Маленькие и неприметные – 3. Холодное блюдо в багажнике

Сергей Семипядный

В автомобиле Марины Бояркиной обнаружен труп бизнесмена Козюкова. Напуганная Бояркина переводит стрелки на Дмитрия Подлесного. И он вынужден скрываться как от представителей правоохранительных органов, среди которых его старый знакомый Гольцов, так и от работников службы безопасности погибшего Козюкова. Помочь Подлесному соглашается небескорыстная авантюристка от журналистики Лариса, и они приступают к опасным для жизни поискам заказчиков и исполнителей преступления.

СТРЕЛЬБА, ЖЕНЩИНЫ И МУЖСКАЯ ФИЗИОЛОГИЯ

Они ввалились в кабинет Бояркиной, даже не подумав спросить разрешения у секретаря. Катя, невольно чувствуя свою вину в связи с наглым проникновением непрошеных гостей в кабинет директора, бросилась следом, но дверь с треском захлопнулась у самого её носа. Катя торопливо схватилась за ручку, однако и тут опоздала — дверь оказалась закрытой изнутри. Катя подбежала к столу и нажала кнопку селекторной связи.

— Марина Григорьевна, я вызываю милицию!

— Не надо ничего, Катя, — усталым голосом ответила Бояркина и отключилась.

Ворвавшихся было трое. Всё тот же Женя, стройный парень со смешным чубчиком, верзила-садист Никита и ещё один, которого она, как будто, видела впервые. Это был сутулый светлоголовый парень с выступающей нижней челюстью.

— Привет, колдунья! И — собирайся! — распорядился Женя, усаживаясь в кресло напротив Бояркиной. Никита и блондин остались стоять, один справа от стола, а второй слева.

— Что это значит — собирайся? — не без вызова в голосе поинтересовалась Бояркина, внутренне обмирая от страха. — Вы не слишком ли много себе позволяете? И мы ведь договорились…

— Договорились? И что выполнено из тех договорённостей? — Женя сделал небольшую паузу. — Ничего. На сегодня — никаких результатов. Мало того, что не является, так он ещё и машины меняет. Менты задерживают его машину, а в ней не Подлесный, а Степанищев оказывается. Знаешь такого?

— Знаю, — призналась Марина.

— Поэтому придётся изменить меру пресечения.

— Что значит — изменить? — голос Марины дрогнул. — Какую меру пресечения?

— Поедешь с нами и будешь под полным контролем. Усекла, колдунья? И что ты так смотришь? Это полная для тебя неожиданность? Даром предвидения, смотрю, совсем не обладаешь. Раньше у тебя было что-то вроде подписки о невыезде, а теперь… В общем, подскочила быстренько и моментом собралась.

— Какие претензии? Я, между прочим, изо всех сил стараюсь, — не двигаясь с места, заявила обвиняемая.

— Где Подлесный?

— Да что вы зациклились на этом несчастном? Я же сказала, что он ни при чём. Он, кстати, приезжал, но каким-то образом засёк вас.

— Ты и про себя тоже говорила, что ни при чём. А вот не верится почему-то. Ни мне, ни Никите, ни Сёме. Так? — Женя обменялся взглядами со своими спутниками и зло прищурился на Бояркину. — Не вынуждай силу применять. И вылезай-ка из-за своего начальственного стола. Увидишь, сразу легче станет.

— Я никуда не поеду! — твёрдо заявила Бояркина. Выдвинув ящик стола, она вынула из него чётки Мышенкова и принялась их перебирать.

Женя усмехнулся и с демонстративной неторопливостью вынул из-под пиджака пистолет.

— Ты будешь выполнять все мои распоряжения, тётя. Беспрекословно.

— А если нет? Стрелять начнёшь?

— Сомневаешься?

— Очень. Ты не кажешься полным идиотом.

— А мои друзья? — Женя посмотрел на Сёму.

— Тоже, — ответила Бояркина. И подумала, что на обработанную гидропиритом обезьяну блондин Сёма похож. Вслух же сказала: — Так что попрошу оставить меня. Иначе я буду вынуждена принять контрмеры.

— Это какие же? — улыбнулся презрительно бандит Женя и, поднявшись на ноги, дал недвусмысленный знак своим людям.

Спустя мгновение Бояркина завизжала. Никита и Сёма не успели, кажется, и шагу сделать в её направлении, как она пронзительно завизжала. Затем бросила на стол чётки, схватила пепельницу и запустила ею в окно.

— Ведь там же люди ходят, — поморщился Женя.

— Да! Именно что! — выкрикнула Бояркина, после чего подскочила к окну и заверещала пуще прежнего.

— Ну! — рявкнул Женя на застывших в нерешительности Никиту и Сёму. Душераздирающий визг женщины, звон разбитого стекла и яростный стук в дверь повергли их едва ли не в состояние ступора.

— Может, не надо? — высказался Никита. — Пока её вытащим, за дверью уже вся их шобла будет.

— Взять, я сказал! — рассвирепел Женя.

Никита и Сёма бросились выполнять его приказ, однако Бояркина с неожиданной ловкостью увернулась от объятий Никиты, подбежала к Жене и вцепилась в его вооружённую пистолетом руку. Никита и Сёма поспешили на помощь своему командиру, но вдруг загромыхавшие в замкнутом пространстве выстрелы заставили их в панике броситься на пол. «Убью!» — мысленно решил Женя судьбу строптивой женщины.

Однако когда он вырвался из цепких женских рук, то, во-первых, оружия в его руке уже не было, во-вторых, смотреть и видеть цель мешали струйки крови, стекавшие со лба из глубоких царапин, а в-третьих, в комнате появились ещё два человека.

И оба эти человека — женщины. Одна влетела вместе с выбитой мощным ударом дверью и теперь, толстая и неуклюжая, пыталась подняться на ноги, а вторая вертелась в дверном проёме и громко кричала про милицию и бандитов.

— Линять надо! — услышал Женя шёпот Никиты.

— Где мой волын?

— У меня. Я забрал его, — ответил Никита. — Линяем шустро!

— Да, это-то вы шустро можете, шнурки рваные! Давай его сюда! — приказал Женя, имея в виду свой пистолет.

— Только не стреляй больше, а то меня чуть не зацепило, — пожаловался Никита, отдавая Жене его оружие.

— Мне штанину продырявил, — сообщил Сёма. — Ещё бы сантиметр влево и коленная чашечка — вдребезги…

— Ладно, уходим, — принял решение Женя. — И не ной. Штанину пожалел!

Под победные женские вопли они покинули офис и заняли места в машине.

— А вот чётки у неё прикольные, — сказал Никита, заклеивая пластырем ссадины на лбу Жени. — Прямо, как у босса.

— Что?! — дёрнулся Женя.

— Спокойно. Чётки, говорю, такие же, как у босса, тоже из зубов составлены. А что такое?

— Ты уверен, что из зубов?

— Зуб даю. А ты не видел?

— Да, — вмешался в разговор Сёма, — из зубов чётки. Причём, как я понял, из настоящих, так как разного размера.

— У босса тоже из настоящих, одна стоматологичка подарила, — теребя чубчик, проговорил Женя. Ему вдруг показалось, что чёток при теле убитого не было обнаружено. — А ведь вещица эта из редких, — принялся он размышлять вслух. — Да, надо всё проверить. Да, надо позвонить.

— Думаешь, у неё чётки босса?! — поразился Никита.

— Ничего я не думаю, — отмахнулся Женя и стал набирать номер телефона Василия Александровича. — Василий Александрыч, это вас Евгений беспокоит. По делу Козюкова… Да, как раз такая у меня причёска. Василий Александрыч, я хотел уточнить… Да, уточнить кое-что. В кармане босса чётки в виде зубов на верёвочке были? Должны были находиться в левом кармане пиджака… Из настоящих человеческих зубов… Да нет, никому он не выбивал, ему подарили… Не было? Это точно?.. Да нет, просто у нас тут кое-какие соображения… Да, будем держать в курсе… До свидания. — Дав отбой, он посмотрел на товарищей. — И что бы это значило?

— Надо пойти и вывернуть её наизнанку! — не стал долго размышлять Никита.

— Если это его, то… — сжал кулаки Сёма, вытаращив при этом глаза и выпятив вперёд нижнюю челюсть.

Женя охладил их пыл, заметив:

— Нас сейчас туда просто не впустят.

— Подключить мусорков, — высказал предложение Сёма. — Приедут со своей кувалдой и — жах! Или эту, ну, колбаску, подвесят на дверь и рванут…

Женя отрицательно помотал головой.

— Нет, тут надо иначе действовать. Мы, ну, или милиция вломятся, а она выбросит улику в окно.

— А почему раньше не выбросила? Даже наоборот… — озадаченно произнёс Никита.

— Вот это вопрос, на который ещё предстоит ответить, — признал Женя.

— Действительно, — кивнул Сёма, — мы, можно сказать, наезжаем не в шутку, а она достаёт из кармана чётки покойного и так непринуждённенько, понимаешь…

Женя, не соглашаясь, помотал головой.

— Ну, положим, не очень и непринуждённенько. Нервничала она всё же.

***

Ещё на лестнице Лев Николаевич Мышенков услышал доносившийся из офиса шум. Что там случилось? Мышенков приоткрыл дверь. Крики, визг, грохот. Впрочем, нечто подобное здесь уже происходило. И не раз. Когда в руководителях такие люди, как Марина Григорьевна, это вполне закономерно. Вернуться на улицу или переждать в туалете, пересидеть, так сказать, шумные события?

Организм высказался в пользу второго варианта, и Лев Николаевич поспешил в туалет, находившийся в трёх метрах от входной двери. Конечно, его могли заметить. Но не заметили. Та же картина, которую он зафиксировал своим зрением перед тем, как скрыться в туалете, безмерно его поразила.

И действительно, где это видано, чтобы подчинённые выламывали дверь, ведущую в кабинет директора?

Мышенков осторожно прикрыл за собою дверь туалета и обернулся. И едва не вскрикнул, неожиданно обнаружив, что он здесь не один.

— Добрый день, Лев Николаич! — приветствовал его Барыбенко. — Я испугал вас?

— Что здесь происходит, позвольте полюбопытствовать? — спросил Мышенков.

— Здесь? Здесь я… Ну, туалет — это такое место, в общем… — Барыбенко ухватился руками за ширинку и подёргал замок молнии на брюках.

— А там?

В эту минуту прозвучал выстрел, затем ещё несколько.

— Вот вам и ответ на ваш вопрос, — подавленно проговорил Барыбенко, лицо которого в одно мгновение покрылось смертельной бледностью. Не покрылось даже, а как бы напиталось.

— Кто?! В кого?! — ужаснулся Мышенков и осмотрелся вокруг. Ему вдруг трудно стало стоять, ему вдруг захотелось куда-нибудь присесть. Да куда тут присядешь? Разве что пройти в кабинку и опуститься на унитаз.

— Кто, я догадываюсь. И в кого, тоже могу предположить, — негромко прошелестел словами Барыбенко, исключительно не соответствовавший сейчас собственному имиджу.

— Ну! — тяжело выдохнул Мышенков.

— В Марину Григорьну! Эти… которые из «Натурбойла». Их трое. Они ворвались в её кабинет, и вот теперь… Ну, вы сами слышали. При таких торнадо лучше находиться ниже уровня земли.

— Если они её убьют, то… — Мышенков покачнулся и схватился рукой за раковину умывальника.

— Зачистка?! — ужаснулся Барыбенко. — Но я… Но мы же не свидетели! Мы же в это время…

И Барыбенко с неожиданной в данной ситуации резвостью расстегнул ремень, а также пуговицу и молнию на брюках и — в приспущенных до колен штанах, мелькая голой худой задницей, — юркнул за дверь кабинки с унитазом.

Мышенков торопливо последовал его примеру, но затем осознал, что вдвоём они на одном унитазе не поместятся. Ждать своей очереди? Однако когда Барыбенко покинет унитаз, то и ему это будет, по сути, не нужно.

Вскоре мимо двери протопали тяжёлыми ножищами несколько человек.

— Они ушли, кажется! — свистящим шёпотом поведал Мышенков.

— Ушли? Да? — выскочил из кабинки Барыбенко, на ходу застёгивая брюки. — Идёмте скорее, Лев Николаич, надо вызвать милицию и «неотложку».

И он выбежал за дверь.

Выйдя из туалета, Мышенков глянул в направлении приёмной и понял, что сотрудники фирмы находятся за порогом незапертой двери кабинета Бояркиной и что-то бурно обсуждают. Он приблизился и боязливо заглянул внутрь, ожидая увидеть труп Бояркиной. А возможно, и не только её труп, ведь выстрелов было несколько.

Мышенков ещё шарил взглядом по полу кабинета, когда перед ним выросла Бояркина и огорошила вопросом:

— Вы где прохлаждались, Лев Николаич, пока нас бандиты расстреливали?

— Я же только пришёл, — пробормотал Мышенков.

— Да что за мужики у нас?! — возмущённо всплеснула руками Бояркина. — Нас тут расстреливают из всех, можно сказать, видов оружия, а мужики наши или на горшке сидят, или неведомо где прохлаждаются!

— Марина Григорьна, организму не прикажешь, как вы знаете. Ведь это же физиология! — оправдывался Барыбенко. — А Лев Николаич действительно отсутствовал по делам службы во благо нашего общего дела.

И Барыбенко заговорщически подмигнул Мышенкову.

— А вот мы с Людмилой Александровной не прохлаждались и были на месте, на посту, как полагается! — радостно кричала Катя. — И защитили честь фирмы!

— И обратили в бегство супостатов! — спешила дополнить Людмила Александровна.

Барыбенко радостно соглашался:

— Да-да, есть женщины в русских селеньях!

А потом женщины принялись демонстрировать мужчинам выбитую дверь, разбитое стекло и следы от пуль, наперебой рассказывая о страшном событии, исход которого, к счастью, оказался благополучным.

На столе Мышенков увидел те самые чётки, что были найдены в его кабинете и присвоены Бояркиной. Чётки, которые появились в его кабинете после того трагического вечера, когда был задушен бизнесмен Козюков. Решение созрело мгновенно. И, улучив момент, он смахнул чётки в левый карман своего пиджака. Теперь необходимо как можно быстрее смотаться отсюда и избавиться от опасной вещицы. Мышенков направился к выходу.

— Лев Николаевич, вы куда? — обратилась к нему Людмила Александровна.

— Мне нужно один звоночек сделать, — соврал Мышенков.

— Да-да, — спохватилась Бояркина, — тоже надо срочно связаться с РУБОПом. Я позвоню и приглашу их сюда. И пусть разбираются! А так я этого не оставлю!

— Правильно, бандит должен сидеть в тюрьме, — поддержала решение начальницы Людмила Александровна.