Маленькие и неприметные – 3. Холодное блюдо в багажнике

Сергей Семипядный

В автомобиле Марины Бояркиной обнаружен труп бизнесмена Козюкова. Напуганная Бояркина переводит стрелки на Дмитрия Подлесного. И он вынужден скрываться как от представителей правоохранительных органов, среди которых его старый знакомый Гольцов, так и от работников службы безопасности погибшего Козюкова. Помочь Подлесному соглашается небескорыстная авантюристка от журналистики Лариса, и они приступают к опасным для жизни поискам заказчиков и исполнителей преступления.

НАДО ВСТРЕЧАТЬСЯ, НАДО ГОВОРИТЬ

Дмитрий Подлесный вошёл в зал кинотеатра лишь после начала сеанса, когда погасили свет. Отыскав десятый ряд, он с удовлетворением отметил, что Бояркина уже смотрит фильм. Ну, или ожидает его, что, пожалуй, будет вернее.

О встрече они условились два часа тому назад, когда Дмитрий сумел-таки до неё дозвониться.

— Что это всё означает? — спросил Дмитрий, стремясь говорить холодно и жёстко. Он повернул голову влево и выжидающе уставился на белеющее в темноте лицо Бояркиной.

— Я каким-то образом вляпалась в очень неприятную историю, — жалким голосом проговорила Марина Бояркина.

Подлесный дёрнулся, но выдержку сохранил.

— Это я понял. Мне только непонятно, почему я… Слышишь? Почему я оказался тоже вляпавшимся в твою историю?

— Так, понимаешь, как-то вышло.

— Но я, кажется, давно уже держусь от тебя подальше! Я, кажется, уже забыл, как ты выглядишь! Я, кажется, уже…

— А вот это ты уже врёшь, дорогой товарищ! — неожиданно взбрыкнула Бояркина. — Уж что-что, а забыть, как я выгляжу, ты не мог! Ты, я в этом убеждена, во сне меня видишь! И те ночные порнушечки…

— Какие ещё порнушечки?! — возмутился Подлесный.

— Да я убеждена, что основная героиня твоих снов, которые ведут к так называемым юношеским поллюциям…

— Снов? К поллюциям? Ты? — злорадно вскричал Подлесный. — Да ты заблуждаешься, киса! Почти что пожилая, облезлая кошка!

— Кот кастрированный!

На них зашикали, призывая к порядку, окружающие кинозрители.

— Пошли на передние ряды! — распорядилась Бояркина, поднимаясь. Подлесный последовал за нею. Когда расположились на новом месте, Марина, уже поостывшая, презрительно процедила: — Ну что, продолжим о снах и поллюциях?

— Давай к делу, — буркнул Дмитрий. — Откуда труп у тебя в машине? В той машине твоей, на которой якобы я разъезжал, откуда взялся труп? Объясни.

— Да я сама не знаю. Меня цепляют двое ментов и требуют открыть багажник. Багажник? Да ради Бога! Открываю, а там… Меня чуть инфаркт пополам с инсультом не хватил. Я уже думала…

— Чей труп?

— Да откуда ж я знаю?! Раз в моей машине, то выходит, что…

— Идиотка! Имя, статус, кем он был, пока не помер? Кстати, отчего он жмуриком прикинулся?

— Ну как, раз в багажник после смерти пристроили, то ясно, что не рыбьей костью подавился. Придушили его. А он такой маленький, такой худенький. Он такой, прямо, подросток с морщинками и лысинкой.

Подлесный поморщился.

— Ты скажешь, наконец, что вас с ним связывало? Какого чёрта он — в твой багажник? После смерти.

— Я его в глаза не видывала! Хотя по телефону мы и говорили. Должен был приехать ко мне в офис. Но я опоздала. А когда приехала и не обнаружила его, решила, что он просто передумал приезжать. Я не стала звонить сразу, думаю: дам ему время, а потом опять наеду. Клиентом он мог стать классным, потому как из буржуев, которые и на горшок-то под охраной присаживаются. К тому же охранника на месте не оказалось. Его уж только сегодня в кладовке нашли. Мёртвого. Кирилл. Ты его помнить должен.

— Тоже задушили?

— Да.

— Буржуй — к тебе тоже с эскортом?

— Увы, нет. Он слишком много внимания уделял вопросу конфиденциальности. И время вечернее выбрал из-за этого. А телохранителей, как мне стало известно, оставил в квартале от офиса. Его машину уже сегодня забрали. Она ночь около моего офиса простояла.

— И каким образом он в твою машину забрался? — съязвил Дмитрий.

— Он не сам. Его задушили и засунули. Сигнализацию я ещё не установила. Я же всего месяц назад её…

— Где машина стояла?

— Где обычно. Во дворике.

— А ворота? — продолжал допрашивать Подлесный.

— На замке, как всегда. Но калитка-то настежь. А он такой маленький, ты бы видел. Его положи в сумку да и тащи, куда хочешь. Я, кстати, говорила это милиции.

— Меня зачем приплела?

— Сначала я не подумала, извини. А потом, когда поняла, что такого не обязательно расчленять, чтобы транспортировать, то и стала пытаться отмазать тебя и себя.

— А они?

— Ну-у-у, — замялась Бояркина, — я ведь говорила, что у тебя якобы ключи имеются. Ну, от машины.

— Ох и сволочь же ты! — вскинул сжатый кулак Подлесный.

— Прости, виновата, — смущённо проговорила Марина. — Я им потом сказала, что, может быть, я и ошибаюсь, ну, насчёт ключей, что не давала, возможно. Но потом Кирилла нашли, и положение усугубилось. И запасные ключи не могу найти. Ездили ко мне домой, но не нашли.

— Ладно, пошли сдаваться, — решительно выпрямился Подлесный.

— С ума сошёл! — ужаснулась Марина. — Тебя бросят на нары и начнут выколачивать признание. Они так просто не отстанут. Тем более что тут и твой знакомый Гольцов задействован. А он давно под тебя копает.

— Я не виноват ни в чём, и мне нечего бояться!

— Но тут ещё… — Марина печально посмотрела на собеседника. — Как бы это выразиться? Покойниковы церберы тоже тебя разыскивают. Бандиты натуральные. Они и меня стращали. Четверо амбалов. Женя, Никита и ещё двое, не запомнила, как их звать.

— Да-а-а, удружила, — сквозь зубы выдавил Подлесный. — Спасибо. И за тех, и за этих. Благодарен в квадрате тебе. Если выберусь из этой передряги, то с такой скоростью рвану в противоположную от тебя сторону, что… — Дмитрий горестно замолчал.

— Может, у тебя алиби? — с надеждой выговорила Марина. — Где ты, с кем провёл вечер и ночь?

— Дома. Один, — зло ответил Подлесный.

— Вот! — ткнула пальцем Бояркина. — Всё твои бирючьи повадки. Вот до чего они доводят. Хоть бы бабу завёл, раз друзей не имеешь.

— Ты полегче! — остановил её Дмитрий. — Не бирючьи повадки, а твои подлые выходки всему виной. Перевела, вишь, стрелки. Сделала из меня крайнего, а теперь ерунду всякую мелешь по поводу алиби. Друзей! Таких, как ты? Таких друзей, с которыми и враги не нужны?

— Ну хорошо, успокойся. Давай думай, что делать будем.

И они, по-прежнему не обращая внимания на происходящее на экране, принялись обсуждать дальнейшие действия. Бояркина твердила, что ему необходимо залечь куда-нибудь на время. Или даже уехать из Москвы. Хоть в тот же Воронеж, где у него наверняка остались какие-то связи.

Потом Подлесный спросил:

— Какого дьявола твою машину обыскивать стали?

— Я знаю? Да они как будто знали, что у меня там. Остановили и потребовали. А я ни сном ни духом. Открываю — и чуть не в обморок…

— Ладно, слышали. Откуда они могли знать?

Бояркина вздохнула и сообщила:

— Я спрашивала.

— Ну и?

— Говорят: обстановка в связи с событиями в стране. Но мне не верится. Иметь бы своих людей… Между прочим, эта твоя журналистка-криминалистка не могла бы попытаться что-то узнать по своим каналам?

— Да я уж сто лет её не видел.

— Ну и что? Свяжись с ней и попроси. Может, не откажет по старой памяти. Ты ведь с нею когда-то вась-вась и шуры-муры.

— Да какие там вась-вась…

Вдруг Марина оглянулась и тревожно зашептала:

— Это они!

— Кто?

— Да эти, которые тебя ищут. Люди покойника Козюкова. Беги! Или нет! Давай прячься! — заметалась Марина. — Вниз! Под сиденья!

Встревоженный и растерянный, Подлесный последовал её совету — быстро сполз с кресла и принялся забираться под сиденья.

Когда по обе стороны от Марины Бояркиной, старательно вглядывавшейся в экран, уселись двое рослых парней, Дмитрий уже лежал вниз лицом на пыльном полу кинотеатра и почти не дышал.

— Расслабляемся после успешно проведённой операции? — спросил Бояркину Женя, усевшийся справа от неё.

— Оригиналка, надо заметить, — ухмыльнулся Никита. — Почему не сауна с мальчиками?

— Не ваше дело! И никаких я операций не проводила! — сердито ответила Бояркина, по-прежнему глядя прямо перед собою.

В эту минуту раздался писк, характерный для пейджера. Марина обмерла. Она первой сообразила, что данный звуковой сигнал исходит от пейджера Дмитрия Подлесного. Соседи завертели головами.

— Что это? У кого это? — запереглядывались они.

Когда позади и справа от сидящей троицы выскочил Подлесный и бегом кинулся к проходу, парни разом глянули на Марину, затем вскочили и бросились за ним.

***

Догнали или не догнали? И что лучше для неё лично? Вопрос довольно сложный. Если Подлесного настигли, то… Нет, дальше размышлять не хочется.

А если ему удалось от них оторваться? Как в этом случае они поступят? Ответ довольно прост. Вернутся к ней. С претензиями. Мол, как и почему? И как, мол, она смела тайком от них встречаться с человеком, которого они разыскивают? Почему, спросят, не предупредила? И ежели учесть, что вопрос этот задают не обыкновенные обыватели, а натуральные бандиты, то… Нет, дальше размышлять опять нет желания.

Вконец разволновавшаяся, Бояркина с трудом попала ключом в замок зажигания. Необходимо срочно сматываться отсюда! Однако куда ехать? Хоть домой, хоть в офис — разницы нет. И отвечать на неприятные вопросы всё равно придётся.

Отъехать она не успела. Уже включила левый сигнал поворота, когда увидела в наружном зеркальце фигуру бандита по имени Женя, совсем рядом, в нескольких, буквально, метрах. Кажется… Нет, не кажется, а на самом деле она уже видит его мерзкую усмешку на его мерзопакостнейшем лице. Точнее, роже или даже харе. На его морде, по крайней мере.

Спустя несколько секунд Женя и Никита, уже сидели в её машине, первый на правом переднем сиденье, второй — на заднем, причём не справа, а за её спиною.

— Никита, дай ей почувствовать разницу, — бросил Женя, раздражённо дёрнув головой.

— Встреча была случайной. Я и не предполагала… И вообще, я бы попросила… — начала Бояркина, изо всех сил стараясь говорить как можно более твёрдо.

— Ладно, не быкуй! — рыкнул Женя. И снова — Никите: — Ну, чего ты?

И в этот миг Марина Бояркина почувствовала на своей шее шнур или тонкую верёвку.

— Э-э-х-х! — захрипела она, так как шнур моментально затянулся на её горле и доступ воздуха в лёгкие прекратился.

Потом петля ослабла, и Марина начала приходить в себя. Женя спросил:

— Почувствовала разницу? Мы к тебе по-людски, мы к тебе со всем нашим расположением и доверием… Мы думали, действительно хочешь нам помочь. Добровольно. Ан нет, как оказалось. Говорила: я не такая, я жду трамвая. И что мы имеем в итоге? Что ж, будем теперь строить наши отношения на перпендикулярно иной основе. Правильно я говорю, Никитка?

— Да, — с готовностью отозвался тот, и Марине снова нечем стало дышать. Даже то, что пальцы рук её теперь, в отличие от первого акта удушения, были между шнуром и горлом, практически не помогало — слишком силён был Никита. И словно во сне слышала Бояркина обжигающий ухо шёпот душителя: — Я задушу тебя! Я поклялся, что собственными руками задушу убийцу! Ты слышала?

— Но… Но… я… не убийца! — с трудом ворочая непослушным языком, проговорила Бояркина, когда сжимающая горло верёвка в очередной раз ослабла и к ней стало возвращаться сознание.

— Ой, я тебя умоляю, — насмешливо протянул Женя, — сей живую землю, кончай ерундой заниматься. Твоё положение слишком серьёзно, покойница. Сегодняшний эпизодец помог нам стряхнуть с ушей лапшу, которую ты развесила. Мы готовы были тебе поверить, мы рассчитывали на встречное движение, а ты… Да-с, очень прискорбно. Организуешь встречу со своим подельником, а потом заявляешь, что встретились случайно. Москва, говоришь, такая деревушка в три дома с сараем, что случайные встречи — в порядке вещей. А я ещё думаю: чего это её в киношку потянуло? Давай рассказывай, как дело было, и поедем к твоему дружку. Где он прячется?

— Я ничего не знаю! Мы не имеем отношения к этому убийству! — продолжала отрицать Марина, едва не плача, и зажмуривала глаза.

— Человека убивают в твоём офисе, а тело находят в твоей машине — это всё тоже случайности? Хорош заливать! Кончай, короче, заливать и пудрить мозги, если ещё пожить хочешь. Правду говори! Спасай свою шкуру!

Действительно, ей необходимо спасать свою жизнь. Она это прекрасно понимала. Но каким образом? Что она должна говорить, что делать для этого? Если бы она знала, кто убил Козюкова!

И Марина торопливо заговорила:

— Я готова сделать всё возможное, чтобы выяснить истину. Всё от меня зависящее! Но что я могу? Я не знаю. А если меня убьёте, то ничего не добьётесь. Я же со своей стороны…

— Вот и говори, кто и почему. То, что ты заманила в ловушку, не вызывает сомнений. А как обстояло дело дальше? И сколько тебе заплатили? Мы в любом случае выясним. И не надо нас злить! Ты в наших руках! И ты будешь находиться в таком положении, пока хоть одно твоё слово будет вызывать сомнение!

— Отпустите меня, — взмолилась Бояркина, — и я сделаю всё возможное! Если убийство имеет отношение к моей фирме, то я всё выясню!

— Если? — удивлённо переспросил Женя. — Да ты совсем обнаглела, гляжу, тётка!

Разговор ещё некоторое время продолжался в том же духе, пока, наконец, бандиты не осознали в полной мере, что Бояркина им может в дальнейшем пригодиться. Если хочет жить, решили они, то пускай землю носом роет. Пусть остаётся на свободе и вовсю шевелится. Или нароет чего-нибудь, или, если у неё рыльце и на самом деле в пушку, выведет на кого-то. Как сегодня едва не вывела на этого Подлесного.

— Мы отпустим тебя, — сообщил Женя. — Но при одном условии. Догадываешься, о чём я?

— О Подлесном? Я постараюсь. Но я не знаю, где он. Он мне сам назначил свидание. И, между прочим, я хотела бы и его использовать в этом деле.

— Позвони ему, — усмехнулся Женя. — Назначь свидание сама. Ты говоришь, что хочешь использовать его. Но этого хотим и мы. И разве для этого не требуется его явка с повинной? Пусть придёт и всё расскажет.

— Если бы ещё было ему что рассказать! — с горькой полуулыбкой ответила Марина. — Ведь я же уже говорила, для чего его замазала. А он ни сном ни духом. Я хоть по телефону с Козюковым разговаривала, а он и вообще никакого отношения к этому не имеет! Ни малейшего!

— Нам хотелось бы решить этот вопрос самостоятельно.

— Знаю я, как вы решаете эти вопросы! — позволила себе раздражённый тон Бояркина. — Меня чуть не задушили сейчас. А его и вообще замучаете до смерти. Зверьё! Лучше бы у себя там покопали! Кто-то же желал его смерти. Если вы там около него крутились, то и должны хотя бы догадываться, что и почём.

— Отрабатываются и другие версии, — сдержанно произнёс Женя.

— Сомневаюсь!

— Ладно, это не твоё дело. Звони своему дружку быстроногому. Мобила у него имеется?

— Потерял он мобильник. Только пейджер у него. Который и пищал.

— Шли сообщение! — последовал приказ.

Бояркина пожала плечами и улыбнулась.

— Диктуй. Не хочу никакой отсебятины. Чтоб потом без претензий ко мне.

Женя нахмурился и сказал:

— Ты не взбрыкивай, тётя. Возьми бумажку, авторучку и набросай текст. Причём такой именно, чтобы он не пришёл, а прибежал. Надо встречаться, надо, согласись, говорить.

— Вы деловые! Напугали его до полусмерти, а теперь — чтобы не пришёл, а прибежал. Поговорить! Он ведь, поди, не совсем дурак.

— Вот и придумай текст соответствующий. Ты же его не первый день знаешь. Как его обычно называешь?

— По-разному. Когда-то мы были почти что мужем и женой, потом расстались.

— Ну, как раньше называла и как теперь?

— Дмитрий, Дима, Диман, Митя. Всяко. Сейчас, пожалуй, чаще более официально.

— По имени-отчеству, что ли?

— Да нет, Дмитрием.

Текст был написан и согласован, однако решено было, что отправит его Бояркина спустя пару часов.