия!? Ты опоздала, у нас еще много работы!

Вслед за этими словами дверь в кабинет захлопнулась и в коридорах вновь воцарилась тишина и покой…

— Унесу в могилу?! Ха, ну я и дурак! Чего только не наговорил с дуру, — шептал себе под нос Пик, уже приближаясь к двери цеха.

Войдя в него, он застал Печатницу за чисткой и смазкой машины.

— Прости Тания, ты права эти публицисты удивительные мыши, — проговорил Пик, еле скрывая своих эмоции, хотя его глаза выдавали в нем неописуемую радость и легкость.

— Ты хотел сказать — странные!? — встретила она его без всякой обиды.

— Прекрасные и неповторимые! — продолжил паренек, подходя к стеллажам и вслепую стал набирать буквы.

— Если бы я не знала, сказала, что ты бегал не за Макетом, а на свидание! — усмехнулась Тания.

— Что!? Я!? Не-е-е! — встрепенулся мышонок и раскрыл лист Макета.

Посмотрев на левый угол рукописного макета, он ничего там не нашел — пояснений к тиражу не было.

В следующее мгновение в дверь постучали. Тания подошла открыть её. А распахнув — обомлела. На пороге стояла никто иная, как сама Сиберия, собственной персоной.

— Пик здесь?!

— Да! — выскочил он, услышав её чарующий манящий голосок.

— Прости, я забыла написать размер кегля и шрифт, — чуть смутила девушка и виновато опустила глазки от пристального взгляда здешней Хозяйки.

Пик тут же поспешил отдать Гостье Макет.

— Вот так лучше, — протянула она лист обратно, быстро вписав в него всю нужную информацию.

Паренек аккуратно, чтобы не испачкать её белоснежные ручки, взял его. Но тут невольно соприкоснулся с её пальчиками.

— И вправду лучше, — прошептал Пик, почувствовав, что девушка не отстранилась от него.

Не сводя глаз друг с друга, даже не смотря в Макет, оба замерли в таком положении на пару песчинок. Сам не свой, Пик стал невольно приближаться к девушке, та также подалась вперед.

— И вправду, лучше! Спасибо вам, — прервала их воркование Тания.

Сиберия тут же взяла себя в руки и помахав ладошкой мышонку, мило махнув хвостиком удалилась из цеха.

— Пока-а-а-а! — на выдохе помахал ей вслед Пик, до последнего, не сводя с неё мечтательного взгляда.

— Эй-Эй! Пик, очнись! Пора работать! — помахала перед его носом руками девушка.

— Да, конечно, — очнулся мышонок, когда дверь перед самым его носом захлопнулась.

Только Тания хотела раскрыть рот, дабы предупредить своего помощника об опасности общения с подобной особой, как на пороге снова появилась Гостья.

— Э-э-э, Пик, — послышался тихий голосок Сиберии.

— Да! — кинулся навстречу паренек.

— Ты сетовал, что у вас в цеху не на чем сидеть. Вот я… Это… — чуть замялась девушка, указывая глазками на настоящий резной деревянный стул с мягкой спинкой, выполненный из лучших сортов красного дерева.

Его держала в руках помощница, которую та прихватила с собой.

— Сиберия, ты чудо! — воскликнул в голос мышонок, принимая Дар девушки, как подобает настоящему рыцарю — чуть склонив перед ней колени. — Спасибо тебе!

От столь необычного зрелища у помощницы публицистки, как и вышедшей узнать в чем дело Тании, челюсть отвалилась. Совершенно не моргая и не дыша, обе встали как вкопанные, где кто стояли, не в силах и слова сказать.

— Да не за что, — чуть смутившись ответила Сиберия, чьи щечки окрасились слегка заметным румянцем. — Ну-у… Я, пожалуй, пойду, удачи тебе, — взяла себя в руки мышка и поспешила исчезнуть в темных коридорах здания.

— Спасибо, — не выпуская стула из рук прошептал Пик, чье лицо раскисло в дурацкой ухмылке.

— Пик, — утянула его обратно в цех, отмершая после времени Тания. — Прошу тебя, будь осторожнее… — с некой тревогой за него прошептала мышка.

— Ты на счет работы!? — поставил стул в уголочке цеха юноша, и не смея присесть на него, принялся созерцать красоты этого поистине рукотворного чуда.

— Нет, я на счет этой дамочки! Подобные ей, никогда не показывались на производстве… И уж тем более… — хотела поделиться с ним своими опасениями Тания, но в следующую песчинку у неё дух перехватило от предложения мышонка.

— Тания, прошу присядь на него!

— Что?! Я?

— Да, теперь он твой, — широким жестом руки указал он на стул. — Даренное, конечно, не хорошо передаривать, но думаю, как моя Наставница, ты заслужила подобное…

— Пик, ты?! — крайне замявшись от столь резкого подарка, Печатница подошла к стулу, не в силах оторвать от него взгляда.

— Ну же садись! Теперь мы сможем по очереди отдыхать на нем. А на счет Сиберии не беспокойся — она не такая, какой её все считают! — крайне мечтательно прошептал паренек.

— Пик, не хочу портить тебе момент, но она… — прошептала сдавленным голосом девушка и присела на стул, который показался ей, простой девушке, подобием трона.

Пропустив мимо ушей её слова Пик оставил Танию наслаждаться почетом и уважением, а сам взял форму и принялся набирать буквы по новому Макету.

Видя, что мышонок, оказался слишком одурманен теплыми чувствами, чтобы здраво взглянуть на всё со стороны, девушка поднялась со стула.

— Ну-у как знаешь… Ты все-таки уже взрослый и не мне тебя уму-разуму учить, — тяжело вздохнула мышка, в сердцах сожалея о том, что послала его нынче на «съедение» публицистке.