Очерки смутного времени 1985–2000

Сергей Попадюк, 2019

Сборник публицистических очерков посвящен периоду, известному у нас как «перестройка» и «лихие девяностые». Личные, непосредственные впечатления среднего москвича (не политолога, не экономиста) от происходивших в те годы событий чередуются с попытками их осмыслить на фоне отечественной истории. Теперь, когда пройденный с тех пор путь отделил нас от этого периода, многие из тогдашних размышлений могут показаться наивными или спорными, часто не совпадающими ни с официальной, ни с оппозиционной точкой зрения. Однако искренность автора, его стремление найти свое место в новой истории России делают предлагаемую книгу своеобразным памятником прошедшего времени. Читатель найдет здесь немало поводов согласиться или поспорить с автором.

© Сергей Попадюк, 2019

© Интернациональный Союз писателей, 2019

* * *

Попадюк Сергей Семенович

Старший научный сотрудник Государственного института искусствознания. Кандидат искусствоведения, член Союза московских архитекторов, советник Российской Академии архитектуры и строительных наук.

Автор ок. 70-ти научных публикаций, в т. ч. монографий Теория неклассических архитектурных форм. М., «Эдиториал УРСС», 1998. (14 а.л.) и Неизвестная провинция: Историко-архитектурные исследования. М., «Едиториал УРСС», 2004. (40,5 а.л.), а также книг Черновик и комментарий: Записки искусстволога. М., Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. Кн. 1–3 (80 а.л.) и Без начала и конца. М., «БИБЛИО-ГЛОБУС», 2014 (56 а.л.) и Кивни, и изумишься. М., «ВРЕМЯ», 2019. Кн. 1–2.

Предисловие

«Объективный» взгляд на историю — иллюзия научного историзма. На историю вообще нельзя «смотреть», нельзя изучать ее как некий внеположный нам объект: мы внутри, мы занимаем в ней определенное место и, следовательно, неотделимы от нее.

Мы стоим в этой истории не как в безразличном пространстве, где можно было бы произвольно вставать на точки зрения и позиции. Эта история — сама образ и способ, каким мы стоим и идем, каким мы суть.

Хайдеггер. Европейский нигилизм.

Изучать историю — значит изучать себя в ней, а изучать себя можно только действуя.

Всякая история — современная история… она — осознание собственной деятельности в тот момент, когда она осуществляется. История, таким образом, — самопознание действующего сознания.

Коллингвуд. Идея истории.

Поэтому представление об истории как о застывшем, окаменевшем, раз и навсегда данном чередовании экзотических «эпох», «стилей», «типического» должно быть заменено представлением о динамическом единстве духовного опыта.

Опыт прошлого мы познаем лишь постольку, поскольку осознаем его как наш опыт, и в этом смысле прошлое, вопреки Гегелю, преподает нам определенные «уроки» (или, вернее, мы сами извлекаем из него эти уроки), равно как и само не остается неизменным, постоянно равным себе, но изменяется, тяжелеет смыслом, актуализируется по мере того, как мы накапливаем опыт. Углубляясь в прошлое, мы создаем нечто новое, изменяющее нас и нашу действительность. История не «изучается», она конструируется. Мы только и делаем, что создаем свое прошлое.

Ну, а если живешь в настоящем (которое когда-нибудь станет прошлым) и, весь во власти сегодняшних событий, тревоги, проблематичности неизвестного будущего, стараешься уже сегодня предвосхитить завтрашнее воссоздание, переосмысление этого настоящего? Может быть, это удастся, а может, и нет. Но сама попытка совсем не бесплодна. Во всяком случае, она так или иначе останется достоянием нашего духовного опыта.

* * *

30.11.1985. Взялись «перестраивать» советское общество. Шабаш торжествующей справедливости в газетах. Да не верю я вам! Сажают и расстреливают мелких воришек, а их хозяева — государственные преступники почище нюрнбергских — спокойно уходят на пенсию.

Ничему я не поверю, пока такие, как Гришин, не предстанут перед открытым судом. А они не предстанут. Просто — одна мафия сменяет другую.