Счастливая несчастная жизнь. Сборник рассказов

Сергей Семенович Монастырский, 2021

Эта книга маленьких историй о любви. Не только о любви мужчины и женщины, но все равно о любви.

Возраст дожития

Андрею Николаевичу стукнуло семьдесят пять. Он этого, правда, привычно не заметил, поскольку уже пятьдесят лет его ни разу не отмечал.

Ну, так он себе придумал. Не хотел взрослеть, а потом уже стареть, а ведь отмечая день рождения, волей-неволей вспоминаешь, что стал на год старше.

А так — перевалил за этот день — и не заметил. К тому давно привыкли его друзья, коллеги по работе, и даже некоторые родственники, многие из которых и, правда, не знали, сколько лет Андрею, а потом все-таки Андрею Николаевичу — вспоминать все же какие-то границы расставлять.

Скажем, так — между сорока и пятидесятью, и так примерно дальше. Сам он до недавнего времени тоже слабо понимал, сколько ему лет — в паспорт его заставляли заглянуть лишь в каких-то случаях особой необходимости, или жена в сердцах, допустим, скажет — что ты скачешь, как молодой козел, тебе все же за пятьдесят! — Сам он себя чувствовал в последнее время где-то пятидесятилетним, соответственно так и жил.

Был он худ, строен, залысины, конечно, были, но и волос на голове оставалось достаточно.

И вдруг как обухом по голове — семьдесят пять! Ему никто этого не сказал. Понял сам.

И постарел после этого как-то внезапно. Нет, внешне он мало изменился, но само осознание этого убивало и старило его каждый день. Вернее, возвращало, наконец, к действительности, в которой он по возрасту оказался.

С работы он ушел, внезапно со стыдом поняв, что сделать это нужно было еще десять лет назад.

Директор института, где он заведовал лабораторией, подписав его заявление, как будто облегченно вздохнул.

И он стал привыкать к другой жизни. Никаких планов на нее он не делал, потому что вдруг понял, что жизнь, в сущности, прожита и так как он хотел бы прожить всю эту жизнь до конца, уже не получается.

Старый он.

Это совершенно естественно для человека его возраста, но новое для него состояние, он стал вдруг ощущать почти ежедневно.

Кассирша в магазине стала спрашивать у него пенсионное удостоверение. Для скуки. Наверное, спрашивала и раньше, но он это пропускал мимо своего сознания.

Как-то в торговом центре, увидев зеленый модно мятый летний пиджак и примеряя его, увидел в зеркале двух хохочущих молодых продавщиц. Он понял. Пиджак вернул на вешалку.

Лето только начиналось, не нужно было ждать отпуск — теперь вся жизнь отпуск — и он предложил жене давно обсуждаемое ими путешествие на автомобиле через Белоруссию в Прибалтику. Ехать не спеша, останавливаясь, где хочется и насколько хочется…

— Андрюша, — ответила жена, сделав долгую паузу и выбирая слова, чтобы его не обидеть — нам сколько лет?

— Причем тут возраст! — закипятился он.

— Ну, ты подумай, что мы будем делать, если в пути подскочит давление, или у тебя опять схватит сердце, или криз наступит. И уже мягче добавила: — Да и расстояние огромное, движение бешенное! Все же у тебя — реакция не та уже…

И Андрей Николаевич понял, что и это уже не его.

Ведь город летними днями был заполнен молодыми парнями и девчонками в коротеньких юбочках с соблазнительными ножками, которые держались за руки, целовались, неслись куда-то веселой гурьбой.

Особенно впечатлила его картина в аптеке, куда он зашел, естественно, за таблетками.

Парень с девушкой, держась за руки, медленно зашли в аптеку, купили презервативы, улыбнулись друг другу и вышли на знойную июньскую улицу и пошли дальше — держась за руки.

— И это уже не мое! — подумал Андрей Николаевич.

Дальше он стал замечать, что по телевизору, что в передачах, что в фильмах показывают только молодых, в крайнем случае, относительно молодых — лет до пятидесяти.

Город был заполнен молодыми, в автомобилях за рулем сидели молодые…

Люди его возраста куда-то исчези не только в городе, но судя по телевидению и даже по газетам и книгам, будто вымерли.

— А что ты хочешь? — сказала жена, когда он поделился этой мыслью, — знаешь, как наш возраст называет государство? Возраст дожития! То есть, сиди дома и доживай, или на даче.

— А вот за границей… — начал было кипятиться Андрей Николаевич…

— Так то, за границей! — оборвала жена.

И Андрей Николаевич смирился. Решил заняться тихими, доступными ему радостями.

Начал ездить на рыбалку. Но бросил после того, как в азарте из за упиравшейся и видимо очень большой рыбы, оступился и свалился с мостков. Прямо в одежде и при всей амуниции.

Молодые ребята, рыбачившие рядом, его вытащили и один из них совершенно беззлобно, но как-то серьезно сказал:

— Сидел бы ты, дед, дома. Не дай бог — утонешь!

В то лето рано пошла первая летняя волна грибов. И Андрей Николаевич стал ездить в лес.

Но как-то вечером жена, увидев, как он снимает одежду, чтобы идти в душ, вскрикнула:

— Андрюш! Что это там у тебя?!

Это был клещ. Пришлось ехать в травму, вытаскивать и сдавать на анализ.

Клещ оказался не заразным, но и с лесом было покончено.

— Потому что, «представляешь, Андрюш, если бы он был берлиозным! И к твоим болезням только этого не хватало!»

Жизнь сужалась.

Андрей Николаевич впал в депрессию. Он часами лежал на диване, ел, когда его позовут. Почти все время молчал и отвечал односложно и на не простые вопросы.

Жена повела его к врачу, знаменитому в их городе психиатору.

— Возрастная депрессия, — развел тот руками, — лечения нет. Куда-нибудь кривая приведет!

Кривая вывезла очень странно. Солнечным летним утром Андрей Николаевич проснулся совершенно бодрым и засобирался на работу.

Неожиданно на кухне его встретила незнакомая женщина, впрочем, что-то ему определенно напоминавшая.

— Вы кто? — спросил Андрей Николаевич.

— Андрюш! Что с тобой?! Я твоя жена! — Изумилась жена, присев от испуга на стул.

— У меня нет жены, — в свою очередь удивился Андрей Николаевич.

— Ничего себе! — уже поняв, что это шутка, оправилась от испуга жена. — Куда же она делась?

— Ну, я точно не помню, — засомневался Андрей Николаевич, кажется, мы развелись. Много лет назад.

Разговор начал принимать неприятный оборот. Видно было, что Андрей Николаевич не шутил.

Мелькнула смутная догадка, что наступает катастрофа. Может деменция, может… ну бывает так, что внезапно и сразу сходят с ума. Надо было вести себя осторожно.

— Андрей, а я кто?

— Не знаю, — честно ответил Андрей Николаевич, — и почему я, «Андрюш» и как вы попали в мою квартиру?!

Тут жена поняла, что нужно быть предельно тихой с больным, по крайней мере, до врача, и быстро сочинить какую-то легенду.

Ее охватил ужас от такого финала их жизни, но сейчас требовалось что-то предпринять.

— Я, Андрюш, начала она, подыскивая слова, — сестра твоей жены. У тебя, видимо, легкий провал в памяти, не беспокойся, так бывает!

— А у нее была сестра?

–Ну, да! Когда — то вы вместе приезжали ко мне в Краснодар, ты, наверное, забыл.

— А как ты здесь оказалась?

— Я приехала позавчера, ты же сам встречал меня на вокзале. Ты немножко заболел. Нет-нет, все порядке, но у тебя стали возникать провалы в памяти. Пока редко, но вот видишь, сегодня опять!

Сестра попросила меня присмотреть и приглядеть за тобой. Недолго. На недельку!

Андрей Николаевич был озадачен. Ничего этого он не помнил. Но не врет, же эта женщина! Да и сходство с женой все-таки есть — смутно понял он.

— Извини, конечно, но я действительно не помню, как тебя зовут?

— Оля — сказала жена.

Имя Андрею Николаевичу ничего не сказало.

— Ладно, — немного подумав, сказал он, — вечером разберемся. А сейчас я опаздываю на работу.

— А куда, — осторожно спросила Оля, — ты мне вчера рассказывал, что уволился с работы.

— С чего бы я уволился? — удивился Андрей Николаевич.

— По возрасту.

— По какому возрасту? Мне всего пятьдесят лет!

Тут жена поняла, что дело совсем плохо. Слезы выступили у нее на глазах, но она продолжала держаться. До врача.

— Ну, ты так сказал, может я что-то не поняла!

— Вот именно, не поняла! — рассердился Андрей Николаевич.

Андрей Николаевич пошел на работу. Но какой-то червь сомнения все же грыз его. Ну, не придумала же Ольга, что он рассказал ей про увольнение. Значит, увольнение было. Просто он забыл. Провал в памяти. Она из-за этой болезни и приехала.

Рассуждал он здраво. Ну, не совсем больной. Просто провал в памяти. И чтобы не выглядеть нелепо в лаборатории, пошел прямо к директору.

— Привет, Андрей! — мирно улыбнулся директор.

— Как вольная жизнь?

— Вольная? — переспросил Андрей Николаевич, — Значит, я и правда уволился?!

— Ну, посуровел директор — я тебя за руку не тянул, сам принес заявление!

— Слушай, — начал Андрей Николаевич, они давно были на «ты», все-таки двадцать лет вместе проработали, — Я не знаю, как это получилось. А назад нельзя?

— Ну, куда назад? — поднял брови директор, удивляясь этому странному разговору, — на твоем месте новый заведующий, я его, что выгнать должен!

— Знаешь, у меня, оказывается, провал в памяти, недавно узнал, — размышлял Андрей Николаевич, — видимо, в одном из провалов я и написал заявление. А так я вполне здоров, голова варит, идей у меня полно. Я молод, жизнь впереди большая! Ну, не могу я без дела! Можно же что-то придумать!

Странная эта беседа тянулась более часа. Странная она была для директора. Но видел — голова у Андрея Николаевича действительно варит, идей много — он был талантливый ученый.

Договорились так: Андрей Николаевич как уволился, так уволился. В штате он состоять не будет. Но по трудовому договору ему дают одну заказную разработку, для работы над которой требовался только компьютер с входом в институтскую сеть. Большой простор для различных идей.

На следующий день Ольга настояла пойти к врачу. Тому самому психиатру, который консультировал ее насчет депрессии.

— Никуда не пойду! — Отрезал Андрей, — я что, больной?!

— Андрей, у тебя встречаются провалы в памяти. Ты здоровый, но представь, если ты встретишься с другом и не вспомнишь, как его зовут! Что он о тебе подумает?

И Андрей Николаевич сдался.

Психиатр осторожно начал вокруг да около, а потом неожиданно спросил:

— Сколько вам лет?

— Пятьдесят, — спокойно ответил Андрей Николаевич.

— Вы точно знаете?

— Странный вопрос, — удивился Андрей Николаевич, — а вы точно знаете, сколько вам лет?!

— Знаю, — ответил психиатр.

— Ну, вот и я знаю! —

После разговора психиатр попросил Андрея Николаевича подождать в приемной.

— Такое бывает, — объяснил он жене Андрея Николаевича, — после острой депрессии голова в качестве спасения возвращается в тот период, когда ему было привычно и хорошо. То есть обманывает себя, а потом и верит в это.

— Это сумасшествие? — с испугом спросила жена.

— Не совсем. Это временное оторванное от действительности состояние. Оно проходит…. И, подумав, добавил:

— Иногда не проходит. Вот тогда уже это сумасшествие. Но сейчас он вполне здоров и адекватен. Просто живет в другом измерении, соответствующем его внутреннему возрасту. По паспорту ему семьдесят пять, а по энергетике и возможностям — пятьдесят. Бывает

— Что мне делать. доктор?

— А это уж вы сами выбирайте. Вы можете его разбудить и показать паспорт. И он умрет во второй раз. Боюсь, уже навсегда.

Или живет там, где находится. Не вечно, но еще сколько-то лет проживет. В своем счастливом состоянии. А там болезни заставят вернуться. Да и смерть не за горами.

— А я, доктор?!

Психиатр развел руками.

… Андрей Николаевич решил начать новую жизнь.

Днем он увлеченно занимался научной разработкой, сидел за компьютером, созванивался и консультировался с коллегами. Не только из института, но и по интернету с коллегами из других НИИ и даже из-за границы.

Но сидящая работа требовала активности, и он решил записаться в тренажерный зал.

Тренер подозрительно долго вглядывался в его документы и лицо, зачем-то спрашивал о давлении и сердцебиении, потом махнул рукой и сказал:

— Начнем с легкого и только под моим наблюдением.

Ребята в этом спортивном центре были молодые, не старше тридцати, и когда один из них одобрительно сказал, проходя мимо Андрея Николаевича:

— Ну, ты, дед, даешь! — Андрей Николаевич не обиделся — перед тридцатилетним, он, пятидесятилетний, конечно, дед!

… Андрей Николаевич пустился во все тяжкие. Он вспомнил, что как будто в каком-то сне видел модный зеленый пиджак, чудом нашел этот магазин и вечером явился в обновке домой.

— Какой-то слишком молодежный, — с сомнением покачала головой жена, она же сестра жены Ольга.

— А я что, по-твоему, старый? — с издевкой произнес Андрей Николаевич.

Жена, она же Ольга спала, конечно, отдельно, в другой комнате, ничем старалась себя не выдавать, вела хозяйство, обслуживала.

Андрею Николаевичу, в принципе, это было удобно — он мог, не отрываясь сидеть за своей работой, ходить в тренажерный зал, зная, что по возращению его ждет готовый ужин.

Совсем другие проблемы терзали жену. Во-первых, она понимала, что роль сестры будет тоже не вечно. Через месяц Андрей Николаевич укажет на дверь. Ну ладно, можно еще на один-два месяца что-то придумать. Но не на всю же жизнь!. Главное в другом, она никак не могла решить что делать? Разрушить сладкий сон Андрея — и опять превратить его в дряхлеющего старика?! К тому же узнавание этого обмана может вообще доконать его!

Но, однако, тем самым приносила в жертву себя. Это даже не брошенная жена, это жена, прячущаяся по подворотням и тайком следящая за счастливой жизнью мужа!

… В довершение всего Андрей Николаевич влюбился.

С Елизаветой Андрей Николаевич познакомился в том магазине, в котором покупал зеленый пиджак. Оглядывая себя в зеркало, он попросил проходящую мимо молодую женщину посмотреть со спины — не узок ли?

— Нормально, — одобрила женщина.

При выходе из магазина они снова столкнулись. Был повод предложить подвести.

— Ну, если не трудно, — улыбнулась женщина, показывая на объемистые пакеты с покупками.

В машине сначала от неловкости молчали, потом, очевидно, чтобы разредить обстановку, попутчица, улыбнувшись, сказала:

— Хорошо все-таки иметь машину. А то лето проходит, а тут из города не вылезешь! —

— Давайте вместе вылезем, — неожиданно для себя предложил Андрей Николаевич.

— Ничего себе начало — засмеялась попутчица — с такой скоростью со мной еще никто не знакомился!

— Андрей, — приняв это за предложение, протянул руку Андрей Николаевич

— Без отчества? — почему-то спросила она, и, получив, утвердительный кивок головы, пожала ему руку.

— Елизавета — И куда же Вы меня Андрей повезете? — насмешливо спросила она.

— Ну, куда-нибудь в лес. Вы же хотели лето!

— То есть, в кусты? Да, Андрей, скорость у Вас просто немыслимая! Давайте я лучше здесь выйду, а то не дай бог, прямо в машине все это произойдет. Не дожидаясь леса!

Андрей Николаевич, на минутку оторвался от дороги, внимательно посмотрел на нее. Тонкое лицо, изящная фигура, на вид ей можно было дать где-то от сорока пяти…

— Пятьдесят два, — подсказала она.

— А Вы угадываете мысли?

— Нет. Но и так понятно.

— Что-то, Лиза, у нас не тот разговор, — посерьезнев, сказал Андрей Николаевич.-

В кусты, я Вас не повезу, нет необходимости — у меня своя квартира. Но и в лес я Вас не приглашаю. Просто можно съездить за город отдохнуть.

— А Вам не с кем?

— Может, Вы еще и не женат?

— Нет.

— И не были?

— Был. Но давно.

— И детей нет?

— Нет.

— И всегда свободны?

— Недавно ушел с работы. Теперь свободен.

— Господи! Это где такие золотые мужчины берутся: не женат, без детей, с квартирой, машиной, в кусты сразу не тащит!…

— Ну, так что?

Я, подумаю. А вот, кстати, моя улица. Остановите, пожалуйста.

Андрей Николаевич тормознул.

— А как я узнаю, что Вы подумали?

— Давайте телефон, я позвоню.

— Нет, лучше вы давайте!

— Что, боитесь все-таки, что жена трубку возьмет?

— Я же сказал — нет жены. Просто, боюсь, что Вы не позвоните.

— Странно. Минутное знакомство, а Вы меня боитесь потерять.

— Вы мне понравились.

— Ладно, записывайте телефон. А вы не боитесь, что муж возьмет трубку?

— Нет у Вас мужа.

— Откуда знаете?

— Замужняя женщина не дала бы телефон.

… Елизавета действительно была не замужем. Был сын, но он давно со своей семьей жил в другом городе. Были временные любовники, но все больше женатые, их устраивала Лиза как любовница, а ее нет.

Жизнь уже во второй половине, ждать дальше нечего, а стабильность не наступала.

Да и материального благополучия нет. Работа так себе, не пыльная, но и не денежная.

Случайная эта встреча просто всколыхнула ее.

Да, видела она, мужчина в возрасте. Лет, наверное, около семидесяти. Но прекрасно выглядит, неглуп, свободен, со всеми признаками достатка, а может, и просто богатый, там посмотрим. А что староват, так что с этого, лет пять-шесть еще продержится, ну, а если что?! Если что, то все останется ей. Нет, упускать нельзя!

… Андрей Николаевич не выдержал — позвонил на следующий день. Встретил с работы, и они поехали в лесной загородный ресторанчик на берегу озера.

Андрей Николаевич помнил, что в этом месте он бывал, но не помнил с кем.

Да! Это было лето. Листья, плавающие на спокойной глади озера, светлые березы по берегам, открытая терраса ресторана, спускающаяся к воде.

И — тишина.

— Выпьете что-нибудь? — осведомился Андрей Николаевич.

— А вы?

— А я за рулем!

— Ах, да! А я выпью. Для настроения.

Заказали бокал вина, легкий ужин, говорили о чем угодно, не выбирая тем, не напрягаясь, к закату оказались почти родственными душами. У Елизаветы пропало ощущение разницы в возрасте.

«Интересно, какой он в постели?!» — подумала она, уже не сомневаясь, в постели они окажутся.

На обратном пути перешли на «ты».

Прощаясь, он спросил:

— Мы увидимся?

— Ну, ты же обещал пригласить меня в свою квартиру!

— Ничего себе скорость! — передразнил Лизу Андрей Николаевич.

— Ну, ты знаешь — чему быть, того не миновать! Мы с тобой, Андрей, уже не мальчик с девочкой!

… Андрей Николаевич до сих пор воспринимал Олю, как временного, постороннего человека в свой жизни, который, однако, не мешал ему жить. Наоборот, с ней было даже удобно — завтрак, обед ужин были всегда на столе, таблетки подавала пить по расписанию, все основное время Ольга проводила в своей комнате, или уходила по хозяйственным делам.

Но сегодня нужно было что-то сделать. Не то, чтобы, Андрей Николаевич как-то комплексовал перед неизвестной ему сестрой бывшей жены, но он был человеком воспитанным, чутким.

Хотел провести этот разговор за завтраком, но отложил до обеда.

Но вот и обед начался. Надо было с чего-то начинать, и Андрей Николаевич решил сказать прямо.

— Ольга, — начал он, — видишь ли, какое дело, ко мне вечером придет женщина…

Ольга, то есть жена, онемела. Чего-чего, а такого поворота события она не ожидала.

— Она останется на ночь, — проронил Андрей Николаевич, преодолев секундное неудобство, — я понимаю, что в этом городе у тебя нет подруг и родственников, но я дам тебе деньги, сними номер в гостинице…

— Андрей! — заругалась Ольга, — как ты можешь!…

— Знаешь, еще могу. Я ведь довольно молод, у меня естественные отношения с женщиной!

— А кто она? — неожиданно для себя спросила жена, позабыв, что она Ольга.

— Это возмутительно! — вскричал Андрей Николаевич, — я что, обязан отчитываться перед посторонним человеком!? И вообще, не пора ли тебе съехать отсюда!? Я что, обязан, всю жизнь с тобой проводить?!

— Ладно, извини! Смягчился он, увидев, как побледнело лицо женщины. — Дальше посмотрим. Но сегодня прошу тебя — оставь нас.

–… Хорошо, — еле выдавила из себя Ольга. Во сколько мне уйти?

— Сейчас позвоню, узнаю, в какое время придет моя гостья.

— Лиза, — набрав номер, ласково проговорил в трубку Андрей Николаевич, — я тебе еще не говорил, что у меня есть прислуга, ну не прислуга, а так, помогает мне по хозяйству. Дальняя родственница. Во сколько мне ее отпустить?

Этого удара «прислуга» не перенесла. Она резко собрала сумки и хлопнула дверью.

…Не яркий, уютный свет торшера освещал недопитую бутылку вина и так не съеденный салат на журнальном столике, тускло переливаясь в разброшенных по подушке каштановых волосах Лизы.

Встретившиеся еще несколько дней назад случайно, мужчина и женщина, лежащие сейчас в постели — были, казалось, совершенно счастливы.

Они лежали. Потому что нельзя быть другими после бурного секса, прибывая в нежности и, казалось, им в любви.

Оба, наверное, соскучились по таким ночам, по таким словам, невольно вырывавшихся у них во время бурных ласк, и может быть, друг по другу, хотя друг друга никогда не знали.

— Ты устал? — почему-то спросила Лиза, чувствуя прерывистое дыхание Андрея и гулкие удары его сердца.

— Это пройдет, — ответил он, — просто я отвык от марафона.

— Тебе сколько лет? — Почему-то, спросила Лиза.

— Пятьдесят, — искренне ответил Андрей Николаевич.

— Верю! — засмеялась Лиза, приняв это за шутку.

— Не спеши, — сказала она, — если хочешь, такие ночи у нас будут все время. Не бойся — засмеялась она, — сильно приставать я не буду. Я ведь, получается, тебя старше!

— Хочу, — Андрей Николаевич, обнял ее и шепнул в ушко, — давай поспим. У нас ведь будет много таких ночей. Завтра ты ко мне переедешь.

— Что-то у нас все стремительно, — улыбнулась Лиза и шутливо куснула его за ухо.

— Я тебя ждал, — ответил Андрей Николаевич.

… Ночь жена Андрея Николаевича провела без сна. Ворочаясь в казенной гостиничной кровати, она размышляла: до какой же чудовищной жизни довела ее жертва, принесенная ею Андрею.

Да, она хотела дать ему какое-то возможное счастливое время, которое он проведет в этой иллюзии второй молодости.

И Андрей не виноват, он просто реально начал эту жизнь. И он реально биологически был ближе к выдуманным пятидесяти, чем к паспортным семидесяти пяти, по которым его принуждали жить.

И если бы не эта женщина, может быть еще год — два эту придуманную жизнь еще можно было сохранить. Потом, конечно, придется его разбудить. Ну, не до конца же жизни быть ей не женой и какой-то Ольгой!.

А там уж, может быть, его биологический и паспортный возраст сравняются. И никакой депрессии!

Но эта женщина!

Вторую половину ночи она думала, как выключить из их жизни эту женщину.

… Телефон Лизы, несмотря на быстрое бегство из квартиры, она все же успела списать из мобильника мужа. Не знала, зачем, просто по-женски интуитивно, имя, названное Андреем, запомнила.

А еще, перебирая в памяти, кто бы мог ей помочь, вспомнила она о своем бывшем ученике, это уже на исходе своей педагогической деятельности, на встрече выпускников, он дал ей свою визитку, « Начальник отдела уголовного розыска, полковник»

… На следующий день Лиза отпросилась с работы. Ведь Андрей Николаевич решительно сказал, чтобы вечером она пришла с вещами. Вернее, он заедет сам, и чтоб та была собрана.

Неожиданный звонок оторвал ее от сборов.

— Елизавета Петровна?

— Да

— Здравствуйте. Начальник уголовного розыска, полковник Евтюхов.

— Я слушаю, — растерялась Лиза

— Вы Елизавета Петровна, не пугайтесь. Вы нечего не совершили. Пока. Но есть один разговор. Можно сказать профилактический. Я решил, поэтому просто пригласить вас на беседу. Ваше право отказаться. Но тогда я буду вынужден действовать официально.

Завести доследственное дело, поскольку на вас поступило официальное заявление. Прислать повестку. Как нам поступить?

При слове «Заявление» Лиза вообще упала духом.

— Я приду — тихо сказала она.

— Жду Вас к четырнадцати в мой кабинет.

.. В кабинете полковника сидела какая-то пожилая женщина.

— Знакомьтесь, — предложил Елизавете полковник

— Жена Андрея Николаевича, она и написала на вас заявление…

— У него нет жены! — пыталась возразить Елизавета.

— Женщина, молча, протянула ей паспорт, открытый на странице, где стояла отметка загса.

— Обратите внимание на дату регистрации. Это было пятьдесят лет назад. Нам было тогда по двадцать пять. Значит, сегодня Андрею семьдесят пять лет.

Елизавета все еще не понимала происходящее.

— Он женат, наврал про возраст… Он мошенник?!

— Он больной человек, — наконец влился в разговор полковник и положил перед Лизой заключение психиатра.

— Но он не производит такого впечатления — пробормотала Лиза.

— Не производит. В целом он абсолютно здоров. И адекватный — продолжил полковник. Кроме одной шизофренической мысли в голове — что ему пятьдесят лет, он не женат, ну и все что из этого вытекает. Это болезнь, не мошенничество. Да, вы не знали. Но теперь мы вас проинформировали. И если вы сознательно будете продолжать с больным человеком эту историю, наверно с корыстными целями — старый человек, наследство, то в мошенничестве можно будет обвинить вас. А беседа эта профилактическая. Сейчас вы напишете расписку, что проинформированы о болезни Андрея Николаевича.

— Елизавета, — мягко обратилась к ней женщина, — я зла на вас не держу. Но прошу вас, давайте не рассказывайте ничего Андрею. Пусть он живет в своих иллюзиях. Ведь его так жалко!

–А меня!? — спросила уже приходящая в себя Лиза.

Женщина помолчала и ответила тем же вопросом:

— А меня!? Вы с ним прожили три дня. А я пятьдесят лет.

… Вечером Андрей Николаевич позвонил Лизе, чтобы сказать «Я еду!»

Телефон не отвечал.

И на его звонки в дверь никто не открывал.

Андрей Николаевич был в растерянности. Как же так? Только что была ночь любви, только что началась новая жизнь, в которой будет одно солнечное счастье!

Он перебирал в голове все варианты, продолжая время от времени позванивать по телефону.

Пропала? Но куда? Сбила машина и она в больнице? Но сделала бы хоть короткий звонок! Протрезвела после ночи и поняла, что он ей не нужен! Ну почему не позвонить, не сказать?! Нет, что-то здесь не так.

Он звонил и звонил, и ходил из угла в угол. Ольга молча наблюдала за ним из свой комнаты.

… Прошло два месяца. Андрей Николаевич не то, чтобы смерился с непонятным окончанием только что начавшейся любовной истории, но мучила его тайна исчезновения Елизаветы, все еще переживал он потерю этой возникшей на горизонте его жизни и так очаровавшей его женщины, и пришлось с горечью понять, что этого уже не изменить. Иногда он впадал в жуткую тоску и от отчаянья, понимая всю бессмысленность потуг, звонил ей.

Телефон молчал. Обиднее всего было думать, что его просто поставили в черный список.

Жене было больно и обидно смотреть на его страдания. Она по прежнему была Ольгой, прислуживала ему и боялась, что вот-вот время ее выйдет, он перестанет мучиться и обратит внимание, что она до сих пор здесь, в его квартире, и что тогда делать?!

Она сходила опять к тому знаменитому психиатру:

— Плохо, — сказал доктор, — выслушав ее рассказ, — такие стрессы могут прорвать оборону его сознания. Он проснется. Осознает себя стариком. Но впадет не в прежнюю депрессию. Нет! Работа будет слишком велика, он начнет стариться катастрофически. И помолчав, добавил:

— Тогда смотрите, чтобы не наложил на себя руки.

… Стоял конец сентября. Начались уже легкие осенние дожди, и по обочинам дорог уже желтели и краснели березы и клены. К асфальту дорог, и стеклам проезжавших автомобилей прилипали опадающие листья, небо было мокрым, но через тучи все еще проглядывалось летнее солнце.

Ольга сказала:

–А давай прокатимся в маленькое путешествие. Здесь в двухстах километрах наша с сестрой маленькая родина. Мы там, у бабушки проводили детство. Просто прокатимся по осени. А то ты как-то мучаешься, я же вижу.

Да и к тому же я скоро уеду. Я выполнила просьбу сестры, пора и честь знать!

Вот съездим и уеду.

… Машина плыла мимо мокрых лесов, поникших от дождя полей, маленьких деревень, скрытых холмами.

— Что-то нас все обгоняют, — задумчиво сказала Ольга.

— Мы, куда-то спешим? — Спросил Андрей Николаевич.

— Да нет, — улыбнулась Ольга, — но ты же у нас орел!

Андрей Николаевич нажал на газ. И когда машина влетела в крутой поворот, жена дотянулась до руля и рванула его в сторону от дороги…