Бета-тест

Сергей Недоруб, 2022

Остросюжетный «герметичный» детектив в виртуальном пространстве. Шестерым победителям лотереи достается уникальная возможность протестировать новую игру – целых 24 часа полного погружения в виртуальную копию Москвы, синхронизированную с Москвой настоящей! Здесь можно стать кем угодно, здесь можно осуществить все то, о чем ты мечтал в реале, здесь можно прокачаться до высшего уровня… И, как выяснилось, отсюда нельзя выйти. Любая попытка разлогиниться, а также гибель персонажа в игровом пространстве неминуемо приведут к смерти игрока в реале. У шестерки «счастливчиков» есть всего сутки, чтобы найти выход из ситуации и добраться до того, кто стоит за смертельным бета-тестом. Задача еще более осложняется, когда выясняется, что победителей в лотерее было всего пять. Но кто из игроков самозванец и чего от него ждать, покуда все заперты в Версиане?

Глава 6. Меркуцио

Меркуцио доволок меня до пассажирской двери. Влезать в «Гран Туризмо» было непросто, но я справился почти без помощи, лелея при этом мысль, что ножевое ранение добавляло мне шарма. Или же я под шарм маскировал полнейшее моральное измождение.

Это все не по-настоящему, говорил я себе. Это все иллюзия. Нехорошая часть игры, за которой вот-вот последует часть приятная.

— Пристегнуться сможешь? — спросил парень. В салоне стоял терпкий запах одеколона. Возможно, девчонки такой любят, а я в этом ничего не смыслил.

— Смогу, — ответил я, самостоятельно закрепляя ремень. Он врезался в тело точно напротив раны, но так было даже удобнее. Изгибы кресла подходили для перевозки раненого лучше, чем любой бандаж.

Меркуцио тронулся с места так плавно, что сумел меня удивить. Оказывается, передо мной сидел не просто лихач, а вполне себе профессионал.

— Ты хил? — спросил я.

— Нет, я не хил, — ответил Меркуцио, внимательно следя за реакцией НПС на себя. — Мы к нему едем. Ты удивишься, узнав, кто тут за него.

Мне даже захотелось посмеяться, но я сдержался усилием воли.

— С утра видел говорящего медведя, — сообщил я, держась правой рукой за дверную ручку. — Еще разрывы пространства. Не знаю, кто меня сможет удивить. Черт, больно-то как…

— Потерпи, дружище. Это недалеко.

Меркуцио вырулил на саму набережную, срезав часть по траве. «Мазерати» продрифтовала между куцыми деревьями, чудом ни одно не зацепив. Подвеска оказалась мягче, чем я полагал. Хотя, может быть, Версиана не опускалась до того, чтобы реалистично обсчитывать амортизаторы и тому подобную мишуру.

— Это была лавина? — спросил я, стараясь дышать медленно и глубоко.

— Лавина? — усмехнулся Меркуцио. — Лавина ничем не доказана. Это теория. Но да, это было нечто вроде.

— Я новичок в игре, если что.

— Это заметно. — Парень поправил зеркало заднего вида. — Тебя пырнул бот. Неожиданно.

— Надеюсь на то.

— Они немного с ума посходили, — кивнул Меркуцио. — Я бы на твоем месте запомнил приметы того типа с ножом и потом стукнул куда надо. Движок игры заставил каждого в районе совершить что-то такое, что они сами собирались — местами извращенно, а кое-где вполне буквально. Может, тот лысый, уже в реале, как раз шел кого-то мочить. Иначе откуда у него нож? Надо было его, конечно, просто переехать, посмотреть документы, а при выходе из игры накатать донос. Только тебя вытаскивать было важнее.

— Меркуцио, — произнес я, — кого ты отыгрываешь?

— Забудь про отыгрыш, — посоветовал водитель. — Мы все играем только в самих себя. Полагать другое — глупо. Я водитель и стрелок. Думаю, ты убедился.

— Ты в реале военный?

Меркуцио хохотнул.

— Не думал, что так выгляжу, — сказал он. — Я — игровой стример. Ты не слышал про мой канал?

— Нет, — коротко ответил я.

— Подпишись, тебе понравится. У меня все цивильно: никаких голых задниц, мата и всего того, что обожает школота с зомбинета. Осваиваю новую аудиторию для телевидения. А ты сам где работаешь?

— Я… — Мне пришлось вздохнуть сильнее, чтоб выговорить остаток фразы на едином выдохе: — Игровой журналист.

— Да ладно? — удивился водитель. — Работаешь в игрожуре и не слышал про стримера Меркуцио?

Мне хотелось ответить ему, что я из тех поваров, что не употребляют собственное блюдо, но фраза получилась бы чересчур длинной, и я просто мотнул головой.

— Вот те и раз, — хмыкнул Меркуцио. — Мир оказался больше, чем я думал.

В своих речах этот непонятный мне игрок успел сказать кое-что важное, о чем мне следовало подумать раньше. Что ж, лучше поздно, чем никогда.

— Как выйти из игры? — спросил я.

— Хочешь перезапустить здоровье? — с участием поинтересовался Меркуцио. — Обычно через меню экрана. Или Камиллу попросить. Это если таймер не установлен. Но я тебе так скажу: лучше добраться до хила. Просто поверь.

— Не верю, — вымолвил я, борясь со сном. — Мне нехорошо. Помоги выйти.

— Да я ж не против, — заверил стример. — Просто отсюда нельзя выйти. Ты только не волнуйся…

— Что-о? — Я пошевелился и почувствовал приступ боли. — Почему нельзя?

— Тише ты, — предостерег Меркуцио. — Не ерзай так, хуже будет. Я уже пробовал выйти из игры сегодня и получил отказ. Вдобавок током шандарахнуло. Вот я и решил создать лавину, заодно проверить, существует ли она вообще. Разрыв в текстурах, чтобы получить шанс туда заползти, наткнуться на невыполнимую операцию, которая закрывает приложение. Чтобы меня вышибло из игры. Но ничего не вышло. Зря кучу ботов заагрил.

— Заагрил?

— Только не говори, что ты и с терминологией не в ладах. Пока бот на меня отвлекается — значит, я держу его агро на себе. Если на меня агрятся несколько — то я заагрил толпу… Мужик, а ты точно в игрожуре работаешь? Ты не знаешь простейшие вещи.

— Я все знаю, — возразил я монотонно. — Только забыл про эвейд.

— Избегание как оно есть, прямой перевод с английского. Сэвейдить — значит стряхнуть внимание ботов и вернуть их в состояние НПС. Я как раз копов перед вами эвейдил. Ты не подумай, что мы тут в иностранщину играем, все куда проще. Какой термин короче звучит, тот и берем. Поэтому между избеганием и эвейдом выбираем эвейд. А между лавиной и, к примеру, аваланжем — берем лавину, так проще и понятнее. Ты следишь за мыслью?

— Говори, говори, — буркнул я. — Так спать меньше хочется.

— Что, вырубает? Ничего, почти на месте.

Я посмотрел в окно и даже немного протрезвел.

«Мазерати» ехала по Новому Арбату. Справа стояли знакомые дома, похожие на раскрытые книжки. На них проецировались изображения. Версианское солнце заволокло тучами, и картинки были видны не хуже, чем ночью. Или же то было специальное издание для Версианы.

На одном из домов во все двадцать шесть этажей блистала знакомая красивая девушка в белом костюме. Если это был косплей, то я не разобрал, что за персонаж. Она показывала пальцем в камеру, подмигивала с чарующей улыбкой и переводила внимание на логотип из букв В и Р, то и дело сменяющихся на V и R и обратно. Буквы летали по всей поверхности дома в окружении других литер, складываясь в загадочные словосочетания в духе «вера версус версия» и тому подобные. Логотип компании «Сиана» проплывал где-то на фоне.

— Шанталь? — спросил я.

— Ты меня успокоил, — довольно кивнул Меркуцио. — Я уж думал, ты и про Шанталь не слышал.

— Рекламное лицо Версианы — и чтоб не слышал? — усмехнулся я, морщась от жжения в боку. Вид красивой девушки приятно отвлекал. — Девчонка, что нарисовала логотип и придумала само название «Версиана»? Да ее вся страна знает.

— Ага.

Я повернул голову, стараясь подольше задержать взгляд на проплывающем мимо доме.

— Это трансляция с реала? — спросил я. — Или Шанталь в Версиане увековечили?

— То и другое. Ее ролики сейчас транслируют на реальном Новом Арбате, среди других картинок. А в Версиане этот дом целиком отдан под нее. Виртуальный памятник при жизни — нам до такого не дорасти.

Я снова уткнулся затылком в сиденье и спросил:

— Нам долго еще?

— Время ползет медленно? — загадочно посмотрел Меркуцио. — Наш хил отыгрывает себя на Бульварном кольце. Там место есть одно, и он там сидит. Ждет гостей.

Не нравилось мне, как стример напускает туман. Я бы предпочел компанию Джека и Бурелома. Подумав об этом, я сам подивился собственной переборчивости. Вот уж действительно — запусти четырех человек на необитаемый остров, и они мигом разобьются на фракции. Ни про Джека, ни про Бурелома я уж точно не знал больше, чем про Меркуцио — но уже хотел променять своего нового знакомого на более привычных приятелей. А ведь вполне может быть, что именно этот лощеный, с иголочки наряженный парень мне и поможет — что выздороветь, что выбраться отсюда. Если, конечно, с выходом из игры в самом деле есть проблемы. Он хотя бы бросал вызовы Версиане, исследовал на прочность ее системы, а не слепо шел проторенными тропами.

— Нас преследуют, — сообщил Меркуцио, вырвав меня из приятного оцепенения.

— Что? Кто? Где?

— Сзади, — Меркуцио перестроился, укрываясь за автобусом. — Держись.

Все, что я успел, — так это крепче ухватиться за ручку двери. Не пойми откуда вынырнул знакомый «Мерседес», уже с выключенной мигалкой. Усиленный бампер врезался в «Мазерати», отшвыривая спорткар на обочину.

Меркуцио с трудом удержал нас на проезжей части. Разогнаться тут было особо негде — слишком плотное движение.

— Что ему надо?! — выкрикнул я.

— Без понятия, — процедил Меркуцио сквозь зубы. — Такого еще не было. Он на меня залип.

Во мне заронилось подозрение, что это не был очередной версианский термин. Суть ясна: бот в лице «Мерседеса» с полутысячей лошадей под капотом не отстал от Меркуцио, даже когда между нами было не меньше километра. Он планировал причинить нам добро и нанести пользу.

Вот только какого хрена?

«Гран Туризмо» выбралась на относительно чистый участок дороги и понеслась вперед, ревя мотором.

— Не оторвемся, — констатировал Меркуцио. — Держись.

Поворот на Бульварное кольцо был совсем рядом — за левой полосой, куда, по логике вещей, нам надо было добираться через туннель, перед этим заворачивая вправо на долгий крюк. Но Меркуцио не искал легких путей — бросил машину влево, наперерез трем полосам встречного движения, чиркая обшивкой о коричневый фургон. Стальная морда чужой машины едва не продавила мою дверь, и я уже мысленно попрощался с жизнью. Но затем мелькнул пустой узкий участок, и Меркуцио остановился, перекрывая узкий съезд с кольца, на которое забрался не с той стороны.

— Сиди, — скомандовал он и выбрался наружу.

Через водительское окно я видел лишь его спину в пиджаке. Рука Меркуцио нырнула под костюм, выхватила пистолет — и меня оглушил грохот выстрела.

Новый Арбат отреагировал предсказуемо — все шесть полос пришли в движение, закрывая нас от «Мерседеса». Я пригнулся, закрывая голову руками, ничего не видя вокруг.

— Магазин! — крикнул Меркуцио. — В бардачке!

Потянув ручку, я открыл отделение для перчаток — никогда не мог воспринимать этот ящик иначе, — и на меня вывалилось целых пять снаряженных магазинов для пистолета. Почему-то они были разного размера. Дальше выпал и сам пистолет. Похоже, Меркуцио не ограничивался одним стволом.

Я отстегнулся, выбрал магазин подлиннее, ткнул им в спину Меркуцио. Тот принял подношение не оглядываясь, технично перезарядил выученными движениями. И принялся наступать на «Мерседес», скосившийся на спущенное колесо.

Из вражеского окна высунулся автомат — Меркуцио метким выстрелом перебил боту руку. Тот выронил оружие с самыми натуральными проклятиями и еще более естественными криками боли. Затем открылась дверь, на дорогу без сил выпал грузный детина в костюме. Несмотря на схожесть внешних атрибутов, его пиджак совсем не наделял своего обладателя ни артистизмом, ни элегантностью. Все равно что натянуть мантию на гориллу.

Цепляясь за пистолет, я лихорадочно раздумывал, вмешаться или нет. Если Меркуцио убьют — я понятия не имею, что тогда с ним случится, где он переродится и как оно будет вообще. Но точно знал, что меня в таком случае ждет судьба ничем не счастливее. Слова стримера о том, что лучше мне не пытаться перезагружаться, каков бы ни был способ, наводили на меня шок и трепет. И я испытывал желание сбросить часть морального груза на кого угодно, да хоть бы и на вредного бота.

Поэтому, как только из-за высокого зада «Мерседеса» показался притаившийся человек с револьвером, я не раздумывал. Схватил пистолет, положил запястье на водительскую дверь «Гран Туризмо», прямо на стекло, не опустившееся до конца — и поймал бритую голову в прицел.

Бабах!

Я не понял, попал или нет, но противник исчез. Он мог в равной степени как упасть замертво и исчезнуть из поля зрения, так и укрыться за своим немецким киллеровозом.

Меркуцио на меня не обернулся — лишь показал на багажник «Мерседеса», поднял большой палец. Опустился к дороге, поднял автомат из рук лежащего неподвижно водителя.

Проспект тем временем наполнился диким визгом толпы. Кривясь от жжения в боку, я с места осмотрел всех ботов, которых мы наплодили, — никакого сходства с недавней лавиной. Здешние обитатели никак не влияли друг на друга. Можно не сомневаться, что здесь Версиане залечивать нечего.

Хлопнула дверь «Мерседеса» по ту сторону — оставшийся враг спрятался в бронированной машине. И все же до герметичного бункера джипу было далеко. Да водительская дверь все еще оставалась открытой.

Меркуцио не прошел мимо такой детали — сунул автомат внутрь, сам оставаясь снаружи, пострелял не глядя. Автомат едва не выбивало у него из рук, пороховые газы портили ему костюм, но стример держался стоически, лишь стискивал тонкие губы. Похоже, его действия возымели успех: он открыл дверь, бросил опустевший автомат, снова взялся за свой пистолет и расстрелял остаток магазина в салон, уже заглядывая туда почти на треть.

И все же ему не удалось в одиночку перебить всех врагов таким элементарным способом. Задняя дверь с ближайшей ко мне стороны отскочила на петлях, как от удара, и прямо по мне открыли огонь.

Я успел увидеть лишь тусклые вспышки. Открыл свою дверь, выкатился наружу, чувствуя, как меня засыпает осколками стекла. Тяжелый корпус «Мазерати» качался, угрожая опрокинуться мне на спину. Левая рука намокла от крови — понятно, что внезапная акробатика не пошла на пользу моему цифровому здоровью. Если брать в расчет мое настроение, то здоровье физическое, которое где-то там лежало в уютном сиано-костюме, тоже не радовалось происходящему.

Так что я заревел как раненый зверь, подтянул себя чуть вперед, перевалился на правый бок. Держась за переднее колесо «Мазерати», пропихнул ствол между ним и дорогой, стараясь не блокировать затвор пистолета. И выпустил четыре пули в грудную клетку массивного человека, который как раз направлял дуло автомата в голову Меркуцио.

Оказывается, тело и впрямь содрогается от пуль, только совсем не эстетично. Или имеет значение, в какие нервные окончания попадешь. Версиана донесла мое послание боту с самым пристальным вниманием, нашпиговав его свинцом. Он свалился, как опрокинутое стервятниками пугало, и застыл.

Я не стал ждать ничьих комментариев — поднялся, держась за капот «Мазерати», поплелся к джипу, целясь в лежащие тела.

— Закончили, — сказал Меркуцио с удовлетворением. — Ты молодец.

Мне так не казалось. Я был зол на самого себя. Я уже огреб кучу паршивых впечатлений, но так и не сумел определиться, куда попал. Не знал, что происходит и как на это реагировать. Искал виновных в собственной некомпетентности. И часть меня решила, что уже не оказывающий никакого сопротивления бот отлично подходит для мести.

Нацелившись в лоб лежащего человека, я обвил палец вокруг спусковой скобы. Ждал — сам не зная чего.

От нового выстрела я уже не вздрагивал.

— Пойдем, — сказал Меркуцио, убирая дымящийся пистолет. Это он, а не я, поставил точку в вопросе. Быть может, он этим спас что-то очень важное в моей душе. А может, напротив, уничтожил. Если выберусь отсюда — напьюсь и все обдумаю.

«Мазерати» представляла собой плачевное зрелище, но Меркуцио это не смущало. Он забрался на место водителя, без слов давая понять, что менять транспорт мы не будем. Я вернулся на свое сиденье, падая прямо на стеклянное крошево. Не было сил совершать еще и отряхивающие движения. Просто подтянул колени к груди, как мог, исчерпывая на этом все методы по снижению боли.

Мы проехали к кольцу метров пятьдесят, и затем Меркуцио снова остановился.

— Что еще? — спросил я со злостью.

— Обернись, — посоветовал стример.

Я посмотрел назад.

«Мерседес» медленно таял, не оставляя следов. Растворилась мощная рама, на миг проявляя начинку пробитого двигателя, затем пропали осколки, гильзы и осиротевшее оружие. Последними исчезли мертвые тела.

Новый Арбат жил своей жизнью мирных машин и пешеходов. Мимо прокатился подросток на моноколесе. Дальше ребенок подбрасывал в воздух мороженое, предоставляя отцу его ловить.

— Ты показал мне сторис? — спросил я. — Зачем?

— Чтобы ты понял, что это все не по-настоящему, — спокойно ответил Меркуцио. — Мы никого не убили. Поедем к хилу — теперь без приключений.

Мы плавно поехали по Бульварному кольцу. Тарахтел чуть поврежденный двигатель, в разбитое окно залетало неприятное эхо — но после недавних выстрелов все это казалось умиротворяющей тишиной.

— Ты говорил, что мы не сумеем выбраться, — напомнил я.

— Есть такое. Я ни в чем не уверен, но…

— Значит, мы живем эту реальность как единственную настоящую.

Меркуцио посмотрел на меня с тревогой, спросил:

— И что с того?

— То, что для нас это все реально, — мрачно ответил я. — И мы с тобой кого-то только что убили.

Стример отвернулся, вытащил разряженный пистолет, кинул мне.

— Перезаряди, — попросил он.

Он больше ничего не говорил. И я понял, что Меркуцио испытывает те же ощущения.

«Мазерати» остановилась возле застекленного здания и заглохла.

— Приехали, — доложил водитель, показывая на дом. — Тут наш хил.

Я брезгливо стряхнул остатки стекла справа, выглянул, как мог. Уставился на вывеску, возвещавшую о косметическом салоне.

— Ты прикалываешься? — спросил я.

Плавно разъехались двери, и на пороге салона показалась девушка в мешковатом вязаном свитере и рваных джинсах, не скрывавших красивые коленки. Ее стройную талию охватывал пояс с кучей кармашков, из которых торчали пилки для ногтей, ножницы, пластырь и еще куча всякого барахла.

— Привет, Меркуцио! — крикнула она.

— Привет, Шанталь, — усмехнулся парень, помогая мне, обалдевшему от увиденного, вылезти из уснувшего спорткара. — Принимай пациента. И раздобудь ножницы покрупнее.