Свободные Земли

Сергей Наумов

Что нужно сегодняшнему читателю? По мнению автора этой книги, в мире, где зло диктует свои правила жизни, людям необходимо объединить все силы в борьбе за мирное существование, свободу и творческое созидание. За мир, где царили бы Любовь и Магия. Автор авантюрного фэнтези с элементами немного наивного и доброго юмора, находясь в местах лишения свободы, сумел вместить в один яркий водоворот сюжета магов, гномов, русалок, ведьм и простых людей, которые перемещаются во времени и пространстве.

© Сергей Наумов, 2022

ISBN 978-5-0056-3041-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая

Глава 1

Одинокий путник

Огромное солнце уже довольно высоко светило в небе, и, хотя день только начинался, все говорило о том, что он будет очень жарким. Легкий порывистый ветер гнал по дороге пыль и песок. Дорога петляла вдоль небольшой, но быстрой речушки, весело пускающей свои воды по камешкам. Влево и вправо простирались бескрайние степи «Ничейной пустоши», которая некогда разделяла земли Империи и Золотого города, а на Севере упиралась в Становой Хребет, за которым находились дикие земли.

По дороге размеренным шагом шел человек. Он был высокого роста, худощав, но очень широк в плечах. Черный, наглухо запахнутый плащ, добротные сапоги и черная широкополая шляпа с длинным, конусообразным верхом любому встречному говорила, что перед ним маг. Если заглянуть под плащ, то кроме изодранной арестантской робы и страшных следов от побоев вы больше ничего не увидите. У путника не было никакой ноши, лишь посох с большим белым камнем на конце. На вид ему было лет 60 — 65. Немного горбатый нос, большие черные глаза, лицо, все испещренное шрамами, длинная темная борода и усы — совершенно белые, спадающие на бороду двумя полосами.

Путник спустился с дороги к ручью, напился, умыл лицо и присел на большой валун. Сидел он недолго, нужно было торопиться. Вновь поднявшись на дорогу, он увидел вдалеке конников, которые двигались ему на встречу. По вымпелам и одеждам он понял, что это дозорный разъезд Золотого Города.

— Процветания Золотому Городу мастеров! — крикнул путник, когда до всадников оставалось совсем небольшое расстояние.

Пятеро воинов приостановили коней, на них были шлемы, тонкие кольчуги и копья с вымпелами пограничной стражи. У каждого сбоку висел обоюдоострый меч, а с другой стороны — короткий кинжал. Они поприветствовали путника наклоном головы. Старший из них подал коня чуть вперед.

— Приветствую тебя маг! Как твое имя, и из каких краев ты идешь?

— Меня зовут Мун — я белый маг.

Путник поставил перед собой посох с камнем.

— Иду с западных земель, где магов развелось так много, что трудно стало зарабатывать на хлеб. Решил попытать счастье в Цивилизации, туда и иду.

— Ну что ж, у нас всегда рады добрым гостям! Встречал ли ты по пути кого-нибудь?

— Вот уже второй день иду, не встретив ни одного человека, а до этого часто попадались и конные и пешие.

— Да, через Ничейную пустошь сейчас вряд ли кто отважится пойти один, как ты. Заранее собираются большим караваном, нанимают хорошую вооруженную охрану, и то — не всегда проходят целыми. Дикие орды совсем обнаглели, нападают даже на караваны с охраной. Убивают и грабят. С магом вряд ли они захотели бы связываться, потому ты и прошел без приключений. У тебя и брать, я погляжу, нечего, а так, у них здесь на каждом шагу лазутчики.

— Нет, воин, я никого не встречал.

— Ладно, маг, будь здоров! У нас служба!

Воин тронул поводья. Всадники рысью двинулись дальше.

Солнце было почти в зените, когда пейзаж вдоль дороги начал постепенно меняться. Справа все также бежала река, а слева стали появляться частые холмы, заросшие высокой травой. По-над рекой росли три огромных ветвистых дерева. Именно возле них путешествующий маг и думал расположиться для отдыха, как вдруг из-за холма показались два десятка всадников на белых конях, все в белых одеждах, с белыми щитами, на которых красовался герб Империи — орел, атакующий в полете крылатого льва.

— Слава Императору! — прокричал маг всадникам.

Никто из них даже не остановился. Всадники проскакали мимо, подняв тучу горячей пыли. Лишь некоторые из них бросили на мага косые, полные злобы взгляды.

— Они что не любят своего Императора?!

Маг с улыбкой устало присел на траву под одним из деревьев. Затем он сделал несколько пассов руками, что-то прошептал и коснулся посохом места на траве подле своих ног. Камень на посохе ярко сверкнул, а на месте, куда коснулся посох, появился кувшин с вином, бокал и жареная утка на блюде. Маг довольно потер руки и только хотел приступить к своей трапезе, как услышал в той стороне, куда поскакал отряд имперцев, воинствующие крики и вой. Маг быстро встал и, с проворностью кошки, забрался почти на самую вершину дерева.

Дикие атаковали имперцев с двух сторон из-за холма. Имперцам некуда было деться. Дорога перекрыта, позади река, — как раз в этом месте она сужалась, течение было сильнее, и глубина большая. С громкими криками дикие врубились в ряды имперцев. Раздался грохот ударившихся щитов и треск ломающихся копий. Еще некоторое время были слышны ржание коней, топот копыт, крики и звон мечей, но диких было намного больше, поэтому бой длился недолго. Двое имперцев пытались уйти через реку, но и их достали стрелы диких. И вот, они медленно проплывали мимо деревьев, все утыканные стрелами. Через несколько минут на дороге остались только две убитые лошади, и даже тела убитых воинов — своих и имперских, дикие увезли с собой.

«Видимо Империя совсем ослабела, раз дикие позволяют себе такие выходки» — проворчал маг и полез вниз.

Уже на одной из нижних веток дерева маг бросил взгляд на землю и сделал глубокий вздох от возмущения. Какой-то мелкий серый зверек с удовольствием доедал его жареную утку, а кувшин был опрокинут. Заметив движение в ветвях дерева, зверек юркнул в траву и был таков.

Спустившись, маг снова взял посох и проделал все то же самое, но теперь вместо утки появилась солёная свиная вырезка.

— Эх, а жареная птица к вину более подходила. — посетовал маг.

Глава 2

Немного о любви

Роман Калюжный проснулся от того, что мелкие птахи устроили драку на подоконнике открытого окна из-за мотылька. Он открыл глаза и смотрел, как всю комнату заливал свет восходящего солнца. «Опять проспал!» — подумал Роман.

Он резко вскочил с кровати и подбежал к окну. Птахи с шумом перелетели на другое дерево под окном.

Она стояла там. Одна, под высоким дубом на берегу озера.

Быстро одевшись, сполоснув лицо из таза, Роман сбежал по лестнице на первый этаж. Пробегая мимо обеденного зала, он крикнул:

— Доброе утро, дед!

— Доброе! — раздалось в ответ.

Выбежав за калитку, Роман через минуту уже был на берегу. Подбежав к девушке, он нежно обнял ее. По облику ей было лет 18. Темно-каштановые волосы вьющимся водопадом спадали на плечи и со спины — до пояса. Большие зеленые глаза в обрамлении длинных темных ресниц с укором смотрели на Романа. Черные брови были чуть вздернуты, и на пухлых губах мелькала легкая улыбка.

— Ты снова пропустил рассвет, соня!

Девушка легко коснулась губами щеки Романа. Ее белое платье до самой земли было перехвачено широким зеленым поясом, что подчеркивало тонкость ее талии. Роман положил ей руки на талию и сделал пол шага назад.

— Миная Зея! Мой дед загонял меня! Весь вечер мы занимались фехтованием на мечах, а потом он до полуночи объяснял мне, как биться на открытой местности малым числом, не имея конных рыцарей! И, да! Я проспал!

Зея поправила воротник его рубашки.

— Бабушка говорит, нам нужно уехать на некоторое время из Золотого Города.

— Как уехать?! Куда? А я сегодня хотел пригласить тебя на ужин и познакомить с дедом…!

— Как-нибудь в другой раз. Бабушка сказала, что завтра мы снова сможем увидеться, а дальше все зависит от тебя…

— От меня? Твоя бабушка всегда говорит загадками. Значит, мы увидимся завтра?

— Да, обязательно увидимся.

Зея нежно провела Роману ладонью по щеке, еще раз поцеловала и, резко развернувшись, побежала по тропинке к дому.

— Значит, завтра! — крикнул ей вдогонку Роман.

Они познакомились год назад. Роман увидел Зею в группе актеров-любителей, которые часто посещали академию театральных искусств, в которой он учился уже на последнем году. Он увидел ее и почти сразу потерял покой и сон. И потом, набравшись смелости, он подошел к ней и познакомился. Зея была очень легка в общении, и они быстро подружились. Чтобы чаще с ней видеться, Роман увлек Зею на журналистские курсы, и ей это понравилось. Однако Зея не относилась серьезно ни к театру, ни к журналистике. Она говорила, что у нее другое предназначение. Роман знал о ней мало…

Зея жила с бабушкой и не любила много рассказывать о себе. Эта ее загадочность еще больше влекла к себе Романа. А как-то она сказала, что и у Романа в жизни другое предназначение. Он не придал этому особого значения: «Эх, этот девичий романтизм…! Всем им хочется рыцаря в блестящих доспехах на белом коне!»

Зея шла по тропинке среди деревьев. Навстречу ей вышла старуха.

— Ну что?! — спросила Зея

— Он вот-вот появится в столице!

— Тогда поспешим туда. Отправь нас к Молчаливому Госу!

— Слушаюсь, госпожа Зея.

Через несколько секунд над тропинкой висело лишь облачко тумана…

Роман зашел в обеденный зал. Дед сидел за столом, служанка Люсия хлопотала с завтраком.

— На озеро бегал? — спросил дед.

— Воздухом подышать.

— Тебе письмо.

Дед указал на подоконник. Там лежал пакет и, вскрыв его, Роман прочел:

«Уважаемый господин Роман Калюжный! Редакция считает вашу статью в газете „Вечерний Город“ очень талантливой. Мы приглашаем вас на стажировку в наш журнал. Гл. редактор „Вестник Золотого Города“ Л. Эйткен».

— Дед, меня пригласили на стажировку в ВЗГ! — радостно воскликнул Роман.

— Что это за работа — бумагу марать?

Дед слегка нахмурился.

— Я знаю, — говорил Роман, усаживаясь за стол, — ты бы предпочел, чтобы я стал военным, но у Золотого Города нет армии, да и воевать нам не с кем.

— То, что мы сейчас не воюем — это заслуга Цербиуса Беспощадного! И отсутствие армии, — это беда по вине Цербиуса Беспощадного! Почему именно тебя пригласили в этот журнал?

— Им понравилась моя статья в «Вечернем Городе».

— Что-то я не читал… о чем хоть статья-то?

— Вот видишь, дед! Газет не читаешь. Сидишь тут, запер сам себя и не знаешь, что вокруг происходит!

— Когда к власти в Империи пришел этот недоносок — Карлос, меня все перестало интересовать. Он давит на Парламент, а те прогибаются все больше и больше. Закрыть военную академию…! Я ей сорок лет отдал! Да ладно, теперь уж… что за статью ты написал? Рассказывай.

Люсия поставила перед Романом завтрак и вышла.

— Мне в редакции, как новичку, дали расследовать кражу бельевых веревок.

— Бельевых веревок?! Кому они нужны?

— Мальчишкам! Те спускались по ним к гнездам Зубастых Крыльчаток и крали яйца!

— Постой-постой… так их Крыльчатки не порвали?

— Они ночью… Крыльчатки крепко спят. Мальчишки достают яйца прямо из-под них и продают купцам из-за Серповидного моря.

— Вот сорванцы! И что ж ты написал, и тебя напечатали?

— Написал то я огромную статью со всеми подробностями, а напечатали всего четверть…

Роман встал из-за стола.

— Сегодня же съезжу в редакцию. Может, дадут интересное дело.

— Ну-ну! Бывай, здоров. Удачи!

Дед с улыбкой смотрел вслед уходящему внуку.

Глава 3

«Джентльмены»

Льюис Эйткен был патриотом Золотого Города до мозга костей. Так его воспитал отец Том Эйткен — генерал.

Совсем молодым Льюис принимал участие в битве у крепости Западная в 727 году. Из-за слабого здоровья и хилого телосложения, Льюис не мог биться в одном строю с сильными воинами. Отец всегда держал его при себе и посылал с приказами и донесениями по всему полю битвы. В тот раз отец послал его сообщить главнокомандующему Соу Уэстли, по прозвищу «Напролом», что он ударит во фланг имперцам. Льюис ускакал с донесением и, как раз в этот момент в тыл армии Тома Эйткена ударил Цербиус Беспощадный со своей гвардией, используя «железный кулак» — рыцарей в тяжелых доспехах. Армия Эйткена была опрокинута и разбита, а сам Том Эйткен пал в том бою.

Дед Льюиса Эйткена незадолго до этих событий продал свои земли, которые широкой полоской тянулись от пустоши до крепости Западная.

Земли купил богатый чиновник Цивилизации — Майк Хеннеси, отец Джо Хеннеси.

Огромное состояние в золотых монетах осело в подвале дома семьи Эйткен.

Дед, узнав о гибели сына, впал в депрессию, и вскоре умер. Льюис Эйткен стал обладателем огромного наследства. Его душа не лежала к военной службе и, оказавшись совершенно свободным молодым человеком, он занялся тем, что ему нравилось. На свои деньги в Золотом Городе Льюис построил огромный театр и набрал неплохих актеров. А еще через пару лет он основал журнал, который, вскоре, стал самым популярным в городе. Все это приносило ему неплохой доход, но вот расходы…

Льюис ненавидел Империю. Ненавидел Империю и был богат. Именно это и послужило тому, что его втянули в шпионские игры по-крупному.

Он был маленького роста, толстоват, слаб здоровьем, но полон энергии и планов, как развалить Империю. В последнее время все его планы терпели неудачу. Он заслал в Империю уже трех своих лучших агентов, и они пропали бесследно. Льюис понимал, что живыми он больше их не увидит. Но он не терял ни надежд, ни энтузиазма. Именно поэтому в его кабинете сидел глава внешней разведки дознания Золотого Города — Сэмюель Чалмерс.

Эйткен положил перед Чалмерсом тоненькую папку.

— Здесь вся информация о нем. Уверяю вас, для этого дела — он самая подходящая кандидатура. Его никто не знает, а значит, его никто не свяжет с вашим ведомством или со мной. Писать он умеет, и мы дадим ему задание писать самые подробные отчеты. Кроме студенческих листков, печатался он один раз в «Вечернем Городе», и то, под псевдонимом Феофан Страждущий.

— Это что за Феофан такой? — спросил Чалмерс и уставился на Эйткена.

— Не знаю. Взял первое, что пришло на ум — неопытность.

Чалмерс некоторое время перебирал бумаги.

— Всего девятнадцать лет! Окончил театральную академию, курс журналистики…

Чалмерс почесал пальцем переносицу и спросил: — А не слишком ли мы рискуем? Это уже четвертый!

— Не больше, чем всегда. Но те были известные людям журналисты. Работа журналиста — задавать вопросы, но как только они начинают добираться до лидеров повстанцев — пропадают. Тайные службы Империи не дремлют.

— Это дело рук Висконти!

Чалмерс достал трубку.

— Они сейчас фактически управляют всем!

Он снова стал перебирать бумаги.

— Это что? Его портрет?

— Да, да. Его.

— Симпатичный парень, такие нравятся девушкам. Его дед, Владлен Петрович — я его знаю. Только он меня знает, как Сэма из службы дознания. Его дед тоже ярый патриот города. Наверняка он правильно воспитал внука?

— Я бы предпочел не открывать ему истинную цель этой поездки. — сказал Льюис и улыбнулся, а в его глазах мелькнул хищный огонек. — Пошлем его скрытно собирать информацию о знати Империи. Если ему удастся там обжиться и внедриться, то тогда…

— Да, да! Вы правы, Льюис.

Чалмерс пустил к потолку клубок дыма.

— Пусть сначала обживется… Вы все еще продолжаете писать о том, что в пустоши у нас, якобы, пропадают патрули?

— Конечно, конечно, господин Чалмерс! Каждую неделю!

— И продолжайте. Наш Парламент, хоть и заключил некий договор с дикими, но, возможно, все это даст результат, и Империя согласится, чтобы у города была хотя небольшая, но армия. Пограничный гарнизон и несколько тысяч необученных таможенников — это все, что мы пока имеем.

Чалмерс закинул ногу на ногу и поправил тугой воротник рубашки.

— Ничего, Эйткен. Скоро грядут перемены… Есть сведения, пока даже вам не могу сказать…, но скоро все может измениться!

Эйткен весь подался вперед, глаза его заблестели. В голосе появилась хрипотца.

— Но когда это произойдет, это поможет нашему городу?

— Очень надеюсь, что да…

Чалмерс вновь задымил.

— Вы слышали, какие слухи идут из-за Серповидного моря?

Эйткен сделал загадочное лицо.

— Будто в оазисах уже собралась миллионная армия! Куда она пойдет?! На западе только безводная пустыня на пару месяцев пешего пути… Только на Восток! Если шейхи задумали воевать с Империей, Золотой Город на их пути!

— Не переживайте так, господин Эйткен.

Вокруг Чалмерса образовалось облако из дыма.

— Очень влиятельные люди говорят, что эта армия собирается как раз идти к пустыне! Только зачем, нам еще неизвестно. Может, маневры устраивают? Им там, видно, скучно!

— Давайте вернемся к нашей основной теме разговора. Если этот юноша согласится, вы подготовили ему в Империи почву для работы?

— Все готово, готово, господин Чалмерс. Я уже приготовил все нужные документы. Жить он будет у очень надежного человека. Мелкий лавочник, но я ему так хорошо плачу, что он уже купил двухэтажный особняк в центре Золотого Города, и это — за четыре то года! Обустроил все так, чтобы не привлекать к этому Роману особого внимания. Он будет второстепенным актером в театре. И ни слова про шпионаж, а еще лучше, чтобы этот мальчишка пока не знал истинную цель своей поездки.

— Что ж, пусть будет так! Обстряпаем это дельце! Я полагал, он сегодня должен быть у вас?

— Мои люди сообщили, что утром он выехал из дома.

Эйткен изобразил вымученную улыбку.

— Поэтому он уже должен был приехать, но вы же понимаете, эта молодежь… может, разговорился с какой-нибудь девчонкой или, раззявив рот, смотрит уличное представление.

— Да! Нужно устроить все так, чтобы мальчишка пока ничего не знал. В Империи сейчас за одно слово «восстание» можно угодить надолго в тюрьму.

Оба замолчали, и каждый в эти минуты думал о своем.

***

Роман уже выезжал за ворота, когда на пути его Белобровика встала старуха.

— Вам послание, господин! — она протянула клочок бумаги.

Роман взял бумагу, развернул и прочел: «Милый, мы с бабушкой срочно уехали в столицу Империи. До скорой встречи. Зея».

Когда Роман хотел узнать, кто и когда дал старухе эту записку, на дороге уже никого не было.

Глава 4

Обращение ведьмы

Старая ведьма уже двое суток, не смыкая глаз, варила свое колдовское зелье. В котле кипела и булькала темно-зеленая вязкая жидкость, в которой нет-нет, да и вспыхивали яркие огоньки. По дому плавали запахи трав, жженых волос и чего-то мясного. Ведьма взяла со стола большой ковш и наполнила им кувшин. «Ну, теперь последний штрих… — шептала себе под нос старуха, — слеза умирающего дракона! Это придаст ему силу и стойкость. Главное, чтобы сам не был растяпой».

Ведьму звали Майра. Она была очень старой, и пора бы ей уже было перейти в мир иной, но она не могла покинуть этот мир, не выполнив то, что ей предназначалось. Ровно 25 лет назад, когда все ведьмы собирались на очередной шабаш, Одера — самая могущественная ведьма из их числа, отозвала ее в сторону: «Тебе, Майра, выпала честь остаться после нас! Ты не будешь сегодня участвовать в шабаше. Возьми.

Одера протянула Майре засохший черенок «Черного дерева Судьбы».

— Скоро наступит время, когда придет тот, кто изменит этот мир. В этих манускриптах ты найдешь все, что тебе нужно знать.

Одера отдала Майре большой тяжелый мешок.

— А сейчас уходи, и поживее. — сказала она.

Майра ушла, унося свою ношу. Лишь несколько дней спустя до нее дошла весть о том, что всех ее сестер во время проведения шабаша, схватила Имперская гвардия. Ведьмы не сопротивлялись — так было предначертано Темной Стороной.

Всех их казнили по обряду. Вначале вешали, потом топили в бочках со смолой дерева туя, бочки забивали и жгли. Тридцать два огромных костра пылали всю августовскую ночь на главной площади столицы Империи — Цивилизации.

Старуха закончила свое снадобье и опустила кувшин в большую кадку с водой, остывать.

— Меланья! — крикнула ведьма в сторону открытой двери. — Меланья! Где тебя носят темные силы?!

В дверях показалась девушка лет семнадцати. Сказать, что она была некрасива, ничего не сказать. Все ее лицо было испещрено оспой. Поблекший взгляд бесцветных глаз, широкий нос и тонкие губы… Ей уже 17, а еще ни один парень не взглянул в ее сторону. Меланья была единственной правнучкой и ученицей старой ведьмы. Майра души в ней не чаяла, но никогда не показывала этого Меланье. Наоборот, относилась к ней строго и часто отчитывала даже за самые незначительные промашки. Уродство Меланьи было результатом колдовства ее прабабки. До назначенного Темной Стороной времени, ни один юноша не должен был даже взглянуть на Меланью. Из-за ее внешности сверстники часто смеялись и издевались над ней, потому она старалась как можно реже ходить в город. Только если старуха посылала ее к торговцам за продуктами и снадобьями для лекарственных зелий. Даже когда городские женщины приходили к старой ведьме за средствами для приворотов, Меланья старалась избегать встреч с ними. По-настоящему счастливой она чувствовала себя в лесу. Среди деревьев, птиц и дружелюбных животных.

Старуха посмотрела на Меланью каким-то особенным взглядом.

— Ну вот, милая, пробил твой час! Все, к чему я готовила тебя все эти годы, вот-вот случится!

В голосе старухи были такие теплота и ласка, которых Меланья отродясь от нее не слышала.

— Снимай с себя всю одежду, полезай, вон, в купель. Пора тебе снова стать такой, какой явили тебя на свет твои покойные предки.

Старуха взяла котел, из которого уже наполнила кувшин и вылила остатки зелья в большую купель у печи.

Меланья покорно разделась и села в уже наполненную горячей водой купель. От вылитого зелья вода в купели окрасилась в мутно-зеленый цвет. Бледная, немного синяя кожа девушки ярко контрастировала с цветом воды. Жиденькие, блекло-русые волосы намокли, прилипнув к спине.

Старуха тем временем достала старинные манускрипты и разложила их на столе. Затем взбила в чаше какую-то черную вязкую массу и подошла к купели.

— Ну что ты сидишь, как обмороченная, окунись с головой!

Старуха положила руку на голову Меланьи и полностью погрузила ее в купель. — Вот, теперь вставай!

Меланья встала, и ведьма начала обмазывать ее черной вонючей массой. Когда чаша опустела, ведьма велела Меланье вновь лечь в купель. Снова положив руку на голову девушки, ведьма раз за разом окунала ее в купель и читала текст с манускрипта:

«Тебе, последней из тридцати трёх, Темная Сторона дарит силу тридцати трёх!

Тебе, уродливой с детства, Темная Сторона дарит красоту, которую видит в тебе!

Тебе, той, что избрана, Темная Сторона дарит мудрость, будешь понимать язык деревьев, птиц и зверей!

Тебе, что жила в слабом теле, Темная Сторона дарит защиту от клинка, копий и стрел. Не угореть в огне и не тонуть в воде!

Ты, одаренная Темной Стороной, будешь носить в себе Темную Сторону!

Ты — есть Темная Сторона!»

После ее слов вода в купели забурлила и окрасилась в цвет темнее ночи.

— Свершилось!

Глаза старой ведьмы горели неистовством. «Теперь ты больше, чем я, теперь ты — Темная Сторона!»

Меланья спустилась из купели на пол.

— Сейчас, подожди, милая! — сказала старуха, торопясь, и принесла из другой комнаты огромное зеркало, и поставила на пол.

— Вот, смотри!

Меланья подошла к зеркалу и осмотрела себя обновленную. Из зеркала на нее смотрела обнаженная девушка. Высокая тугая грудь, тонкая талия, округлые бедра. Молочно-белая кожа… Ее черные, как воронье крыло, очень длинные волосы спадали густыми локонами до талии. Большие темные глаза, пухлые губы! Мягкие черты лица… Меланья улыбнулась сама себе. Странно, но никакого особого восторга она не испытывала, как будто все так и должно было быть.

Старая ведьма достала из сундука длинное красное платье с глубоким вырезом на спине.

— Вот, достойное одеяние для такой красавицы! Одевайся, тебе уже надо поторопиться.

Меланья надела платье, которое оказалось ей как раз впору.

— Теперь твой путь будет долог. В этой жизни ты меня больше не увидишь.

Старуха достала из воды кувшин. «Возьми вот этот кувшин и чашку. В кувшине чай на травах. Дай напиться тому, кто первый подарит тебе цветы. Темная Сторона обеспечит вашу встречу.

Темная Сторона знает, что делать дальше. Она в тебе! Ты — Темная Сторона! Ступай, милая!»

Старуха отдала Меланье кувшин с чашей, поцеловала ее на прощание и легонько вытолкала за дверь.

Новый день только начинался, длинный и жаркий. Меланья, поставив кувшин на плечо, быстро шла по лесной тропе в город, навстречу новой жизни.

Глава 5

Снова неожиданная встреча

Выходя из дома, Роман потуже затянул пояс поверх камзола. Рисунок на поясе говорил о том, что он имеет образование и относится к сословию мастеровых людей. Роман проверил наличие монет в кошельке, поправил кинжал. Роден, слуга его деда, подвел уже оседланного коня — Белобровика. Роман вскочил в седло и галопом пустил коня по дороге в Золотой Город. Уже через десять минут он выскочил из леса и перевел коня на рысцу. Впереди возвышалась первая стена в город. Поприветствовав знакомых стражников, Роман въехал в город. Улицы между двух стен по бокам были полупусты. Зато за второй стеной народу было — не протолкнуться. Движение шло во всех направлениях сразу. Толпы людей, всадников, носилок с высокопоставленными и просто богатыми господами двигались хаотично, не соблюдая никаких правил. В глазах рябило от изобилия цветов всевозможных нарядов. Степенные дамы и молодые девушки блестели стеклянными украшениями. Мужчины, с бородами и бритые, в обыденных камзолах и красочных заморских халатах, прохаживались вдоль торговых палаток. Над каждой мастерской висела вывеска с изображением того, что в ней производят. Возле двери каждой лавки или питейного заведения стоял зазывала и громко приглашал всех войти. Шум стоял невообразимый. Очень медленно Роман двигался верхом к центру города. Наконец-то он добрался до делового квартала. Народу здесь было поменьше, и все двигались быстрее, у каждого была какая-то цель. Вдоль домов торговых прилавков почти не было.

Роман нашел свободное место для коня, загнал его в ограждение и стал ждать сборщика платы за стоянку. Через пару минут к нему подбежал низенький парнишка в ярко оранжевой безрукавке. Роман заплатил 20 имперских центов за пару часов стоянки. Его Белобровику тут же насыпали овса, налили воды и стали осматривать копыта.

Бодрым шагом Роман направился в сторону здания редакции. Проходя мимо женщины, продававшей цветы, он купил за цент букет полевых цветов. «Подарю секретарше. Это может расположить ее ко мне. Возможно, удастся надолго устроиться в театре…» — так думал Роман, но уже почти доходя до редакции, он увидел девушку. Она шла и смотрела на него, улыбаясь. Девушка была так красива, что Роман на несколько минут забыл, куда шел. Позже он никак не мог объяснить себе, что заставило его подойти к ней и протянуть букет.

— Возьмите, это вам! У вас такая обворожительная улыбка, кто-нибудь из мужчин засмотрится на ходу и сломает себе шею. Прикройте ее за этими цветами!

Девушка взяла букет и взглянула на Романа. В ее глазах вспыхнули озорные огоньки.

— Спасибо за такой милый подарок, юноша! Я не могу отпустить вас без благодарности.

Она сняла с плеча кувшин, отцепила от пояса чашу и налила из кувшина.

— Выпейте, это придаст вам сил.

Роман взял чашу и стал пить. Напиток был мягкого зеленого цвета, пах травами, на вкус был терпким, но приятным.

— Спасибо, очень душистый травяной настой.

— Да прибудет с вами сила и согласие!

Девушка помахала ему букетом на прощание, закинула кувшин на плече и пошла своей дорогой.

Роман уже подходил к двери редакции, как вдруг, в голове у него вспыхнула ослепительная молния, и он потерял сознание.

Глава 6

Неудавшийся заговор

В то самое время, как Роман лежал без сознания на улице, и над ним склонялись прохожий и торговка цветами, во дворце Императора проходило тайное совещание.

В одной из дальних комнат дворца тайно собрались министр финансов Алек Васс, генерал имперской гвардии Алекс Мо, главный советник Императора Мартин Шатийон, хранитель печати Императора Молчаливый Гос, хранитель Первого ключа Джо О'Нил, хранитель Двух ключей Стефан Писк и хранитель Трех ключей Джо Хеннеси. Эти семеро достопочтимых, влиятельных господ молча сели за круглый стол.

Джо О'Нил, хранитель Первого ключа, встал и обвел всех взглядом:

— Господа, надеюсь, все позаботились о том, чтобы за вами не было слежки?

Все собравшиеся подтвердили, что избежали преследования шпионов.

— Тогда я должен уведомить вас, что собрались мы здесь по просьбе министра финансов. Пожалуйста, господин Васс, вам слово.

Васс, кряхтя, встал со стула. Это был уже немолодой мужчина, очень грузный, с одышкой и синим носом, что говорило о его пристрастии к вину. Тройной подбородок скрывал воротник его костюма.

Он помял в пальцах-сосисках золотой империал и начал:

— Я просил всех вас тайно прийти сюда, уважаемые господа, чтобы сообщить прискорбную, страшную весть…! В ближайшее время Император собирается передать управление всеми финансовыми потоками в Цивилизации…

Васс выдержал небольшую паузу.

–…клану Висконти!

Сразу же поднялся невообразимый шум и все повыскакивали со своих мест.

— Мерзавцы!..

— Ублюдки!

— Шарлатаны!…

— Тихо! Тихо, тихо, господа! Не забывайте, мы собрались здесь тайно.

Джо несильно постучал по столу перстнем.

— Сейчас мы обсудим эту новость и подумаем, что можно сделать. Продолжайте, господин Васс.

Васс прокашлялся в белоснежный платок.

— Чтобы сократить расходы, Карлос Длинношей хочет еще сократить гвардию на сто тысяч копий, а вместо них вооружить рабов! Их нужно только кормить!

Алекс Мо с силой стукнул кулаком по столу. Удар громким эхом отразился от каменных стен.

— Он что, сошел с ума?!

— С ума он сошел еще до восшествия на трон… — обронил Молчаливый Гос.

Алекс Мо встал во весь свой огромный рост, повел могучими плечами. Взгляд его метал гром и молнии.

— Через год после вступления на трон, — начал Мо, — Карлос отправил в отставку половину Императорской Гвардии под предлогом, что мы прекращаем войну с восточными племенами. Войну мы прекратили, но без каких-либо договоренностей. Теперь восточные племена расселились вплоть до Синего леса. Он отозвал войска с севера, от трех крепостей, теперь крепостей нет, а по пустошам спокойно разъезжают дикие, убивают и грабят граждан Империи, и Золотого Города. Доходят слухи, что оазисы в песках собирают огромную армию, но кроме нас им нападать не на кого. Мы со всех сторон окружены врагами, а он все сокращает армию. Вооруженные рабы — это не воины, это толпа дикарей с палками. Сейчас клан Висконти держит большую армию наемников, но они разбросаны по городам и крепостям. Чтобы собрать их воедино, нужен месяц, никак не меньше.

Мо замолчал и обвел собравшихся взглядом. Встал главный советник Императора Мартин Шатийон.

— Карлос больше не пользуется моими советами, а зря… Я вижу, он чего-то боится. Ему нужно очень много денег. Может быть, вы не знаете, но клан Висконти регулярно финансирует его довольно крупными суммами. Миллионы золотых империалов просто пропадают никуда!..

— Я слышал, он хочет купить вечную молодость, — высказал свое мнение хранитель Трех ключей Джо Хеннеси.

— Мне известно, что он очень часто беседует с Витторией Висконти.

Джо Хеннеси встал. Это был высокий, тощий и еще не старый мужчина. С пожелтевшей кожей лица, совершенно лысый. Крючковатый нос и большие, вечно мокрые губы вызывали отвращение. В отличие от всех, он не носил форменный камзол, а всегда ходил в широком балахоне с эмблемой Трех ключей на груди.

— Виттория знается с несколькими людьми в Империи и Золотом Городе, которые обладают магическим началом и при помощи этого занимаются лечением больных. Виттория покупает у них различные снадобья для изготовления своих ядов. Они нашептали ей, что есть средство, при помощи которого можно обрести вечную молодость, но это очень дорого стоит.

— Чушь собачья, господа!

Маленький пузатый Стефан Писк соскочил со своего места.

— Чушь собачья! Это я вам как хранитель Двух ключей заявляю! Уж не знаю, может, Карлос действительно сошел с ума и действует, руководствуясь лишь своим безумием, а может, у него есть какая-то цель, но вечная молодость — чушь!

Стефан Писк люто ненавидел Хеннеси за то, что тот был ниже его по рангу, но выше ростом. За то, что у Хеннеси было больше знатной родни, и он был богаче Писка. При первой же возможности Писк старался уколоть Хеннеси или как-то принизить.

— Но позвольте…

Сказал Хеннеси и при этом вытянул худую шею.

— Вы же не будете отрицать, что, когда хранитель архива и главнокомандующий северного гарнизона пытались осуществить заговор против семьи Висконти, то оба умерли в один день страшной смертью. Это дело рук Виттории и ее шпионов.

— Это-то здесь причем? — сказал Писк и зло уставился на Хеннеси.

— Да! Я видел собственными глазами.

Васс поскреб ногтями жирный подбородок.

— Генерал Эдгар, как он ужасно кричал, в каких мучениях ему пришлось перейти в мир иной! Он весь покрылся черными пятнами, изо рта шла пена, а уже перед самой кончиной у него лопнули глаза! Это однозначно очень сильный яд! Я до самого конца был рядом с ним, думал он мне что-нибудь отпишет по завещанию… Ведь мы хоть и родственники, но почти не общались при жизни. Он все оставил сыну… Ужасно! Ужасная смерть!

Тут снова все наперебой стали высказывать свои мнения и догадки. И это продолжалось около десяти минут. Сошлись лишь в одном — воевать с кланом Висконти не только бесполезно, но и опасно.

Молчаливый Гос не проронил ни слова за все время. Он сидел, выковыривая булавкой несуществующую грязь из-под ногтей. Когда он встал, все тут же умолкли.

— Магические камни стоят целое состояние — каждый! Карлос скупает повсюду все камни, которые обладают силой. Существует пророчество, что в наши дни появится маг-воитель, который разнесет в клочья всю Империю. Появятся новые свободные государства, а самого Императора разорвет на части зеленый дракон Жако.

— Тоже небылицы! — выкрикнул Стефан Писк.

— Откуда у вас эти сведения?

Перебирая между пальцами золотым империалом, Алек Васс посмотрел вопросительно на Молчаливого Госа.

— Имея дружбу с Бишопом Чванливым, я очень часто засиживался с ним за бокалом вина и игрой в кости. По дружбе он, как хранитель имперских архивов, иногда открывал мне двери некоторых комнат, где я мог читать древние писания. Так вот, однажды мне попалась очень старая книга, в которой высшим магистром был Ибигус, слышал кто-нибудь о нем?

Гос обвел всех вопросительным взглядом. Все отрицательно покачали головами.

— Так вот! Ибигус предсказывает, что конец Империи придет, когда падет и будет разрушено Троекрепостье на севере, когда брат предаст брата и займет трон Императора. Всем вам известно, что Троекрепостье пало. В битве, на равнине между Поросом и Цитаделью, Карлос в самый ответственный момент отвел свою армию и укрылся за стенами Пороса. Армия Максимуса Завоевателя была наголову разбита армией гномов, а о самом Максимусе ничего не известно. Было неизвестно до вчерашнего дня…

— И что же вам стало известно вчера? — воскликнул Джо Хеннеси и подпрыгнул от нетерпения на своем стуле.

— Еще в книге предсказаний Ибигуса сказано, — продолжил Гос, — что орел вырвется из клетки и вдоволь напьется крови своего врага! А вчера мне принесли две вести. Карлосу нужны деньги не только для того, чтобы скупать магические камни, но и для уплаты гномам, чтобы они не выпускали Максимуса из плена!

— Максимус Завоеватель жив?! — крикнул Алекс Мо и вскочил со своего места.

— Да, он жив. Карлос предлагал гномам очень много золота, чтобы они умертвили Максимуса, но гномы не дали согласия. Видимо, у них свои планы. И последняя новость… Максимус бежал из плена!

Тут же все повыскакивали со своих мест. Поднялся шум, посыпались вопросы:

— Где он сейчас?!

— Что нам делать?!

— Что вам еще известно?!

Молчаливый Гос поднял руку, наступила тишина.

— Максимусу помогли бежать! Люди, которые освободили его, поскакали на север, в обход Серповидного моря, на Тарен. Уже за Тареном, перед стеной, гномы настигли их. А Максимус, тем временем, в одиночку пошел на юг. В последних сообщениях от моих лазутчиков, которые я получил, говорится, что его видели в порту Яздры. Где он сейчас, мне неизвестно. Не сегодня — завтра, он может объявится в столице! Зная Максимуса, мы все должны понимать, что он будет мстить! Он — законный наследник трона после Цербиуса Беспощадного, и он не откажется от своих законных притязаний! И теперь я хочу спросить вас, достопочтенные граждане Империи: на чьей вы стороне?!

Джо Хеннеси: — Висконти нас всех отравят!

Стефан Писк: — Заткнись!

Алекс Мо: — Гвардия поддержит законного наследника!

Джо Хеннеси: — Висконти подошлют убийц и нас всех зарежут!

Стефан Писк: — Заткнись! Ублюдок!

Алекс Васс: — Еще не факт, что Максимус попадет в столицу!

Джо Хеннеси: — Нас всех ждет мучительная смерть за измену!

Стефан Писк: — Заткнись! Трусливая ты крыса!

Джо Хеннеси: — Сам заткнись, скотина!

С этими словами Хеннеси вцепился в бороду Писку и стал таскать его в разные стороны. Писк всей пятерней схватил Хеннеси за нос. Началась возня. Алекс Мо хотел звездануть обоим драчунам через голову Джо О’Нила, широко размахнулся, но зацепил при замахе сидящего рядом Алека Васс.

Васс вместе со стулом грохнулся на пол. Не обратив на это никакого внимания, Мо одним мощным ударом поверг на пол толстого Писка.

— Все же, я думаю, настоящая драка начнется с появлением Максимуса. — сказал Мартин Шатийон, встал и покинул совещательную комнату.

Возле стола пытался отдышаться Джо Хеннеси. В руке у него был зажат клок черной бороды, на носу краснела огромная слива. Васс и Писк валялись на полу без сознания.

— Вздумаешь болтнуть лишнего, я тебя лично придушу! — рявкнул Мо Хеннеси и тоже вышел. Вскоре в комнате остались только те, кто в эту минуту не могли идти сами.

Молчаливый Гос, низко склоняя голову, прошел через дворцовую площадь к своим покоям. Войдя в дом, он сразу отправился в спальню, приказав слугам не беспокоить его. Заперев дверь изнутри, Гос подошел к стене и нажав на рычаг в виде статуэтки, открыл потайную дверь в свой секретный кабинет. Окон в кабинете не было, горели только свечи. В кресле за столом сидела девушка и читала книгу.

— Ну что? — спросила она Госа.

— Передрались, как собаки! Гвардия нас поддерживает. Остальные так напуганы, присягнут, только надо проявить железную волю.

Девушка слегка улыбнулась и бросила книгу на стол.

— Я и так была уверена, пророчество не могло обмануть!

— Вам пора уходить, моя госпожа!

Гос открыл потайную дверь уже в другой стене и добавил: — Этот ход выведет вас в подвал Толстого Брю, он ждет вас.

— До встречи, Гос. Держи наготове свой клинок!

— До свидания, госпожа Зея!

Гос бесшумно закрыл дверь за девушкой.

***

Дорога из Троеречья в столицу была единственной в Империи широкой, мощеной каменными плитами дорогой. Петляя между холмов, то поднимаясь на них, то спускаясь в лощины, по которым протекало множество ручьев, дорога перескакивала их по каменным мостам. Слева высились холмы, а за ними была равнина, простиравшаяся до самой Тихой речки. Большая часть равнины была засеяна различными культурами. Своей правой стороной дорога шла вдоль Восточного леса.

В этот день по дороге с черепашьей скоростью двигалось большое войско. Оно растянулось на несколько километров. Впереди, изнывая от жары и отмахиваясь от назойливых мух, шли конные полки. Две с лишним тысячи всадников по четверо в шеренге. Блестели доспехи, тихо звенела сбруя, и бряцало оружие.

За всадниками шли воины в пешем строю. Числом тоже более двух тысяч, но пешим было легче. Они сложили тяжелое вооружение и латы на волокуши. За пешими шел обоз. Сотни навьюченных мулов, быки попарно тянули волокуши с тяжелым грузом. За обозом, весело переговариваясь, с шутками и визгом, шли несколько сотен жриц любви. Замыкала колонну сотня всадников на белых конях, с гербами Империи.

Поодаль дороги, на холме стояли три всадника: капитан наемников, лейтенант гвардии Императора и гонец.

— Еще пару дней пути, и мы достигнем Цивилизации. — сказал капитан наемников.

Гвардейский лейтенант утвердительно кивнул:

— Похоже, что так. Скорей бы уже! Вон, и эльфы забеспокоились. Третий раз замечаю их дозорных на опушке леса.

— С эльфами у нас мирный договор. Но они всегда зорко наблюдают за своей границей!

Всадники тронули коней и поехали к дороге.

Войско шло вперед…

Глава 7

Всего в нескольких кварталах от дома Молчаливого Госа стоял не дом, а настоящий дворец семьи Висконти! Вот уже четыре года, являясь фаворитом Императора Карлоса Длинношеего, семья Висконти достигла небывалых высот.

Еще при правлении Цербиуса Беспощадного, Висконти стали потихоньку прибирать к рукам все кабаки и винные лавки, где играли в азартные игры. Хотя тогда и было запрещено, но у Висконти в каждой гостинице сидело на дежурстве несколько жриц любви. Поддерживая связь с баронами воров и грабителей, орудовавших на рынках всей страны и грабивших на всех дорогах, Висконти сумели и их прибрать к рукам. Теперь воришки отстегивали «десятку» семье Висконти, а те защищали их от правосудия и гнева толпы, а из грабителей собрали хорошо вооружённые отряды, платили им приличное жалование из «десятины» от воров и разослали по городам: Шестиречье, Нао-Бу, Маркин, Сэд, Порт-Набум, Пал-Род и Троеречье. В общем, сослали куда подальше от столицы, охранять рубежи Империи.

Недвижимые владения Висконти в столице раскинулись от дворцовой площади на несколько кварталов. В подвалах дворца было столько золота и всякого добра, что Висконти сами потеряли ему счеты.

Дворец Висконти… Это здание по площади уже превзошло площадь Императорского дворца, но было ниже, — так полагалось.

Утром того же дня, в котором и произошли все упомянутые события, в зале для охотничьих трофеев находились три брата Висконти. Джованни, в ведении которого были все заведения и игровые клубы Империи. Маттео, без ведома которого ни одна жрица любви не могла упасть на спину. И Барнабо — ему подчинялись все головорезы, наемные убийцы, а также регулярные войска, которые содержала семья Висконти.

Все трое сидели за небольшим круглым столом, пили вино и бросали кости.

— Слышали новость? Наша сестрица опять отправила в мир иной какого-то несчастного при помощи своих зелий. — сказал Джованни.

Он был самый старший в семье — 43 года. Зрелый красивый мужчина с короткой прической черных волос без единой седой волосинки. Был одет в просторную белую рубаху без воротника, черные шаровары и высокие сапоги.

— Пустяки! Какой-то никчемный слуга архива. Она, что, новый яд испытывала?

Сказал Барнабо и в свою очередь бросил кости.

— О, у меня слоны! Я выиграл! Идите сюда!

Барнабо отвесил братьям по три щелбана. Он был самым младшим из братьев. Всегда ходил в черном полувоенном одеянии при мече и кинжале, а под одеждой позвякивала тонкая кольчуга. Ему было 37 лет.

Маттео скидал кости в кружку и стал громко трясти. Всегда модно одетый, напомаженный и надушенный, он в свои 40 выглядел на 30. Даже сейчас на нем была малинового цвета куртка и фиолетовые штаны в обтяжку. На ногах башмаки с золотыми пряжками.

— Этот служка прятал у себя какую-то старинную книгу. Сестрица говорит, там пророчества, от которых нам может не поздоровиться.

Джованни бросил кости. Барнабо громко рассмеялся:

— Не стоит верить тому, что написано в книгах. Книги пишут такие-же люди. Маттео, ты же помнишь, в юности одна старуха предсказала тебе смерть на виселице в 40 лет. Вот тебе уже 40, но ты сам одним словом можешь отправить на виселицу любого.

— Не стоит недооценивать предсказания древних. — сказал Маттео и снова бросил кости на стол. — Проклятье, не везет сегодня!

Открылась дверь зала, и вошла Виттория Висконти. Двадцати двух летняя, жгучая брюнетка легкой походкой шла по залу. На ее лице отображалась озабоченность. Шурша богато-убранным платьем из черного бархата с красными вставками, на которых золотом были вышиты цветы, Виттория через весь зал простучала каблучками к столу.

— Как хорошо, что я застала вас всех вместе! — сказала она.

— Добрый день, сестра!

Барнабо поднялся и поцеловал ее в щеку. То же самое проделали оба других брата.

— Только-что мне принесли письмо, прибывшее вчера вечером соколиной почтой. Тревожные вести от Даронта! Максимус пытался сбежать!

Братья с напряжением смотрели на Витторию. У Джованни из рук выпали кости.

— Он пытался бежать! И в этом у него нашлись помощники…

— Ночью стража проводила обход подземелий и обнаружила что надзиратели спят, а камера Максимуса пуста! Представляете!? — ответила Виттория, выражая своим красивым личиком гнев и возмущением.

— Они сразу подняли тревогу, начали поиски. Под стеной Цитадели обнаружили свежие конские следы и пустились в погоню. Можете себе подумать, погоня длилась целых пять дней. Беглецы хотели уйти на север, обогнув Серповидное море, через Тарен! Уже между Тареном и Северной Стеной гномы их догнали. Их было всего шестеро. Когда их прижали к черной топи, двое попытались переправиться через черную топь и утонули вместе с лошадьми. Четверых гномы пленили, но Максимуса среди них не оказалось!

— Получается, он утонул! — вскрикнул Барнабо.

— Наконец-то, свершилось! Да поглотит его Тьма! — добавил Маттео, молитвенно сложил руки и низко склонил голову.

— Гномы видели, как Максимус утонул? — спросил Джованни.

— Гномы видели, что утонули точно двое, один похож по комплекции на Максимуса. Четверо пленников говорят, что Максимус был с ними, он утонул, и с ним девчонка.

— Какая девчонка? — спросил Маттео.

— Молодая колдунья, которая организовала этот побег. Она где-то нарыла отчаянных, крепких мужчин. Ночью они подъехали к Цитадели. Говорят, у нее было три плаща невидимки. Она и еще парень перебрались через стену, проникли в подземелье, и девчонка при помощи сон-тумана усыпила стражу. Потом под плащом невидимкой вывели Максимуса за стену и поскакали на север. После Тарена они думали, что погони уже не будет, потому ехали не спеша. Только поэтому гномам удалось их догнать.

— Если в деле замешана колдунья, значит не все так просто. Она могла заморочить гномов. — говоря это Джованни встал и с хрустом потянулся. — Пойду, дам распоряжение, чтобы выслали патрули на все дроги. Пусть задерживают всех, кто хоть чем-то походит на Максимуса. Лучше перестараться, чем, недосмотрев, висеть на столбе у дороги.

Джованни быстры шагом вышел из зала.

— А я думаю, гномы не такие простаки, — при этих словах Маттео посмотрел на Барнабо, потом на Витторию. — Мы каждый год отсылаем им сундук, полный золотых империалов, и еще сколько им платит Карлос Длинношеий! Они бы не дали Максимусу сбежать, ведь он приносит им золото! Другое дело — смерть.

Виттория присела на стул, на котором до этого сидел Джованни.

— Карлос Длинношеий совсем потерял голову от этих камней. Скупает любые камни, если они хоть каплю обладают магической силой. Вбил себе в голову, что предсказания древнего мага вот-вот сбудутся. Заставил меня отправить этого мальчишку из архива Империи только потому, что ему показалось, будто он знает о книге и читал пророчество.

— Молчаливый Гос точно знает о пророчестве, — вкрадчиво проговорил Маттео, — Эдгар и Бишоп тоже знали. Они уже в могиле. Почему ты оставила Госа, Виттория?

Виттория немного стушевалась, потом взяла себя в руки.

— Одна мудрая женщина сказала, что Гос мне еще пригодится.

— Не та ли старуха, что ты держишь на цепи у себя в подвале? — хихикнул Барнабо.

На красивом лице Виттории вспыхнул гневный румянец.

— Не твое дело, братец, кого я у себя держу. Ты бы лучше дал денег своим головорезам, чтобы они приобрели одежку более похожую на одежду диких. А то не ровен час, кто-нибудь узнает, что это твои люди грабят караваны на дорогах под видом диких!

Улыбка слетела с лица Барнабо.

— Сестренка, говори потише. Даже в нашем доме у стен могут быть уши.

— Ну, вы друг друга стоите!

Маттео встал из-за стола, проговорив:

— Пойду в город. Мои девчонки без меня не могут. Я им дорог, как красота в девяносто лет!

Маттео вышел вслед за Джованни. Барнабо и Виттория, кинув друг на друга недовольные взгляды, вышли из зала через разные двери.

***

А в это самое время по многолюдным улицам Имперской столицы медленно шел высокий маг в черном плаще и широкополой шляпе. Вот он подошел к одному из прилавков, за которым стоял худой и длинный меняла. Долго лазил рукой под плащом, наконец достал и положил на стол золотой перстень с большим синим камнем. Меняла некоторое время разглядывал камень, потом положил перед магом толстый кошелек, полный золотых империалов. Не говоря ни слова, маг засунул кошелек под плащ и не спеша пошел по улице, опираясь на посох.

Глава 8

Подлая месть и темное подземелье

Роман летел высоко над поверхностью, широко раскинув руки. Да не руки это были теперь, а огромные черные крылья! Он взмахнул ими и взмыл еще выше! В ушах свистел ветер, каждое перо в его крыльях сверкало на солнце и пело о свободе. Тут в его голове возник голос. Роман будто говорил сам себе, но при этом он осознавал, что это кто-то очень могущественный твердит ему: «Иди с НЕЙ, я пронесу тебя через все опасности и невзгоды, как несу сейчас на этих крыльях! Ты избран мною!» Тут Роман увидел себя сидящим под огромным черным деревом, а напротив — ту красивую девушку, что дала ему напиться. Девушка была облачена в легкие латы, сидела на большом камне и улыбалась ему. В руках у нее был тонкий длинный меч, который она точила. Ветер в черной листве дерева вдруг прошептал: «Иди с НЕЙ, и я дам тебе силу бури».

Тут Роман увидел себя стоящим на краю высокой скалы. Рядом стояла та же девушка и гладила гриву горного крылатого льва. Внизу проплывали облака, а еще ниже он видел города, сверкающие своими дворцами, дороги, полные торговых караванов, десятки кораблей, стоящих у причалов и огромную армию, разбившую свои шатры в долине.

«Иди за НЕЙ и всем этим ты будешь повелевать».

Тут лицо этой красивой девушки стало таять, расплываться, и что-то холодное брызнуло на него.

— Юноша! Юноша!

Роман услышал голос и открыл глаза.

Склонившись над ним, торговка брызгала с руки на него из ведерка с цветами. Рядом, озабоченно присев на корточки, придерживал его голову пожилой горожанин.

— Вы, наверное, на солнце перегрелись!

Прохожий и торговка помогли Роману встать и довели до дверей редакции.

— Спасибо! — поблагодарил их Роман, слегка поклонился и вошел в прохладу здания.

***

Эйткен и Чалмерс все также сидели за столом и разговаривали, когда секретарь доложил, что прибыл Роман Калюжный.

— Пусть войдет! — быстро сказал Эйткен и от нетерпения заерзал в кресле.

Секретарь раскрыл перед Романом дверь, и он вошел в огромный, богато обставленный кабинет. Пол был выложен мрамором, на стене, слева от входа, висела большая карта всего изведанного мира. На противоположной стене было несколько картин и целый стенд различного инкрустированного драгоценными камнями оружия. Напротив окна стоял массивный стол из красного дерева. Еще в кабинете стояли большой книжный шкаф и шкаф поменьше, весь заставленный бутылками дорогих напитков.

Во главе стола сидел толстый коротышка, на круглом лице которого расплылась приветливая улыбка. Рядом сидел еще один человек и просто смотрел на Романа. Коротышка выскочил из-за стола и засеменил навстречу Роману.

— Добро пожаловать, господин Калюжный! Никак не ожидал, что вы так скоро откликнитесь на наше приглашение.

Роман поздоровался, коротышка крепко пожал ему руку. Второй господин молча кивнул и задымил трубкой.

— Пожалуйста, присаживайтесь!

Коротышка отодвинул от стола кресло. Усевшись по местам, все несколько секунд молча смотрели друг на друга. Коротышка протер платком вспотевшую лысину.

— Господин Калюжный! Мы очень хорошо изучили все материалы, которые вы издавали еще в студенчестве, ну а ваше расследование — просто гениально! Упорства у вас не занимать, писать вы умеете, а самое главное умеете улавливать даже самые мелкие детали! Ах, да! Чуть не забыл, я Льюис Эйткен, главный редактор, а этот господин… господин Самюэль. Мы рады предложить вам начать очень важное журналистское расследование…

— Очень признателен, господин Эйткен…!

У Романа от волнения вспотели ладони.

— Подождите, подождите! Благодарить еще рано. Возможно, вы не согласитесь. Дело связано с небольшим риском и очень, очень конфиденциально!

— Ради хорошего репортажа я готов на риск, и я умею держать язык за зубами. — Роман весь напрягся.

— Вот, господин Самюэль, сразу видно, из этого парня выйдет настоящий журналист! — Эйткен вскочил с кресла и заходил вдоль окна туда-сюда, потом снова сел.

— Подождите, Льюис, вы же не довели ему самой сути!

Голос Чалмерса проскрипел, как несмазанные городские ворота.

Чалмерс был человеком с лицом, о котором говорят — незапоминающееся. Высокого роста, худощав, всегда носил неброскую одежду. В нем чувствовалась сила. Роману казалось, что даже главный редактор как-то лебезит перед этим господином.

Эйткен порывисто встал со своего кресла, придвинул его к столу и быстро прошелся вдоль стола.

— Господин Калюжный. Можно я буду звать вас просто Роман?

Роман утвердительно кивнул, весь уйдя во внимание.

— Роман, мы хотим поручить написать вам целую серию репортажей для нашего журнала, но на очень щепетильную тему! Нам нужны очень подробные сочные статьи о светской жизни Империи!

На этой восклицательной ноте Эйткен остановился возле Романа, пристально на него глядя.

— Господа, но как же я смогу пробиться в светское общество самой Империи?! Да и в Империи я никогда не был, у меня нет никого даже из знакомых там. И о самой Империи я знаю только из учебников…

В голосе Романа звенело отчаяние.

— Вот!

Тут Эйткен поднял над головой указательный палец, продолжая: — Вот! То, что вас никто не знает и будет вашим пропуском в высшее общество Империи! Вы же понимаете, как наши читатели жаждут знать как можно больше о жизни самых богатых и знатных членах имперского общества! Только, чтобы попасть в это общество, вам ни в коем случае нельзя ехать в Империю, как журналисту.

— А как же…?

— У вас театральная академия?

— Да, только я хотел бы…

— Вот и прекрасно, вы поедете в Империю, как молодой актер, для обретения, так сказать, опыта.

Эйткен выдвинул ящик стола и достал несколько бумаг.

— Вот тут все необходимые документы. Отзыв лично заведующего театром Золотого Города, ваше предписание, ваше разрешение на актерскую деятельность в Империи, рекомендательное письмо из вашей академии и ваши деньги на расходы.

Эйткен положил перед Романом большой кошелек с золотыми империалами.

— Я не совсем понимаю…

— Вы не понимаете, потому что я еще не все вам рассказал.

Эйткен снова зашагал вдоль стола.

— Сейчас у Империи в большой моде театр. Всякие там комедии и драмы идут на-ура. Вам стоит проявить там не дюжий талант, чтобы вас пригласили на какой-либо вечер или бал. Но я в вас верю, молодой человек! Самое важное, запомните хорошенько, никто не должен знать, что вы пишите для нашего журнала. А писать вы должны не просто статьи, а своего рода отчеты. Все, что видите, а самое главное, слышите, все записывайте в черновики до мельчайших подробностей! Каждый четверг к вам будет приходить курьер из почтового агентства «След Звезды», он покажет вам вот такой знак.

При этом редактор положил на стол синюю ленту, на которой были вышиты колючая ветка, а над ней звезда.

— Возьмите ленту, Роман, ее вам тоже придется показать!

Тут Чалмерс, все это время молча дымивший трубкой, наклонился над столом и проскрипел:

— Ни в коем случае не отправляйте почту по нашему делу имперской почтой. Имперской почтой пишите письма своему деду, тогда у имперцев не возникнет подозрений. Постарайтесь, чтобы с ваших уст никогда не слетало слово «повстанцы» в присутствии кого бы то ни было.

Тут у Романа появились тревога и подозрения.

— Получается, вы хотите, чтобы я шпионил за имперской знатью…

— Ну что вы, молодой человек!

Эйткен положил руку на плечо Роману и наклонился чуть ли не к самому уху, быстро проговаривая:

— Как вы только могли подумать! С Империей Золотой Город имеет давние дружественные отношения. Нам совершенно незачем за ними шпионить! У вас же совершенно нет опыта работы в разделе светской хроники. Ведь так?

Роман утвердительно кивнул головой.

— Это очень деликатная тема. Стоит вам хоть одно слово написать неправильно, и может произойти грандиозный скандал или даже международный конфликт!

Тут Чалмерс вставил:

— Каждое ваше донесение в редакцию будет тщательно отредактировано и убрано в архив. В Империи вам придется пробыть долго — полгода, может, год. Вернетесь, возьмете из архива уже отредактированный материал и напишите серию рассказов. Журнал щедро оплатит вашу работу. Возможно, за время вашего пребывания в Империи, мы попросим вас написать для журнала и на другие темы тоже, это прибавит вам опыта. А по окончании вашей миссии мы подумаем, если сумеете справиться, то можно будет доверить вам в подчинение криминальную рубрику. Как вы на это смотрите, Эйткен?

— Я и сам же об этом подумал! Нам очень нужны талантливые, молодые и предприимчивые!

Роман облегченно выдохнул, сказав:

— Ну конечно же, я с радостью возьмусь за такую работу, господа!

— Ну вот и прекрасно! — ответил Эйткен и снова сел в свое кресло. — Еще раз, для закрепления, никакой вы не журналист, вы — начинающий актер, обязательно пишите все подробнейшим образом, задавайте поменьше вопросов, побольше слушайте и старайтесь не влезть в какую-нибудь историю. Теперь слушайте внимательно и запоминайте. В столице Империи, на улице Чеканщиков, есть небольшая лавка, где продают медную посуду. Лавочника зовут Толстый Брю. У него над лавкой уже приготовлена комната для вас. Покажете ему вот это…

Тут Эйткен положил на стол картонную карточку с нарисованным от руки кинжалом и продолжил: — Каждый месяц мы будем присылать вам небольшую денежную сумму. Думаю, и в театре вам будут платить, но все же старайтесь контролировать свои расходы. Столица, знаете ли, слишком много соблазнов… Мы очень, очень будем ждать ваших писем! Роман, желаю, чтобы вам сопутствовала удача.

Эйткен встал и оперся обеими руками о стол.

— Вот, еще господин Самюэль хотел что-то вам дать для работы.

Чалмерс тоже поднялся с кресла.

— Хочу напутствовать вас вот этим.

И он достал из внутреннего кармана своего камзола несколько предметов.

— Это магический амулет. Носите его на шее и не снимайте, он защитит вас от злых чар и не даст потерять голову, если вы вздумаете играть на деньги. Это вечное перо. Предмет также магический. Никогда не ломается, и никогда не иссыхают чернила. Пишите нам только им, а своему деду простым пером. Это кинжал, тоже наделен магией. Если рядом будет человек, замысливший вас убить, костяная ручка из белой станет синей.

Роман повесил амулет себе на шею, перо — в карман, кинжал прицепил на пояс. Стал собирать то, что дал ему редактор.

— Ну вот, молодой человек, надеюсь, вы завтра же отправитесь в столицу Империи! Желаю вам счастливого пути, а у нас еще столько дел, столько дел! — говорил Эйткен, провожая Романа до дверей.

Роман попрощался с двумя господами и вышел.

Эйткен сел в свое кресло и глубоко вздохнул.

— То, что он легко войдет в светское общество, я и не сомневаюсь, а вот как он будет выполнять основные наши задания?

— Конечно! — сказал Чалмерс и скрипуче похихикал, — С их развращенностью, да с его внешними данными… Считайте, что он уже в постели у какой-нибудь светской львицы! Что касается дальнейшего…, мы ему поможем. У нас нет недостатка в своих людях среди горожан. Поможем и будем аккуратно руководить им.

Чалмерс сел и задымил трубкой.

***

Тем временем Роман, полный энтузиазма и надежд скакал уже по пустеющим улицам к городским воротам. Уже на выезде из города, прямо посередине дороги, он увидел ту девушку, что давала ему напиться. Она призывно подняла руку.

— Я должна ехать с тобой! Ты знаешь это!

Роман знал это. Он легко закинул ее на Белобровика позади себя, и они молча поскакали к лесу.

***

Одно небольшое окно слабо освещало весь заставленный мебелью кабинет. Повсюду были разбросаны различные свитки, книги и карты. Камин дышал сырыми дровами, и дым витал под потолком. По кабинету туда-сюда быстро бегал хранитель Двух ключей Империи, Стефан Писк. Одетый в домашний халат и тапки из шкуры медведя, с огромным синяком под правым глазом и посиневшим ухом, Стефан Писк был очень зол. Он ходил по кабинету, осыпая все тихими проклятьями. «Ах ты ублюдок! Скотина! Сволочь! Я отомщу, я обязательно отомщу… За бороду меня! В глаз…! Я тебе…» — бурчал себе под нос Стефан. Тут его как будто осенило. Он схватил колокольчик и принялся громко звонить. Тут же открылась дверь, и вошел слуга.

— Подойди сюда, Матиус!

Писк разложил на столе карту Империи и окрестностей.

— Поскачешь к Грону. Передашь ему, пусть немедленно гонит все табуны лошадей вот сюда, — сказал Писк и ткнул пальцем в карту, — здесь между старой дорогой и Тихой речкой располагаются виноградники этой лысой крысы — Хеннеси! Скажешь Грону, пускай скачет прямо через виноградники! Пусть погонщики перерубят всю лозу, а кони своими копытами вдавят ее в землю! Ничего пусть не оставят! Так и передай! За это я всех одарю по двадцать империалов — так и передай! Все, скачи!

Когда слуга вышел, Стефан Писк довольно потер ладони, потом звонко хлопнул ими по пузу. «Дохлую вшу тебе, а не сто тысяч от продажи вина! Я тебе, собака, еще не такое придумаю!»

С этим Писк пошел в спальню, так как ложился всегда еще засветло.

***

В подземелье дома Виттории Висконти, гремя цепями и то завывая, то скуля, шепча под нос заклинания, металась старая ведьма. В кромешной тьме ее заклинания, казалось, обретали плоть и наводили ужас на молодого мужчину, распятого на цепях в одной из соседних камер.

Глава 9

Подвал в лавке Толстого Брю был намного больше самой лавки. В самом дальнем углу подвала, за пузатой бочкой со старым вином открылся потайной люк, и из него вылезла Зея. Отряхнув платье и поправив волосы, она поднялась по крутой лестнице в заднюю комнату лавки. Повсюду на полках стояли медные кувшины, чаши и блюда. Даже полумрак комнаты не мог скрыть красоты этой девушки. Толстый Брю слащаво улыбнулся и поклонился, насколько позволил ему живот.

— Он еще не появлялся? — спросила Зея.

— Нет, моя госпожа, я неотлучно сижу в лавке, никого не было.

— Скажи Анабелле, пусть перенесет нас обратно в Золотой Город.

Толстый Брю вышел, но почти тут же вернулся со служанкой.

— Обратно! — молвила Зея.

Старая служанка взяла девушку за руку и начала шептать заклинания. Через минуту на месте, где они стояли, осталось лишь небольшое облачко тумана.

***

Виттория Висконти спускалась в подземелье своего дома по кирпичной винтовой лестнице, высоко держа над головой факел. В подземелье было сыро и холодно, пахло плесенью и гниющей человеческой плотью. Пройдя между рядами камер и клеток, — в некоторых из них белели человеческие кости, она направилась в дальний конец коридора, где в одной из клеток, прикованная к стене цепью, сидела старуха. Одежда на ней висела рваными лохмотьями, и уже было неразличимо, имела ли эта одежда какой-то цвет. Длинные седые волосы спадали грязными сосульками. Нос был длинный и загнутый, но удивительно молодые глаза смотрели на Витторию без страха и мольбы и, казалось, смеялись над ней.

Виттория воткнула факел в земляной пол возле клетки и промолвила:

— Здравствуй, Одора! Все движется к тому, что ты мне предрекала!

Одора молча улыбнулась одними губами.

— Не я посадила тебя на цепь, Одора! Ты и сама прекрасно знаешь. Тебя пленили и спрятали здесь еще до моего рождения. И я не могу тебя отпустить, не опасаясь за свою жизнь и жизни моих братьев. Это возможно только в одном случае, если ты дашь клятву верности служить мне, пока не исполнишь мое желание!

— Желание твое очень даже предсказуемо! — прошипела Одора. — Твои родители заперли меня здесь, отняв силу, наложив заклятье на эту цепь. Но на тебя я не держу зла! Теперь появилась та, в которой сила всех тридцати трех, Верховная Ведьма — сама Темная Сторона! Я ничего не просила у тебя. Ты сама сделала мне предложение… Хорошо, я дам тебе клятву и сделаю все, что ты просишь! Но по исполнении клятвы я уйду служить Темной Стороне!

Виттория взяла факел.

— Тогда я пойду, приготовлю все для обряда.

Она повернулась и пошла к выходу. Проходя мимо одной из клеток, она заметила движение. Виттория осветила клетку. На полу, прикованный за обе руки и ноги, распятый, лежал молодой человек. Камзол его был весь изорван, волосы спутались, а глаза горели ненавистью. На щеках проступала трехдневная щетина.

— А, граф Фердинанд! — проговорила Виттория и подошла вплотную к нему, продолжая: — Моя цель теперь гораздо выше, чем стоит ваш род. Поэтому вы мне больше не нужны!

С этими словами она вынула из ножен тонкий кинжал и ударила им графа в сердце. Обтерев лезвие об одежду убитого, Виттория поспешно покинула подземелье.

Глава 10

В которой идет продолжение предыдущей главы и повествование об Империи

Во второй половине дня Роман со своей спутницей подъехали к дому. Он помог слезть девушке с коня и отдал поводья старому Родену. По дороге от конюшни к дому она остановила Романа.

— Нам все же нужно познакомиться. Меня зовут Меланья.

— Роман!

Они пожали друг другу руки.

— Ты знаешь, что я теперь всегда должна быть где-то рядом с тобой?

— Я видел тебя в своих видениях. Что за отвар ты мне налила? Уверен, что должен взять тебя с собой в Империю, но совершенно этого не понимаю!

— Темная Сторона диктует нам свою волю! Через какое-то время ты поймешь, и все само откроется, лишь наберись терпения.

Они вошли в дом. Дед уже накрывал на стол на три персоны. Кухарка принесла и поставила в середину стола котел, из которого шел аппетитный аромат. Дед вопросительно посмотрел на Меланью.

— Знакомься, дед, это Меланья! Мы с ней вместе поедем в столицу Империи, там у меня будет репортерское задание!

— Очень приятно, Владлен Петрович! — сказал дед и слегка поклонился.

Меланья одарила его самой лучезарной и доброй улыбкой.

— Мне тоже очень приятно с вами познакомиться!

— А в Империю вы, значит, едете вместе?

— Да, дед, вместе.

— И она тоже по заданию?

— Тоже.

— А руки вы перед домом жали, потому что в редакции не познакомились? — прищурился дед.

Роман застыл, раззявив рот и не зная, что сказать.

— А, это мы поспорили, — улыбаясь, выручила фразой Меланья, — кто первый свой материал в журнале напечатает, тому приз!

— А что это за приз?

— Мы пока не придумали… Может книга или какая вещица.

Кухарка разлила по тарелкам варево, и дед отослал ее приготовить комнату для гостьи.

— Ну, как говорится, чем богаты, тем и рады! Люди мы не богатые прислуги у нас — кухарка да конюх. Зато к доброму гостю всегда со всей душой.

Закончив трапезу, кухарка отвела Меланью показать ей ее комнату. Дед сидел хмурый.

— Пойдем в кабинет, надо бы серьезно поговорить.

Роман с дедом прошли в уютный кабинет, весь заставленный шкафами с книгами. Дед устало опустился в кресло за большим дубовым столом.

— Садись!

Пока Роман усаживался напротив, дед разложил на столе карту.

— Сначала расскажи мне про свою беседу с редактором.

Роман во всех подробностях пересказал ему все, о чем говорили ему редактор и господин Сэмюель.

— — В поганое ты дело влезешь, Рома! Что-то мне подсказывает, что этот господин Сэмюель не просто сотрудник редакции. По сути дела, тебя посылают шпионить за имперцами, ты это понимаешь?!

— Они же ясно сказали, чтобы избежать скандала и….

— Сейчас ты обрастешь знакомствами в Империи, и они обязательно тебя попросят еще о чем-нибудь, что будет не так безопасно. В самой имперской столице сейчас находиться небезопасно!

— Дед, я все понимаю! У меня же голова на плечах…

— Твоя голова у тебя пока только для того, чтобы ногам покою не давать! В нашей семье так принято, что в твоем возрасте юноша сам принимает решения. Твои братья уже давно встали на ноги, у каждого лавка в городе. Кстати, ты к отцу заезжал?

— Нет, забыл.

— И память у тебя… Уезжать может на год и не попрощаться!

— Я завтра, обязательно, и к братьям тоже…! — поспешно добавил Роман.

Дед помолчал и начал снова говорить:

— Теперь я прочитаю тебе лекцию об Империи, считай, что у тебя занятие в Военной Академии.

— Дед, я читал про Империю в книгах.

— То, что я знаю, ни в одной книге не напишут! Вот. — Дед разгладил руками карту и продолжил: — Сейчас Империя раскинулась от Троекрепостья на север, до Троеречья на юге. На востоке упирается в океан «за которым никто не был», а вот на западе посложнее… До начала правления Цербиуса Беспощадного Империя граничила с Золотым Городом по Тихой речке. Цербиус пошел на нас войной, и в битве у крепости «Западная» мы потерпели поражение. Цербиус разрушил Западную. Чтобы избежать кровопролития, наш Парламент заключил с ним договор. Золотой Город получил статус свободного города, а Империя — все прилагающие территории. Но, по сути, Цербиусу нужны были порты на Серповидном море. Не покорилась только крепость Боск на Скале. 751 год назад, когда произошло великое разделение народов…

— Это старые сказки, дед! Ты еще расскажи про драконов и единорогов, и о том, как люди с неба подарили нам эти земли!

Дед с силой ударил ладонью по столу.

— Не перебивай! Сорок лет я преподавал в академии! У меня была возможность прочесть старинные книги, о которых люди даже не слыхивали! Думаешь, почему мы говорим, что живем на планете Ferra, а сажаем зерно в землю? Почему во владении у князей земли, а не какие-нибудь «ферри»?

Роман молча слушал. Немного отдышавшись, дед продолжил:

— В некоторых книгах сказано, что пять тысяч лет назад люди жили на планете Земля. Их цивилизация стала такой могущественной, что они отравили Землю. Тогда люди стали строить в небе город, чтобы переселиться туда и улететь, в поисках планеты, пригодной для жилья.

— Больше похоже на сказку. — сказал Роман и заёрзал в кресле.

— Потом появились те, кого мы называем Вышние. Их летающий город был намного больше того, что строили люди. Когда планета Земля задышала сотнями вулканов, Вышние забрали всех выживших. Так мы и оказались здесь. Многие ученые мужи считают, что Вышние стерли у людей часть памяти, чтобы мы не погубили и эту планету. Я согласен с ними. Живя на территории, со всех сторон окруженную океаном, горами и пустынями, мы все же откуда-то знаем, что Ferra — это шар! Драконы и маги — коренные жители этой планеты, а водопровод и канализация появились сразу. Еще в тех книгах сказано, что Вышние стерли с нашей памяти самое великое достижение человечества, которое служило им долгие века… — колесо!

— Колесо? Что это такое?!

— Я имею смутное представление… что-то типа круга, на котором ездили между городами.

Роман попытался представить круг, но никак не мог представить, как на нем можно ехать, не упав.

— Из Империи доходят тревожные слухи.

Дед пристально посмотрел на Романа и продолжил:

— Я не могу запретить тебе ехать туда, но хочу защитить. Возьми вот это!

Дед достал из ящика стола два свертка, переливающихся жемчугом на свету.

— Это две реликвии! Еще мой прадед хранил их и надевал всего один раз при битве у Драконьей Горы! Эти кольчуги сделаны из чешуи морского змея. Спасут тебя в жару и холод, их не смогут пробить ни стрела, ни меч. Как раз тебе и твоей спутнице. Если тебе там понадобится помощь, найди на «Рыцарском Поле» распорядителя турниров Однобокого Дэноро, мы с ним давние приятели. Он человек надежный, можешь полностью ему доверять. Не увлекайся азартными играми и не ходи по ночам, особенно по окраинам. За последние годы в Цивилизации развилось уйма грабителей и шарлатанов всех мастей.

На этих словах дед окончил свою лекцию.

Глава 11

Клятва ведьмы и великая месть

Пламя нескольких десятков факелов гоняло тени по углам мрачного подземелья. Несколько слуг, в черных одеяниях и масках с прорезями только для глаз вполголоса тянули заунывный мотив песни «Ветер с мертвых полей». Виттория стояла перед ведьмой, держа на вытянутых руках раскрытую книгу Памяти Проклятых. В тишине подземелья таинственно позвякивали цепи. Одора вначале медленно и тихо начала читать клятву-заклинание. С каждой строкой голос становился все сильнее, она говорила все быстрее и быстрее, на последних строках совсем переходя на крик. По подземелью заметался ветер и, не находя себе выхода, создал в центре вихрь из ошметков одежды, костей и узников в грязи.

Когда Одора в исступлении прокричала последнюю строку, факелы вспыхнули ярким пламенем, не оставив место тени во всем подземелье и резко погасли! Слуги бросились высекать огонь и зажгли три факела.

— Свершилось, — сказала Одора, — ведьмина клятва крепче стали!

Слуга подал Виттории кувшин. Та высыпала в кувшин из склянки серый порошок, и жидкость в кувшине засветилась. Виттория стала медленно лить содержимое кувшина на голову ведьмы. Ведьму окутал туман. Когда туман распался, слуги увидели уже не дряхлую старуху, а молодую белокурую девушку, не более двадцати лет. Ее цепи опали.

— Одора! Ты принесла мне клятву!

И Виттория строго посмотрела на белокурую красавицу.

— Темная Сторона даст мне столько силы, чтобы клятва была исполнена. — мелодичным голосом ответила девушка.

Виттория взяла из рук слуги свернутое серое платье с белым передником и протянула Одоре.

— Всем я представлю тебя, как мою новую служанку. Для всех ты немая! В присутствии кого-либо — молчи!

Одора молча поклонилась и стала переодеваться. Виттория внимательно осмотрела ее тело.

— Слишком ты красивая, надо будет найти тебе нелепый чепец. Теперь твое имя будет Одри. Пойдем, надо тебе принять ванну. Эта грязь пагубно влияет на кожу молодой девушки.

Виттория пропустила вперед новоиспеченную Одри, а сама пошла следом, держа факел. Середину коридора подземелья разделяла толстая металлическая решетка с невысокой дверью. Виттория, пройдя решетку, захлопнула дверь, повернула ключ на три оборота и убрала его за пояс. Люди, оставшиеся по ту сторону решетки, замерли.

— Вы слишком много знаете, для того чтобы выйти наверх.

Виттория резко развернулась и, не оглядываясь, пошла к лестнице. Слуги завыли и заметались, кто-то из них упал на колени и стал просить о пощаде, умоляя выпустить…

Чем выше Одри и Виттория поднимались по винтовой лестнице, тем менее были слышны их крики. Они вышли во двор. Близился вечер. Виттория надавила на один из камней в стене, и сверху опустился тяжелый каменный блок, наглухо закрыв вход. Проходя по двору, Виттория выбросила ключ в колодец.

***

Высокий маг в черном плаще и надвинутой на глаза широкополой шляпе недолго походил по улицам столицы, послушал, о чем говорят обыватели, приобрел у портного штаны и куртку из черной замши. Сняв комнату в гостинице «Счастливая Подкова», он заказал себе ужин в номер. Помывшись в ванной и закончив трапезу, он заснул крепким сном.

***

За окном уже почти стемнело. Два больших подсвечника, на пять свечей каждый, ярко освещали стол и пространство вокруг. За столом, обложившись бумагами, сидел старший из Висконти — Джованни. На стуле у стены, плотно сжав колени и сложив на них руки, тихо сидел Марк Одноглазый. В делах Джованни Марк был незаменимой правой рукой.

— Шестеро удельных князей стали присылать с игорных домов еще меньшие сборы! Я не терплю, когда меня пытаются ограбить! Надо их жестоко наказать, чтобы другие видели и боялись!

Тут Джованни взглянул на Марка. Одноглазый пару раз кивнул.

— Будет исполнено, господин.

— Мои люди собрали крупную сумму в порту Чоу и Тарте, но по дороге в столицу на границе с пустошью на них напали дикие. Отбили золото, убили одного из моих людей. Распорядись, чтобы наши караваны сопровождали не менее трехсот наемников!

— Будет исполнено, господин. Среди наших ходят слухи, что то нападение — дело рук господина Барнабо… Якобы, его переодетые люди…

— Ха-ха-ха! Ну, Барнабо! Ну, Пройдоха! А я то думаю, что это он сегодня на меня так хитро поглядывает! Ха-ха-ха! Ну, Барнабо! Прохвост… Ладно, все равно ничего мимо, все в семью…

В дверь тихонько постучали, и вошел слуга.

— Чего тебе?! — резко сказал Джованни и нахмурился.

— Господин, пришел Джо Хеннеси, очень просит вас принять его по важному делу.

— Зови!

Как-то боком в дверь прокрался Хеннеси. Мелкими шагами подошел к столу, держа обе руки на груди. Пламя свечей отблескивало от его лысины, кожа на лице стала еще желтей. Слива на носу созрела в большую синюю шишку.

— О-хо-хо! А-ха-ха! Джо, ты где-то принял неравный бой?

Джованни смеялся так, что лицо его покраснело, а на глазах выступили слезы.

Хеннеси, переступив с ноги на ногу, чуть согнувшись, сказал вполголоса:

— У меня к вам важное государственное дело. Не для ушей простолюдинов.

Хеннеси зыркнул на Марка. Джованни кинул золотой Марку.

— Иди! Сделай все, что я сказал!

Марк поклонился и вышел, не совсем плотно прикрыв за собой дверь.

— Джо! Дорогой Джо! Что за дело могло привести тебя ко мне в столь поздний час? Теперь, по наступлению темноты, добропорядочные люди не выходят на улицу, чтобы не встретить добропорядочного разбойника!

Джованни рассмеялся собственной шутке.

— Господин Висконти! Дело действительно государственное! Я даже получил ранение, — ответил Хеннеси и указал на свой нос, — защищая Императора, вашу семью и честь вашей сестры!

— Говори толком! — сказал Джованни и облокотился на стол.

Согнувшись еще ниже, Джо Хеннеси вполголоса начал рассказ:

— Сегодня днем, хранитель Двух ключей Стефан Писк, собрал нас: меня — хранителя Первого ключа, министра финансов, генерала гвардии, главного Советника, хранителя печати. Стефан Писк поведал нам, что, якобы, Максимус Завоеватель жив и бежал из плена, и бежит он прямо в столицу! Я, конечно, как преданный Императору законопослушный гражданин возразил! Этого не может быть! Тогда Стефан Писк начал говорить, что ваша сестра, Виттория, отравила генерала Эдгара — Бишопа Чванливого и собирается отравить Максимуса, когда он появится в столице, а затем и самого Императора, чтоб самой сесть на трон! Еще он начал уговаривать нас поддержать Максимуса! Я не мог вынести такой измены и кинулся на него! У нас завязалась такая драка, что все остальные в страхе разбежались! Слава силам небес, что ни о чем не договорились!

— У вас драка?! То есть ты и Писк?? Ха-ха-ха!!! А остальные разбежались?? Ха-ха…!

Джованни смеялся, но в глазах его появился холодный злой огонек.

— Ты кому-нибудь говорил еще об этом?

— Нет, господин Висконти! Никому! Это же…

— Ну и правильно! Держишь язык за зубами, дольше проживешь! Ты правильно сделал, что пришел ко мне. Ты оказал нам и Империи неоценимо добрую услугу, а Империя платит за услуги! — сказал Джованни и бросил на стол большой мешок. — Здесь сотня золотых! Будешь молчать, когда я разберусь со всем этим, получишь столько же.

Хотя Хеннеси не нуждался в деньгах, и в других обстоятельствах он мог посчитать оскорблением подобное предложение, но тут страх заставил его взять мешок и прицепить на пояс.

— Запомни, никому, ни слова! А сейчас иди, мне надо подумать!

Хеннеси вышел из замка Висконти и в сопровождении двух слуг отправился домой по темным улицам.

На углу его собственного дома, прямо из темноты перед ним вырос огромный детина. Сзади послышалась возня — его слуг уже били. Страшный удар в живот сложил Хеннеси пополам. Огромная, сильная рука схватила мешок с золотом и рванула так, что лопнул пояс. Кто-то подскочил к нему сзади и закинул ему подол балахона на голову. Градом посыпались удары.

— Ах!… ой… помо… ай!… помогите… ой! — кричал Хеннеси. Последний удар ему пришелся по затылку. Зазвенело в ушах, из глаз посыпались искры. Хеннеси медленно вставал… На тротуаре поодаль лежали без движения его двое слуг. Джо выплюнул изо рта кровь вместе с осколками зубов. Правый глаз заплыл почти весь и ничего не видел. Держась за бок, хромая и охая, он побрел домой.

***

Все три окна комнаты, которую приготовили для Меланьи, выходили на лес. Огромное, красное солнце уже спрятало половину своего тела за верхушки вековых деревьев. Волшебным светом играли лучи по стенам и потолку. Раньше Меланье никогда не приходилось бывать в таких больших красивых комнатах. Избушка прабабушки была маленькая и ветхая. Друзей у Меланьи не было. Она ходила по комнате, легко касаясь пальчиками всех предметов. Посидела на широкой и мягкой кровати под высоким балдахином. Потом вспомнила, что на другом конце изгороди видела проблески воды. «Там, кажется, озеро» — подумала Меланья и решила сходить искупаться.

Дед и внук еще долго сидели в кабинете. Дед рассказывал Роману все были и небылицы, что знал о жизни Империи.

— Ну, а эта девушка! Где же ты ее все-таки подцепил? — хитро спросил и прищурил глаза дед. — Только не говори, что она тоже по заданию редакции! У нее ни денег, ни коня, ни сменного платья!

Роман прикусил нижнюю губу, не зная, что ответить.

— Уволок, поди, девчонку у почтенных родителей? Платье то на ней не простолюдинки! — не отставал дед.

— Дед! Хочешь — верь, хочешь — нет, у меня с ней только деловые отношения! Если хочешь знать о ней, спроси у нее. Кто ее родители, я не знаю, может она вообще сирота.

— Во-во! У меня от деловых отношений с твоей бабкой — пусть земля поет ей тихие песни, пятеро детей образовалось! Но запомни! Большая беда на голову тому, кто обидит сиротку!

Из окна дедова кабинета Роман видел, как Меланья прошла через калитку к озеру. Выйдя на берег, он увидел плывущую девушку. Доплыв до берега, она стала медленно выходить из воды, отжимая длинные волосы. Она была совершенно обнажена. Роман опустил взгляд в землю…

— Я проходила мимо того дуба, — сказала Меланья, — там была сила, совсем недавно.

— Какая сила?!

— Пока не знаю, но магический след очень мощный.

***

Толстый Брю старательно натирал войлоком бок медного горшка, сидя у себя в лавке. Звякнул колокольчик, и в лавку вошли три человека. Все одеты в кожаные камзолы, в штанах из грубых тканей и запыленных сапогах. Их наружность сообщала о том, что эти люди — представители самых бедных кварталов столицы.

— Здравствуй, Брю! Много наторговал сегодня?

Самый старший из троих подошел вплотную к прилавку.

— Разве может быть хорошей торговля, когда весь народ так обложили налогами! В моей лавке сборщики различных податей бывают чаще, чем покупатели! Император, чтоб его…! Здравствуй, Матиус! Здравствуй, Папиус, Верус! С чем пожаловали?

Матиус молча положил на прилавок что-то небольшое, завернутое в тряпицу. Брю посмотрел ему в глаза, взял тряпицу и молча удалился в заднюю каморку, являющуюся и кабинетом, и складом. Когда Брю развернул тряпицу, глаза его чуть не полезли на лоб. В руках он держал большой, кроваво-красный камень с идеальным гранями! Брю не обнаружил ни единого изъяна! «Вот это удача! Кто занимается магией, готовы будут отдать за него тысяч пять золотых, никак не меньше!» — подумал Брю. Он снял с полки небольшой горшок с крышкой и достал оттуда еще несколько мелких разноцветных камней. Оказавшись рядом с красным гигантом, мелкие камни засверкали, каждый своим цветом, а потом вдруг прилипли друг к другу, образовав разноцветную граненую сферу! С одного бока осталось место еще для одного камня. «Ого, да тут целое состояние!» — думал Брю, алчно переминая получившуюся конструкцию в жирных пальцах. Не обладая магическим началом, он не мог объяснить происходящее и не чувствовал силу, которая исходила от камней. Хорошо обмотав все тряпицей, Брю положил камни в горшок, накрыл крышкой и убрал на самую верхнюю полку.

Через несколько минут отсутствия Толстый Брю вернулся к прилавку. Матиус заметил, как алчно горели его глаза и тряслись руки.

— Ну, что скажешь, Брю?!

— Очень занимательная вещица! А откуда она у вас?

— Ты знаешь, Брю, мы не воры! Наши люди ходили на поиски в Пустошь. Один из холмов им показался подозрительным, стали копать и наткнулись на древние развалины какого-то строения. Там и нашли этот камень. Его охранял очень злой дух! Он несколько дней преследовал наших людей, насилу унесли ноги!

— И что вы хотите за… эээ.. эту вещицу?

— Мы полагаем, что она стоит никак не меньше двух тысяч!

— Ну вы загнули! — возразил Брю и сделал ужасно возмущенное лицо. — Так и быть! Раз вы мои постоянные гости, дела я с вами буду вести честно! Оружейник Зак, с угла улицы Копытной, еще месяц назад продул мне в кости тысячу монет…

Брю хитро посмотрел на Матиуса. Выражение лица Матиуса не изменилось.

— Плюс к этому прямо сейчас отсчитаю пять сотен монет!

Матиус некоторое время раздумывал.

— Что ж, Брю. Торговаться дело ваше, а не наше. По рукам! Они пожали друг другу руки. Брю мухой заскочил в каморку и тут же выбежал обратно с пятью мешками монет.

— Вот, здесь все точно!

Матиус открыл один из мешочков, там были медные империалы. Мужчины молча рассовали мешочки по карманам и вышли.

Матиус не сказал Брю, что вместе с камнем искатели нашли меч искусной работы, который даже не покрыла ржа. Он не мог продать меч. Матиус был одним из лидеров тех, кто в трущобах копил орудие и собирал людей в отряды, один из тех, кто собирался путем восстания свергнуть ненавистного Императора.

В тот же день Матиус и его сыновья: Папиус и Верус, зашли к оружейнику на угол Копытной. И хотя Зак вначале не соглашался, они уговорами и угрозами вынудили его отдать долг. Получив с него тысячу монет и дав Заку две сотни, чтобы он переправил все орудие в трущобы, они взяли с него слово, что он сохранит все в тайне.

***

За окном почти стемнело и пришлось зажигать свечи. В гулких коридорах Имперского банка было пусто. Все служащие уже давно были дома. На первом этаже слышались мерные шаги двух гвардейцев, ночью охраняющих банк.

В кабинете управляющего сам он — Йос Тропп и министр финансов Алек Васс поспешно жгли в камине стопы каких-то бумаг. После неожиданной встречи лица Васс с кулаком генерала Мо, нос у Васс смотрел немного набок, а под оба глаза ползли синяки.

Тропп, маленький худой старик с большой лысиной и реденькими волосами по бокам, живо орудовал кочергой.

— Если Карлос отдаст управление всеми финансами этим Висконти, то Имперскому банку крышка! — возмущенно пищал Тропп, поправляя в камине очередную стопку бумаг.

— Все золото будет оседать в подвалах Висконти! — заключил Васс и бросил в камин новую кипу отчетов и ведомостей.

— Прямо парадокс какой-то! Чем больше Висконти придумывают налогов, тем меньше золота становится в запасниках банка! Они его жрут, что ли!

Горящая пачка бумаг с самого верха пылающей горы поехала вниз и вывалилась из камина. У Тропа загорелся подол халата.

— А-а! Чтоб тебя!

Он стянул с себя халат и раздраженно бросил его в камин.

В кабинете запахло дымом.

— Во всей Империи золотые империалы ходят только среди знати и самых богатых торговцев. Простолюдины уже забыли его звон! — крикнул Васс и бросил в камин еще стопку. — Хоть и вышел императорский указ отпускать на медную монету товару столько же, сколько и на золотую, но, позвольте! Ни гномы, ни торговцы из-за моря не берут медяками! Уже разорились почти все, кто занимался плавкой металла. Руду возят из Пороса через Градос и Золотой Город, тут медь ни в чести. Районы, где проживает чернь, вконец обнищали. Того и гляди вспыхнет восстание! Или еще какая напасть! Что делать?! Что??

Тропп долго смотрел на огонь.

— Если все уйдет к Висконти, нам и на руку! Висконти денег считать не любит! Кто тогда недосчитается тех ста миллионов, что мы с вами умыкнули?!

— И все же, неплохо бы чем-то прикрыть свой зад!

Васс посмотрел на Тропа и кинул в камин еще несколько стопок.

— Есть неплохая идея! — сказал Тропп, бросил кочергу и пошел к столу. Васс пошел следом.

— В нашем филиале, в Золотом Городе, скопилась довольно-таки крупная сумма. Я дам приказ, чтобы все срочно отправить сюда, а вы, как-бы невзначай, оброните словечко в присутствии младшего Висконти!

— Как-бы невзначай… — повторил Васс, подняв глаза к потолку, — а нам там ничего не перепадет?

— — Ничего! Мы и так нагрели руки, что не отлетела бы голова!

— Как-бы невзначай…

За окном банка совсем стемнело.

Глава 12

В которой рассказывается о продолжении утра следующего дня

Еще до восхода солнца Владлен Петрович отправил своего старого Родена и кухарку Люсию в город. Роден должен был купить хорошую верховую лошадь для Меланьи и мула для поклажи. Люсия отправилась за платьями и другой одеждой, что необходима девушке в дальней дороге. Отослав слуг, Владлен Петрович принялся самостоятельно готовить завтрак.

Через некоторое время появился Роман.

— Доброе утро, дед!

— Доброе! Всякий мужчина должен уметь заботиться о своей даме. А ты не умеешь! Завел себе девчонку, а она требует к себе внимания!

— Тебя с утра какая муха укусила, дед?!

Владлен Петрович помешал в котле и продолжил, уже поспокойнее:

— Рано тебе еще семью заводить. Сначала надо на ноги твердо встать. В общем, я послал Родена с Люсией закупить все, что ей нужно, а дальше… дальше сам!

Меланья первый раз в жизни спала на такой мягкой широкой кровати с белоснежными простынями. Голова ее утопала в подушках, пахнущих полевыми цветами. Проснулась она от птичьего пения за окном. Служанка с вечера дала Меланье ночную рубашку, очень свободную по ее фигуре. Меланья быстро соскочила с постели и босиком подбежала к окну. Солнце уже вовсю освещало лес. В траве и на ветках кустов бриллиантами сверкали капли росы. Улыбнувшись самой себе и всему окружающему миру, Меланья пошла умываться.

Солнце уже совсем встало, когда из города вернулись Роден и Люсия. Роден вел на поводу прекрасную черную кобылу с белой звездой на лбу и молодого мула. Люсия сидела верхом на пятнистом мерине с большим узлом, притороченным к седлу.

Дед осмотрел кобылу.

— Что ж, Роден, ты всегда знал толк в хороших лошадях!

Люсия тем временем поднималась в комнату Меланьи.

В дорогу собирались скоро. Уже и мул стоял загруженный, и лошади были оседланы. Меланья вышла на крыльцо в новом дорожном платье. Поверх него на широком поясе висел кинжал в ножнах искусной работы. Волосы Меланья собрала в тугой хвост, перехваченный тонкой золотистой лентой, на голове маленькая шляпка с черным пером. Следом за ней вышла Люсия, держа в руках узел, который Роден тут же погрузил на мула.

Дед последний раз осмотрел копыта лошадей и, кажется, остался доволен.

Роман, так же одетый по-дорожному, во все черное, стоял возле конюшни и вертел в руках обруч от старой винной бочки. Меланья подошла к нему.

— Нам пора, — сказала она и взяла Романа за руку.

— Ты когда-нибудь слышала про колесо?

— Нет, а что это?

— Да так, ничего. Забудь!

Они подошли к лошадям. Дед, крепко обняв внука на прощание и поцеловав Меланью в щеку, смахнул со щеки слезинку:

— Легкого пути вам! Рома, помни все, что я говорил тебе! Избегай злых и алчных! Однобокий Дэноро — он всегда поможет!

Попрощавшись с Роденом и Люсией, молодые люди вскочили на коней и поспешили выехать со двора на дорогу.

Люсия кинула им вслед горсть пшеницы, а Роден — сухую коровью лепешку.

— Что это вы делаете?! — с ухмылкой спросил дед.

— Примета такая, чтобы дорога была легкой и безопасной, — ответил Роден, вытер ладони о штаны и пошел закрывать ворота.

Некоторое время путники двигались рысцой, потом перешли на шаг. С груженым поклажей мулом быстрее не получалось. Поводья мула Роман привязал к седлу Белобровика. Проехав совсем немного, Меланья повернула лошадь не на дорогу к Империи, а на тропинку, ведущую в Спящий лес.

— Ты повернула не туда, Меланья! — удивленно сказал Роман, натянув поводья.

— Мы же не собираемся добираться до Цивилизации целых пять дней через пустошь! — весело крикнула Меланья и пришпорила свою кобылу.

Роману ничего не оставалось делать, как последовать за ней. Тропинка то и дело петляла среди стволов огромных деревьев. Мощные, раскидистые кроны не пропускали к земле солнечный свет. Травы совсем не было, только прошлогодние листья покрывали почву. Из-за того, что в этом лесу было всегда тихо и совсем не было зверей, его и прозвали Спящим.

Меланья подождала, когда Роман поравняется с ней, взяла узду его лошади и сказала: — Держись крепче!

Они поскакали. Держа одной рукой узду Белобровика, Меланья выкинула вперед вторую руку с раскрытой ладонью и громко прочла заклинание. Впереди, между двух грабов, возникла светящаяся арка, и они проскакали сквозь нее. Лес, как сразу заметил Роман, изменился. Воздух стал влажнее. Все вокруг заливал солнечный свет, и пели птицы. В высоких травах бегали мелкие зверушки.

— Не удивляйся, мы в Восточном лесу! — с улыбкой сказала Меланья.

— Ты умеешь колдовать?!

Роман был ошарашен.

— Я и есть колдунья! Ведьма! Темная Сторона! Ты призван Темной Стороной, чтобы стать могущественным магом!

Лошади перешли на шаг.

— Ну какой из меня маг? Я ничего не умею! Я хотел стать просто хорошим журналистом…

— Можно быть и магом, и журналистом одновременно. Если Темная Сторона выбрала тебя, значит внутри тебя есть место для могущественной магии! Невозможно вот так взять и колдовать. Магии нужно учиться! Большинство сильных магов потратили на обучение десятки лет. Ты же станешь магом почти сразу, так хочет Темная Сторона!

— Темная Сторона, Темная Сторона! Объясни хоть, что это?

— Темная Сторона — это огромная сила. Мы не можем ни увидеть ее, ни пощупать! Темная Сторона — это будто много рук, которые играют всеми нами! Многие называют это Судьбой, но это Темная Сторона. Она может уничтожить самого могущественного из людей, может возвеличить нищего, что сидит у городских ворот! Она играет. Подбрасывает нам удачи и неудачи, подсказки в жизненных ситуациях и пути спасения при опасностях! Она приготовила нам подарки, там, в городе. Нам нужно их все собрать, тогда мы сможем научиться магии.

Роман и понимал, и не понимал все то, что говорила Меланья, но нутро ему точно подсказывало — это истина.

***

Главный Советник Императора Мартин Шатийон всю ночь не смыкал глаз. Мысли, одна страшней другой, лезли в голову, он ворочался с боку на бок, вставал выпить вина и ходил по спальне, решая, как быть. Вчера до дворце, когда Васс говорил о передаче финансовых операций под ведомство Висконти, как и все, Мартин конечно же возмутился. Но после сообщения Молчаливого Госа он не на шутку струсил. Улучив первый попавшийся предлог, он ушел с тайного совета и вот, теперь, всю ночь истязал себя собственными же страхами. Решение пришло под утро. «Да! — думал Мартин, — так и сделаю!». Но тут до него дошло, что кто-то из присутствующих на тайной встрече может прийти к такому же решению. «Писк или Хеннеси наверняка не упустят возможности лизнуть зад Его Императорскому Величеству!». Утро еще только забрезжило на Востоке, а Мартин Шатийон уже был уверен, что и Писк, и Хеннеси уже готовятся просить аудиенции у Карлоса.

Улицы еще не полностью осветило солнце, а носилки Мартина Шатийона с высокопоставленным седоком шестеро рабов несли в сторону Императорского дворца. Пересекая дворцовую имперскую площадь, Мартин увидел на ступенях перед центральным входом во дворец несколько вооруженных наемников в камзолах армии Висконти и пару гвардейцев. Ему показалось, что среди этих людей мелькнуло лицо Джованни Висконти.

Мартин приказал носильщикам опустить носилки и опрометью бросился к боковым входам во дворец для прислуги и низших чинов.

Дворец Императора! Монументальное здание со множеством башен, башенок, больших и малых залов, комнат. Со строениями в два и три этажа, со множеством колонн, каминных труб, статуй, рельефов. Сам дворец дважды перестраивался заново и постоянно обрастал различными перестройками. Поэтому во дворце было множество коридоров, которые переплетались между собой, от них ответвлялось еще множество коридорчиков, где и одному можно было протиснуться с трудом. Бывало, что лакеи сами терялись во всех этих лабиринтах и, войдя в один конец дворца, вдруг оказывались в другом. Выходов из дворца тоже было несколько десятков. Вот к одному из них и спешил сейчас Мартин Шатийон.

Войдя во дворец, он быстрым шагом направился по коридору, затем свернул направо, в коридор чуть поуже, а еще через несколько шагов в коридор налево, который был чуть шире его плеч. Вдруг штора одного и окон колыхнулась, и прямо вплотную перед Мартином встал Джованни!

— Что, вонючий когтегрыз, своих бежишь закладывать?! Хочешь поведать Карлосу про побег Максимуса??

— Я ради Империи… Я не…

Мартин не успел договорить. Лезвие кинжала прошло ему сзади между ребер насквозь, прямо в сердце.

Одноглазый Марк вытер кровь с клинка носовым платком, который достал из кармана убитого. Убрав кинжал в ножны, Марк сорвал с пояса Шатийона кошель с деньгами, поснимал с пальцев перстни.

Джованни и Одноглазый Марк вышли из дворца. Несколько наемников ждали их, держа лошадей под уздцы.

— Он хотел разыграть карту, с которой я еще не решил, что делать, — сказал Джованни Марку.

Копыта звонкой дробью ударили по камням дворцовой площади.

***

Толстый Брю пребывал в прекраснейшем расположении духа! Встав по утру и плотно позавтракав, он, и не пробыв и часу в лавке, продал разносчику воды два кувшина, которые уже и не чаял продать, по довольно-таки выгодной цене. Брю сидел за прилавком, насвистывая веселую песенку, когда колокольчик на двери оповестил о новом посетителе.

В лавку вошел высокий человек в широкой шляпе и черном плаще. Когда посетитель взглянул в лицо Брю, у того сперло дыхание.

— Ваше Вел…

— Меня зовут Мун! Для всех я маг Мун!

— Слушаюсь, Ваше… маг Мун!

Толстый Брю, семеня и приседая, поднял прилавок и открыл дверь в заднюю каморку.

— Прошу вас!

Они прошли и плотно закрыли за собой дверь.

— Она мне что-то передавала?

— Совсем ничего, но она вас ждет, о, великий маг!

— Я не великий маг. Передашь, что найти меня можно в гостинице Счастливая Подкова, либо у фонтана трех гарпий.

— Слушаюсь, Ваше… маг Мун!

— Это я возьму у тебя, пускай все думают, что я заходил за покупкой.

При этих словах маг взял с верхней полки тот горшочек с крышкой, в который вчера Брю положил камни. У Толстого Брю снова сперло дыхание.

— Ваше! Ваш… Этот горшочек! Он…

Тут маг посмотрел на него так, что у Брю затряслись поджилки. На какое-то время он потерял дар речи. Маг бросил Брю медную монету и вышел из лавки в шумный городской поток.

***

Алек Васс тоже очень плохо спал в эту ночь. Он беспрестанно ворочался так, что жена ушла спать в другую спальню. Сон его был прерывистым и чутким, и он даже сам слышал, как несколько раз за ночь испортил воздух.

Под утро ему приснился сон. Будто идет он вверх по горе из монет чистого золота! Вот, на самой вершине стоит Императорский трон. Карлос Длинношеий, низко склонившись, сам предлагает ему занять место. Братья Висконти подносят золотые венки и надевают на него с низким поклоном. Виттория Висконти подносит чашу, полную вина, тоже кланяясь. Только он поднес чашу к губам, его обуял такой страх, что он проснулся в холодном поту. Полежав некоторое время с открытыми глазами, Алек все же решил, что много золото к плохому не бывает. Еще немного поразмышляв, Алек встал с постели с твердым намерением ехать к Барнабо Висконти.

***

Барнабо Висконти проснулся с головной болью. Ночью было слишком много вина. На широкой постели, утопая в подушках и перинах, лежали две молоденькие красавицы, которых Барнабо совершенно не помнил, что было и ни к чему. Он дотянулся через одну из них до стола, взял бокал вина и с жадностью выпил все до дна. Откинувшись на подушку, он стал ждать, когда его отпустит головная боль.

Дверь в спальню со скрипом приоткрылась, вошел один из подручных Барнабо.

— Господин, пришел Алек Васс, говорит, по очень важному делу.

Некоторое время Барнабо бессмысленно разглядывал потолок, потом бросил: — Пускай заходит!

Алек Васс, зная, какую полезную информацию он несет клану Висконти, уверенной походкой пронес свое грузное тело в середину комнаты.

— Что могло привести дорогого министра финансов в мой дом в такую рань?

Барнабо сел в постели, при этом одеяло наполовину с обеих девиц.

— Информация, господин Висконти, информация! У меня к вам очень важный, многомиллионный разговор на золотосодержащую тему! — с пафосом выпалил Васс.

На лице Барнабо появилась заинтересованность.

— Присаживайтесь вон туда.

Барнабо указал рукой. Васс посмотрел на мягкую высокую подушку, лежавшую на полу.

— Извините, другую мебель в спальне не держу, кроме столика для вин. Иногда с девушками мы устраиваем подушечные бои!

Васс, кряхтя, сел на подушку, при этом его зад промял ее до пола.

— Господин Висконти! Я имею честь сделать вам многомиллионное предложение, но также имею желание поделиться барышом 50 на 50.

Барнабо резко вскочил с постели, откинув одеяло, при этом обе девушки остались совершенно обнаженными. Рыженькая спала на животе, а брюнетка на спине, откинув в сторону одну ногу. Васс уже давно не интересовали девицы, если они не были отлиты из цельного куска золота. Совершенно голый Барнабо подошел к столику и налил вино в два бокала. Когда он нес бокалы, Васс попытался встать, но не на что было опереться. Он только кряхтел, раскачиваясь из стороны в сторону, широко расставив руки. Барнабо почти вплотную подошёл к Васс и протянул бокал.

— Продолжайте, я слушаю.

Васс взял бокал. Внутри, на стенке бокала прилип длинный черный волос, утопая концом в вине.

— Крупная сумма! Очень крупная! Пока имперская почта доставит приказ! Пока соберут все золото! Думаю, ровно через неделю караван полностью груженый золотыми империалами пронесется в путь из Золотого Города! Дорога им одна, вдоль Ничейной пустоши!

Барнабо, так же стоя, осушил свой бокал и тут, со всего размаха, заехал основанием бокала Васс по лбу! Васс, чтобы не упасть, подался вперед, и его лицо чуть не встретилось с низом живота Барнабо. На лбу Васс расцветал красный полумесяц рожком кверху. Чуть не расплескав вино, Васс все же удалось удержать равновесие.

Барнабо отошел к столику и снова налил себе вина.

— Ты старая жаба! Решил моими руками грабануть Имперский банк и поиметь меня одновременно!

Васс сидел пораженный и обескураженный.

— Да, мне следует все лично доложить Императору, чтобы тебя подвесили в клетке на крепостной стене, как вешают всех, кто тянет руку к императорскому добру! Один процент, вот что ты получишь! И то, только по доброте душевной и уважению к твоему возрасту! Обмоем сделку, господин министр!

Барнабо отпил из бокала, пристально глядя на Васс. Тот поднес к губам бокал в дрожащей руке и выпил все до дна.

— А теперь проваливай! У меня полно дел! — сказал Барнабо, оглянувшись на постель. Девушки так и не проснулись.

Васс перевалился на бок, встал на четвереньки и кое-как, кряхтя и охая, поднялся на ноги. Не помня, как вышел из дома Висконти, он очухался, когда рабы несли его на носилках по одной из улиц дворцового холма.

***

На постоялом дворе, что стоит на Старой дороге, перед самым мостом через Тихую речку, было многолюдно. После ночного дождя стояли лужи. Весь двор превратился в сплошное месиво из следов конских копыт и тяжелых сапог воинов. Вот имперский гонец с белой сумкой через плечо заскочил на коня и галопом понесся в сторону Золотого Города. Тут же слуги одного из мелкоудельных князей латали разъехавшийся тюк с купленным в порту Чоу сукном. Вот гонец агентства «След Звезды» выскочил на крыльцо таверны и, доедая свой завтрак, направился в конюшню. Несколько наемников со знаками дома Висконти «Меч и Роза» мирно дремали на соломе под большим навесом.

Весь постоялый двор состоял из гостиницы, таверны и небольшой конюшни.

В таверне было многолюдно и шумно. В воздухе витали запахи жареного мяса и дешевого вина. В самом дальнем углу зала, за маленьким круглым столиком сидела девушка. Она была в сером плаще из грубого сукна, застегнутом на самой шее и в капюшоне, надвинутом на пол лица. Девушка сидела с кружкой эля, никого не замечая.

— А я тебе говорю, девка! — два пьяных солдата спорили за столиком напротив.

— Да с чего ты взял! Такие плащи носят только погонщики мулов, да рыбаки!

— А я тебе говорю, девка! Видишь, пальчики какие тонкие, плечики тоже! Спорим на кувшин Тартского, что сегодня она будет ночевать со мной?!

— Только если это мужик, спор тоже в зачет! — весело согласился второй солдат.

Первый солдат встал и подошел к угловому столику.

— Слышишь, красотка! Пошли к нам, у нас хватит вина и на тебя тоже!

Тут он одной рукой обхватил девушку за плечи, а второй попытался облапить грудь.

Девушка резко вскочила и одним движением скинула плащ. Тонко запела сталь, и узкий длинный клинок пронзил подошедшего наглеца насквозь. В зале наступила гробовая тишина.

Перед всеми в богатых доспехах юная девушка предстала воинствующей гарпией. Тонкий меч смотрел в сторону зала. В ее больших зеленых глазах не было страха. Густые каштановые волосы украшала диадема из золота с камнями против магического удара. Через несколько секунд шум в таверне возобновился снова, как ни в чем не бывало. Второй солдат, вмиг протрезвев, поспешил ретироваться. Никто не хотел связываться с воинствующей гарпией. Зея, а это была именно она, снова накинула плащ и села за столик. Пришли слуги хозяина постоялого двора, чтобы забрать труп. Зея кинула им пару золотых.

— Похороните как подобает.

Слуги молча поклонились и вышли. На больших дорогах, в постоялых дворах чего только ни происходит…

Спустя некоторое время в таверну зашла старуха. Она прямиком направилась к столику, за которым сидела Зея. Старуха села напротив.

— Ты нашла ее? — спросила Зея.

— Да, госпожа! Применила все свои колдовские силы. Она была под присмотром нянек в Императорском дворце. Чтобы ее снова спрятать, пришлось прибегнуть к хитрости.

— И куда ты ее спрятала?

— Отвела к деду этого парня, Романа Калюжного. Пришлось при помощи жалости и легкого колдовства заставить его взять ее на пансион. А служанка его в ней уже души не чает!

— Сейчас отправишь меня в столицу, а сама всегда будь рядом с девочкой. Она не должна попасть в руки имперцев!

— Слушаюсь, моя госпожа! Только…

— Что?!

— Я почувствовала там, в доме Калюжного, след сильной молодой ведьмы! Такой сильной, что духи, с которыми я общалась, затрепетали, как кролики перед волком!

— Она его женщина?! — спросила Зея и ее лицо вспыхнуло.

— Нет, моя госпожа. Искры между ними я не почувствовала. Она призвана охранять его и обучать! Это все, что я почувствовала!

Зея задумалась. «Ну, раз она мне не соперница, пусть себе охраняет. Мне пора в Империю!»

Анабелла произнесла заклинание, и на месте Зеи осталось лишь облачко тумана. Никто ничего не заметил.

Выйдя из таверны, старуха зашла за угол конюшни, и тут же над конюшней взмыла серая сова и полетела в сторону Золотого Города.

Глава 13

В которой повествуется о Зее, Висконти и жизни Театра

В гостинице Счастливая Подкова высокий маг быстрым шагом прошел в свою комнату. Поставив горшочек на сундук для белья, он распахнул плащ и прицепил на пояс небольшой кинжал, и меч с коротким лезвием.

Маг хотел взять посох, который стоял в углу за кроватью, но тут же одернул руку. Камень на посохе светился неестественным лунным светом.

— Что за… Гм!

Маг все же взял посох и, торопясь, вышел из комнаты, не заперев дверь. Красть у него было нечего.

По прибытии в столицу, Роман отправился искать лавку Толстого Брю, а Меланья нашла себе подходящую гостиницу. Ей приглянулась Счастливая Подкова. Сняв номер, она распорядилась отвести кобылу и мула покормить и с наслаждением растянулась на койке. Тут, уже находясь на границе сна, она ощутила настолько мощную магическую волну, что у нее перехватило дыхание. Меланья быстро встала и выглянула в коридор. Из соседней комнаты вышел высокий человек в шляпе и плаще мага, и скорым шагом спустился по лестнице к выходу. Причем от его посоха шел средний магический фон, но сам «маг» не обладал магическим началом. Меланья прошла по коридору босиком. Дверь соседней комнаты не была заперта. Войдя в помещение, Меланья сразу же ЕГО почувствовала. Подойдя к горшочку, она открыла его и достала тряпицу. Камни поразили ее своей красотой и силой. Спрятав камни в поясе своего платья, она нашла под койкой старый деревянный каблук, завернула его в тряпицу и положила в горшочек. «Вот он, первый подарок Темной Стороны» — подумала Меланья.

Вернувшись в свою комнату, она поспешно стала собираться. Нужно было срочно сменить гостиницу.

***

Носилки Сэмюеля Чалмерса медленно продвигались в людском потоке по главной улице Золотого Города. Чалмерс заботился о своей безопасности, потому носилки сопровождало два десятка вооруженных мечами охранников, а впереди и сзади процессии шныряли шпионы. Вдруг, на носилки Чалмерса с балкона второго этажа рухнула огромная глыба скрепленных раствором кирпичей. С треском прорвав легкий навес, глыба обрушилась на Чалмерса. Слуги не удержали носилки, и они с грохотом упали на мостовую. Идущие рядом люди с криком отскочили в стороны. «Убиилии!» — закричала какая-то толстуха, и вокруг поднялась паника. Сэмюель Чалмерс лежал на мостовой с пробитой головой и сломанной шеей — бездыханный. Рядом корчился, держась за сломанную ногу, один из охранников. Когда охрана и несколько шпионов с полицейскими ворвались в жилище, откуда сбросили кирпичи, то обнаружили там связанного хозяина — крупного торговца скотом и его жену. Хозяин, толстый Вацла Еж поведал: «Ко мне в дом, прямо среди бела дня ворвались грабители. Они оглушили меня и связали. Главарь у них — здоровый рыжий детина. Они целых три часа тут чего-то ждали. Рыжий время от времени избивал меня, а его дружки потешались с моей женой!»

Инспектор полиции тут же послал гонцов ко всем воротам города на поиски и задержание рыжего. Шпики, как разъяренные осы, заносились по городу.

А виновник всей этой суматохи, «рыжий» — стоял в нескольких десятках метров от этого дома. На голове у него был парик из грязных черных волос. На нем был изодранный плащ из мешковины. Согнувшись в три погибели и подломив ногу, он протягивал ладонь, прося милостыню. Вот, какая-то женщина, проходя мимо, положила ему в руку два цента.

— Мира и процветания вашему городу! — сказал он, и уже себе под нос: «Чтоб только медь у тебя и водилась, скупердяйка!»

***

На пересечении улиц Первопроходцев и Деловой остановились богато отделанные носилки. Из них вышла дама средних лет в зеленом платье. Шею украшал кулон на толстой золотой цепи, все пальцы были в дорогих перстнях. В одной руке дама несла толстый пакет, в другой — веер, которым часто обмахивала лицо. Дама неспешно вошла в здание редакции журнала «Вестник Золотого Города».

В большой душной приемной были распахнуты все окна. Шестеро писарей за столами, низко склонившись, усердно скрипели перьями. Два секретаря деловито перечитывали и перекладывали бумаги из одной стопы в другую, изредка делая пометки и выписки. Вот большая муха, проделав несколько кругов вокруг головы одного из секретарей, села на стопу бумаг. Тот с силой прихлопнул ее ладонью. Все писари, вздрогнув, подняли головы. И в приемную вошла, шурша зеленым платьем, богатая дама. Она сразу обратилась к секретарю с мухой:

— Доложите, графиня Д’Вивилье к главному редактору, по очень срочному делу

Графиня качнула рукой, в которой был пакет. Секретарь с мухой коротко глянул на второго секретаря и тот быстро встал и вошел в кабинет главного редактора. Первый секретарь стал осторожно соскребать ногтем муху с листа какой-то ведомости.

— Какие огромные у вас водятся мухи! — сказала графиня, наблюдая за действиями секретаря.

Открылась дверь, и вышел второй секретарь.

— Прошу вас!

Он низко склонился, придерживая двери. Графиня, улыбнувшись, вошла в кабинет. Спустя несколько минут она вышла, плотно закрыв за собой двери.

— Господин Эйткен просил не беспокоить его, пока он не разберется с моим бумагами. — сказала графиня и покинула приемную.

Все так же скрипели перья, все так же иногда залетали мухи. Прошло уже довольно много времени. Тут один из секретарей нашел несоответствие в ведомости. С бумагой в руках он тихонько постучал в дверь и вошел.

Льюис Эйткен сидел в своем кресле, откинувшись на спинку. Раскрытый тонкий зеленый веер перерубил ему горло и позвоночник. Голова держалась на одной коже. Во рту Эйткена был толстый пакет из плотной бумаги. Глаза застыли в предсмертном ужасе. Эйткен был мертв.

Выйдя из редакции, графиня села в носилки, и двенадцать носильщиков тут же подхватили их.

В носилках, наглухо зашторенных темно-синими занавесками сидел мужчина.

— Надо ловить еще одного, — сказала дама.

— Вы что-то узнали? — спросил мужчина.

— Я видела ведомость! Расходы на еще одного писаку, датированные вчерашним днем! Какой-то Феофан, фамилию прочитать не удалось. Этот урод секретарь раздавил на ведомости муху!

— Феофан…! Эта информация — иголка в стоге сена!

— Значит, будем искать иголку! Или мы мало вам платим?!

— Нет! Что вы! И вы, и семья Висконти — очень щедры!

— Нам пора! — она произнесла еще несколько заклинаний и крикнула, чтобы опустили носилки.

Напротив небольшой оружейной лавки, рядом с центром Золотого Города, остановились богатые носилки. Из них вышли старик и молоденькая девушка и пошли вниз по улице. Незаметно для окружающих носильщики слились с толпой. Позже носилками заинтересовалась полиция, но их поиски были тщетны.

***

Из небольшого облака тумана, на грязный пол подвала лавки Толстого Брю, ступила Зея. Она поднялась по скрипучей лестнице и вошла в каморку Брю.

Плача навзрыд, весь в слезах и соплях, Брю сидел на низенькой табуретке. Увидев вошедшую Зею, он бухнулся на колени и пополз к ней, молитвенно поднимая руки.

— Госпожа! Помогите! Мой горшочек! Ваш батюшка…! Его Импе… маг Мун! Мой горшочек! — причитал Брю.

Зея удивленно подняла брови.

— Что случилось, Брю?

— Ваш батюшка! Он приходил! Он взял мой горшочек! Он ведь ему совсем не нужен! Самое дорогое, что у меня было! Мне подарила его моя матушка, когда умирала!

— Но ведь твоя матушка еще жива?!

— Все равно подарила! Он мне дорог, как память о матушке!

Брю всем своим телом лег на пол и обхватил ноги Зеи, стал целовать ей сапоги.

— Верните мне горшочек, госпожа!

— Что он сказал?!

— Сказал, что вы сможете найти его в гостинице Счастливая Подкова или у фонтана трех гарпий…

— Хорошо! Верну я тебе твой горшочек!

Зея запахнула плащ, надвинула капюшон пониже и вышла из лавки. Брю, все еще всхлипывая, утирал мокрое лицо платком.

***

Полуденное солнце светило в большие окна Императорского дворца, заливая ярким светом один из залов, где собралось много народу в ожидании выхода Императора. Кучками и поодиночке, посетители стояли и прохаживались вдоль открытых окон. Высокопоставленные чины, в расшитых узорами камзолах, дамы — все сияющие дорогими украшениями, богатые заморские купцы в пестрых халатах, военные и штатские чиновники — кого здесь только не было!

Тихо о чем-то перешептывались шесть мелкоудельных князей, тыча друг в друга пальцами. Йос Троп просеменил мимо них, видя, как в зал вошел Алек Васс.

Троп подошел к Васс, взял его под локоть и отвел в сторону.

— Ну что, вам удалось?!

— Что удалось?! — прикинулся непонимающим Васс.

— Как, что?? Наш вчерашний разговор! Ну… будто «невзначай»…

— А-а-а! — Васс одернул руку, — ваш «невзначай» вот мне во что вышел!

Васс указал пальцем на лоб.

Полумесяц на лбу Васс отчетливо смотрелся и, с учетом сломанного носа и двух синяков под глазами, можно было подумать, что Васс участвовал в грандиозном побоище.

— Не знаю кого и благодарить, что остался жив. Висконти меня избили толпой. Сказали, если еще что-то подобное, то и меня, и вас подвесят в клетке на крепостной стене.

— Так про меня-то вы им зачем сказали?!

— Били очень сильно, вот и сказал…

Мимо них неспешной походкой прошли граф Густаф Дейс и хранитель Трех ключей Джо Хеннеси. Лицо графа Дейса осунулось и потемнело. Он был очень озабочен внезапным исчезновением сына Фердинанда, который пропал уже четыре дня назад, и графа терзали мрачные предчувствия.

Джо Хеннеси, прихрамывая и держась за бок, шел рядом. Вот, из разноликой массы навстречу им в сопровождении двух светских львиц вышел хранитель Двух ключей, Стефан Писк.

Лицо Хеннеси, с заплывшим глазом, разбитыми губами и царапиной во всю щеку расплылось в широчайшей улыбке.

— Рад приветствовать, милые дамы! Дорогой господин Писк!

Хеннеси низко поклонился. Дамы слегка присели в реверансе. Подбитый глаз и синее ухо Писка сделали дугу в наклоне. Со слащавой улыбкой Писк сказал:

— Я всегда рад встрече с моим другом и соратником по левую руку от трона!

При этой встрече каждый думал о своем. Хеннеси надеялся, что в скором времени Висконти разделаются с Писком, а сам Писк прикидывал, достигли ли его табуны виноградников Хеннеси?! Граф Дейс, казалось, совершенно не замечал всего происходящего, полностью уйдя в свои печальные размышления.

Высокие двустворчатые двери зала начали медленно открываться. Лакей, стоявший возле дверей, трижды протрубил в рог. Охранники взяли «на караул». В середину зала, громко стуча деревянными каблуками башмаков, вышел личный спальный прислуга Императора, его самое доверенное лицо — Джимми Амандо.

— Господа! — громко на весь зал прокричал Амандо, — сегодня приема не будет. С утра у Императора разыгралась подагра!

В углу, где стояли шесть мелкопоместных князей, раздался мученический стон. Рядом со Стефаном Писком одна из дам упала в обморок. Задумчивый граф Дейс тут же наступил ей на руку. Хеннеси и Писк бросились помогать светской даме, но второпях так треснулись лбами, что оба сели на пятую точку. С ненавистью глядя друг на друга, они направились к выходу, оставив графа дотаптывать даму.

Постепенно из зала все разошлись. Лежавшая дама пришла в себя, встала и отвесила графу такую пощечину, что он тоже пришел в себя. Теперь посередине зала стоял только Джимми Амандо. К нему неспешной походкой подошла Виттория Висконти в сопровождении красивой служанки.

— Дорогой кузен! Мне необходимо прямо сейчас видеть Императора.

Амандо с улыбкой поцеловал ей руку.

— Император всегда рад видеть вас, кузина!

Они прошли в открытые двери.

Во все четыре открытых окна ветер задувал раскаленный солнцем воздух. Покои Императора! Огромный зал, посреди которого стояла широченная кровать. В углу у окна небольшой письменный столик, заваленный бумагами. Несколько шкафов, несколько стульев, над которыми висели картины. Все полотна изображали сюжеты более сказочные, чем реальные. На одной Император Карлос Длинношеий повергает копьем огромного дракона, на другом Карлос, верхом на коне, широким взмахом меча отрубает голову великану… вот он гонит прочь от крепостной стены полчища гномов и кентавров и, наконец, величественный портрет Императора во весь рост.

Между письменным столом и кроватью стоял стол, уставленный яствами. Карлос, в одних подштанниках, сидя без обуви, пожирал жареного гуся. Жир тек у него по рукам и капал с локтей на шкуру степного волка, расстеленную под столом. Жир тек по редкой рыжей бороде и стекал на живот и подштанники. Карлос мурлыкал от удовольствия. На непомерно длинной шее с большим кадыком, казалось, неестественным образом была прикручена голова. Его маленькие, близко посаженные глазки угольно-черного цвета бегали туда-сюда под узким лбом. Длинные рыжие волосы спадали на плечи. А худые руки цепко держали гусиную ножку. У Императора была впалая, покрытая рыжей растительностью грудь и огромный живот.

Карлос доел гуся, вытер полотенцем руки, отпил вина из чаши и откинулся на спинку стула. Дверь Императорских покоев без стука отворилась, и энергичной походкой к столу подошла Виттория Висконти.

— Ты сегодня решил вообще не заниматься государственными делами?! — спросила Виттория.

Служанка за ее спиной с укором глянула на кровать Карлоса, где под простыней лежала молодая женщина. Карлос сделал знак рукой, и женщина, вскочив с койки, выбежала в одну из дверей.

— И тебе здравствуй, Виттория! С раннего утра я только и делаю, что занимаюсь государственными делами.

Карлос снял со спинки стула халат и стал натягивать его на себя.

— Ну не стоит о делах в присутствии посторонних.

Карлос указал глазами на симпатичную блондинку за спиной Виттории.

— Она все слышит, но не умеет говорить, и писать тоже, и она мне предана.

Виттория присела на стул.

— Так что за важные дела у Императора с утра, что он даже отменил прием?!

— Кто-то, прямо во дворце, убил моего советника Мартина Шатийона! Это неслыханно! Уже нигде небезопасно!

— Тебе нечего бояться, Карлос, пока семья Висконти с тобой.

— Уж не Барнабо ли это рук дело?!

— Нет, нет! Клянусь, Барнабо здесь не причем… Это Джованни. Он защитил тебя от этого Шатийона. Говорят, кто-то из тех, кто по левую руку от трона, задумали заговор против тебя — вот Джованни и поспешил!

— Дорогая Виттория, я понимаю, только благодаря вашей семье мой трон не шатается подо мною! Моя благодарность…

— Ваша благодарность выльется в золотом эквиваленте, как я понимаю?!

— Да, да! На завтра я назначил торжественный прием, завтра я объявлю! Ваша семья будет курировать сбор всех налогов Империи. Васс и Тропп — взашей! Мои люди доложили мне, что эти двое уже украли у нас более ста миллионов. Завтра я прикажу их казнить, а все имущество конфискую!

— Убийство этого несчастного ввергло тебя в депрессию?!

— Есть еще кое-что… Более щепетильная тема… Я не говорил никому. Сегодня кто-то прямо из дворца выкрал Зиду! Усыпили нянек, и я их, конечно, приказал высечь, как проснутся, но Зида пропала, и поиски ничего не дали.

— Постой, Карлос, какая Зида?!

— Зида, маленькая девочка… дочь Даронта. Я вообще-то…

— Ты с ума сошел?

Глаза Виттории метали молнии.

— Ты держал у себя дочь царя гномов Даронта, и мы ничего не знали об этом! Ах ты ублюдок!!!

— Я думал, так будет надежнее! Ведь пока Максимус… А завтра я отправлю гномам очередной караван…

— Ты хоть понимаешь, что будет, если ее сумеют вернуть Даронту?! Сейчас он думает, что она погибла! Она вернется и все ему расскажет! Это война, Карлос!

— Но у меня же есть армия?!

— Всю свою армию ты разогнал! У тебя остались рабы, наемники, большей частью бывшие бандиты и горстка гвардейцев! Против тебя выйдут все из долины гномов и Тарен в том числе! Против тебя выйдут все гномы Станового Хребта! Все гномы Большой и Малой горной гряды, а если учесть, что с кентаврами из Синего леса у них договор, то Империя будет окружена вражескими армиями! Нам не выстоять!

В голове Виттории звучал такой гнев, такая неприкрытая угроза, что Карлосу стало страшно.

— Что же теперь делать, Виттория??

— Ты найдешь девчонку! Найдешь и убьешь. Во что б это ни стало, найди ее, Карлос! Иначе всем нам будет очень худо!

— Да, да! Я сейчас же дам указ! — сказал Карлос, и у него заметно тряслись руки, когда он подносил бокал к губам.

Тут же, сменив выражение лица на ангельское, Виттория спросила бархатным голосом: — Сегодня в театре премьера! Вы?

— Нет, нет! Слишком много дел, слишком много…

Не попрощавшись, Виттория вместе со служанкой вышли. Карлос еще некоторое время сидел, тупо уставившись в одну точку на столе. Вдруг он вскочил, схватил со стола золотой кубок и швырнул им в картину, на которой сам же гнал гномов и кентавров.

Глава 14

Второй дар Темной Стороны

Лавку Толстого Брю Роман нашел почти сразу. Еще издали он увидел над лавкой горшок на цепях, на котором краской было написано «Брю». Улица Чеканщиков была многолюдна, несмотря на полуденный зной. Роман зашел в приятную прохладу помещения лавки.

Толстый Брю действительно был толстый. Его лицо сразу вызывало недоверие и отвращение. Поздоровавшись, Роман положил на прилавок картонную карточку. Брю сразу прихлопнул ее ладонью.

— Иди за мной! — сказал Брю и поднял прилавок.

Роман следовал за Брю по узкому, пахнущему мышами и плесенью, коридору. Оказавшись на заднем дворе здания, Брю стал подниматься по уличной лестнице на второй этаж. Открыв одну из дверей второго этажа, Брю качнул головой в сторону и сказал: — Твоя комната.

Роман вошел. Комнатушка была очень узенькая. Между кроватью и стеной — полметра проход, в котором стоял трехногий стул. В этой каморке было одно маленькое оконце, в котором виднелась стена соседнего дома.

— Не слишком большие апартаменты! — заметил Роман.

— Станешь министром культуры — купишь дворец. — зло ответил Брю. — Жилье в городе дорожает, налоги растут! С тебя золотой в месяц! Деньги вперед!

Брю протянул ладонь. Роман положил в его руку монету и закрыл дверь. «Нет, жить здесь невозможно!» — подумал Роман.

— Ты целыми днями будешь в театре! Приходить будешь только, чтобы поспать! — через дверь крикнул Брю и заскрипел досками лестницы.

Роман заглянул под кровать, несколько мышей метнулись в темный угол.

***

Маттео Висконти работал в кабинете одного из своих самых элитных заведений. Подсчитав итоги работы за последние несколько дней, он с досадой подвел вывод — прибыль упала почти на десять процентов.

«Проклятая жара!» — подумал Маттео и бросил перо.

— Из-за жары посещаемость моих салонов упала! Брюс, распорядись, чтобы перед всеми заведениями в столице улицу поливали водой!

Брюс Меттьюс — старый слуга, поклонился и поспешил выйти, чтобы передать приказ господина.

Что-то вспомнив, Маттео сам засобирался. Он надел пояс с кинжалом, берет и вышел из салона. На улице его окликнули: «Господин Висконти! Господин Висконти! Очень важно! Всего пара слов!»

К нему на всех парах, тряся животом, летел хранитель Двух ключей, Стефан Писк.

Маттео отдал поводья коня слуге. Тут люди Висконти начали лить на мостовую воду из ведер, и Писк попал под струю. Его ноги по самые колени захлестнула волна. Не обращая на это внимание, Писк подбежал к Маттео.

— Всего пару слов! Можем отойти в сторонку?

Они отошли в тень здания.

— Господин Маттео! Зреет заговор против Императора! Кто-то пустил слух, — говорил чуть слышно Писк, — что Максимус бежал и собирается напасть на дворец. Почти все, кто по левую руку от трона, собираются его поддержать! Больше всех по этому поводу кричал Джо Хеннеси, а я вот, видите, даже подрался с ним, так отстаивал нашего Императора! Я, как преданный Императору…

— Ты получишь свою награду, Писк! — сказал Висконти. Прыгнув в седло, он галопом поскакал к своему дворцу.

***

Роман держал путь в театр. Если в городе, ища лавку Брю, он оставлял Белобровика на одной из городских конюшен, то в театр он решил ехать верхом, надев свой самый лучший костюм. Уже перед самой внутренней крепостной стеной, что отделяет город от Императорского дворца и всех домов высшей знати, Роман неожиданно встретил Меланью. Она также была верхом. В волосах ее краснел большой цветок. Одета Меланья была в цыганский наряд. Цветная кофта, синяя безрукавка и множество пестрых юбок.

— Я решила назвать свою кобылу «Ночка»! — весело начала Меланья.

— Куда это ты оделась?!

Они съехались вплотную.

— Вот, что у меня есть! — ответила Меланья, достала камень и положила на ладонь Романа. Камень немного поменялся в цвете, а потом неожиданно утонул в ладони. Роман почувствовал, как нечто вошло в его руку, прошло по ней и остановилось возле сердца. Потом это нечто стало расти, пока не заполонило всего Романа. Все его тело покрылось липким потом.

— Ты чувствуешь ЕГО?! — спросила Меланья.

— Да, но я не понимаю, что со мной происходит!

— Не спеши, Роман! Это только первый подарок Темной Стороны — подсказка! Я уже знаю, что вторая подсказка рядом, и уже знаю, где ее искать! Но вот третья — очень далеко!

— И что мне теперь делать?

— Делай, что задумывал с утра. Оставь все заботы мне!

Меланья тронула поводья и поехала в город.

Подъехав к воротам крепостной стены, Роман показал все свои бумаги лейтенанту гвардии. Тот долго читал каждый лист, потом приказал пропустить всадника на Имперский холм.

***

Старый Матиус сидел в своей лачуге и разглядывал меч. Плотно закрыв дверь и задернув занавеску, он вертел в натруженных руках старинный клинок. Может тысячи лет он пролежал в земле, в развалинах старого замка магов, но ни сам клинок, ни ножны не имели коррозии.

Чудной казалась Матиусу сталь, из которой было выковано широкое лезвие. Сталь черного цвета он видел впервые в жизни. Лезвие не отбрасывало бликов, чернота будто все поглощала, имела глубину. Горда из чистого золота была выполнена в виде голов драконов. Глаза драконов — мелкие синие камешки. Рукоять из непонятного материала — белого, чуть с желтизной, она удобно лежала в руке и не скользила. Набалдашник тоже был не прост. Гора из черной стали, а на ней маленькая крепостная башня. С четырех сторон холма змеиные головы, изогнутые в сторону башни, как корона. У змей в глазах желтые камешки, еще поменьше. Ножны простые, без особых излишеств, но исписаны знаками, которых Матиус совсем не знал.

— Да, хороший меч… — сказал он сам себе, — еще бы научиться им владеть!..

Тут в дверь кто-то негромко стукнул. Матиус быстро спрятал меч под одеяло, и отпер дверь. За порогом стояла старая цыганка в пестром наряде и с цветком в волосах. Молча, она вошла в жилище, повелительно подвинув Матиуса рукой.

— Я пришла за мечом! — сказала она и уставилась черными глазами на Матиуса.

— За каким мечом?! — опешил Матиус.

— Тем, что у тебя на кровати, под одеялом! Я куплю его у тебя!

От удивления глаза Матиуса полезли на лоб.

— Ты следила за мной!

— Мне незачем это делать! Я хочу купить у тебя этот меч. Прямо сейчас!

Цыганка подошла к столу у окна и высыпала на него горсть золотых империалов. Матиус, которому всего раз в жизни удалось подержать в жизни золотую монету, сделал глубокий вдох и, казалось, разучился выдыхать.

— На эти деньги, — сказала цыганка и высыпала еще одну горсть, — можно купить много хороших клинков!

— Кто ты такая?!

Матиус был в полной растерянности.

— Я пришла купить у тебя меч!

И еще одна горсть монет со звоном рассыпалась по столешнице. Матиус уже знал, что продаст этот меч, но его съедало любопытство.

— Я продам тебе этот меч, только если ты расскажешь…

— Я покупаю этот меч для очень хорошего господина. Будь уверен, скоро ты встретишься с ним, и он очень тебе поможет, и даже спасет от смерти одного из твоих сыновей! Тогда ты и вспомнишь обо мне! Одна из тайн этого меча в том, что обладающий им должен по собственной воле с ним расстаться! У этого меча есть предназначение, и ты к этому не имеешь никакого отношения!

Матиус взял меч и протянул его цыганке.

— Забери! Пускай он послужит доброму человеку!

Цыганка взяла меч, завернула в платок и, перевязав тонким шнурком, повесила его за спину.

— Ваша беда в том, что среди вас нет опытных воинов! — сказала она и, бросив на стол еще пол кошелька золотых, вышла из лачуги Матиуса.

***

Театр располагался в одном квартале от дворца Императора. Перед самим театром была небольшая площадь с рядом круглых фонтанов, которая именовалась Театральной. Здание театра — грандиозное строение! Главный его вход обрамляли колонны, на вершине которых во весь рост были уставлены статуи Трагедии и Комедии. Далее, вдоль всего фасада, колонны поменьше с окнами между ними в мозаичных стеклах. К главному входу вели массивные ступени из белого мрамора. На коньке крыши две гарпии, широко раскинув черные крылья, несли в когтистых пальцах золотую лиру. Фойе театра могло разместить более тысячи человек. Многочисленные колонны, зеркала, картины, барельефы и высоченные потолки! Все это могло произвести на Романа неизгладимое впечатление, если бы он попал в театр через главный вход.

Оказавшись у театра, Роман огляделся. На краю театральной площади он увидел пустую коновязь и скучающего служащего. Подъехав, еще не растерявший хорошего настроения Роман, привязал коня. Тут же оживший служитель подскочил к нему. С первого взгляда определив в Романе провинциала, служитель конной стоянки решил не слишком любезничать.

— С вас золотой империал, господин!

— Ого! Почему так дорого?!

— Столица! Цены растут каждый день! За последние четыре года недвижимость выросла вдвое, овес — втрое, за все надо платить и платить!

Роман отдал служащему золотой. Тот оторвал от большого рулона на груди талон и протянул Роману.

— Действует только до полуночи. Если не успеете, ищите своего коня на штрафной конюшне, рядом с конюшнями Имперской гвардии!

Роман отошел на несколько шагов и обернулся. Служащий вернулся на свое место и в тени небольшого дерева сел на стульчик, вновь приняв скучающий вид. Роман вернулся.

— Вы что-же, не насыплете моему коню овса и не дадите воды?! — в голосе Романа появилось раздражение.

— Нет! Тарифом это не предусмотрено! Вы в Цивилизации, юноша, здесь на все свои правила! Хотите лучших условий для коня, вниз по улице, через два квартала, отличные условия для длительной стоянки. Всего за три золотых — любой ваш каприз!..

Роман посмотрел на Белобровика, который одиноко стоял на солнцепеке.

— Хорошо! Верните мне мои деньги, я поеду по вашему совету.

Роман отвязал Белобровика.

— Нет! Этого я сделать не могу! Я уже оторвал билет, а значит, вы его купили. Кроме того, ваш конь уже постоял на нашей стоянке и совершенно неважно, сколько времени. Могу лишь констатировать факт, что вы успели до полуночи.

С досадой Рома ударил себя кулаком по бедру, запрыгнул в седло и рысью пустил коня по указанной улице. Народу на улицах Имперского холма было немного. Подъезжая к концу первого квартала, Роман обогнал носилки какого-то богатого торговца и, приближаясь к перекрестку, боковым зрением увидел всадника в черном, который стоял чуть поодаль. Как только Роман выехал на перекресток, всадник в черном рванул вперед, и их кони слегка столкнулись!

— Простите, но вы… — начал Роман.

— Не видишь, куда прешь?! — проревел всадник в черном.

Это был одноглазый мужчина с уродливым шрамом через все лицо. Берет с черным пером сполз у него на самое ухо.

Как из-под земли вырос стражник в блестящем шлеме и сразу схватил обоих коней за узду.

— Так! Что у вас произошло, господа?

— Я просто ехал…

— Этот молокосос наскочил на меня!

— Вы откуда ехали, молодой человек?

При этом лицо стражника стало строгим.

— Я ехал по этой улице от театра!

— Вы что, не знаете правил?! — вопросил стражник и еще строже нахмурил брови. — Кто едет по дороге к дворцу, имеет преимущество! Вы должны были пропустить этого господина!

— Но он стоял, а я!..

— Господин, у вас есть претензии к этому юноше?

— Конечно есть! Вон серебряная чеканка на сбруе вся в царапинах! Шлифовщик за эту работу потребует не менее трех золотых!

Лицо стражника стало совсем злым. Положа руку на рукоять меча, он отрезал: — Юноша, немедленно уплатите этому господину три золотых и один золотой — штраф за возмущение порядка!

Не желая спорить и обращать на себя лишнего внимания, Роман лишился еще четырех золотых и поскакал дальше.

Одноглазый Марк бросил один золотой своему родному брату Поло, проскрипев: «Сегодня можно неплохо посидеть вечером в каком-нибудь кабаке!»

— Да! Побольше бы таких простаков, и я накоплю себе на новую виллу у Спокойного озера! — прозвучало ему в ответ.

Громко рассмеявшись, братья заняли исходные позиции на улице. Простаков в столице всегда хватало…

***

Зея, не застав Максимуса в гостинице, взяла горшочек. Внутри что-то промелькнуло: «Зачем Брю хранит старый каблук?» — подумала Зея. Взяв горшочек, она покинула гостиницу.

***

В том крыле дворца Висконти, которое занимал Маттео, в просторном обеденном зале за столом собрались братья Висконти. Старый Брюс Меттьюс и еще несколько слуг занесли блюда, и сервировали стол. Когда все было готово, Маттео отослал всех, оставив только Меттьюса. Все проголодались и потому с жадностью набросились на еду. За столом начался разговор. А братьям было что поведать друг другу! Когда они узнали о всех посещениях Стефана Писка, Джо Хеннеси, Алека Васс, то все вместе смеялись до слез. Будучи уверены в том, что Максимуса уже нет в живых, они, наперебой и со смехом, рассказывали друг другу о трусости и подлости министра финансов и двух хранителей ключей, парадируя их и кривляясь. Наконец Джованни поднял бокал:

— Братья мои! Выпьем за то, чтобы в стане наших врагов было как можно больше Васс, Писк и Хеннеси!

Все снова засмеялись, ударили чаша о чашу и выпили. Джованни с бокалом встал и подошел к окну. Оно выходило на оживленную улицу. С высоты второго этажа хорошо были видны многочисленные прохожие на тротуарах, носилки с важными особами. Мимо, верхом на отличном скакуне, рысью проехал какой-то юноша. В задумчивости, держа бокал на весу, Джованни сказал: «Вот, еще один молодой провинциал, полон мечтаний и надежд… Через несколько недель или месяцев столица перемелет его, и найдут это тело где-нибудь в канаве с ножом в спине, или придут ко мне его кредиторы, и я заберу у него и коня и оружие. А может, он и отчий дом проиграет в кости, и я буду вынужден выгнать его семью на улицу, и пополнится толпа нищих за городскими стенами…»

— Если у него будет хорошенькая сестра, то я найду ей работу, чтобы семья не голодала! — с улыбкой сказал Маттео.

Джованни вздохнул и снова подошел к столу. Старый Меттьюс наполнил его бокал.

— Мои люди в трущобах передают тревожные вести! Вот-вот может вспыхнуть голодный бунт!

— Оружейник Зак с Копытной передал записку. Какие-то люди приобрели у него партию мечей, кинжалов и пик и заставили все это доставить за городскую стену. Я пытаюсь выяснить, кто эти люди…

Маттео подцепил на вилку ломтик сыра. Джованни повысил голос: — Если вспыхнет бунт, нам будут нужны еще войска, Барнабо!

Барнабо вальяжно расселся в кресле.

— Все уже сделано, братец! Две тысячи всадников уже расквартированы на виллах вдоль Спокойного озера. Это люди из Свободного. Еще пять тысяч движутся из Троеречья. Половина из них в пешем строю, потому движутся медленно, думаю, к завтрашнему вечеру они достигнут южной окраины трущоб.

— И когда наш Барнабо все успевает?

Маттео удивленно посмотрел на брата.

— Это все благодаря нашей сестрице! Ее соколиная почта самая быстрая в Империи. Еще, мне кажется, на нее шпионят все женщины, что собирают целебные корешки и травы. Потому всю информацию она часто получает быстрее нас!

Джованни сделал большой глоток вина.

Сегодня она, кажется, собиралась к Карлосу?! Только бы не сказала ему про побег Максимуса, у Карлоса может начаться паническая истерика!

— Виттория умная девушка. Вы заметили, Карлос слушает ее даже больше, чем нас! — сказал с улыбкой Маттео.

— Просто он ее боится больше нас, а сделать ничего не может. Только благодаря нашей семье он еще сидит на своем вонючем троне! Меттьюс! Дай мне салфетку!

Сам не зная почему, Барнабо пришел в ярость:

— И убери от меня эту курицу!

Он оттолкнул от себя блюдо: — «Воняет!»

За окном раздался какой-то шум.

— Так стражники кричат, только когда подъезжает Виттория!

Он быстро подошел к окну.

— О-о! Да она не одна! Еще и верхом!

Через несколько минут в столовую влетела Виттория. За ней следом шла очень красивая молодая блондинка. Виттория широкой юбкой темно-красного платья подняла пыль с пола.

— Вы не представляете, что этот ублюдок наделал! — с волнением прямо от дверей начала Виттория. — Все это время он прятал у себя Зиду — дочь Даронта!

Виттория встала у стола, глядя на братьев. Ноздри ее раздувались, на лбу блестели капельки пота.

— Кто прятал Зиду?!

— Зачем ее прятали?!

Виттория зло топнула ножкой.

— Карлос! Эта скотина — Карлос, все это время скрывал у себя Зиду, и никто об этом не знал!

Джованни сел за стол и хрустнул пальцами.

— Даронт думает, что Зида погибла! Может мы…

— Ее украли! Карлос сказал, что ее украли и теперь неизвестно где она!

Несколько секунд было так тихо, что стали слышны шум с улицы и жужжание мух на столе.

Маттео выронил из руки вилку.

— Это может обернуться катастрофой!

— Подождите! Мне надо подумать…

Джованни обхватил руками голову и взъерошил волосы.

— Я разошлю людей! — сказал Барнабо и поднялся, — пусть найдут и убьют похитителей! Кто ее похитил?!

— Карлос не знает! Тут не обошлось без колдовства!

Маттео только теперь обратил внимание на служанку Виттории.

— Не слишком ли мы много говорим при чужих?

— Она мне предана! Кроме того, она не просто служанка. Я учу ее изготавливать мои яды! И она немая.

— Сколько достоинств и при всем такая красотка? Не уступишь мне ее, сестрица?

— Ты можешь думать еще о чем-нибудь, кроме своих шлюх?! И еще, если ты останешься с ней один на один, рискуешь лишиться своего мужского достоинства!

Виттория растянула нервные губы в улыбке, обнажив белые хищные зубки. Барнабо громко расхохотался.

— Я не вижу выхода, — сказал Джованни, — надо приложить все усилия и найти девчонку! Барнабо, займись этим!

Барнабо кивнул.

***

Виттория и Одри были одни в дамской комнате. Обнаженная Виттория стояла в медном корыте по щиколотку в воде и обтиралась влажным полотенцем.

— Одри, неужели ты не можешь подсказать мне, где искать эту Зиду?!

— Нет, моя госпожа! Я дала клятву, что сделаю вас королевой! Я предприму все, что от меня зависит! Я стану для вас защитой, если вам будет угрожать опасность! Эта девочка не опасна для вас. Ее жизнь ничем не связана с вашим желанием получить королевский трон в Золотом Городе! Придет время, и она станет королевой всех гномов, а вы вместе с ней будете спасать свой мир от разорения и смерти!

Виттория через зеркало смотрела на стоящую позади нее Одри.

— Так что же мне ничего не делать?!

— Помогите ей вернуться к отцу.

— Вот даже как?!

— Вы вернете Зиду Даронту, и он отблагодарит вас.

— А Империя, а мои братья?!

— То, что предрешено Темной Стороной, мы знать и изменить не можем.

Виттория стала надевать платье.

Глава 15

В которой рассказывается о подготовке к восстанию

Самая престижная и комфортная Центральная Конюшня Цивилизации принимала наездников круглосуточно.

Роман въехал в широко распахнутые ворота. Большой двор конюшни принял их с Белобровиком в тень своего навеса, покрытого черепицей. Тут же к нему подскочил паренек лет шестнадцати и принял коня. Навстречу уже спешил дородный краснощекий смотритель конюшни «Веселые Копыта».

— Мы рады приветствовать дорогого гостя в нашей конюшне! За чисто символическую плату мы готовы предоставить ряд услуг: накормить, напоить, вымыть и перековать вашего коня, еще: чесать каждые полчаса ему под брюшком, отгонят мух и расчесывать гриву — любые прихоти за чисто символическую плату, господин!

— Мне бы лишь напоить его и накормить, да и проверить состояние подков.

— Если господин собирается регулярно ставить у нас своего красавчика скакуна с перечисленными требованиями, то для вас у нас есть система скидок! Так, за один день стоянки плата будет три золотых, а за целый месяц, оплаченный вперед, — всего пятьдесят золотых и бонус! Каждый день вашего скакуна будут чистить щеткой. Если учесть, что только у нас можно найти самый отборный овес и чистейшую ключевую воду, плата просто мизерная!

Роман решил, что заплатив за месяц вперед, он сильно сэкономит и начал отсчитывать монеты.

— Но если господин решит оплатить сразу два месяца…, то скидка увеличится и нужно будет отдать всего девяносто золотых! Бонус тоже удваивается — мы будем отгонять от вашего великолепного коня назойливых мух и дважды в день чесать ему брюшко!

Лицо смотрителя пылало восторгом. Роман отсчитал ему девяносто золотых и с почти опустевшим кошельком отправился в театр.

Идя обратно по той же самой улице, он заметил двух молодых девушек на конях. Они подъехали к самому богатому и высокому зданию на Имперском холме. Двое стражников тут же стали с шумом освобождать им проезд к дому. При помощи слуг и рабов девушки сошли с коней. Старшая из них — госпожа, была очень красивая брюнетка в темном красном и пышном платье с черными лентами на руках и подоле. Младшая — служанка, в простом платье, старомодном чепце, из-под которого на спину спадали густые белые волосы, она была тоже очень мила. Прежде чем войти в дом, служанка пристально и с интересом посмотрела на Романа, затем, слегка улыбнувшись одними губами, скрылась за дверью со своей госпожой.

***

Почти в центре столицы, на небольшой площади, где стоял фонтан с тремя гарпиями посередине, творилось нечто невероятное. Толпы народа окружили небольшой пяточек, на котором высокий маг в черном плаще творил чудеса щедрости. Он время от времени водил посохом по брусчатке, белый камень на конце посоха сверкал, как утренняя звезда, и прямо на камнях появлялись изысканные блюда. Вот он прочертил длинную полосу и на том месте сразу же появились жареный фазан на золотом подносе, огромная ваза с фруктами — тоже из чистого золота, кувшин вина и различные паштеты, соусы, и рыба в зелени. Вся посуда была тоже золотой. Народ с криком и шумом хватал все подряд. Иногда возникали драки, но маг быстро успокаивал смуту. Те, кто успел схватить одно из блюд, вместе с содержимым запихивая его за пазуху, быстро выбирались из толпы. Не менее быстро ноги одного из шпионов понесли Императору весть о том, что в городе появился камень огромной чудодейственной силы.

Маг Мун, он же Максимус Завоеватель, пользуясь тем, что с бородой его никто никогда не видел, надвинув на глаза широкую шляпу, творил чудеса. Максимус сам не мог понять, что происходит! Камень, который ранее мог отсилы обеспечить едока одним блюдом и вином, вдруг обрел небывалую силу! Зная о мании Карлоса скупать все магические камни, маг уже придумал, как ему попасть на прием. Поэтому он без сожаления одаривал простой народ подносами, чашами и прочей золотой утварью вместе с их содержимым.

Через несколько часов такого представления к магу сквозь толпу пробился богато одетый всадник с гербом на плаще. Максимус склонил голову. Несколько гвардейцев растолкали толпу древками копий, громко крича, чтобы те освободили проезд. Всадник на белом жеребце подъехал к магу.

— Приветствую тебя, великий маг! Наш Император лично послал меня засвидетельствовать свое почтение и уважение тем чудесам, что ты здесь творишь! Меня зовут Джимми Амандо. Я — постельничий нашего Императора и, кроме того, выполняю его самые ответственные поручения. Я хочу спросить тебя, маг, от себя лично. Не желаешь ли ты продать вот этот камень нашему Императору? Мы можем назначить тебе отличную цену!

Амандо замолчал и вопросительно вздернул голову.

— Приветствую тебя, Джимми Амандо! Мое имя Мун. Я пришел в вашу столицу с западных земель. Прошел через весь Ливербрун, пересек великую пустыню на огромном орле, побывал во всех двадцати четырех оазисах и переплыл Серповидное море! Много чудес повидал я на свете, а это (тут маг указал на посох) — это лишь самое малое из них! Вашему Императору нужна не эта безделушка, а настоящий камень силы! Я готов продать ему такой и цену запрошу не слишком высокую!

— Где же этот камень? Сколько ты хочешь за него, маг?

— Этот камень сокрыт надежно! А хочу я всего лишь полмиллиона золотых империалов.

— Да это же целое состояние!!!

— Все равно, не зная заклинания, для любого человека — это просто пустяшный кусок самоцвета! Пусть Император сам решит, стоит ли этот камень таких денег?! Но заклинание я могу сказать Императору только лично!

Амандо задумался на некоторое время.

— Хорошо, маг! Я могу прямо сейчас доставить тебя к Его Императорскому Величеству Карлосу Длинношеему!

— Мне нужно еще забрать этот камень. Не можешь ли ты оставить свое приглашение за мной на завтра?

Амандо отцепил со своей груди подвеску и бросил магу.

— С этим гвардейцы проводят тебя во дворец! Завтра будет большой прием в главном тронном зале. Приходи после того, как на башне пробьет три раза колокол.

Амандо развернул коня и, расталкивая толпу, тронулся прочь. А у фонтана продолжались чудеса щедрости от никому неведомого ранее мага.

***

Зея вошла в лавку Толстого Брю и громко поставила горшочек на прилавок. Брю, издав тонкий стон, более похожий на писк, кинулся к горшочку и засунул в него свою жирную руку. Тряпица, и в ней был камень!!!

— Спасибо, госпожа!

Брю быстро убрал горшочек под прилавок и накрыл пустой корзинкой. Он хотел было в порыве благодарности поцеловать руку госпожи, но она уже развернулась и вышла так же быстро, как вошла…

Брю уселся на стул и стал усиленно думать: «Надо как можно быстрее продать камень! Кому? Императору?! Он, конечно, купит… Заплатит хорошо, но Висконти… Висконти наверняка узнают! Тогда меня точно ограбят! А могут и лавку сжечь, и убить! Или продадут в рабство в Яздру, как Симу Бесталанного! Нет, Император отпадает… А вот если Жужа Библиотекарь… Да! Ему можно предложить. Он давно занимается магией, колдует там что-то потихоньку. Камешки мелкие он тоже у копателей скупает, я точно знаю, сам пару раз видел…! Да. Жужа обязательно купит!»

Приняв, как показалось самому Брю, единственное верное решение, он достал корзину, поставил в нее горшочек, а сверху закидал тряпками, которые протирал прилавок и свой товар.

Взяв корзинку подмышку, Брю выбежал из лавки, даже забыв ее запереть.

Жужа Библиотекарь был маг самоучка мелкого пошива, он сидел за стойкой своей библиотеки и старательно переписывал старинный трактат о том, какие опасности могут подстерегать охотника за ведьмами.

Жужа был маленьким худеньким старичком с длинными седыми волосами и такой же седой бородой. Он был одет в долгополый домашний халат, на голове — заостренная конусообразная шляпа и круглые очки на носу. Борода Жужи елозила по листу, перо скрипело, в библиотеке кроме него никого не было — стояла почти полная тишина.

Дверь резко раскрылась, хлопнув о стену, Жужа вздрогнул. В библиотеку, тяжело дыша и вытирая пот грязным платком, вбежал Толстый Брю.

— День добрый, Жужа! — с порога прокричал Брю, — я по делу! Дело у меня к тебе! Ты один? Отлично! Мое дело очень личное… Но знаю, ты заинтересуешься, вот!

Жужа положил перо, аккуратно убрал со стола все бумаги, снял очки и двумя пальцами протер глаза.

— Здравствуй, Брю. Что за спешка? Зачем такой шум?

Брю поставил на стол корзинку и быстро раскидал тряпки.

— Вот, посмотри сам!

— Что? Горшок!?

— Ты в горшке посмотри! Ты такого точно никогда в жизни не видел!

Жужа очень осторожно поднял крышку и медленно заглянул в горшок.

— Ну! Ну!

— Подковы гну! Ты меня не поторапливай! Вдруг у тебя там змея?! От тебя иной раз всего можно ожидать!

— Да не бойся ты! Возьми, разверни тряпицу!

Лицо Брю светилось таким загадочным восторгом, что Жужа поверил — Брю притащил нечто невероятное в этом горшке!

Жужа сунул руку в горшок и достал что-то завернутое в грязную тряпку. Он стал осторожно ее разворачивать. Брю, чуть скуля от удовольствия, подался вперед, перегнувшись через стойку, насколько ему позволял живот. Очень медленно и осторожно Жужа убрал последний слой тряпки. На ладони у него лежал грязный, весь истертый каблук!

— Каблук! — констатировал Жужа.

— Ааа… абу.. ээ…

Лицо Брю стало краснее свеклы

— Это ты!

Брю схватил Жужу за бороду.

— Это ты наколдовал! Ах ты старая пупырчатая жаба!

При этих словах Брю так врезал Жуже кулаком в лоб, что у того шляпа улетела в другой конец библиотеки.

— Гони деньги, прохвост!

Жужа схватил со стола тоненькую палочку и сделал ею широкий взмах. Двери с треском открылись, и Брю подхватила неведомая сила в их сторону. Он вылетел из библиотеки спиной вперед, вытянув руки и ноги. Двери за ним захлопнулись. Пролетев таким образом десяток метров, Брю шлепнулся о каменную мостовую, прямо под копыта конного отряда наемников. Те проскакали, не обратив особого внимания — мало ли пьяной черни валяется на дорогах, будет заработок для гробовщиков.

***

Огромные табуны лошадей, один за другим проносились по виноградникам, сметая все на своем пути. Виноградарей, которые попадались на пути, табунщики изрубили мечами. Кровь вперемешку с виноградным соком текла по земле ручьями… Ни одного живого кустика не осталось расти. Такова былая подлая месть Стефана Писка.

***

Высокий маг все еще торил свои чудеса у фонтана с тремя гарпиями. Народ кричал в исступлении. Всю площадь оцепили солдаты-наемники, но мага не трогали — таков был приказ самого Императора. Лишь изредка они поколачивали наиболее наглых.

Тут маг встретился взглядом с глазами, смотрящими на него из-под серого капюшона.

— Благодарю достопочтенную публику, на сегодня все!

Толпа сначала недовольно загудела, но тут девушка в сером плаще выкрикнула хвалебную благодарность, и все ее подхватили. В мага полетели букеты цветов.

— Благодарю, благодарю! Приходите завтра утром! А теперь мне нужно отдохнуть! Я стар и очень устал!

Публика еще долго ликовала, но постепенно стала расходиться.

Зея с Максимусом вошли в лавку Брю. Лавка была пуста, зайдя в каморку, Максимус плотно прикрыл двери.

— Какие вести?

— Уже все готово! Осталось только проникнуть во дворец!

— Вот он, входной билет!

Максимус показал подвеску Зее.

— Большинство верных тебе людей уже в городе. Я говорила с Молчаливым Госом, он проведет всех на Имперский холм.

— Завтра я буду во дворце, на большом приеме в тронном зале!

— Это шанс, Максимус!

— Да! Это шанс. И называй меня отцом, пожалуйста. Что гвардия?!

— Алекс Мо приведет во дворец только нужных людей! Значит, он сделает это завтра!

— Сейчас в столице околачивается более трех-четырех тысяч солдат, бежавших после падения Троекрепостья. Найди бывшего полковника Салливана Картавого, он отирается в салоне мод мадам Фифи, шьет им панталоны. Скажи, чтобы завтра после четырех пополудни, пусть подтянет своих людей к Западным воротам внутренней стены. Когда все начнется, им надо захватить ворота и обе крепостные башни. Людей у него хватит. Только пусть раньше времени не высовываются, в городе полно имперских шпионов. Пусть впускают на холм всех, кроме солдат Висконти и никого не выпускают до моего приказа!

— Слушаюсь, отец!

— А теперь мне надо отдохнуть. Пойду в гостиницу. Выйдешь через несколько минут после меня.

Максимус взял большой кувшин и с ним вышел из лавки. По дороге в гостиницу он обменял кувшин у одного из торговцев на невзрачный деревянный сундучок.

Заместитель министра полиции Золотого Города — Тихий Крейл, построил себе огромный особняк на берегу Золотой речки. Выстроенное в старинном стиле, массивное трехэтажное здание было обнесено невысокой крепостной стеной с двумя широкими воротами, которые смотрели и на север, и на юг. Башни стен совсем не имели бойниц. Из одной башни небольшая дверь выводила к пристани, где вряд стояли прогулочные лодки с мачтами и одна боевая галера. Пешеходные дорожки всего двора были засыпаны мелким речным камнем. На многочисленных деревьях пели птицы. Все клумбы благоухали самыми разнообразными запахами диковинных цветов. За зданием располагалась конюшня, в которой стояло более тридцати самых быстрых и дорогих скакунов в мире. Все окна третьего этажа были открыты настежь, и ветер парусами раздувал тяжелые, вышитые золотом шторы.

У окна на изящном стуле сидела молодая девушка. Анна Амандо, а это была именно она, внимательно читала письмо, только что полученное от своей подруги, которая уже несколько лет жила на одном из оазисов. Перед ней, ссутулившись, стоял огромный рыжий детина, который не знал, куда деть руки и с преданностью поедал глазами Анну. Рыжий, которого очень многие знали, как Рыжего Лиса Потрошителя, по приказу Анны Амандо, убил Самюэля Чалмерса. План покушения разрабатывался очень долго и тщательно, а так как Лис был недалекого ума, то все было организовано другим человеком, который сидел в кресле за столом с бокалом вина. Убийство же Льюиса Эйткена, которое блестяще осуществила Анна собственноручно, было сплошной импровизацией.

— Спасибо, рыжик, можешь идти!

Лис низко склонился, поцеловал край ее платья и, широко шагая, переваливаясь с боку на бок и косолапя, вышел из зала.

Лис был обязан Анне жизнью. Когда его приговорили к повешенью, и он уже стоял на помосте с петлей на шее, Анна уговорила своего мужа подарить этого гиганта ей. Она всегда с теплом относилась к Лису, устроила всех его младших сестер работать служанками в богатые семьи, где они хорошо зарабатывали. Анна щедро платила и самому Лису, и даже оплатила похороны его родителей. Ее мужа — Джимми Амандо, постельничего Императора, Лис ненавидел.

— Котик! Послушай, что написала моя подруга Розалия: «…Это просто ужасно! Со всех двадцати четырех оазисов собралась огромная армия! Говорят, что более миллиона всадников на конях и верблюдов в центре оазиса! Все думали, что шейхи собрались воевать с Империей, но они двинулись на запад и теперь строят там укрепления! Мой муж сильно напуган! К нам приезжали послы из Тируса, Ктусима, Яздры и Пороса. Послы обещали и своих воинов. Надвигается что-то страшное, но никто пока не знает, что!» Как ты думаешь, что бы это могло значить?!

— Вы, женщины, порой склонны преувеличивать страхи.

Заместитель министра полиции Золотого Города подошел и нежно поцеловал Анну.

— Меня больше беспокоят последствия, когда ваш муж узнает о нас!

— Он не узнает! Виттория беспокоится, чтобы ничто не отрывало его от государственных дел! Кстати, когда она узнает, что Чалмерс с Эйткеном успели заслать в Империю еще одного своего шпиона, она потребует с вас полный отчет.

— Мои люди уже шерстят редакцию. Этот идиот секретарь, так оттирал муху, что теперь во всей бумаге невозможно прочесть лишь одно слово, но самое важное для нас! Все же, надеюсь, мы нападем на его след.

***

Легко вбегая по мраморным ступеням вверх, Роман с бьющимся сердцем потянул на себя тяжелую дверь главного входа в театр. За ней была вторая дверь, не менее тяжелая. В небольшом коридорчике меж дверей, за высокой стойкой сидел полуденный вурдалак и читал «Имперские ведомости». Завидя Романа, вурдалак оживился: «Вы куда, молодой человек?!»

Роман положил перед ним на стойку бумаги.

— Я вот! Буду играть в этом театре! — радостно выдохнул Роман.

— Вход для актеров и персонала у нас в левом крыле здания, нужно пройти через арку и…

Роман не дослушал, схватил бумаги и выбежал из здания, искать вход для актеров и персонала.

Вурдалак горестно вздохнул. Он не успел сказать, что всего за пол империала мог бы незаметно пропустить юношу в фойе…

Еще минут десять Роман потратил на поиски нужной двери. Дверь как дверь, каких много. За ней Романа встретила маленькая сгорбленная старушка, которая, сидя на облезлом стуле, штопала очень пышное, должно быть, театральное платье.

— Ать! Стой! Куды?

Бабуля встала и широко расставила руки. Платье упало на пол, подняв тучу пыли.

— Я новенький! Мне нужно к директору театра!

— А пропуск, пропуск у тебя есть?!

Роман протянул ей все бумаги. Старушка долго их перебирала, рассматривала и ткнула Романа ими в грудь.

— Пропуска-то у тебя нет. А эти бумаженции… — я все равно читать не умею!

— Так где же мне взять пропуск?

Роман тяжело вздохнул.

— Так-эть, у меня и возьмешь! Сейчас, милок, пойдем.

Старушка завела его в неширокую длинную комнату. Вдоль одной из стен стоял книжный шкаф, от пола до потолка заставленный книгами. Напротив узкого высокого окна — стол и три стула, у противоположной стены — небольшой толчанчик с подушкой и стеганым одеяльцем.

— Проходи, садись. Сейчас я тебе пропуск буду оформлять.

Роман присел на стул, а на столе уже появились ваза с фруктами, кувшинчик с элем, пирожки и всевозможные сладости.

— Ты, милок, не спеши! Сейчас директор занят, все ведущие актеры у него. Ажиотаж в театре, самый важный актеришка пропал! Я тут всю жизнь работаю, все их расписание знаю. Как только время придет, я тебе скажу. Тебя как звать то?

Роман назвал свое имя.

— А меня можешь звать бабушка Мельпомена. Я тут каждому такому, как ты, двери открываю. Каждого встречаю! Вот только после зазнаются некоторые. Начинают думать, что это они сами себе все двери открыли, даже здороваться перестают!.. А у меня, вон, — старушка указала на книги, — все их роли: и сыгранные, и будущие — все тут! Ну давай, рассказывай…

Старушка целых два часа выведывала у Романа все о его жизни. Наконец она встала со стула.

— Пора тебе, милок, сейчас он актёров отпустит… Думаю, очень своевременно прислали тебя опыт набирать. Ступай, ступай!

Старушка похлопала Романа по плечу.

Поднявшись по широкой лестнице, устланной мягкими коврами, ведущей на третий этаж, Роман подошел к двери директора театра. Двери раскрылись, и ему навстречу вышло не меньше двадцати актеров в различных сценических костюмах. Громко обсуждая что-то, они прошли мимо Романа, не обратив на него внимание.

***

Шумно захлопав крыльями, большая серая сова села на ветку дерева. Мелкие птахи ринулись в разные стороны и замолкли притаившись. Больше желтые глаза совы, не мигая, смотрели вниз.

Вокруг круглой цветочной клумбы бегала девочка с сачком. Она громко смеялась, и ее смех колокольчиком звенел по двору. Она была маленькой рыжеволосой, чуть больше куклы, с пухлыми щечками и веснушками по всему лицу, девчонкой. Вот она поймала в сачок бабочку, долго разглядывала ее и отпустила. Тут же заметив другую, она понеслась на своих пухленьких ножках, разливая повсюду свой смех.

Люсия сидела в тени дерева и вязала маленький чулочек. Владлен Петрович у открытого окна вырезал из палки то ли куклу, то ли солдата. Еще часом ранее Роден уехал в город снова покупать лошадь, теперь уже пони.

Сова нахохлилась и закрыла глаза.

***

Виттория Висконти готовилась к выходу в театр. Вместе с Одри она пришла к своему личному модельеру и теперь выбирала себе платье. Личный модельер Виттории был самым счастливым из всех кутюрье. Виттория никогда не надевала на выход одно платье дважды. В театр, на бал, к Императору — все новое. После ее платье продавалось по баснословной цене, и все дамы высшего общества заказывали себе нечто подобное. Все портные платили модельеру Виттории проценты от продаж — так установил Барнабо. А модельер отдавал половину прибыли Виттории.

По всей мастерской стояли манекены, одетые в платья всех цветов и оттенков. Очень трудно было выбрать, когда выбирать приходилось из трех десятков! Виттории понравились черное и фиолетовое платья, но, подумав, она выбрала темно-зеленое, с глубоким декольте и изумрудами.

***

Выйдя из лавки Толстого Брю через тайный ход, Зея снова встретилась с Молчаливым Госом. Передав ему все, о чем она говорила, и что приказал сделать Максимус, Зея снова вернулась в город. В одном из питейных заведений у нее была назначена встреча с верным человеком, некогда служившим в войсках Максимуса, — капралом Мурави Окаянным. Мурави был старый и опытный солдат, потерявший левую кисть руки в битве под Поросом. Сидя за столом и склонившись друг к другу, Зея объяснила Мурави, что завтра после полудня он и его сотня воинов пройдут подземельем из лавки Брю в дом Молчаливого Госа. Как только начнутся ожидаемые события, Мурави со своими людьми должен ворваться в дом Висконти, перебить там всех и не дать никому добраться до золота семьи Висконти.

Уже на исходе дня Зея нашла Салливана Картавого. Передав ему приказ Максимуса, она отправилась к восточному берегу Спокойного озера, где в лесу уже целые сутки ждали ее приказа о начале действий восемь сотен тяжеловооруженных всадников.

День шел к завершению, но события только начинали разворачиваться.

Глава 16

Спектакль

Роман бегло осмотрел себя, оправил пояс с кинжалом, стряхнул с рукавов несуществующую пыль и громко постучал в двери. Войдя в уютный кабинет, он набрал в легкие воздух и замер. За столом, обитым зеленым сукном сидел…

— Что?! Гном?! Ха-ха! Если бы вы знали, молодой человек, как часто мне приходилось такую реакцию! Проходите! Присаживайтесь и поведайте, что привело вас в эти стены?!

— Добрый вечер, господин… г-г-гном!

— Меня зовут Коромбус Сатириус! Рассказывайте, я весь во внимании!

— Добрый вечер, господин Коромбус Сатириус! Я приехал из Золотого Города по поручению… Вот.

Роман положил на стол бумаги.

— Так-так! ну-ка, ну-ка!

Гном нацепил монокль и стал читать.

— Бааатюшка, мой театральный дворик! Да вы актер?! Свет небесный опустил вас для отпущения моей головной боли! А мы так нуждались!.. Я уже хотел, было, сам… Да, знаете ли, у нас беда! Пропал один из актеров, самая трагическая роль, граф Фердинанд Дейс. Это он написал пьесу, которую мы ставим сегодня, такой выдающийся драматург!.. За последний год он напечатал четыре пьесы, все при полном аншлаге! А какие авиации!.. И вот, исчез — нигде не могут найти. А сегодня у него должен был быть дебют! Вам, молодой человек, э-э-э… Роман…

Тут гном отложил бумаги.

— Придется вам, Роман, играть вместо него!

— Как? Вот так сразу играть?!

Роман аж подпрыгнул на стуле.

— А вы уже где-нибудь играли раньше?

Гном уперся взглядом в Романа.

— Да, веселого трубадура в «Вечерних песнях», потом…

— Ну и прекрасно!.. Пр-р-рекрасно! Вот ваш текст!

Гном положил перед Романом клочок бумаги.

— Это что? Вся роль?! «Прощайте, братья деревья, я умираю!»

— Это не просто вся роль. Это, можно сказать, самый трагический момент всей пьесы! Граф писал эту роль специально для себя, чтобы уже в своем дебюте всех поразить! Вы представьте себе! Весь! Весь спектакль вы на сцене! Никому до вас из новичков не выпадало такое счастье! Первая роль, и весь спектакль вы можете лицезреть зал!

— Но я даже представления не имею, что это за пьеса!..

— Прочитать вы не успеете — это факт. Но не беспокойтесь, я вам сейчас все сам расскажу! Значит так. Растет дерево — вы будете играть дерево. И оно своей кроной закрывает обзор с балкона одной богатой вдовы. А напротив, через улицу, балкон одной молодой красивой девушки. И вот, каждый вечер, под балкон девушки приходит юноша и поет ей песни. Девушка на юношу не обращает никакого внимания, так как она бедна, и он беден. А вот богатая вдова влюбилась в голос этого юноши, но не видит его из-за кроны дерева. Тогда эта вдова платит дровосеку, чтобы он срубил это дерево! Вот тут-то, когда дровосек начинает рубить дерево, вы и кричите: «Прощайте, братья мои, деревья, я умираю!» Понимаете? Это надо сказать так, чтобы весь зал зарыдал! Вам нужно самому пережить эту боль!

— Да эта пьеса какая-то…

— Гениальная, гениальная пьеса!

— И мне все время торчать на сцене?!

— У вас будет сценический костюм — дерево из папье-маше. Но там есть отверстие для лица, а рост у вас подходящий. Там еще будет куст… У нас одному актеру придется весь спектакль на животе лежать, чтобы крикнуть, когда дерево упадет: «Здравствуй, солнце!» А потом, когда вы упадете, вдова увидит, что юноша совсем некрасивый и горбатый, и она выйдет замуж за дровосека. И все! Принимайте свои овации!

Дальнейшие события совсем выбили Романа из колеи. Гном отвел его по сумрачным коридорам театра в костюмерную, где два молодых расторопных портных раздели Романа и вручили ему трико. Обтянутый этим трико, не очень широко шагая, чтобы не лопнули швы, Роман очутился в гримерке. Какая-то женщина шлепнула ему на лоб зеленой краски, растерла по щекам коричневую, и через минуту Роман уже стоял на сцене в «дереве». Прямо пред ним был занавес, за которым слышался приглушенный шум. Публика заполняла зал…

***

Мария Д’Пальма спешила из Восточного леса в свой дом. Сегодня в лесу она увидела много вооруженных всадников. Собирая целебные травы и коренья, Мария углубилась в лес и очень испугалась, когда за кустами увидела много палаток, коней и дым от костров. Казалось, всадники прятались или ждали чего-то. Затем она увидела красивую молодую девушку, облаченную в доспехи воинствующей гарпии. На девушке была кольчуга, латы с изображением головы гарпии, короткая юбка и очень высокие сапоги. Узкий длинный меч и диадема на голове.

Мария незаметно скрылась и пошла домой, решив ни с кем не говорить об увиденном. Дома она стала приготавливать целебный отвар и мази. Мария уже давно имела дела с Витторией Висконти и часто собирала для нее различные снадобья. Она знала, кто такая Виттория и чем промышляет, но девушке нужны были деньги. В душе же Мария была легкой и доброй. Вот и теперь она готовила лекарства для Толстого Брю, которого едва живого подобрала на улице. Брю все время бредил какими-то камнями, Императором и просил золотой за сутки в день. Мария напоила его лекарством и укрыла в одеяло. День медленно угасал…

***

Вся западная часть города от Средней стены до подножия Имперского холма в этот вечер кишела народом. Все кабаки, винные лавки, постоялые дворы и гостиницы были забиты. Множество крепких молодых воинов слонялось по улицам. Кто-то пустил слух, что Золотой Город якобы вновь набирает армию, и якобы все эти люди ждали подтверждения этому, чтобы пуститься в поход на город.

Салливан Картавый и еще несколько воинов стояли в начале на одной из улиц, и негромко беседовали. При этом Картавый изучал все подступы к Западным воротам крепости. Чуть постояв, воины неспешным шагом пошли на ближайший постоялый двор.

***

Мурави Окаянный и его люди тесно набились в подвале под лавкой Толстого Брю. Мурави уже нашел вход в подземный тоннель, а бочка, его прикрывавшая, скрашивала время ожидания своим старым вином.

***

Две тысячи всадников, основной костяк которых был собран из разбойников с больших дорог, городских грабителей, воров и просто тех, кто искал легкой жизни, уже несколько дней ждали распоряжения из столицы. Расквартированные на богатых виллах вдоль западного побережья Спокойного озера, воины вели себя так, словно они у себя дома. Герб Висконти «Меч и роза» давал им право на дорогое вино из подвалов, еду и женщин, даже если они не были продажными. На виллах творились полный хаос и вакханалия. Командиры, вместо того, чтобы следить за дисциплиной, сами принимали в этом участие. Уже к этому времени произошло несколько убийств, и сгорели две виллы.

***

Вдоль дороги из Троеречья в Цивилизацию горели сотни костров и ставились палатки. Войско вставало на ночлег. До столицы оставался один дневной переход…

***

В гримерке Роману объяснили, что трико нужно было для того, чтобы его не было видно из-за дерева. Размер поначалу был нормальный по словам портного. Но после исчезновения графа Дейса, уже в последний день директор сам хотел его заменить, тогда трико и ушили. Теперь времени перешивать уже не было. Овал для лица в дереве тоже переделали под директора. И вот, Роман стоял согнувшись, засунув лицо в декорацию. Трико нещадно жало. Раздался негромкий шум аплодисментов и занавес открылся…

Никогда в жизни Роман и представить не мог, что бывают такие огромные зрительные залы! Столько публики! Такие кресла! Чтобы как-то прийти в себя, Роман стал внимательно вслушиваться в диалог актеров. Через десять минут он понял, что у него могут завянуть уши, и он сломает очень хрупкую декорацию. Какую чушь они несли! А еще он почувствовал, как сильно у него ноет спина. Роман решил внимательно приглядеться к залу. В самом центре, в десятке метров от сцены на небольшом возвышении стояло одинокое массивное кресло. Роман слышал, что актеры говорили друг другу, будто у Императора сегодня с утра разыгралась подагра, и его не будет. Тем временем спина Романа стала болеть еще больше. По одну сторону от Императорского кресла сидели знатные господа. В дорогих камзолах, все увешенные орденами, значками и лентами. Половина этих господ были все в синяках и ссадинах, и их лица казались Роману слишком злыми. Роману стало невмоготу терпеть, и он потихоньку согнул ноги в коленях и чуть распрямил спину. Глядя на этих воинственных господ, Роман никак не мог вспомнить, с кем сейчас Империя ведет войну.

По другую сторону от Императорского кресла сидел модно одетый господин, лет тридцати и две незнакомки, которых Роман видел в городе. Колени предательски задрожали, а спина, не полностью разогнутая, так и не проходила. Роман стал пристально разглядывать девушек. Брюнетка, в очень богатом зеленом платье с вызывающим вырезом на груди, как показалось Роману, пристально смотрела куда-то за дерево. «Спина! Ноги совсем затекли!..» Блондинка, которая была одета в простое черное платье, теперь уже и она точно смотрела в глаза Роману. И, хотя на сцене разыгрывалась лирическая сцена, близкая к трагедии, глаза ее почему-то смеялись. Спина и ноги Романа ныли… «Еще так долго!» — взмолился он про себя. Пришлось снова перевести всю массу тела на себя. Тут ему вдруг почудилось, что его роль и правда очень драматическая. Он ощущал, как уже весь покрылся потом, и пот вместе с гримом смешались в его глазах! Как можно было написать пьесу в один акт, продолжительность которого более целого часа?! Спину Роман совсем перестал чувствовать, а ноги вдруг задрожали так, что он стал замечать сам, как листва над его головой трясется. Тут он решил успокоиться и немного отвлечься, и еще понаблюдать за залом, хотя боль в спине была же невыносимой. Вдруг он увидел, что к нему идет огромный пузатый человек с приклеенной черной бородой, неся с собой бутафорский топор. Дровосек подошел к Роману и рубанул ненастоящим лезвием по стволу его дерева. Роман напрочь забыл те слова, которые говорил ему директор. Дровосек ударил еще раз. Роман выпрямил ноги и, согнувшись, все пытался вспомнить, какие слова он должен был произнести. Тут по его ноге пришелся удар чуть посильнее, но тем же «оружием». От неожиданности, он потерял равновесие и, пытаясь устоять, вдруг весь выпрямился. Адская боль пронзила его спину. Он запнулся о рейку в конструкции основания своего дерева, и, не удержавшись, повалился кусту прямо «на голову». Куст, грязно и тихо выругавшись, так ударил Романа кулаком под зад, что он вылетел на середину сцены, ломая конструкцию своего дерева. Затекшие ноги не удерживали его вес, и он покатился кубарем по сцене. Тонкое трико лопнуло на теле по всем швам, какие только были, и опало на сцену. Роман быстро схватил большой кусок кроны и прикрыл им свою наготу.

Дальше ситуацию спасла профессиональность актеров. Толстая вдова тут же схватила Романа за руку, прокричав на весь зал, будто в дереве давно был заколдован ее жених, отдала половину своего состояния дровосеку и вышла замуж за юношу из дерева. Юная красавица с балкона, что был напротив, вышла замуж за богатого дровосека, а несчастный горбун повесился. Куст махал сломанными ветками, теряя листву, а зал рукоплескал!.. Крики «браво» не смолкали еще минут десять. Глазами Роман искал кусок кроны побольше, чтобы прикрыться, а брюнетка из зала загадочно улыбалась, блондинка же откровенно задорно смеялась от всей души!

***

Ночью, по приезду Императора, лейтенанта Нэда Мэдвича и его людей перебросили к Южным воротам внешней стены.

Генерал Мо напутствовал Нэда:

— Будь внимателен, сынок! В трущобах теперь неспокойно. Что бы ни случилось, не покидай стену и жди моего приказа! Ты храбрый и честный воин! Ты сделал правильный выбор и должен идти до конца.

Сотня всадников выехала за стену холма.

***

По дороге на Троеречье, всего в километре южнее трущоб Цивилизации, если сойти с дороги вправо и зайти за холмы, можно увидеть потрясающее зрелище! Более тысячи бедняков из трущоб учились владеть оружием. Вооружившись толстыми палками и прикрываясь щитами, сплетенными из соломы, молодые и зрелые мужчины вели поединки. Также из глины, бревен и соломы было возведено сооружение, похожее на крепостную стену. Толпа оборванцев с лестницами училась штурмовать ее. Но глядя на них всех можно уверенно было сказать, что среди них не было настоящего воина.

Рядом, под большим навесом, крытым старой соломой, прямо на земле сидело еще порядка трех сотен человек, время от времени один из них вставал и что-то громко говорил.

В трущобах не было улиц. Разделенные пополам одной большой дорогой, трущобы были разделены на сегменты. В каждом сегменте был свой «Кэп» — предводитель. Границы разделялись по длинным шестам, воткнутым в землю, на конце которых висели коровьи или лошадиные черепа.

Под навесом сегодня собрались все Кэпы трущоб. Молодой темноволосый мужчина, сверкая глазами, говорил:

— У меня всего двести мечей и порядка шестисот кинжалов. Основное оружие — кирки и серпы!

— Кирка отлично пробивает латы!

— А серпом можно приловчиться и отрубить голову! — раздался чей-то возглас.

Молодой человек, а это был Робинс Баст, зло посмотрел в сторону кричавших.

— Я посмотрю, как вы будете с серпом биться против настоящего рыцаря! Очень многие ради своих детей, чтобы те не умерли с голоду, продают себя в рабство! Все знают про договор о рабстве… Подписал бумагу, получил деньги, которых и одному хватит от силы на год, и все — живи! Три года ты раб! Мы устали ждать! Каждый раз, вместо того чтобы взять город штурмом, мы ждем «подходящего» момента!

Не спеша, поднялся старый Матиус. Он подождал, пока галдеж вокруг прекратится, пригладил усы и стал говорить.

— Моя территория — самая ближняя к Южным крепостным воротам. Мы готовы начать хоть сейчас. Оружия маловато и опыта нет, но люди жаждут разделаться с Императором и теми, кто нас угнетает. Но подождать еще необходимо! В городе ходят слухи, будто Император собирается еще больше сократить гвардию. Если снова будут набирать воинов по рабскому договору, то надо туда послать как можно больше своих людей. Предлагаю еще подождать до начала урожая. Под видом возвращающихся с полей жнецов можно захватить все крепостные ворота разом, а там уже и все остальные отряды ворвутся в город! Город захватить легче, чем Имперский холм! Устроим им осаду, и пускай сдохнут там с голода!

В этот день было принято именно такое решение.

***

Шимон Тропп, родной брат Йоса Тропп, в этот вечер принимал у себя дорогого гостя. Шимон считал себя обычным портным, хотя давно забыл, когда последний раз в жизни брал иглу в руки. Он держал пару десятков ателье на Имперском холме и несколько сотен в городе. Его платья и костюмы отличались высоким качеством, хотя и не всегда поспевали за модой.

В небольшой комнате горело множество свечей, и жарко пылал камин. Даже в самый знойный день Шимон мерз, и у него ломило колени.

Дорогой гость, а это был Барнабо Висконти, сидел у небольшого стола, на который он уже накидал горстку золотых и еще продолжал отсчитывать монеты.

— Так мы договорились, господин Тропп, через неделю я забираю свои костюмы! Все должно быть пошито точь-в-точь как у диких. — говорил Барнабо.

Во дворе дома Шимона слуги разгружали с мулов большие тюки, забитые шкурами диких животных.

***

Еще перед началом спектакля, неоднократно встречаясь в фойе театра, ни Алек Васс, ни Стефан Писк, ни Джо Хеннеси не сказали друг другу ни слова! Они даже не поприветствовали друг друга! Узнав о страшной смерти Мартина Шатийона, которая за день обросла ужасными подробностями, все трое сильно перетрусили. Сверкая то тут, то там побитыми физиономиями и глазами, полными страха, они в каждом видели шпиона Висконти или наемного убийцу. Джо О’Нил о чем-то тихо перебрасывался редкими фразами со старым графом Дейс.

Генерал Алекс Мо и Молчаливый Гос вообще вели себя так, будто бы не знали друг друга, и в фойе они старались не встречаться.

За весь спектакль и после него несостоявшиеся заговорщики не проронили ни слова. Когда преставление окончилось, и слуги стали заносить в зал свечи, по установленному этикету первым покидал зал Император. Затем уезжали первые лица, и только потом всей остальной публике разрешалось вставать с мест.

Сегодня Императора не было. Все первые лица вышли на мрамор площадки перед театром. Многочисленные рабы, стоя на каждой ступени лестницы, покрытой красной дорожкой и вдоль всего фасада здания, держали над головой зажженные факелы. Носилки к началу дорожки подавали одни за другими. Специально для поездки в театр со всех носилок снимали палатки. Это делалось, чтобы народ мог видеть богатый костюм или платье и все ордена, и ленты важного седока.

Первым отъехал от театра Алек Васс. За ним, неспешно и важно уместив свой зад в кресле, Джо О’Нил. Тут произошла путаница. Кто-то ошибся и вместо носилок хранителя Двух ключей, подали носилки для хранителя Трех. Джо Хеннеси, ехидно посмеиваясь, побежал к своим носилкам. Стефан Писк побледнел от злости. Когда его носилки наконец подали, он приказал носильщикам бегом обогнать Хеннеси, который находился еще недалеко. Хеннеси заметил погоню и приказал своим рабам взять чуть левее по улице, чтобы помешать Писку протиснуться. Поравнявшись, их носилки сблизились так, что носильщики касались плечами друг друга. Вдруг Писк, держась за ручку кресла выбросил ногу в сторону Хеннеси, метя ему в живот. Хеннеси поймал ногу Писка и с силой ее дернул. Послышался треск — ручка кресла, в котором сидел Писк, сломалась, носилки ударились друг о друга, а носильщики сбились в кучу, после чего обе стороны рухнули в ее эпицентр. Хеннеси, не отпуская ногу Писка, даже упав на каменную площадь, выкручивал ему пятку. Писк остервенело молотил ручкой кресла по лысой голове Хеннеси. «Бей его!» — заорал Писк, и все носильщики вцепились друг в друга. Продолжалось это недолго. Подбежали гвардейцы и древками своих пик угомонили дерущихся. Вся голова Джо Хеннеси была в кровь разбита, но он все же сломал ногу ненавистному противнику.

У начала красной дорожки, уже сидя на своем коне, громко смеялся Маттео Висконти, единственный из трех братьев, присутствовавших на спектакле.

***

Большой шатер, раскинутый на одной из полян Восточного леса, было хорошо освещен несколькими подсвечниками. Перед низеньким столиком, прямо на брошенных на землю шкурах, сидела Зея и восемь сотников ее войска. Хотя ее слишком короткая юбка и облегающие тело доспехи не очень располагали к походным условиям, никто из мужчин не смел даже взгляд опустить на ее колени. Вошел воин, охранявший шатер.

— Вернулись разведчики, госпожа!

Зея встала. Вошел молодой воин без шлема и лат, с одним кинжалом на поясе. Он слегка поклонился и начал доклад:

— Моя госпожа! Мы прошли от окраин леса до трущоб и от трущоб до озера Спокойное. Нигде нет ни гвардии, ни наемников. Берег под скалой тоже чист. На западном берегу озера, на виллах много солдат «Меча и Розы». Они стоят там уже несколько дней. Пьянствуют и развратничают. Одного мы поймали… Он сказал, что их туда пригнали на тот случай, если в трущобах вдруг вспыхнет бунт.

— Что с тем солдатом? — спросила Зея.

— Он так напился, что сам утонул в озере.

— Хорошо, иди отдыхай!

Разведчик вышел, как тут же вошел страж.

— Госпожа Зея! Пришли эльфы! Их очень много. Все воины. Старший хочет говорить с вами!

Все находящиеся в шатре воины, встали. Зея поправила диадему и провела рукой по волосам.

— Пусть войдут!

Порог шатра поднялся и вошли эльфы. Это были молодые, высокие воины, в кольчугах из чешуи Синего дракона и в высоких шлемах. У каждого на поясе был короткий меч, но с широким и острым лезвием, а за спиной лук и стрелы.

— Я — Сазивир, сын Сигивира, командующего левым крылом летящих на оленях! — сказал один из эльфов торжественным голосом.

— Я — Зея, дочь законного наследника Императорского трона Максимуса Завоевателя!

Зея положила правую руку на грудь.

— Вы нарушаете договор, Зея! В Восточном лесу не должно быть армий людей!

— Я прошу прощения! Нам потребовалось укрытие, и мы просим разрешения у Сигивира пробыть в вашем лесу до завтрашнего полудня!

— Дочь законного наследника трона ищет укрытия в нашем лесу?!

— Да! Так сплелись невидимые нити Судьбы!..

Эльф слегка поклонился.

— Но только до завтрашнего полудня…

Зея поклонилась в ответ, и эльфы покинули ее шатер.

***

Как только занавес опустился полностью, а все актеры после многочисленных поклонов подались к выходу со сцены, Роман заметался в поисках того, чем можно было прикрыть свою наготу. На правой ноге у него мотылялся обрывок трико. Наконец где-то за сценой он нашел старое полотенце, пахнущее прелостью, и обмотал его вокруг талии. Роман чувствовал себя так ужасно, когда шел по коридору, заполненному актерами и гостями закулисья. Вбежав в общую гримерку, он схватил свою одежду и кинулся в угол, за ширму. Но там в одних панталонах стояла толстая вдова, которая только-что «вышла за него замуж». Вдова отвесила Роману такую оплеуху, что брызги зеленой и коричневой краски с его лица окропили стену. С вещами в руках он выскочил из гримерки в коридор. Следующая дверь имела табличку «Граф Фердинанд Дейс». Роман заскочил туда. Гримерка была пуста. Быстро натянув штаны, Роман еще долго смывал с себя грим. Потом он окончательно оделся и вышел в коридор. Тут же под руку его подхватил Коромбус Сатириус.

— Где вас носит, юноша, я уже все обегал! Вы мне срочно нужны!

Гном повел его по лестнице в свой кабинет.

— Я все видел! Это был… Если бы не эти овации…! Какой успех! Как гениально вы расколдовались из дерева! Как гениально!.. Вашим талантом уже заинтересовались самые высокие особы! Считайте, что успех в нашем театре вам уже обеспечен!

Роман шел рядом с гномом и ничего не мог понять. Он даже слова на сцене не сказал!

Вошли в кабинет. В кресле у стола сидела та красивая брюнетка из зала. Служанка ее — блондинка, стояла рядом, положив одну руку на спинку кресла госпожи. Обе открыто смотрели в глаза Роману.

Брюнетка поднялась с кресла и спросила:

— Как зовут это юное дарование?!

— Его зовут Роман! — выпалил гном.

— И давно ли вы в театре, Роман?

— Первый день, первый день, госпожа Виттория! Это его дебют! — быстро отвечал гном, не давая Роману даже вдохнуть.

— Дебют, и уже такой успех…

Виттория обошла вокруг Романа, оглядывая его. Кончиком веера она провела ему по груди, плечам и спине. Виттория была на голову ниже Романа. Обойдя его, она встала перед ним, и он почувствовал близкий запах ее духов.

— А само юное дарование проглотило свой язык?! — сказала она и слегка ткнула Романа веером в грудь.

— Н-нет… — только и смог выдавить из себя Роман. Ему было стыдно и неловко, что так провалив простейшую роль, он вдруг стал «дарованием».

Часы на стене пробили полночи. Виттория резко раскрыла веер.

— Я приглашаю вас. Надеюсь, что в другой обстановке смогу добиться несколько больший рассказ о себе. И потом, не может ведь такой галантный кавалер отпустить беззащитную девушку одну ночью, по темным улицам!

Она засмеялась и одарила Романа лукавой улыбкой. Он слушал растерянно, ничего не понимая… Когда он попытался что-то промямлить, гном сильно хлопнул его по спине ладонью.

— Конечно, госпожа Виттория, после спектакля все актеры свободны. Галантность этого юноши, — сказал гном и снова хлопнул Романа по спине, — не позволит вам возвращаться домой в одиночестве.

К началу красной дорожки поднесли открытые носилки с креслами на четырех человек. Роман помог зайти Виттории, потом ее служанке, и сел сам. Двенадцать носильщиков тронулись в путь. Носилки сопровождали факельщики и не менее двух десятков вооруженных людей. Через квартал носилки встали перед дверьми огромного дома. Слуги с поклоном отворили двери…

***

Мария Д’Пальма приготовила мазь. Присев на край жесткой деревянной кровати, она стала втирать ее осторожными движениями в синяки на груди Толстого Брю. Кем был тот человек и как его зовут, Мария не знала. На одну сломанную ногу она примотала дощечку. Со второй пришлось посложнее. Чтобы кости правильно сошлись, Мария подвесила ногу на ленту к потолку, с двух сторон обложив шинами. Затем она перемотала его разбитую голову. Обе ключицы были сломаны, а на правой руке кость вылезла наружу, Брю потерял много крови. Уже полностью забинтованному, Мария влила ему в рот отвар для остановки крови. Несчастный больной сильно прикусил себе язык. Задув огонь, она пошла спать на диванчик за ширму, в другой конец комнаты.

***

Джованни Висконти был доволен сегодняшним вечером. Во многих его заведениях и яблоку негде было упасть. Молодые и сильные воины в ожидании похода в Золотой Город играли так, будто это был последний день в их жизни. Вспотевшие управляющие лихорадочно стучали костяшками счет. Деньги лились рекой!..

Просидев в одном из таких заведений до поздней ночи, Джованни отправился домой. Из всех трех братьев его одного дома ждала жена и двое детей — десятилетний сын и трехлетняя дочь. Проезжая по улицам города, Джованни повсюду встречал толпы подвыпивших солдат, девиц из заведений его брата Маттео и просто молодых горожан, которым такое оживление казалось праздником, и они кутили напропалую.

— Ну что же вы, проходите! — сказала Виттория, придерживая дверь в комнату.

Робко Роман переступил порог. Следом вошла служанка. До этого, чуть ли не силой, они заставили его войти в дом, подхватив под руки с обеих сторон.

Виттория закрыла за ним дверь и заперла ее на ключ. Ключ положила в шкатулку. Роман оказался в… спальне!

— Проходите, проходите… Скоро вы убедитесь, что я не кусаюсь! — сказала Виттория, улыбаясь и сверкая зубами.

Роман сделал еще несколько шагов и остановился. Виттория сделала знак служанке, та подошла к ней сзади и стала расшнуровывать ее платье.

Внимательно оглядев Романа с ног до головы, Виттория сказала ему:

— Можешь снять свою куртку. Здесь слишком жарко…

Роман заметил, что она обратилась к нему на «ты».

— Спасибо, но…

Платье Виттории упало на пол. Девушка осталась в очень тоненькой длинной рубашке, просвечивающейся так, что, казалось, ее и вовсе нет. И правда — под ней ничего не было.

Кровь ударила Роману в голову. Ладони сразу вспотели, на лбу выступили капли, он весь покраснел, а во рту пересохло. Виттория подошла к столику, взяла два кубка и один протянула Роману.

— Выпьем за ваш дебют и наше знакомство!

Роман схватил кубок и залпом его осушил.

— О! Молодое дарование волнуется!.. — сказала игриво Виттория и легонько толкнула его ладошкой в живот, — молодое дарование весь взмок!

Она сделала еще один толчок ему в грудь. Тут Роман, тихо попятившийся назад, почувствовал, что отступать больше некуда — позади была кровать…

— А может, молодое дарование еще девственник?!

Выпитое вино как-то по-особенному подействовало на Романа, в голове у него зашумело и все потеряло четкость своих очертаний. Еще один толчок, и Роман упал на кровать. Тонкие пальчики вцеплялись в его штаны. Тут он вспомнил, что второпях, в театре, не надел даже панталон!

— Дарование не любит нижнего белья!.. — все больше загораясь, воскликнула Виттория.

Дальше все поплыло и завертелось. Горящие свечи, белое тонкое тело, извивающееся на ним, длинные черные волосы на груди и снова горящие свечи…

Только с лучами восходящего солнца Роман забылся тяжелым коротким сном. Кто-то провел по его волосам рукой. Потом потряс за плечо. Роман открыл глаза. Над ним стояла блондинка и озорно улыбалась. Роман понял, что лежит совсем голый. Резко накинув на себя простыню, он сел в постели. Тут он вспомнил все, что с ним произошло ночью. Он ненавидел себя за это! Вот так, с незнакомой девушкой!.. Это была его первая ночь с женщиной в постели! Он должен был запомнить ее на всю жизнь…

Служанка положила его одежду и вышла. Не успел Роман еще застегнуть пуговицы на камзоле, как вошла Виттория. Быстрой походкой, в легком белом платье, она подошла к бюро и достала из ящика кошелек.

— Госпожа Виттория! — начал Роман, — после того, что произошло этой ночью, я, как честный человек…

Виттория бросила ему кошелек.

— Не обольщайтесь, юноша! Простите, я забыла, как вас зовут. Вы актер! Я буду играть вами столько, сколько посчитаю нужным! Не скрою, вы мне понравились, но и только… А теперь, ступайте.

Роман, обескураженный и униженный, вышел из дома Виттории, крепко прижимая к груди кошелек с десятком золотых. Он ненавидел не только себя и Витторию, но и, казалось, весь мир!

Просыпался новый день…