Разрешение на штурм

Сергей Москвин, 2005

Террористы готовы на все, чтобы заполучить новое мощное оружие – портативный ядерный заряд, способный уместиться в рюкзаке одного бойца. И когда физик-атомщик Кочергин, спроектировавший компактную атомную бомбу, отказался работать на международных бандитов, то был уничтожен. Шейх Абу Умар потребовал срочно найти чертежи грозного оружия. По его заданию террорист Шах отправился в Россию. Теперь группе «Антитеррор» во главе с полковником ФСБ Андреем Егоровым предстоит найти и уничтожить исламистов. Нетрудно представить, что произойдет, если террористы устроят где-нибудь «новую Хиросиму»! Роман издавался под названием «Охота за черным принцем».

10. Управление по борьбе с терроризмом ФСБ России, Москва

7 мая — четверг 19.00

Егоров еще раз перечитал заключение патологоанатомической экспертизы, потом снял трубку городского телефона и позвонил на квартиру Корчагиных. К телефону долго никто не подходил, и Егоров уже собирался положить трубку и повторить звонок через час, когда ему наконец ответили.

— Да, я слушаю, — услышал он в трубке неуверенный голос Корчагиной.

— Здравствуйте, Ирина, — стараясь, чтобы его голос звучал как можно мягче, сказал он. — Это Егоров.

— Андрей Геннадьевич? — к удивлению Егорова девушка запомнила его имя и отчество. — Я вас слушаю.

— Мы закончили патологоанатомическую экспертизу. Я подготовил все необходимые документы и хотел бы передать их вам…

Он опасался, что сейчас Ирина снова расплачется. Но девушка держала себя в руках и лишь уточнила у него:

— Я должна сейчас за ними приехать?

«Это было бы лучше всего», — мысленно заметил Егоров. Но вырывать из дома набегавшуюся и, наверняка, уставшую за день девушку, которой, несмотря на пережитое ею страшное горе, приходится еще и заниматься организацией похорон, не хотелось. И Егоров предложил:

— Я мог бы сам завезти документы вам домой, если вы не возражаете.

— Хорошо, привозите, — как-то пусто ответила Ирина.

Ее явно не обрадовал его предстоящий визит. С Ириной же требовалось не просто увидеться, передав ей разрешение на захоронение, но и поговорить. И Егоров честно сказал:

— Ирина, нам есть о чем поговорить. Только это конфиденциальный разговор. Не сочтите мой вопрос бестактным: вы дома одна?

— Одна, — все-таки не удержавшись, Ирина тихо всхлипнула. — Я здесь теперь всегда буду одна. — Ее приглушенные рыдания становились все слышнее. И вдруг, совершенно неожиданно для Егорова, девушка вскрикнула. — Мне так плохо. Пожалуйста, приезжайте быстрее!

— Я сейчас буду!

Егоров быстро поднялся из-за стола, привычно хлопнул себя по боковому карману, где лежали ключи от машины: все, можно ехать.

Пробившись через ставшие обыденностью вечерние пробки в центре Москвы, через полчаса Егоров на своей «Шкоде» наконец выехал на Ленинский проспект, а еще через десять минут был у дома Корчагиных. Заезжая во двор, он заметил на фасаде дома две мемориальные доски. Наверняка в скором времени здесь появится и доска с именем академика Корчагина.

Егоров вошел в подъезд, оказавшийся, несмотря на отсутствие консьержа, удивительно чистым. Вспомнив заплеванный пол и исписанные аэрозольной краской стены в собственном подъезде в Медведково, куда он переехал после развода с женой, Егоров непроизвольно поморщился. Лифты оказались еще старой конструкции, с закрывающимися вручную дверями, но вполне добротными. Егоров вышел на пятом этаже и, ощутимо волнуясь, позвонил в обитую кожзаменителем дверь. Сейчас же за дверью послышались быстрые шаги. Щелкнул замок, и Егоров увидел на пороге Ирину. Она была в джинсах и черной футболке с тремя вышитыми на груди узкими, вертикальными синими полосками.

— Здравствуйте.

В аэропорту и во время их следующей встречи на Лубянской площади Ирина была в строгом костюме. Сейчас, увидев девушку в домашней одежде, Егоров подумал, как она еще молода и беззащитна перед лицом обрушившейся на нее страшной трагедии.

— Здравствуйте. Входите, — поздоровалась с ним Ирина. — Чаю хотите? — И испугавшись, что он откажется, поспешно добавила: — Пожалуйста, выпейте со мной чая. Я… не могу одна.

— С удовольствием, — ответил Егоров, снимая обувь.

Ирина тут же нагнулась и, достав из-под стоящей в прихожей «стенки» мягкие тапочки, протянула их своему гостю:

— Вот, наденьте папины.

Запнувшись на последнем слове, она закусила губу. Егоров поначалу хотел отказаться — он не любил чужие тапочки, но сейчас, чтобы еще больше не расстроить девушку, надел их.

— Только тогда мне нужно сначала вымыть руки. Где это можно сделать?

— В ванной. Пойдемте, я покажу.

Шагая за ней, Егоров понял, что девушке очень одиноко в этой опустевшей после смерти родителей квартире и, чтобы хоть на время забыться, она старается занять себя. Несмотря на богатую, по советским временам, обстановку, квартира действительно выглядела пустой. «Дом-музей, — внезапно подумал Егоров. — Да и сама Ирина больше похожа на служителя дома-музея, чем на хозяйку квартиры. Странно только, что дома нет Алексея. Ведь он должен понимать, что Ирине тяжело одной».

Пройдя с девушкой на кухню, он не удержался и задал этот вопрос:

— А что же ваш молодой человек не составил вам за чаем компанию?

— Мой молодой человек? — Ирина недоуменно обернулась к Егорову, но через несколько секунд на ее лице проступило понимание. — Вы об Алексее? Что вы, он вовсе не мой молодой человек. Он жених Ольги… Бывший жених.

Вспомнив о погибшей сестре, Ирина болезненно сморщилась.

Егоров тяжело вздохнул.

— Давайте я поухаживаю за вами, а вы пока присядьте, отдохните.

— Нет! — испуганно вскрикнула Ирина, загородившись от него рукой. — Мне легче, когда я чем-то занята. Так что, лучше я за вами поухаживаю.

Она выставила на кухонный стол две одинаковые чашки из столового сервиза (Егоров тут же представил, как из этих чашек пила чай вся семья, когда собиралась за общим столом), сахарницу, вазочку с домашним вареньем и вазу побольше с овсяным печеньем, затем взяла в руки заварочный чайник:

— Вам покрепче или послабее?

— Покрепче, — ответил Егоров.

Ирина наполовину наполнила его чашку заваркой, себе плеснула только на донышко и долила обе чашки кипятком, потом грустно усмехнулась:

— Мама заваривала замечательный чай, а я так и не научилась.

— Что вы, Ирина, отличный чай, — солгал Егоров, отпив глоток.

В действительности чай оказался совершенно невкусным, да еще к тому же холодным — чайная заварка была сделана раньше и уже успела остыть. Но его неумелый комплимент оказался как нельзя кстати.

— Не лгите, — ответила Ирина и… улыбнулась. Всего на секунду, на одно мгновение, но улыбнулась! — Вот берите лучше варенье. С ним вкуснее.

Егоров послушно положил в чашку три ложки вишневого варенья и снова попробовал — с вареньем чай действительно оказался вкуснее.

— Вы правы. Так гораздо лучше.

Чтобы не обидеть хозяйку, он съел печенье, допил весь чай до дна и съел оставшиеся в чашке ягоды.

— Налить еще? — тут же с готовностью предложила Ирина.

— Спасибо. Может быть, чуть позже.

Егоров понял, что она боится предстоящего разговора, боится узнать правду о гибели своей семьи и старается всячески оттянуть этот момент. Но победить мечущийся в глазах девушки страх можно было только одним способом — открыть наконец ей правду. И Егоров решительно взял в руки принесенную с собой папку.

— Ирина Константиновна, — он сознательно вернулся к обращению по имени-отчеству, чтобы девушка внутренне собралась и приготовилась к этому тяжелому, но необходимому для нее разговору.

— Да, — Ирина опустилась напротив него на табурет.

— Вот разрешение на захоронение. Вот другие необходимые документы, — Егоров вынул из папки несколько листов и передал их Ирине, а последний положил на стол перед собой. — А вот заключение патологоанатомической экспертизы. — Он взглянул в лицо сидящей напротив него девушки. Ирина побледнела, но не отводила от него глаз. — Ваша семья погибла не в результате автокатастрофы. Ваших родных убили и только после этого инсценировали автомобильную аварию.

Губы Ирины мелко задрожали:

— Кто это сделал?

— Мы полагаем, что члены международной террористической организации «Аль-Кайда», стремящиеся завладеть ядерным оружием, в создании которого принимал участие и ваш отец.

— Значит папу, маму, Олю и Данила убили из-за бомбы, — медленно произнесла Ирина и вдруг, ударив своими остренькими кулачками по столу, гневно взглянула на Егорова. — Почему же вы не защитили их?! Почему позволили каким-то террористам убить их?! Ведь папа для вас делал эту проклятую бомбу! А вы подло бросили его на произвол судьбы, когда он стал не нужен!

— Я принимаю ваши упреки, Ирина, — со вздохом ответил Егоров. — Вы правы: государство обязано защищать своих ученых. Тем более тех, кто посвятил себя поддержанию его обороноспособности. А я и мои коллеги не уберегли вашу семью. Простите нас, если сможете. Мы не смогли остановить убийц ваших близких. Но я уверен: мы еще можем предотвратить другие преступления против коллег вашего отца, если вы нам поможете.

— Вы считаете, что папиным коллегам тоже угрожает опасность? — испуганно спросила Ирина.

Егоров в ответ утвердительно кивнул головой:

— Именно так, Ирина.

— Но чем же я могу помочь? — Ирина изумленно взмахнула ресницами. Егоров отметил, что у нее большие и очень красивые глаза.

— Скажите: как у Константина Александровича возникла идея поездки в Египет?

— Нет, это не у папы, — Ирина отрицательно покачала головой. — Это Ольга несколько месяцев назад предложила всем нам на майские праздники поехать за границу.

— Вы помните: речь сразу шла о Египте?

— Насколько я помню, сначала она просто предложила поехать отдохнуть за границу. А потом как-то все решили поехать туда, где есть море и тепло. В результате остановились на Египте.

— Вы тоже собирались поехать?

— Хотела, — поправила Егорова Ирина. — Хотя мне с самого начала было ясно, что я не смогу. У нас в институте май — самая горячая пора. Студенты, как обычно, подчищают накопившиеся за семестр хвосты. Преподаватели тоже зашиваются. И мой научный руководитель попросил меня проверить студенческие рефераты и еще помочь ему с приемом зачета в двух группах. Хотя это и не совсем по правилам, но у нас многие аспиранты помогают преподавателям.

— Вы учитесь в аспирантуре? — сообразил Егоров.

— Да.

— На физфаке?

Девушка смутилась.

— Нет, на историческом.

— Значит вы будущий путешественник? — Егоров улыбнулся. — Будете ездить по миру, вести раскопки, отыскивать древние города и изучать забытые цивилизации.

Ирина смешно сморщила носик и отрицательно покачала головой.

— Скорее канцелярская крыса. Я ведь специализируюсь на изучении архивных документов. Так что, скорее всего, всю жизнь проведу в книжной пыли.

— Среди древних манускриптов, — поправил девушку Егоров. — И, как Генри Шлиман, по записям в какой-нибудь древней книге отыщете свою Трою.

Ирина изумленно взглянула на Егорова.

— А Вы оказывается романтик?

Он грустно вздохнул.

— Что вы? Я всего лишь опер, который вынужден вторгаться в чужую жизнь и задавать нудные, а порой и неприятные вопросы.

— Не извиняйтесь, я все понимаю, — Ирина осторожно коснулась руки Егорова. У нее оказались очень нежные пальцы, и Егоров сразу подумал, что из нее могла выйти прекрасная пианистка. — Спрашивайте, что вас еще интересует.

Егоров поймал себя на мысли, что ему совсем не хочется о чем-то спрашивать, а хочется просто сидеть рядом с ней, чувствуя ее тонкие пальцы на своей руке. Но, сделав над собой ощутимое усилие, он все-таки произнес:

— Скажите, Ирина, а Алексей собирался ехать с Ольгой?

— Да собирался. Но на него внезапно свалился срочный заказ, и он тоже вынужден был остаться.

— А чем он занимается? — быстро спросил Егоров.

— Алексей? Он же журналист — Алексей Бельков. Не слышали?

— Нет, — честно признался Егоров.

— В журналистских кругах он довольно известен. Пишет для разных изданий. Так вот, он любит говорить, что журналиста ноги кормят. А тут ему подвернулась выгодная работа, и он остался в Москве.

— Простите за нескромный вопрос Ирина. Я знаю: это была не дешевая поездка. Кто оплачивал ее? — сменил тему Егоров.

— Ольга хотела заплатить за все путевки сама. Она дизайнер по интерьерам и хорошо зарабатывает. Зарабатывала, — поправилась Ирина. — Но папа настоял, что за их с мамой путевку он заплатит сам.

— Почему?

— Как бы вам лучше объяснить? — на несколько секунд задумалась Ирина. — В начале 90-х, когда папа из Сарова окончательно переехал в Москву, то где-то лет пять не мог найти применения своим силам. Вы, конечно, знаете: тогда закрывались многие научно-исследовательские институты. Папу это очень угнетало. Он пытался работать дома. С утра до вечера просиживал в своем кабинете. Мы с мамой очень боялись, как бы он от тоски не начал пить. К счастью, все обошлось. Кто-то из старых друзей пригласил его заняться исследованием элементарных частиц в НИИ высоких энергий. У папы снова появился смысл в жизни. Он снова начал зарабатывать. А то, если честно, пока он сидел дома, мы жили довольно плохо. Именно поэтому Ольга, математик по образованию, переквалифицировалась в дизайнеры. Папу это тоже угнетало. Он считал, что из-за того, что он не может материально обеспечить семью, Ольга изменила выбранной ею профессии. Хотя, на самом деле, ей самой новая работа очень нравилась. А для папы возможность оплатить себе и маме недельный отдых за границей была, своего рода, показателем его собственного достоинства.

— Скажите, Ирина, а он многим рассказывал о предстоящей поездке?

— Не знаю. Вряд ли. Папа был общительным человеком, но не болтливым. Хотя его коллеги по институту о предстоящей поездке, конечно, знали.

— А вы кому-нибудь рассказывали о том, что ваши родители собираются поехать за границу?

— Я — нет, — Ирина категорично покачала головой. — Я не сплетница и хвастать не люблю.

— А ваша старшая сестра могла кому-нибудь рассказать?

— Ой, Оля могла. Она такая болтушка, — Ирина улыбнулась, но тут же вспомнив, что ее сестры больше нет, вновь стала грустной.

— А с кем, кроме вас и Алексея, она общалась?

— С коллегами в своей дизайнерской фирме, с подругами в фитнес-центре, с парикмахером — она как раз накануне поездки сделала новую стрижку, с другими родителями у Данила в школе. Оля была очень общительным человеком. У нее было много знакомых.

«И всех их придется устанавливать, пока мы не отыщем иуду», — заметил про себя Егоров, а вслух произнес:

— Спасибо, Ирина, вы нам очень помогли, — и в ответ на недоуменный взгляд девушки добавил: — Это правда.

Он поднялся из-за стола:

— Скажите: вы сами заберете тела ваших родных из морга судебной экспертизы или лучше это сделать мне?

— Я… — Ирина запнулась. — Организацию похорон взяло на себя руководство института, где работал папа. Я передам им эти бумаги, — она указала взглядом на полученные от Егорова листы. — Директор НИИ предложил мне организовать прощание у них в институте и сказал, что они сами заберут из морга папу и остальных…

На глазах у Ирины вновь выступили слезы. Егоров подошел к девушке и осторожно пожал ей руку:

— До свидания, Ирина. Я обязательно приду попрощаться с вашим отцом и вашими близкими. Не потому, что это моя служебная обязанность, а потому, что ваш отец был выдающимся ученым, сделавшим очень много для страны и нашей с вами безопасности.