Демон должен умереть

Сергей Че, 2023

Этим миром правят демоны.Вы их не видите, потому что они используют вас, как оболочки. Сотни лет назад демонические кланы поделили между собой власть, и теперь среди вашей элиты практически нет людей. Есть только демоны.Впрочем, я – демон-изгой. Я не принадлежу кланам. Мне плевать на власть. Я тихо-мирно занимался мелкими детективными расследованиями, пока случайно не влез в разборки крупнейших кланов. В одном из них исчезла девушка, которая должна была стать оболочкой для древнего демона. Я должен ее найти. Проблема в том, что другие кланы этого не хотят.И не только кланы. Есть кто-то или что-то еще, вылезшее из давно забытых глубин времени и желающее превратить мелкую проблему в глобальную катастрофу.И теперь я должен не просто выполнить задание. Я должен выжить и узнать, что за странные дела вокруг меня происходят.

Глава 8

Интерлюдия 2. Синти

Общение с бандюками для Синти было возвращением в детство. Ностальгией.

Колумбия. Трущобы на окраине столицы. Отец, смотрящий на районе, обходит территорию, собирая с терпил бабло для картеля. «Ты в среду заходил, Диего! И снова пришел? Это не по правилам!». «Правила меняются, Алонсо. Они не вечны. Ты разве мне не рад? Ведь если не буду заходить я, зайдет Лысый с братьями. Кто тебе больше нравится? Я или Лысый? Вон даже моя дочка знает, кто такой Лысый. Синти, знаешь Лысого?». «Лысый — фу!» — пищит пятилетняя Синти, которую не с кем оставить дома. Отец смеется. Через шесть лет Лысый, позарившись на район, убьет отца выстрелом в затылок. Через двенадцать Синти из снайперки перебьет Лысому колени, подойдет не спеша вплотную и всадит пулю в лоб. Потом еще одну. И еще. Его братья устроят за ней охоту, ей придется прятаться и навещать их поодиночке. Первого она задушит велосипедной цепью. Второму отпилит тупой пилой голову. А третьего завалит за семейным обедом выстрелом с расстояния в километр. Это она зря сделала. Ей хотелось шумного эффекта. Она его получила. Это был поминальный обед. Весь клан покойного Лысого поклялся найти Синти и принести ее голову Лысому на могилу. Если раньше за ней охотились три человека, то теперь больше сотни. Потому она и сбежала из Колумбии.

Два года прошло, а она до сих пор вздрагивала, услышав характерный колумбийский говор.

Для похода по злачным местам она решила не одевать свои обычные обтягивающие майки и шорты типа «лобок прикрою, остальное не обязательно». Сейчас на ней было сплошное мешковатое камуфло.

Полдня она объезжала осведомителей, мелких продажных бандосов, которым взападлу было стучать копам, и поэтому они стучали частным детективам. Некоторым уже резали языки и головы. Оставшиеся были осторожны и, получив вызов, встречались в подсобках, подвалах и на помойках. Камуфло для таких мест было в самый раз.

Никто ничего не знал.

— Чтобы кто-то из местных умыкнул девку Беллов? Изощренный способ самоубийства. Пуля в башку проще.

— Залетные это. Зуб даю. Австралийцы.

— Почему австралийцы?

— Потому что все, кто ближе — знают Беллов. Если не австралийцы, значит новозеландцы.

— Беллы ее сами зарезали и утопили. Шалава была конченная. А шалава во главе клана — позорище, пусть даже от нее только тушка осталась бы.

Эту версию Синти сперва отметила как перспективную. Но потом вычеркнула, вспомнив, что старая Леди Белл в молодости была не просто шалавой. Она была шалавой-примадонной. Сенсеем шалав. Профессором. Чемпионом и рекордсменом. Если бы шалавам давали воинские звания, то Патрисия Белл уже в пятнадцать лет получила бы генералиссимуса. Шалава во главе клана была традицией Беллов.

Ближе к вечеру Синти заехала в бар промочить горло.

Бородатый и бритоголовый бармен не был осведомителем, но иногда подкидывал ценную информацию в обмен на услуги.

Синти заказала джин-тоник, как знак того, что она собирает сведения. И как бы невзначай положила на барную стойку смартфон с фотографией Кармины.

Бармен скользнул по мобиле взглядом и приподнял бровь. Наклонился к Синти.

— В городе ты ничего не найдешь. Большинство не знают. А остальные боятся.

— Чего?

— А как еще относиться к тем, кому срать на Беллов?

— Но ты, похоже, что-то знаешь.

— Я — нет. Зайди к Пито. Он может знать. Расскажет или нет — от тебя зависит.

Бармен усмехнулся в бороду.

Синти скривилась.

Диего Пито был последним, к кому бы она поехала. Его банда держала часть автотрассы с мотелями и заправками. Иногда он бывал полезен. Только вот от денег за инфу отказывался.

Синти припарковала свой древний пикап у самого входа, чтобы в случае чего сразу запрыгнуть и свалить.

В дверях стоял двухметровый накачанный амбал в майке-борцовке. Его шкура казалась синей от многочисленных татуировок.

— Привет, сладкая, — прогудел он и ощерился. — Давно не заезжала.

— Дел не было, вот и не заезжала. Пито у себя?

— Ага. Тебя ждет, красавица.

Синти прошла мимо ресепшена мотеля, свернула в полупустое кафе, где был занят только один столик. Там сидели трое плечистых дальнобойщиков. Один проводил ее глазами.

Она прошла через кухню, спустилась в подвал и остановилась перед массивной железной дверью. Висящая сверху камера моргнула красным глазом. Дверь медленно отворилась.

— Руки подыми, курица.

Очередной охранник похлопал ее по бокам, задержался больше требуемого на бедрах.

— Не обижай нашу гостью, — послышался насмешливый голос. — Какая она тебе курица? Она наша любимая жопастенькая курочка.

Сидящие по углам боевики загоготали.

— Прости, Пито, — пробурчал охранник и отошел с дороги.

Пито сидел за массивным столом, заваленном пачками мятых купюр. С краю от стола сидела абсолютно голая заплаканная девушка. Она сгребала со стола разрозненные купюры, совала в счетчик и перевязывала. Судя по количеству денег, бизнес у Пито шел прекрасно.

— Слышала, у тебя есть кое-что для меня? — сказала Синти оглядываясь.

— Кое-что для тебя у меня всегда есть, — ухмыльнулся Пито, откинулся на спинку и демонстративно почесал пах.

Бандосы снова загоготали.

— Не юродствуй, Пито. Ты знаешь, зачем я здесь.

— Сложно не узнать. Ты с утра всех стукачей в городе окучила. Да и слухами земля полнится.

— Тогда я тебя слушаю.

— Правила ты знаешь, — масляно улыбнулся Пито. — Оплата вперед.

Синти тошнило от этого довольного жизнью мудака. Особенно от его усов, которые двумя жирными гусеницами сползали к подбородку.

— Пито, давай в этот раз ты возьмешь деньгами. Я не в форме.

— Зачем мне твои деньги, милая? Смотри, сколько их тут! Хочешь я отвалю тебе кучку-другую?

— А зачем тебе я? Гляжу, у тебя более свежее мясо появилось, — она кивнула на заплаканную девушку. — Куда предыдущую дел?

Пито отмахнулся.

— А! Закопал, когда надоела. Вечно ревела, как белуга. Эта хоть только хнычет. И сисяндры у нее зачетнее, — он потянулся к девушке и ударил пальцем по соску. — Видишь, как трясутся?

— Да, сисяндры неплохие, — сказала Синти.

Девушка всхлипнула.

— Господин Пито, отпустите меня домой. Пожалуйста. Я никому ничего не скажу.

— Сколько раз тебе говорить! — прикрикнул на нее Пито. — Нет больше твоего дома! Сгорел вместе с деревней и твоими стариканами! Нечего было с вилами на меня бросаться! — он поворачивается к Синти. — Представляешь? Еду я через их деревню. Вижу эту кралю. Идет по улице, жопой виляет. Ноги, бедра, сиськи, всё наружу. Личико опять же пухленькое, как у маленькой. Мне такие нравятся. Мы ее за руки, за ноги, быстренько нагнули у капота, платье задрали, хотя там и задирать было нечего. Я уже ей вставить успел, целку порвать, а тут ее родаки с вилами. И на нас! Ну разве это дело?

— Не дело, — сцепив зубы соглашается Синти.

— А я что говорю? Получается, я их дочке всего-то целку сломал, а они мне — весь кайф! Даже кончить не успел. Я такое неуважение не прощаю.

Девушка захныкала.

— Заткнись, шлюха! Иначе закопаю рядом с предыдущей! — Снова к Синти: — Ну так что? Нужна инфа?

— Нужна, — процедила Синти. — Только я не буду платить, пока не знаю, за что.

Пито помолчал, цокая зубом.

— Ладно. В качестве аванса скажу. Я знаю, где прячутся работорговцы со своим товаром. И знаю, что интересующая тебя девка у них. Дальше рассказывать?

— Да.

Пито щелкнул пальцами

Один из бандосов сорвался с места, схватил с полки какой-то пакет и положил его перед Синти.

— Тогда переодевайся, — сказал Пито.

— Зачем?

— Затем, что в этом камуфле ты похожа на морпеха. А я не трахаю морпехов. У меня на них не встает. Переодевайся.

Синти нехотя вывалила из пакета маленькое белое платьице, сшитое, видимо, на школьницу.

— Оно на меня не налезет.

— Налезет. Оно растягивается.

Синти вздохнула, скомкала платьице в руке и повернулась к двери.

— Нет, красавица. Здесь переодевайся. Пусть мои бойцы тебе не вставят, но хотя бы подрочат на твою круглую задницу.

Бойцы одобрительно загомонили.

Синти пожала плечами и стащила с себя куртку. Спокойно стянула штаны, не обращая внимание на свист и возгласы. Осталась в одних трусах. Возбужденные волосатые бандосы вокруг нее были не более, чем насекомыми. А насекомых не стесняются.

Белое кружевное платьице едва влезло на ее объемистые бедра.

— Ну что? Доволен? — спросила она Пито.

Тот вышел из-за стола, провел ладонью по ее талии, сжал обеими руками ягодицы и осклабился.

— Более чем. Постоянно забываю, какая ты роскошная баба. Заезжай почаще.

— Трахать тоже здесь будешь?

— Нет. Извините, парни, но это я люблю делать без свидетелей.

Он открыл едва заметную дверцу в углу, приобнял Синти за попу и завел ее внутрь.

Синти уже бывала несколько раз в этой небольшой комнате, забитой разными БДСМ-приспособлениями, кандалами, ремнями, распорками, фиксаторами.

— Никакого извращения, — предупредила она.

— Знаю, дорогая. Как всегда. Ты у меня девочка для классики.

К своему телу Синти с детства относилась, как к инструменту, и если надо было им расплатится за ценную информацию — не видела в этом ничего зазорного.

Пито медленно задрал подол платья и запустил руку ей под трусы.

— Это платье, — сообщил он, — принадлежало одной очень красивой школьнице. Она выкрала у одного из моих идиотов мачете и набросилась на меня. Пришлось перерезать ей горло вместо того, чтобы поставить раком.

Синти знала эту историю. Девчонка предпочла умереть, но не отдавать девственность этому слизняку с уродливыми усами.

У Пито было около сотни разных девичьих платьев с похожими историями. Он их коллекционировал. Большинство девок, правда, долго сопротивляться не могли, быстро сдавались и раздвигали ноги. Некоторые делали это с удовольствием. Этих Пито не особо ценил и отдавал сразу на потеху бандосам.

Впрочем, девственность та девчонка все равно потеряла. Но уже мертвой. В банде Пито был один больной на всю голову амбал, которому нравилось трахать трупы. Он держал ее в подсобке почти неделю и выбросил на свалку, только когда остальные стали жаловаться на запах.

— Ты не сильно обидишься, если натягивая тебя, я буду представлять ее? — проворковал Пито ей на ухо.

— Не сильно, — бросила она сквозь зубы, опускаясь на колени.

***

Когда все закончилось, Синти скомкала салфетки и с отвращением закинула их в угол.

— Теперь рассказывай, — буркнула она. — Где эти уроды держат девчонку?

— Недалеко, — пробормотал осоловевший Пито. — Не помню точный адрес. Пойдем обратно в кабинет, гляну записи.

Их встретили смешками и комментариями о стонах, криках и шлепках. Тут Синти ничего не могла поделать. Ей нравился секс даже с такими ублюдками, как Пито. В процессе она себя слабо контролировала.

Она не сразу заметила, что людей в кабинете прибавилось.

У стены стояли три дальнобойщика, которых она недавно видела в кафе.

— Давай адрес, — повернулась она к Пито.

Тот ухмыльнулся.

— Да не обязательно, цыпа. Их адрес — это мой адрес. Они тут у меня в мотеле живут… А вот и они сами, — он указал на дальнобойщиков. — Наши друзья работорговцы. Девку-то где оставили, в номере?

Трое кивнули, не спуская глаз с Синти.

— Видишь, как все удачно поучилось, — сказал Пито. — Что искала, то нашла. И они, что искали, то нашли. Правда, парни?

Те снова кивнули.

— Что происходит? — Синти шагнула назад, машинально трогая бок. Ножей не было. На ней было платье, а не камуфляж.

— Происходит, милая, то, что я больше всего люблю. Секс и бизнес. Сперва трахнуть бабу, а потом ее продать. Это ведь она, парни?

— Да, — сказал один из работорговцев. — Это она.

Синти похолодела.

— Ну что, шлюха, — сказал работорговец. — Отбегалась? Привет тебе от покойного Лысого. Говорят, его могила два года ждет, когда на нее положат твою голову.

Кто-то подошел к Синти сзади, и мир померк.

***

С вершины холма весь мотель как на ладони. Видны провалы в крыше, разбитые окна в некоторых номерах, пустые веранды и почти пустая парковка, на которой всего две машины — ржавый школьный автобус со снятыми колесами и пикап Синти, стоящий у самого выхода.

В ухе оживает наушник.

— Лови схему мотеля, — говорит Азуми. — Судя по записям, занят только один сдвоенный номер. Но возможно они не все регистрируют.

— Мне не нравится парковка. Не может такого быть, что у мотеля стояло только полтора автомобиля.

— Минуту, шеф.

Она действительно возвращается ровно через минуту.

— У них подземная парковка есть. Причем тоже не зарегистрированная. Синти наверняка держат в подвале. Так что подземная парковка — лучший способ до нее добраться.

— Ты можешь сказать, сколько там человек, и где они находятся?

— Только приблизительно. Если доберетесь до помещений охраны, узнаете точнее. Но я бы на вашем месте это не делала.

— Почему?

— В банде Пито два десятка человек. Силы неравны. Лучше забирайте Синти и сразу сваливайте.

— На месте разберемся, — говорю я. — Отбой связи.

Азуми пропадает.

— Бет, — перехожу я на другую линию. — План немного меняется.

Объясняю новую задачу, после чего скатываюсь с холма ближе к мотелю.

Въезд на подземную парковку замаскирован под сарай. Там хлипкие ворота и два человека охраны.

Сперва я слышу натужный рев двигателя и визг тормозов. Из-за поворота вылетает старый кабриолет, сносит хлипкое ограждение, идет юзом и замирает у сарая, загородив ворота, весь в дыму и пыли.

Дверца кабриолета распахивается, и из него вылезает шикарная блондинка в коротком красном платье и на высоченных каблуках. Она заламывает руки и что-то жалобно кричит на незнакомом языке. Открывает капот и наклоняется над дымящимся двигателем.

Вид ее раздвинутых длинных ног и выпяченной подтянутой попки никого не может оставить равнодушным.

Дверь сарая открывается, и оттуда выходит сперва один охранник, за ним второй.

— Проблемы, мэм? — спрашивает первый, ползая сальным взглядом в прямоугольнике между ее грудями и бедрами.

— Я не знать, — пищит блондинка с жутким акцентом. — Я ехать. Машина чих-чих!

— Откуда ты такая красивая нарисовалась? — второй подходит вплотную и кладет руку ей на поясницу.

Она натянуто улыбается, отстраняясь.

— Я из Словакия. Словацки модель. Подиум! Нью-Йорк!

— Подиум — это хорошо. У нас тоже есть свой подиум. Шеф каждую неделю собирает девок со всей округи, выпускает на подиум и выбирает, кого следующие несколько дней драть будет. Хочешь поучаствовать?

Рука с поясницы сползает ниже и сжимает ягодицу.

Блондинка пытается оттолкнуть бандоса.

— Нет! Что вы делать?!

— Ну чё? — второй охранник поворачивается к первому. — Шефу сразу покажем? Или подождем?

— На хрен. Он себе и так всех первосортных телок забирает. Сперва попользуем, потом к шефу отведем. Будем считать, что нам ее за верную службу подарили.

Я к тому времени уже сижу в зарослях рядом с сараем. Оба охранника отвлеклись на длинноногую модель и не заметили, как я перебегаю открытое пространство.

Второй охранник заламывает ей за спину руки, заставляя нагнуться.

— Пойдем, сучка. Ближе познакомимся.

— Нет! — блондинка пытается вырваться.

— Закрой ей рот. А то остальные прибегут. Придется делиться.

Первый подскакивает к ней, задирает платье, рвет стринги, и запихивает блондинке в рот.

Они вдвоем тащат ее к сараю. Блондинка упирается, мычит и дрыгает ногами.

— Не так быстро, парни, — говорю я и бью ближайшего охранника в основание черепа.

Второй успевает только выругаться, а мои пси-агенты уже внутри его головы и наводят там порядок.

Блондинка вырывается, выплевывает стринги и засаживает локтем мне в живот.

— Ох-х-х… Бетти! Стой. Это уже я.

— Босс?! Что-то вы не особо спешили.

— Прости. Тело попалось неповоротливое.

Я обернулся на свою предыдущую тушку.

Перекачанный боксер в тяжелом весе, которого я позаимствовал в тренажерке, стоит, покачиваясь, и пялится на меня пустыми глазами.

— Надо его спрятать, — говорю я и отвожу этого амбала в комнату охраны.

Следом оттаскиваю туда же второго охранника.

В комнате только диван и стол с компьютером. Я втыкаю в системник взломщика со спутниковым декодером.

Через пару минут звонит Азуми.

— Я обновила схему мотеля и указала где кто находится. Пленников там не видно. Только прислуга и боевики. Босс. Их не двадцать. Их пятьдесят. Не лезьте на рожон.

— Принято, — говорю я, изучая схему.

Одна из маленьких каморок в подвале закрашена красным. Там держат Синти.

— Это же совсем рядом, — суется мне под руку Бетти.

— Нет. Это другой этаж под нами. Придется сперва протопать всю парковку. А потом весь подвал в обратном направлении.

— Может и не придется, — Бетти показывает на широкий люк вентиляции.

Я снимаю крышку.

За ней — уходящая вниз вентиляционная труба.

Это как горки в аквапарке, только воды нет.

Меня выбрасывает в полутемный подвальный коридор. Следом ловлю Бетти.

Не успеваем отряхнуться, а из-за поворота выруливает патруль.

Пятеро с автоматами. Я готовлюсь к худшему, но один из патрульных улыбается и раскидывает в стороны руки.

— Старичок! Ты-то здесь какими судьбами?

— Вот, кралю поймал, — я заламываю Бетти руки, заставляю снова нагнуться. Вид ее подтянутой пятой точки всех отвлекает.

— К шефу ведешь? Или к остальным шлюшкам?

— Не. Шеф приказал ее к новенькой посадить, которую сегодня поймали. Типа, подсадная утка.

— Эх, я бы отжарил эту уточку, — мечтательно тянет патрульный и хлопает Бетти по заду.

— Все возможно, — говорю. — Может шеф ее нам отдаст, когда наиграется.

— Ага! Жди!

Патруль скрывается за поворотом.

Мы с Бетти добираемся до закрашенного на схеме помещения. Там единственный охранник. Я вырубаю его ударом в голову и забираю ключи.

Синти стоит посреди тесной комнаты, где ничего нет кроме каменного лежака и ведра рядом с отхожей дырой.

— Извини за задержку, — говорю ей. — Быстро валим отсюда.

— Босс? — недоуменно хмурится она, прыгая взглядом между мной и Бетти.

— Нет! Дед Мороз! Бегом, говорю.

— Она здесь! — говорит Синти.

— Кто?

— Кармина Белл.

Я замираю.

— Уверена?

— Не на все сто. Но я слышала, как о ней говорили. Ее выкрали те же работорговцы, которых послали за мной.

Я напрягаюсь. Не нравятся мне такие совпадения.

— Где ее держат?

— Наверху, в номере отеля.

Я смотрю на Бетти.

— Пятьдесят человек, босс, — с тревогой говорит она.

— Той же дорогой по вентиляции мы все равно не поднимемся, — говорю. — Придется топать через весь подвал.

Залезаю в схему, чтобы выстроить новый маршрут.

Потом затаскиваю вырубленного охранника в камеру, обыскиваю шкафы и кидаю своим девкам цепи с ошейниками.

— Надевайте. Будем импровизировать.

***

— Из всех местных отморозков, босс, — говорит Синти, — вам попалась тушка самого мерзотного. Это Хулио по прозвищу Некрохулио. На всю голову отбитый маньяк. Любит свежевать людей живьем, сажать детей на кол и трахать мертвых. Вы к нему в голову далеко не залезайте. А то не вынырните.

От таких известий меня слегка подташнивает. Некрохулио воет в зиндане и бьется головой о стены.

Наша процессия выглядит импозантно.

Впереди вышагивают две аппетитные фигуристые курочки в коротких обтягивающих формы платьях. Блондинка в красном и рыжая в белом. На их шеях тускло блестят массивные ошейники. Цепи от ошейников — у меня в руке. Я иду сзади и иногда со всей дури луплю девок по задницам. Они визжат. Я хрипло ухаю и подбираю слюни. Подсмотрел в памяти, как смеется Некрохулио.

Большинство встречных бандосов при виде меня прижимается к стенке. Некрохулио славится непредсказуемостью. Только старая гвардия позволяет себе отпускать шуточки.

— Хулио! Зачем тебе живые телки? Ты же их боишься!

— Отдай их нам, Хулио! Если от них что-нибудь останется, мы их тебе вернем.

— Будешь свежевать, Хулио, позови меня. Всегда мечтал прибить к стене какую-нибудь манду посимпатичнее. Лучше рыжую.

Из-за угла выныривает очередной патруль. Впереди седой бандос, видно, не последний в банде.

— Стоять, — негромко командует он. — Ты их куда?

— Наверх, — говорю. — Приказ Пито.

Старик щурится.

— Странный приказ. Эту продали. Она должна сидеть в одиночке для товара. А эта я вообще не знаю кто.

— Эта новая. Только что поймал.

Старик щелкает пальцами.

К нему подскакивает испуганный ушастый паренек.

— Сопроводишь их наверх. Потом доложишь.

Патруль скрывается за углом.

Ушастый смотрит на меня, вытаращив от страха глаза.

Я достаю нож и медленно облизываю лезвие.

Ушастый жалобно пищит и тут же куда-то убегает.

Идем дальше.

— Эй, Хулио! Всегда хотел спросить! Как трахать мертвых девок? У них же смазка не выделяется! На сухую? Или ты ждешь, когда они подгнивать начнут?

— Он их сперва вылизывает.

— Эй, Хулио, задери этим сучкам платья! Хочу на их жопы посмотреть, пока ты с них кожицу не содрал.

Я задираю. Хулио бы точно задрал. Девки визжат, но терпят.

Чем ближе к лестницам, тем бандосов становится все меньше.

У очередной развилки Синти вдруг останавливается.

— Там мои вещи, — кивает она в сторону. — Надо забрать. У тебя один нож?

Я показываю пояс с четырьмя ножами. Хулио, видимо, любит ножи.

Синти без объяснений забирает все четыре, отстегивает от ошейника цепь и сворачивает в соседний коридор. Мы с Бетти едва успеваем следом.

Синти пинком распахивает одну из дверей.

Я вижу двух сидящих по сторонам бандосов, массивный стол, на столе лежит голая девушка. На загорелой коже ее живота и грудей белеют дорожки кокаина.

Пито, пошатываясь, стоит над девушкой. В его руке свернутая в трубочку купюра.

— О! — восклицает он, завидев Синти. — А вот и десерт пожаловал.

Синти, ни слова не говоря, взмахивает руками.

Оба бандоса валятся на пол с торчащими из глазниц рукоятками.

Синти подходит к Пито, хватает за волосы, задирает ему назад голову и быстро вскрывает горло.

Кровь бьет фонтаном, попадает на девушку. Та всхлипывает и отстраняется.

Синти брезгливо отбрасывает труп в сторону.

— Большая ошибка, Синти, — говорю я. — Очень большая. Теперь у нас с его бандой война. Тот, кто придет ему на смену…

— Я не могу больше, — она встряхивает рыжими волосами. — Этот слизень не должен коптить воздух.

Она лезет в шкаф, достает какой-то рюкзак.

— Что это? — спрашиваю.

— Трофей.

Если Синти не хочет говорить, она не скажет.

Мы идем к выходу.

— А как же я? — доносится сзади тонкий голосок. — Мне что делать?

Голая стоит у стола и жалобно шмыгает носом.

— Ты свободна, детка, — говорит Синти. — Иди куда хочешь.

— Но мне некуда идти. Можно я пойду с вами?

— Нельзя, — говорю. — Это опасно.

— Сюда в любой момент придут бандиты. Думаете, это не опасно?

— Выведем ее наверх, — говорит Бетти. — А там пусть делает, что хочет.

— Ладно. Только одень что-нибудь, — говорю девчонке.

Та мотает головой.

— Нельзя. Приказ Пито. Я должна везде ходить голой.

— Пито больше нет, малышка, — говорит Бетти.

— Но бандиты об этом не знают. Если они увидят меня в одежде, то заподозрят…

— Ясно, — перебиваю я. — Хватит болтать. Идем.

Теперь передо мной вышагивают три фигуристые курочки, одна из которых совершенно голая.

Встречные бандосы кидают подозрительные взгляды.

— Бегом, — шепчу я, и мы врываемся на лестницу.

Позади слышатся нарастающие крики.

Банда Пито обнаружила своего дохлого атамана.

Мы взлетаем вверх. Я вырубаю двоих охранников.

— Подожди, — говорит Синти, открывает рюкзак, сует внутрь руку. Что-то щелкает. — А вот теперь бежим.

Конец ознакомительного фрагмента.