Тайна чёрной «Волги»

Сергей Савинов, 2022

В городах Калининской области пропадают люди. Кого-то перед этим видели садящимся в багровый трамвай, другой уехал на черном троллейбусе. А у школ периодически замечают черную 21-ю «Волгу», которую не может догнать ГАИ. Откуда берется и куда испаряется эта загадочная техника? Милиция бессильна, граждане в панике. Кто стоит за таинственными исчезновениями? Агенты ЦРУ? Опасные сектанты? Или нечистая сила? Выяснить это предстоит следователю Валерию Камышеву из УВД Калининского облисполкома. Авторское примечание. Эта книга – дань городским легендам советских времен. Мы, дети восьмидесятых, росли на подобных историях, передавая их из уст в уста, рассказывая перед сном в пионерлагерях и в темноте родных дворов. И мы рады поделиться с вами этими впечатлениями.

Глава 11. Странности

Калинин, 1988 год. 15 сентября, четверг

— Сидит, — Петька Чалышев, который уже успел благополучно забыть вчерашний инцидент с ведьмой в двенадцатиэтажке, опять собрал вокруг себя дворовую детвору. — Вон он, видите?

— Он, по-моему, опять пьяный, — насупила брови Вика Черемных. — Давайте не пойдем?

— Ничего он не пьяный! — возразил Петька. — Он просто устал…

— С чего вдруг? — скептически посмотрел на приятеля Мишка Вдовкин. — Он же не работает, мне папа говорил.

Они стояли на детской площадке возле их общего панельного дома и обсуждали спившегося одинокого соседа Гришку Мамонова, гревшегося на редком осеннем солнышке, сидя на лавочке. Ему не было еще и шестидесяти, но дети считали его уже глубоким древним стариком. Жил Мамонов на деньги от сданной макулатуры и стеклотары, да еще время от времени хватался за сезонную и разовую работу. На еду и квартплату ему хватало, а на алкоголь копейка находилась всегда. Сам он рассказывал, будто работал раньше в каком-то секретном НИИ, но исследования прикрыли с началом перестройки. Взрослые к нему относились со скепсисом, однако детей он притягивал словно магнитом, рассказывая самые невероятные истории. И в числе благодарных слушателей как раз был Петька Чалышев.

— Короче, кто не хочет, может идти в песочнице поиграть, — как ему показалось, иронично поддел друзей мальчик. — Привет, дядя Гриш!

— Тихо! — пьяница повернулся к ним с перекошенным лицом и приложил палец к губам. — За мной наблюдают!..

— Кто? — Петька закрутил головой, а Вика с Мишкой одновременно скептически хмыкнули.

— Да вот же он! — Мамонов, дыхнув на детей винными парами, указал заскорузлым пальцем на крупную серую крысу, притаившуюся рядом с перекладиной для выбивания ковров.

— Крыса? — удивился Мишка Вдовкин. — Сейчас я ее кирпичом!..

— Не смей! — громким шепотом сказал Мамонов. — Не попадешь, а он потом тебе отомстит. Это же крыса из моей лаборатории…

— У вас была своя крыса? — Вика округлила глаза. — И своя лаборатория?

Постепенно презрительное недоверие уступило место любопытству, и дети окружили пропойцу, внимательно ловя каждое его слово.

— Когда я работал в секретном институте, — Мамонов задумчиво пожевал губами, — мы ставили опыты над крысами. Облучали их радиацией, пичкали ноотропами, чтобы они эволюционировали… Увы, официально исследования зашли в тупик. Но потом в крыс будто что-то вселилось!..

— Что вселилось? — не понимая, о чем говорит пропойца, Мишка Вдовкин наморщил лоб.

— Черти в них вселились! — с чувством собственного превосходства подсказал другу Петька. — Как в той шахте на севере, где до самого ада докопались!

— Верно, ребенок, — кивнул Мамонов, не отрывая взгляда от серой крысы. — Я быстро заметил, что с крысами происходит что-то неладное. Эти грызуны вели себя так, будто обрели разум… Ходили на задних лапках, смотрели на меня, держась за решетку совсем как люди… Разве что говорить на тот момент еще не научились. Особенно умным и хитрым вот этот был… У него даже мимика начала появляться — представьте себе ухмыляющуюся крысу! А потом он как-то и вовсе, глядя на меня, лапой по горлу провел, будто ножом. Мол, конец тебе, двуногий!

— А зачем ему нужно было вам угрожать? — спросила Вика.

— Почувствовал, что я его раскусил, — пожал плечами пьяница. — Я ведь тщательно за ними следил, пока контролировал ход эксперимента, да и просто ухаживал. Собственно, я единственный и заметил, как они изменились. А этот серый… представляете, он командовал другими крысами! Они убирались за ним, еду ему приносили, причем сначала сами распробовали, особенно когда я специально добавлял туда экспериментальные препараты. Я об этом сказал руководителю исследований, тот заинтересовался, но при нем и коллегах серый прохиндей притворялся обычной тупой крысой. Он и остальных заставил вести себя так же. Несколько раз я пытался привлечь внимание, но крысы тут же принимались вести себя как обычно, причем даже скрытую камеру как-то замечали. Мне в итоге выговор сделали с занесением в трудовую. А потом…

— Что? Что? — наперебой загалдели дети.

— Как-то поздним вечером, когда все разошлись по домам, я нашел на полу в лаборатории мертвую кошку, чьей кровью на керамической плитке было написано «вам конец», — страшным шепотом произнес Мамонов. — При этом крысиный вольер был заперт, но на морде этой вот твари осталась засохшая кровь.

— Фу! — воскликнула Вика.

— Ужас, — пробормотал Мишка Вдовкин.

— Еще какой ужас! — живо подхватил пьяница. — Я ему сказал, что раскусил его, и услышал в ответ мерзкий отвратительный смех… Крыса смеялась! Но мне опять никто не поверил, грозили уволить. Исследования прикрыли из-за бессмысленности и несостоятельности, я предложил уничтожить этих грызунов, из-за волнения не подумав, что они услышат. А они услышали…

Мамонов перешел на еще более таинственный шепот, и дети заерзали в нетерпении узнать, что же было дальше.

— Трое самых развитых крыс, считая этого, — Мамонов снова кивнул в сторону продолжавшего сидеть у перекладины грызуна, — проделали ходы в своих вольерах и сбежали. Остальных усыпили, и на следующее утро я нашел в своем кабинете кровавую надпись. Смерть!

Пьяница так резко прошипел последнее слово, что дети отпрянули.

— И вот теперь он нашел меня… — алкоголик с грустью посмотрел на крысу. — Нашел, чтобы отомстить… Ведь я раскрыл заговор тварей из преисподней, которые решили творить зло в образе лабораторных крыс.

Взволнованные дети принялись успокаивать Мамонова, предлагали помощь родителей, но тот лишь отрицательно качал головой, приговаривая, что от судьбы и от темных сил не убежать. Он полностью ушел в себя, перестав вообще как бы то ни было реагировать, и его оставили в покое.

А вечером, когда Петька Чалышев вновь вышел на прогулку после ужина, во дворе стояла «скорая помощь» и милицейский «уазик». Люди в мундирах и в белых халатах сгрудились вокруг лежащего возле скамейки тела — движимый любопытством, мальчик подошел поближе. И, прежде чем его раздраженно отогнали прочь, узнал неподвижного Мамонова.

Петька испуганно посеменил к подъезду, споткнулся обо что-то мягкое и отскочил в сторону. На него, злобно оскалившись, смотрела та самая серая крыса, о которой рассказывал и которую так боялся дядя Гриша. Мальчишка замер, не в силах пошевелиться, а мерзкий грызун, как показалось Петьке, человеческим голосом бормоча под нос угрозы в его адрес, опрометью бросился со двора.

* * *

Андроповск (бывший Любгород), 1988 год. 15 сентября, четверг

В первой школе было заметно напряженно. Никто не гулял во дворе, и дело вряд ли было в любопытной серой крысе внушительных размеров, которая зорко оглядывала ворота со стороны помойки за столовой. Хотя, конечно, санэпидемстанция должна бы этим экземпляром заинтересоваться — на чем это он так отожрался… С такими мыслями Камышев прошагал до центрального входа, где его помимо бабульки-вахтерши встретил крепкий мужчина с залысинами, в спортивном костюме и с красной повязкой на рукаве.

— Вам куда, уважаемый? — он уверенно загородил дорогу следователю.

— Старший лейтенант Камышев, милиция, — сразу представился Валерий, достав из кармана удостоверение и раскрыв его перед лицом этого чересчур активного работника школы.

— Андрей Борисович Чирва, физрук, — мужчина тут же сбавил обороты и чуть отступил назад. — То есть учитель физкультуры… Я так понимаю, вы по поводу пропажи ребят? Я могу вам помочь… Видел, как это произошло с Митей Ерохиным. Не успел перехватить.

Физрук, как он сам себя назвал, стиснул кулаки и даже скрежетнул зубами, Камышев деликатно сделал вид, будто этого не заметил, однако для себя сразу же отметил излишне беспокойное состояние своего собеседника. Между сведенными бровями Чирвы резко выделились вертикальные морщины, уголки рта опустились вниз, нижняя губа заметно дрожала. Взглядом мужчина упирался в пол — как минимум нервничал, и это мягко сказано.

Камышеву нравилось наблюдать за людьми и пытаться считывать их эмоции — нередко это ему помогало в беседах с подозреваемыми. Он, разумеется, не считал себя профессиональным физиогномистом, но убедился, что порой лицо человека может сказать больше, чем его же слова. Причем это не зависело от национальности или принадлежности к той или иной культуре. Преступникам, да и вообще людям свойственно врать, и порой достаточно было внимательно понаблюдать за мимикой собеседника. Что Камышев и старался делать.

— Может, пройдем куда-нибудь, где вам удобно было бы переговорить? — предложил он, понимая, что Чирва сейчас на взводе, и будет лучше, если выплеск эмоциям он даст, например, в спортзале или в кабинете.

— Да, конечно, — Андрей Борисович сделал над собой усилие, уняв волнение, и предложил калининскому сыщику следовать за ним.

Камышев на ходу обернулся, посмотрел на сгорбленную спину бабульки-вахтерши в пуховом платке, и его сердце сжалось. Что она сделает этим преступникам, если они решат вернуться? Ничего ровным счетом, разве что позвонит в милицию согласно должностным обязанностям. Но пока парни доедут… Валерий решил, что обязательно озвучит Величуку идею поставить дежурных в обе андроповские школы. Странно, и почему местные милиционеры сами об этом не задумались?

Чирва тем временем открыл дверь в ленинскую комнату, пропустил следователя вперед, затем зашел сам. Камышев огляделся — обязательный гипсовый бюст вождя, знамена и горны, кубки, подшивки «Пионерской правды» и журнала «Костер». Как будто снова в беззаботное детство попал.

— Присаживайтесь, товарищ следователь, — физрук указал Камышеву на ряд стульев у стены и, не дожидаясь, разместился там первым. — Задавайте вопросы, я готов.

Камышев опустился на деревянный лакированный стул, внимательно глядя на Чирву. Ноздри педагога раздувались, зрачки расширились, но он действительно сдерживал себя.

— Расскажите, пожалуйста, что произошло с Митей Ерохиным, — как можно более участливо предложил Камышев. — И… все, что знаете, о случае с другим школьником.

— Собственно, первым был Алеша Попов, шестиклассник, — начал рассказывать Чирва. — Это видел наш школьный сторож, Арсений Михалыч. Он потом запил и перестал работать… В общем, вы можете с ним поговорить, но ваши коллеги из городского отделения уже пытались, и ничего не вышло.

— Так, — кивнул Камышев, мысленно делая себе заметку.

— Ребята еще видели… — физрук протер вспотевшую лысину. — С ними можно попробовать пообщаться.

— Хорошо, — вновь кивнул Камышев. — Расскажите тогда, что вы видели уже сами.

— У меня тогда был урок физкультуры, — Чирва нервно сглотнул. — Стадион рядом, вы наверняка обратили внимание. А у Мити Ерохина освобождение, он со справкой ходил. От занятий, понятно, я его отстранил, но присутствовать такие ученики все равно обязаны. После урока он вперед ускакал, я отвлекся, и… — физрук выдохнул, успокаиваясь, и продолжил. — Смотрю, он уже в машину к этим нелюдям садится. Я закричал, но они с места тронулись как на гоночном «Москвиче», и уже через минуту, наверное, и след простыл.

— Милицию вызвали сразу же? — уточнил Камышев.

— Да, — подтвердил Чирва. — Тут же побежал на вахту, вызвал наряд, сообщил все приметы. Но мальчика не нашли.

Он уронил голову на раскрытые ладони, провел ими по мокрым от пота редким волосам, а потом резко вскинулся и посмотрел на Камышева.

— Вы ведь найдете их? — бесцветным голосом человека, который потерял все, спросил Андрей Борисович. — Вы найдете этих тварей? Чтоб их расстреляли! Я бы и сам с удовольствием их к стенке поставил!..

— Мы сделаем все, что в наших силах, — тихо, но твердо пообещал Валерий несчастному педагогу.