Подлётки или байки Усталого пилота

Сергей Фоменко (2024)

Сборник рассказов и воспоминаний простого советского лётчика, не генерала и не героя, об армейских буднях, службе, друзьях и товарищах в годы «застоя» и «холодной войны»

Вася белорус

— Вася, крикни Урааа!!! — просил кто-нибудь из курсантов и Вася, улыбнувшись, орал, как деревенский петух на насесте, громко и голосисто. При этом жилы на его шее надувались, а левое яичко подтягивалось вверх, хотя правое оставалось на месте. Весь взвод взрывался хохотом, который усиливался акустикой большого помещения бани, где так развлекались курсанты раз в неделю.

Все уже забыли, кто впервые обнаружил эту особенность Васиного организма, но почему-то это очень забавляло и веселило этих, по сути, мальчишек, совсем недавно надевших военную форму. Орать в бане пробовали и многие другие, но такого оригинального явления больше не у кого не наблюдалось.

Вася родом был из Белоруссии из простой деревенской семьи. Довольно рослый, белобрысый парень с весёлым нравом и зычным голосом. Из-за этого голоса, абсолютно не имея музыкального слуха, он был сразу назначен взводным запевалой. В армии ведь не обязательно петь правильно, как знаменитый хор Советской армии имени Александрова. Главное, чтобы понравиться комбату, надо было петь громко, иначе из-за топота яловых, начищенных до зеркального блеска, сапог, идущего строевым шагом взвода, он не услышит песню.

Говорил, да и пел Вася с характерным белорусским акцентом, который не с каким другим не перепутаешь, но это только придавало шарму его пению, ведь в это время по всему Союзу гремел вокально-инструментальный ансамбль «Песняры» — Васины земляки.

Песня, в утренней тишине, далеко неслась по всей округе, долетала до Пятихаток, пригородного посёлка, что рядом с училищем, где от этих молодецких голосов, томно потягиваясь, просыпались местные девчонки и, слушая, улыбались, думая о чём-то своём, девичьем…

Стать женой офицера, а тем более лётчика, было мечтой почти всех окрестных девчонок, которые каждую субботу бегали в дом офицеров на танцы, знакомились с курсантами, дружили, а некоторые выходили замуж уже за лйтенантов, после выпуска из училища.

По утрам при разводе на занятия, как только помкомзвода командовал: — Взвоод, запе-вай!!!, — Васе нужно было громко заорать: — В поле за околицей… — И тогда уже весь взвод подхватывал дружным, стройным хором: — На — кра — ю — села, бе — ла — я черё — му — ха пыш — но рас — цве — ла…

Любил Вася и потрепаться, часто рассказывал, что охотиться он начал ещё пацаном, вместе со своим дедом — заядлым охотником. Хвастался, что однажды он даже спас ему жизнь на охоте, а дело было так…

Как-то раз дед подстрелил кабана, такого здорового, лохматого секача, с большими клыками, которыми он мог порвать, как говорили опытные охотники, даже медведя. А кабанам, как заливал Вася, сразу надо отрезать главный признак мужского достоинства, болтающегося между задних ног, чтобы мясо было пригодным в пищу. А если не сделать этого, оно будет иметь неприятный запах и вкус.

Дед, следуя этому правилу, подскочив к лежащему секачу, сжал одной рукой солидное кабанье «хозяйство» и одним махом охотничьим ножом кастрировал бедолагу. Даже в предсмертном состоянии такой дерзости не потерпит ни один мужчина, тем более вожак и отец большого кабаньего семейства.

То ли от боли, то ли от такого непотребного с собой обращения, кабан попытался вскочить. Но рана уже ослабила его силы, он смог только сесть на задницу и повернуть своё оскаленное клыкастое рыло в стороны обидчика, явно намереваясь пойти в атаку.

Дед не заметил, как повис на достаточно высоком суку рядом стоящей берёзы с отрезанными и кровоточащими кабаньими яйцами в руке, кровь с которых стекала на его испуганную физиономию и дальше под ворот рубашки. И тут подбежал запыхавшийся Вася и выстрелом в голову добил секача.

— Вот так и, ё…понский городовой, охотимся, — утираясь от кабаньей крови, только и сказал дед, спрыгнув с дерева.

Когда весной, после теоретического курса с его бесконечными занятиями, самоподготовками, нарядами, разводами, начались полёты, Вася очень быстро начал осваивать лётную программу. Вылетел самостоятельно одним из первых. Дело в том, что он легко сдружился со своим инструктором, который был не намного старше курсантов, на почве охоты. Как оказалось, инструктор тоже был заядлым охотником и, наверное, как и все охотники, тоже был мастером разговорного жанра и не только на тему охоты.

Отлетав положенное количество полётов «по кругу», Вася самым первым был запланирован на ознакомительный полёт с инструктором на сложный пилотаж. Все курсанты ему завидовали, ведь полёты на сложный пилотаж были особым отличием лётчика-истребителя от всех остальных пилотов. Многие из них, например, пилоты гражданской или транспортной авиации, никогда не выполняли фигуры сложного пилотажа. В своё время в гражданскую авиацию даже не брали, ушедших в запас истребителей, видимо боялись, что они и на пассажирском лайнере могут скрутить что-нибудь этакое.

Ну а для курсантов первого курса эти полёты были пределом мечтаний, поэтому Вася ходил гоголем до самого вылета, поглядывая на всех свысока.

Когда «Элка» (так называли учебный самолёт Л-29 чехословацкого производства), с Васей и инструктором порулила на взлётную полосу, все, свободные от полётов курсанты, провожали её завистливыми взглядами, пока она, подобрав шасси после взлёта, не скрылась из виду.

Также с нетерпением все ждали и возвращения самолёта из полёта, чтобы узнать об ощущениях Васи от сложного пилотажа.

Красиво приземлившись точно у посадочного «Т»*, «элка» лихо зарулила на стоянку, зародив у ожидавших неприятные сомнения — по всему было видно, что самолётом управляла опытная рука инструктора, а не курсанта первогодка. Подозрения ещё больше усилились, когда инструктор выскочил из кабины и быстрым шагом направился в «квадрат»**, закуривая на ходу «беломорину»***.

Конец ознакомительного фрагмента.