Когда время становится круглым

Сергей Семипядный

Голодно и бесприютно проживающие в окрестностях атомной станции бездомные собаки, возглавляемые «пенсионером МВД» по кличке Спецназ, вступают в борьбу с террористом, подготовившим взрыв станции. По ходу происходящих событий собакам приходится решать и некоторые проблемы морально-этического плана. Ведь они – как люди.

Последствия взрыва атомной бомбы

Добежав до идущей вдоль бетонного забора дороги Эм-2, просёлочной, с вкраплениями щебёнки и асфальта, Спецназ, резко присев на задние ноги, затормозил и осмотрелся по сторонам. Затем он подошёл к прорытому вдоль основания забора рву метровой глубины и принюхался. «Да, обследовать ограждение станции — это прежде всего», — решил он и неторопливо побежал вдоль рва, бросая внимательные взгляды на забор.

Не преодолев, однако, и пятидесяти метров, он остановился и, навострив уши, принялся вглядываться в преградивший ему путь куст какой-то неинтересной породы.

— Эй, кто там? — послышался из-за куста сипловатый голос.

— Лежебока? — вскричал Спецназ и обогнул куст.

Да, это она. Помесь кавказской овчарки с неизвестно кем, возможно, со свиньёй, но очень костлявой, как выразился однажды Фашист, обозлившись из-за чего-то на старушку Лежебоку.

Да, лежит в тенёчке, как всегда, на боку, вальяжно отбросив лапы в сторону, и, полуприкрыв глаза, смотрит вдаль.

— Спецназ! Кхе, кхе! — Лежебока лениво поворачивает голову. — Не в службу, а в дружбу…

— Где?

— Между лопатками. И — ниже, если не в падлу.

Лежебока переворачивается на живот.

— А потом ещё животик попросишь, — поморщился Спецназ.

— Нет, только спинку, клянусь. Хотя бы спинку.

Спецназ присел на задние лапы и принялся чесать Лежебоке спину обеими передними.

— Полегче! Не дерьмо закапываешь, — проворчала Лежебока.

— Дерьмо я задними закапываю. Я, слышь, сейчас с Предателем разговаривал.

Спецназ вскочил на все четыре ноги и сокрушённо замотал головой.

— И что? Да ты продолжай, продолжай! — заворчала Лежебока.

Спецназ опять уселся и принялся чесать Лежебоке спину, понимая, что для длинношёрстной Лежебоки это порой жизненно необходимо. Тем более — в нынешних условиях их бездомной жизни, обусловившей почти полное отсутствие возможностей придерживаться правил личной гигиены хотя бы на минимальном уровне.

— Я и говорю: кто-то что-то где-то закопал. И такое дерьмо, от которого плохо станет всем. И не только людям, но и нам, собакам.

— И бездомным?

— Взрыв атомной станции! — вскричал Спецназ. — Ты представляешь, что это такое?!

Прекратив чесать Лежебоке спину, он вскочил и принялся суетливо бегать около кустов и обнюхивать землю.

— И что, ни покушать, ни полежать, если погодка позволяет? — лениво проговорила хмуро наблюдающая за ним Лежебока.

Спецназ замер на месте и вытаращил глаза.

— Погодка! Да просто мрак и медленная смерть! Это для тех, кто уцелеет во время взрыва.

Лежебока укладывается на бочок и почёсывает пузо.

— У нас жизнь и так — медленная смерть. Никто же не любит. И кушать, Спецназ, жутко хочется.

— А ты не лежи сутками. В общем, идём.

Спецназ несколько раз толкает Лежебоку. Лежебока нехотя приподнимается.

— Куда?

— Тротил искать. Заодно и покушаем, если что подвернётся.

— Может, Обжору взять? У неё нюх на еду. Как у тебя на тротил и прочий аморал.

— Аммонал, — поправил Спецназ.

— Это то же самое.

Лежебока поднимается на ноги и потряхивает шкурой, приводя себя в порядок.

— Ну! — в нетерпении вскричал Спецназ и завертел головой по сторонам.

— Она, зверюга, птичку какую-то изловила. И как лапа поднялась? — вздохнула Лежебока.

— Где она? Надо периметр осмотреть.

— Да по пути. Тут она, рядом, у речки. Просила её поделиться, да куда там.

Спецназ сорвался с места и бросился бежать вдоль рва. Лежебока перебралась на дорогу и потрусила по ней в том же направлении.

Обжора, пузатая серая болонка на рахитичных ножках, находилась неподалёку от одноколейного деревянного моста через реку Горячку, неширокую и быструю, воды которой вырываются из-под бетонного забора атомной станции и уходят в лощину. Обжора лежала и, тревожно посматривая по сторонам, грызла небольшую косточку. Завидев приближающихся Спецназа и Лежебоку, она прижала лапами кость к земле и злобно ощерилась.

Если у Обжоры отобрать хотя бы маленький кусочек пищи… Нет, это, естественно, исключено. Однако если бы кому-то из знакомых с Обжорой удалось представить себе, что кто-то отобрал у неё пищу, то он с лёгкостью вообразил бы и мгновенную смерть её.

— Видел? — усмехнулась Лежебока, останавливаясь около замершего в раздумье Спецназа. — На куски порвёт любого. Кхе! И не только меня, но и вашего брата. И не только Предателя или другого кого из бывших. Ты, когда у неё начнётся романтический период…

— Ты просто ревнуешь, — перебил Спецназ.

— Вот ещё! А ты знаешь, из какой она семьи?

Спецназ нервно дёрнул головой.

— Не желаю слушать! Я буду вести себя так, как и положено. Если уж у меня появится ещё один шанс…

Спецназ встряхнул шкурой, словно только что из воды, принял молодцеватую позу и подмигнул Обжоре. Обжора, дежурно улыбнувшись Спецназу, схватила кость и отбежала на несколько шагов в сторону.

— Да ладно, плодись ты. Кхе! — сделала вид, что не обиделась, Лежебока и улеглась на травку рядом с дорогой. А потом ещё и зевнула, громко и с пренебрежением. Отзевавшись, добавила: — А она, пока не перемелет последнюю косточку, с места не двинется.

— Эй, кончай требуху ковырять. Пошли с нами, — обратился к Обжоре Спецназ.

— Куда?

— Террористов ловить, — объявил Спецназ и, незаметно подмигнув Лежебоке, заверил: — Они сытные.

— Террористы — это навроде индюков?

Обжора на секунду отрывается от разгрызания кости и поднимает взгляд на Спецназа.

— Нет, это люди… В смысле, нелюди. Но по виду и на вкус, полагаю, такие же. А с учётом того, что их забугорные спецслужбы подкармливают, то и вообще…

Обжора, оставив вдруг кость, вскочила и возмущённо вытаращила глаза.

— Вы что?! Да за это же… Забыла, как это называется.

— Каннибальство, — подсказала Лежебока. — Да. Кхе! Всю диаспору бездомных изведут.

Лежебока потягивается и укладывается поудобней, на бочок.

— Во-первых, каннибальство, — решил поправить Спецназ, — это когда люди — людей, а во-вторых, террористов и вообще-то принято уничтожать при задержании. И уничтожают. Но, правда, не поедают.

— А у людей всё не как у зверей, — скривилась Обжора. — Убьют, а потом закопают. И зачем убивать было?

И она вновь принялась за кость.

— Если не обезвредить террористов, то погибнет масса людей, — вздохнул Спецназ. — Это смерть и куски мяса на всю округу.

Обжора отшвырнула в сторону остатки кости и подбежала к Спецназу.

— Куски мяса на всю округу?

— На всю. И сырое, и запечённое.

Обжора изумлена.

— То есть — как сроду не бывало?!

— Говорят же тебе, — лениво протянула Лежебока.

— Здорово! — вскричала Обжора.

— Что здорово? — нахмурился Спецназ.

— Я наемся, наемся навсегда, — мечтательно проговорила Обжора. — Если будет столько мяса, то, естественно, — навсегда. И больше не надо будет. И даже желания не будет.

Лежебока скептически усмехнулась.

— Желания не будет? Это ты загнула. Кхе! Так не бывает.

— Потому что столько много никто не ел. А если съесть, то — будет.

— А удовольствие от еды? Ведь когда с хрящиком… — почти что промурлыкала Лежебока своим сипловатым голосом.

— А удовольствие останется навсегда. Когда на всю округу и сырое, и запечённое, и косточки, и потрошки… Да о чём мы говорим — не бывает же! — вдруг перебила саму себя Обжора и принялась искать недоеденную кость.

— Погибнут не только люди, — покачал головой Спецназ. — Нас тоже на куски порвёт.

Обжора замирает и оборачивается. На морде её — выражение высшей степени изумления.

— Всех? Но кто-то же должен будет… Имею в виду, что кто-то же мясо-то пособирает. А? Разве нет?

— А никто.

— Нет, кто-то останется, — не верит Обжора. — Я, чур, останусь! Да, я больше всех всегда хочу есть. И я наемся раз и навсегда. И удовольствие тоже — навсегда… Потому что будет очень сильным. Сильным и твёрдым. Как камень. Да, как камни, которые настолько твёрдые, что никуда не исчезают вовек.

Неожиданно, из ниоткуда практически, появляются Сплетница и Турист. Сплетница похожа на большеглазую блондинку болонских кровей, а Турист фигурой русская гончая, а на морду — пекинес нестриженый. Сплетница в жутком возбуждении.

— Что произошло? Что происходит? — вертится она, да так, что искры летят из её вытаращенных глаз. — Я же вижу! Что тут у вас? Ну! У меня уже было предынфарктное. Чего вы добиваетесь?

Вопрос о том, чего добиваются от неё окружающие, звучал в устах Сплетницы как прямое обвинение в покушении на её жизнь. Это просто недопустимо, это убийственно, когда кому-то что-то известно, а ей нет.

Спецназ посмотрел на Сплетницу и печально проговорил:

— Проверил твою информацию. Возможен взрыв станции.

— Похоже, скоро наедимся-таки! — торопится вставить Обжора.

— Ну-ну-ну! — дрожит от нетерпения Сплетница.

— Говорят же тебе, — начал сердиться Спецназ, — кто-то собирается взорвать станцию. И все погибнут. Все люди. Даже те, думаю, которых и с самой высокой трубы станции не видно. Ну и мы, естественно.

Обжора пожала плечами.

— И якобы некому будет кусочки подобрать. Но это врут, я тебе говорю.

— Уходить надо! — взволновался Турист и заоглядывался по сторонам. Затем добавил с досадой в голосе: — Ведь планировал же сегодня выдвинуться!

— Катастрофически теряю квалификацию. Так кто погибнет? — продолжает суетиться Сплетница.

— Сказано же — все! — нервничает Спецназ. — Кто-то в момент взрыва, а кто-то…

— Вот и я знала, что не все и сразу! — радостно перебила его Обжора. — И я подберу всё, что от всех останется!

Сплетница, сердито куснув Обжору, обернулась к Спецназу.

— По порядку, пожалуйста. Уже жалуются, что в предоставляемой мною информации нет системности, логики и ещё чёрт знает чего. Даже во лжи обвиняют. Хотя я всегда из первых рук, максимум — из третьих.

— Хочешь из первых — иди к Предателю. Недавно он от Ржавой Выставки… — Спецназ оборачивается к виднеющейся на вершине пригорка Эрвэпэдэ и видит приближающегося Предателя. — Кстати, лёгок на помине.

— Знаешь же, что отказался от интервью, — проворчала Сплетница.

Спецназ пожал плечами.

— Попробуй ещё раз. А потом уж придётся, видимо, самому мне…

Сплетница кинулась к Предателю.

— Ну-ну-ну!

Предатель бросил на неё злобный взгляд.

— Больше ничего не скажу. И это будет самое большое моё предательство. Что называется, всех и сразу.

Предатель опускается на травку и устраивается поудобней. Спецназ, Обжора и Турист подбегают к Сплетнице и Предателю и обступают Предателя со всех сторон.

— Уверен, что не скажешь? — угрожающе прорычал Спецназ.

Обжора решает давить на жалость.

— Я и не едала ещё досыта!

— Масса же маршрутов нереализованных! — вскрикивает Турист, и в голосе его слышится отчаяние.

Подошла и Лежебока.

— Но зачем же, камрад? — спросила она словно бы даже и с удивлением и дружески улыбнулась Предателю.

Предатель улыбнулся в ответ и не без грусти в голосе поведал:

— Устал от мелких подлостей. Это как рутинная домашняя работа. Крутишься, крутишься, а спроси про результат… А если всех и сразу — это как подвиг, который на века.

Сплетница с раздражением хватает Предателя зубами за бок.

— Какие века?! — кричит она сварливым голосом. — Если никого и нигде, то века отменяются!

— Чтоб умерла не насытившись… — Обжора подавлена. — Нет, так не бывает.

— А твой брат? — обернулась к ней Сплетница. — Он тоже вечно ныл, ныл, ныл, а потом под машину попал.

— Он не так, как я, хотел. Всегда — не так. А я — всегда. И если никто не угощает, то я, пожалуй, пойду.

Обжора отбежала в сторону и завертела головой, раздумывая, куда направиться.

Спецназ подступил к Предателю вплотную и толкнул его.

— Доложи, что именно ты видел?

— Я всё сказал.

— Ты видел взрывчатку или террористов?

— Я видел всё и всех! — с вызовом вскинул голову Предатель.

— Ты не можешь так с нами, — зарычала Лежебока, и шерсть на её загривке заметно приподнялась. — С нами и с людьми, около которых мы кормимся!

— Около которых кормимся? — вскочил на ноги Предатель. — Вы о тех, которые прогнали нас со станции и обрекли на вымирание? Да идите вы!

Предатель срывается с места, стремительно проносится по мосту и сворачивает влево. Вдоль реки, по восточному склону высящегося справа холма, он бежит к лесу.

— Догнать! — приказывает Спецназ и первым бросается в погоню. Сплетница, Турист, а также Обжора и Лежебока следуют его примеру.