Без царя в голове. Боевая фантастика

Сергей Шангин

Обычный полицейский пилот космофлота Его Величества царя всея Руси неожиданно становится участником политических интриг высшего порядка. Еще вчера Иван Волгин беден, как церковная крыса, а с утра он обладатель несметного богатства, царского трона и необычной способности, за которой охотятся спецслужбы всех стран. Благодаря недолгому «царствованию» лейтенанта Волгина Российская империя оказывается на грани войны. Но с кем?

— 11 —

Главное в искусстве дипломатии —

вовремя и с чувством стукнуть кулаком по столу,

ну, или ботинком.

— Патруль, патруль, алло, патруль! Вызывает борт К710! Отзовитесь, мать вашу так растак, патруль! — ударил по ушам картаво раскатистый крик капитана транспортника.

— Ага, глушилки улетели, эфир свободен! — констатировал факт Семенов. — Что дальше, командир?

— Что дальше? Регламента не знаешь? Пойду с капитаном пообщаюсь, заодно и с компенсациями за вызов-невызов разберемся. Проверим, что по трюмам прячет, недаром пираты его так хотели за вымя пощупать, что-то лакомое заныкал, такое в декларации не заявишь.

— Ну, ты там это… на полную катушку, — вкрадчиво посоветовал Семенов, — все ж таки, как вспомню про двадцать кусков на рыло, так душа стонет.

— Семенов, щас просто в рыло получишь, если я еще хоть раз…

— Все! Понял! Заткнулся! — Семенов явно обиделся.

— Вот так лучше. Я пошел, а вы тут по сторонам смотрите! — Иван решил оставить выяснение отношений с напарниками до возвращения на базу, итак уже дров наломали, не время сейчас препираться по мелочам.

Иван переключился на линию связи с транспортником.

— Борт К710, готовьте шлюз, принимайте инспекцию на борт.

— Таки я не понял, майор…

— Лейтенант!

— Таки будете майором при такой храбрости. По какой такой надобности вы покрошили этих ребят в капусту?

— Вы что пиратов пожалели? Они собирались вас ограбить! Вы же собственными ушами слышали, что у них было дело до вашего товара.

— Боже мой, а кому нет дела до товаров Швондера? Если бы всем было наплевать на мои товары, я бы разорился и чистил сортиры на чужих грузовиках.

— Вы не поняли, они собирались…

— Нет, господин лейтенант, это вы не поняли! У людей было дело, вы их превратили в звездную пыль и кому это выгодно? Швондеру выгодно? Швондер остался без покупателя, и еще вам должен заплатить за ретивость. Покупателю выгодно? Где тот покупатель, пусть небеса к нему будут благосклонны? Нет покупателя, нет торговли, нет прибыли! А нет прибыли, нет масла на мацу! И вы еще будете объяснять старому еврею, как ему это все ужасно выгодно? Кстати, вы не знаете, кто это был?

— Да замолчите вы, наконец, или нет? — в сердцах рявкнул Иван.

— Молчу, мне остается только молчать и плакать по своим деньгам. Молчу-молчу.

— Во-первых, мне доподлинно известно, что это были пираты, и они собирались именно ограбить вас, а не купить что-либо. Откуда я это знаю вас волновать не должно, будем считать это истиной.

— Вы видите, я молчу!

— Во-вторых, какой торговый интерес может быть у пиратов к вашему товару, господин Швондер? — прокурорским тоном поинтересовался Иван у торговца.

— Я молчу, вы же сами просили! — явно издеваясь, ушел от ответа Швондер.

— А в-третьих, будьте любезны подготовить приемный портал, я лично проверю ваш груз, — окончательно разозлился Иван. — Если пиратам ваш груз интересен, то и полиции до него есть интерес.

— На каком основании? Таможенный досмотр у меня нормальный, справки есть, накладные в наличии, — забеспокоился Швондер.

— Будем считать это моей личной прихотью! Вы против? — с вызовом спросил Иван.

— Что вы, что вы, уже и спросить нельзя. Молодые люди пошли такие нервные, — тотчас пошел на попятный купец.

— Мои нервы пусть будут моей заботой, господин капитан. Я не вижу швартовочных огней, — сухо уточнил Иван, злорадно представляя, как он устроит полный досмотр кораблю, вывернет его на изнанку, но выяснит, от чего это пиратам был так интересен именно этот рейс.

— Господин лейтенант, имею деловое предложение, — в голосе капитана слышалось явное нежелание пускать чужих людей на борт.

— Слушаю, но нервничаю, а когда я нервничаю, со мной трудно разговаривать.

— Давайте сделаем так, я ничего не говорил, вы ничего не слышали, я плачу хоть вам лично в руки за свое спасение, и мы расстаемся друзьями. Я все понимаю, служба тяжелая, платят мало, а кровь молодая, хочется праздника. Вы знаете, господин лейтенант, как Швондер в юности любил праздник? — капитан причмокнул губами.

— Сейчас узнаю! Пришвартуюсь и узнаю! Швартовы включаем или я начинаю сильно злиться! — предложение капитана лишь укрепило решимость Ивана ступить на борт корабля.

— Зачем злиться? — капитан явно был озадачен. — Капитану нельзя отблагодарить хорошего человека? А кстати, у полицейского патруля разве есть полномочия инспектировать корабль? — сделал последнюю попытку капитан отвертеться от досмотра.

— У меня есть полномочия расстреливать контрабандистов без суда и следствия вместе с грузом. Упираться не в ваших интересах, давайте по-хорошему, — почти ласково предложил Иван.

— По-хорошему оно конечно лучше, — капитан тяжко вздохнул, шумно высморкался, что-то невнятно проворчал мимо микрофона. — Добро пожаловать, господин лейтенант! — неестественно бодро, изображая радость, пригласил Швондер.

Радость капитана явно была наигранной, причем плохо. С одной стороны, он рад, что бравые пилоты прогнали плохих пиратов. Да не шибко рад, что кто-то посторонний хочет попасть на борт его судна. И без разницы пират ты или полицейский. Странное дело, если у тебя все в порядке, груз заявлен в декларации, пассажиры и члены экипажа не находятся в розыске, то, о чем тревожиться капитану, чего опасаться?

А раз тревожится капитан, значит рыльце в пушку, есть возможность с того рыльца немного и в свой карман пушка стрясти. Мы же не пираты, мы не грабим, а только порядок должен быть и уважение, соответственно. Так уговаривал себя Иван, стыкуясь к шлюзу и настраиваясь на беседу с капитаном судна.

Дело привычное, протокольное, сейчас купец начнет на жизнь жаловаться, мамой клясться, что все у него в порядке. Будет документы в нос совать и просить о мирном решении конфликта. Вот тут и настает момент истины — во сколько он оценит уступчивость полицейских? Мало назовет, досмотр полный. Много назовет, тем более и с особым пристрастием. Бывалый купец должен тютелька в тютельку знать негласный кодекс улаживания спорных вопросов. Вот такой случай тянул по десять штук на рыло. Это меньше, чем предлагал Каховский, но никто не в обиде, все всё понимают правильно — купец не в убытке, и ребятам не так обидно порожняком гонять неведомо куда.