Игрушки создателя 2

Сергей Юрьевич Демьяхин (2024)

Игра началась. Но все ли участники горят желанием выполнять прихоти создателя? Я точно не хочу. Дикие правила и цена за победу противоречат всему тому, чем я жил до сих пор. Только кто меня спрашивает? Получается, выхода нет? Да сейчас! Если нет старого, надо прорубить новый.

Глава 1

Очень просто представить некую ситуацию, когда, казалось бы, самое худшее уже позади, но при более пристальном рассмотрении, вдруг оказывается, что самое главное только начинается. Например, вышел человек утром из подъезда, забыв, что на дворе зима, пять минут назад предсказанная синоптиками гололедица и опасность падения сосулек с крыш зданий. Ну и, соответственно, подскальзывается на крыльце, зарабатывает ушибы мягких и твёрдых тканей, а сверху на него, до кучи, обрушивается большая ледяная глыбина.

Ужас? Да, это он самый. Только это ещё не всё. Приехавшая по вызову сердобольных соседей,"Скорая помощь", скользит лысой резиной по льду и сбивает нашего бедолагу, отправляя его в недалёкий полёт прямиком до стены дома. Всё, финиш — фарш готов.

Еле тёплого, его привозят в травматологию, нещадно тряся по дороге и добавляя лишних гематом. И вот тут-то, остатки сознания пострадавшего, прежде чем угаснуть, улавливают в опасной близи от себя радостно-маниакальный голос дежурного хирурга, склонившегося над неподвижно лежащим телом:

— Ох, какой интересный случай! Как раз к моей диссертации. Лучше и не придумаешь. То есть, хуже. Готовьте операционную, срочно!

Оказывается, что до этого были цветочки, а ягодки ещё впереди. Ей-богу, тут бы сознанию померкнуть окончательно, пропуская мимо себя все тяготы и лишения предстоящей операции. Однако, то, что хорошо для пациентов, не совсем годится для простых, закинутых на чужбину, инопланетян. Первым хотя бы наркоз дают, чтобы не мучились. Только как же быть вторым?

Голос Петюни прозвучал, словно гром среди ясного неба. Господи, дай мне наркозу, я не хочу играть в чужие игры. По крайней мере, в полном сознании.

— Что значит, всё только начинается? — поднимаясь с карачек, тупо спросил я. — Зачем тебе всё это?

— Ещё спроси, что будет потом? Что за бабские вопросы, Кади?

Петюня, или как его там теперь называть, вприпрыжку подошёл ко мне и склонился над поверженным Лободротом.

— Ну вот, шею ему сломал, — радостно сказал он. — Ноги, считай, уже нет, сознание еле теплится. Не игрок. И что же нам теперь делать?

Я огляделся вокруг. Почему Медарона не слышно? Даже странно как-то, совсем недавно было не заткнуть. Тот стоял, почему-то застыв в нелепой позе, с разинутым ртом и вытянутой в мою сторону правой рукой. Это что — остановка времени? Кто же такой, чёрт побери, этот странный похититель пустых Петюниных мозгов? Кто может оперировать временем, да ещё так избирательно? Ведь я же не застыл на месте.

— Может быть объяснишь, что происходит? — спросил я парня, выглядящего сейчас невероятно умным, выражение лица которого поменялось настолько, что больше не изображало глуповатую маску краснорожего клоуна.

— Так ведь ты и так уже всё понял, Кади, — Петюня выпрямился во весь свой невеликий рост и усмехнулся, глядя на моё чересчур сосредоточенное лицо. — Пойми, игра создана была не просто так, поэтому правила есть правила. Без тяжких последствий нарушить их невозможно, но вы, недоразумения, с тупым упорством постоянно лезете на рожон. Скажи мне, что тебе известно об игре?

— Что мне известно? — я начал медленно закипать. Будь ты хоть трижды великий манипулятор, мне совсем не улыбалось плясать под чьи бы то ни было дудки. — Да я только вчера узнал про всю эту херню, прости-господи.

— Прощаю, — великодушно кивнул тот и я слегка сбился, но всё же нашёл в себе силы продолжить:

— А в целом — в гробу я видал все эти ваши игры, правила и прочую хрень, которая не даёт мне спокойно жить и заниматься обычными человеческими делами. Легенды эти ваши про вселенные, дурацкие стишки — просто полная задница. Такой вот мой предварительный ответ. Развёрнутый придумаю чуть позже.

Петюня снова ухмыльнулся, чем ещё больше усугубил моё бешенство. Так кто ж ты такой, сучёныш? Хотя, надо бы поумерить свой пыл, вдруг ещё обидится, да шарахнет молнией, или ещё как прибьёт.

— Стишок этот, про финальную битву между искрами, придумали вы сами, как, впрочем, и весь остальной текст. Довольно вольное изложение правил игры. Недоразумения вообще склонны привирать всё на свете к своей пользе.

— Что ещё за недоразумения?

— Да вы все, кто же ещё?

— А ты?

— К сожалению, я тот, кто вас создал. Случайно.

— Это как это?

— Так же, как твоя система создала такое абсолютно бесполезное понятие, как продавец дятлов. Теоретически возможно, только вот непонятно — зачем?

— Так значит, люди возникли по твоему недоразумению?

— Скорее по недосмотру. Бывает, знаешь, плюнул не туда и пошла реакция, какую не ждали. Завелась, понимаешь, в идеальном организме опухоль. И не вытравишь никак, вот и приходится принимать меры, чтобы она не разрасталась.

— Игра?

— Ага, она самая. Так и веселее и полезней.

— В чём смысл-то?

— Всему своё время, Кади.

Теперь пришла моя очередь ухмыляться.

— Значит ты и есть Первосоздатель? Как же поместился твой величайший разум в столь тесной черепной коробке?

— А кто сказал, что я сейчас здесь? Хочешь увидеть? Смотри.

Петюня вперил в меня свой взгляд и я тут же провалился в бездну, сияющую бесконечным количеством сверкающих искр. Их было настолько много, что создалось ощущение, будто я оказался внутри океана огня, что отнюдь не обрадовало, а, скорее, напугало. Бояться пришлось, правда, недолго, поскольку одна из искр вдруг приблизилась к моим глазам и наваждение тут же пропало, словно и не было его никогда. Зато красная мордочка Петюни вновь щерилась в довольной улыбке.

— То-есть, ты хочешь сказать, что в парнишке твоя лампочка загорелась? Всего одна? — меня слегка трясануло от подобного видения.

— Ага, — тот кивнул головой и растянул улыбку ещё шире. — Должна же на Земле своя собственная искра появиться. А то понаехали тут, понимаешь, важные персоны, а местное население и не при делах. Пусть будет.

В этот момент я почему-то представил перекошенную от зависти физиономию Гилтри. То-то старикашка возмутится до глубины своей душонки, что без него тут, оказывается, столь вожделенные искры кому попало раздают. Но насколько же должен быть велик этот Первосоздатель, имея на своём балансе подобное количество, столь необходимого многим, материала?

Только вот Петюня и Локи… Что за странный выбор для носителя? Я вдруг поймал себя на мысли, что принялся рассуждать о мелочах, совершенно перестав удивляться наличию возле себя воплощения…кого? Как может уместиться в голове то, что мне только что открылось? Да и зачем вообще эти искры нужны, что это, собственно говоря, такое?

— Искру получить — это полдела. Главное — сохранить её.

— То-есть, ты хочешь сказать, что её и лишиться можно?

— Как два пальца.

— Но ведь, судя по легенде, наши фонарики не ты зажёг. Миры-то твоими учениками были созданы.

— Легенда! Ха! — вновь усмехнулся тот. — Стишки и старые сказки. Короче, чтобы два раза не повторять, проведём-ка мы общее собрание для особо одарённых претендентов на первое место в соревновании.

— Чего?

— Лободрот, подъём! — скомандовал Петюня и щёлкнул пальцами, глядя на мою мимолётную усмешку — Да, выглядит картинно, зато весело.

Повеженный гигант киберианцев открыл глаза и недоумённо уставился на непонятного недомерка, исполняющего сейчас роль сержанта.

— Ты кто? — спросил он, принявшись обоими руками судорожно ощупывать шею и ногу. При этом не забывал с опаской коситься в мою сторону. — Что со мной произошло?

— Случилось страшное, — хихикнул Петюня. — Если коротко, ты вернулся к самым истокам. Уровень, характеристики, всё как в первый день на Земле. Кстати, всех касается.

Он зыркнул на меня и я, с внезапно вспыхнувшим страхом, полез в интерфейс. Ах ты, козлина! Всё, что было нажито непосильным трудом, по крупицам собрано, по сусекам выскреблено до зеркального блеска, откатилось к первоначальным своим значениям. Даже аватар имел первый уровень. Ну, хоть его-то не обнулил до края, извращенец.

Значит, минус телепорт, минус подключение к глобальной сети. Кругом эти сраные минусы.

"Аватар: человек-землянин, Протасов Александр Викторович, возраст 35 лет, специальность вершитель правосудия, уровень 1, сила 150, интеллект 140.

Симбионт: человек-технецианин, Блок Кади Пирст, возраст??? лет, специальность вершитель правосудия, уровень 1, интеллект 666."

Хорошо хоть специальности остались, как и были. Хрен с ним, я-то всего два дня потратил, чтобы подняться, а вот Лободрот, похоже на то, пока ещё не осознал, чего лишился. Двести пятьдесят лет постоянного развития силы и всё коту под хвост. Интересно, а как он передавал характеристики новому аватару, когда старый утилизировался? Ведь, по идее, развитие должно было заново начинаться.

Так, стоп! Похрен на конкурента, о чём это я вообще? А как же Милие-Светлана? Она-то хоть… Чёрт, слепков сознания ни Локи, ни Милие у меня не осталось, а вдруг и их прогресс обнулён и сознания покинули свои аватары?

— Да не переживай ты так, Кади, — рассмеялся… хрен его пойми, кто. Или что. — Живы, здоровы твои протеже. Только вот есть одна загвоздочка.

Я сначала расслабился от его слов, но тут же напрягся. Судя по всему, не может этот гад без издёвок своих, вот не смешных ни разу.

— Что за загвоздочка? — во рту пересохло и вопрос прозвучал словно карканье больного ангиной, старого ворона.

— Ты кто? — снова спросил туповатый Лободрот и с натугой поднялся на ноги, опасаясь, впрочем, наступать на совсем ещё недавно бывшую кашей, ступню. — Чё это с Медароном?

— Тяжело мне с вами, — вздохнул.., ну, пусть будет Создатель. — Что за эпоха такая? Искры достаются кому попало. Один с мозгами ребёнка, другой вообще не в тот поезд сел. А ведь ваша основная задача — доказать, какой из миров более достоин. Всё же просто до изумления. И что мы наблюдаем? Один на свой мир забил, беспокоится о ком попало, только не о себе и судьбе своей расы. Второму тупо сказали всех убить, он и рад стараться, лишь бы в покое оставили. Где ж тут игра, я вас спрашиваю?

— Так что за загвоздочка? — снова вопросил я, пропуская его причитания мимо. Не хватало ещё божественные стенания близко к сердцу принимать, никаких слёз не хватит. Сам кашу заварил, а теперь жалуется, что невкусная.

— А сам не догоняешь? — прищурился Создатель?

— Не особо.

— Это понятно. Интеллект снизился, мозги поплыли.

— И всё-таки?

— В каждом мире может быть одна искра.

— Ну?

— Возникает вопрос, как быть с Локи?

— А что с ним не так? — поспешно спросил я и тут меня осенило. — Твою мать! Он же с Технеции! Чёрт!

Создатель расплылся в улыбке.

— Ну вот. Значит не все мозги растерял.

— Получается, что… Блин, ну как же так? Должен же быть выход? Перенести его в другое тело?

— Не получится. Их кровное родство тут сыграло свою злую роль. Они теперь неразделимы и обречены существовать в одном теле до самого конца. Попробуешь извлечь сознание одного, неминуемо затронешь другого.

— Господи, как же меня угораздило так облажаться-то? — пробубнил я и уселся на Лободротов камень.

Тот понуро переступил с ноги на ногу, засопел, мне даже показалось, что смущённо, и пробасил:

— Ничего не понял, парень, но сочувствую. Может всё ещё наладится. Я ведь даже и убивать тебя не хотел, Медарон приказал, а с ним лучше не спорить. Мне вообще убивать не нравится, если честно. Люблю картофель сажать, томаты, кабачки. А вместо этого всё время воюю. Во всех конфликтах участвовал. Это, а Медарон не слышит меня сейчас?

— Почём я знаю? — огрызнулся я, удивлённый этими странными откровениями.

— Не слышит, — сказал Создатель. — И не видит.

— Хорошо, — обрадовался тот. — А то накажет.

— В угол поставит? — спросил я.

— Зачем в угол? Сначала кросс шестьдесят миль, потом убить пять человек.

— И ты убивал?

Лободрот насупился.

— Приходилось. Только я специально всяких негодяев искал и давил их голыми руками. Не люблю плохих людей.

— А хороших?

— А хороших жалко. Только Медарону не говорите, ладно?

— Конечно не скажем, а то ругаться будет. Так что делать с Локи, Создатель?

Тот хитро посмотрел на меня, на киберианина и вновь довольно улыбнулся. Весело ему, видите-ли.

— В общем, хочешь, не хочешь, а искра должна быть у землянина, — начал он. — Так же и твою передать Локи нельзя, поскольку тогда получится уже две местных искры.

— Третий вариант.

— Да. Всё остаётся как есть, только придётся установить график дежурств по аватару. Допустим, три дня Петюня, три дня Локи. По отдельности. Но на эти последних три дня аватар будет уязвим для всех подряд, поскольку искра будет засыпать вместе с со своим земным обладателем.Как тебе такой вариант?

— Значит, они никогда больше не встретятся?

— Ну, всё когда-нибудь происходит, — туманно ответил он. — То, что сегодня кажется невозможным, завтра может выглядеть уже иначе.

Я задумчиво разглядывал его насмешливую физиономию и голова шла кругом. Мне надоело разбираться во всех этих хитросплетениях развешанной по углам паутины. Проще сжечь. Ладно, будь,что будет. Как всегда, сначала надо ввязаться, а разгребать начнём по ходу продвижения.

— Ничего не понял, — снова подал голос Лободрот. — Но соглашайся, парень. Нормально всё будет. Кстати, кто это, ты знаешь? Он же вроде связан был, Медарон сказал, что пленник.

— Это создатель игры. Главный администратор. Короче, тот, кому, судя по всему, просто заняться больше нечем.

Петюня, тьфу, не могу думать о размере вселенной, глядя на него, манерно поклонился.

— Временно в этом теле, — сказал он. — Собрание проведём, установки озвучим и я вас оставлю.

— Во дела! — восхитился киберианин и, чуть помедлив, изобразил неловкий поклон в его сторону. — А я вас совсем другим представлял. Мечтал встретиться.

— Мечты сбываются, — поклонился тот в ответ, только выглядело это довольно глумливо. — Ну так как, Кади? Согласен с моим предложением?

— А что мне остаётся делать? — вздохнул я. — Других вариантов, похоже, нету.

— Тут ты не прав. Я вот сходу могу предложить два миллиарда вариантов, как можно разрулить этот сложный для тебя вопрос. С какого начать?

— Не надо других. Оставим этот.

— Да будет так! — Создатель снова театрально щёлкнул пальцами и добавил. — График дежурств получишь заказным письмом до востребования на Главпочтампте Эрзянской области.

— Чего?

— Шутка! Сам решишь, кого и когда использовать. Только учти, жизнь Локи теперь в твоих руках. Да и Петюни тоже, поскольку смерть одного обязательно отразится на другом. Ну, я уже говорил.

— Помню я.

— Вот и отлично. Ну что, господа, пошли знакомиться с остальными кандидатами? Наконец-то! Я уже заждался того момента, когда скажу…

Щелчок пальцами, резкий рывок, темнота, сырая подвальная вонь и вот мы уже кубарем катимся по грязному каменному полу.

–…приветствую вас на игре. Добро пожаловать на наш общий праздник!

Это он точно загнул. Вот никак это подземелье не могло ассоциироваться с праздником. Разве что только с застенками всех самых страшных упырей-диктаторов, наиболее чудовищных, кровавых режимов. Нехилое начало. Рёв генератора в соседнем помещении не перекрывала даже закрытая ржавая дверь, а вид клетки, стоящей посередине, с лежащими вповалку четырьмя человеческими телами, восторга от подобной встречи нисколько не добавлял. Сюда бы ещё орудия пыток и чадящие факелы на стенах, толстобрюхих дознавателей в окровавленных, кожаных фартуках и картина была бы совсем уж жуткая. Только тусклый электрический свет и вполне себе комфортная походная мебель в виде пластикового стола и стульев, несколько разбавляли эффект близкого конца. для всех присутствующих.

— Да, не Гранд-отель, — вздохнул Создатель. — Надо бы здесь прибраться маленько.

Меня уже задолбали эти его щелчки пальцами, но в очередной раз заставили раскрыть рот от изумления. Как можно управлять реальностью? Ведь это не цифровой мир. На секунду мне даже показалось, что я вернулся в башню Гилтри, до того преобразился интерьер и стал чуть ли не копией его главной дворцовой залы. Совсем недавно меня крутили там бывшие друзья-товарищи и это неприятно укололо прямо в сердечную мышцу. Правда и отпустило быстро, поскольку отличия, хоть и не разительные, всё же имелись. Самое главное, здесь не было моего старого учителя и его ближайших приспешников.

А жуткая клеть со спящими пленниками превратилась в красивую вычурную клетку для волнистых попугайчиков, только раз в пятьдесят больше. Причём и десятилитровая птичья поилка и корыто для корма также присутствовали. Только вот пластиковые стулья и стол остались почему-то прежними, но поменяли цвет с белого на оранжевый. Я думал, что это Гилтри выпендрёжник, так тому ещё учиться и учиться.

Хотя, о чём это я? Раз уж этот… Творец и сотворил всё сущее, кто же помешает ему вносить в своё создание некоторые коррективы? Или я всё же сплю? Очень бы этого хотелось.

— Вот, уже лучше! — радостно доложил тот тем временем. — Просыпайтесь, сони!

— Они не могут, — подал голос Лободрот, с трудом поднимаясь и присаживаясь на ближайший стул, отчего тот тревожно заскрипел разъезжающимися ножками по камням пола.

— Отчего же? — спросил Создатель.

— Когда Медарон мне рассказывал про это, я ничего не понял, только вон та девушка, — киберианин ткнул пальцем в сторону маленькой белобрысой симпатяшки. — Морфира, кажется, она с Апатии.

— Это я знаю, — отмахнулся тот. — Рядом с ней все засыпают, а сама она в отключке, потому что вы сто девяносто лет ежедневно вводите ей снотворное.

— Ну да. Рядом с ней нельзя долго находиться, так Медарон рассказывал. Через пару часов заснёшь и всё. Можешь не проснуться. Вот все они и спят вместе уже… Давно, короче. И не стареют. Иначе бы уже померли, ищи их потом по новой. И Морфира, когда спит, не стареет. Это её свойство истинного игрока.

— Медарон рассказывал?

— Ага, он.

— Хм, скрытный этот малый, ваш Медарон. Ладно, чужих обманывал, но свою собственную искру-то зачем?

— Как это — обманывал?

— Всему своё время, сынок. Всему своё время.

— А, ну ладно тогда.

— Именно.

Создатель снова щёлкнул пальцами, клетка просто испарилась, словно её и не было. А лежащие два парня и две девушки, словно по команде, открыли глаза и принялись подниматься на ноги. Сразу раздались их стоны, видимо, от долгого лежания тела одеревенели и слушались своих обладателей с огромной неохотой.

Белобрысая малышка, которую Лободрот обозначил как Морфиру, так и вовсе после единственной, маловразумительной попытки встать, снова улеглась и протяжно зевнула.

— Наверное, не выспалась, — предположил я, глядя на её бесконечно равнодушное лицо.

Одеяния, напяленные на всю четвёрку, выдавали их абсолютно не местное происхождение. Да и сам фасончик, мягко говоря, отличался от современного покроя одежды. Явно ребятки из разных стран и временных отрезков. Медарон, надо отдать ему должное, несмотря на весь свой сволочной характер, проделал титаническую работу, выловив и собрав воедино всех этих бедолаг. Это ведь надо было догадаться использовать некие способности пресловутой апатианки, могущие замораживать вокруг себя, получается не только материю, но и само время. Идеальная консерва. Лежит себе и даже не думает портиться.

Конечно же, тут не обошлось без помощи ключей несчастных преданных искр со всех этих миров. Что же пообещал им предприимчивый киберианин? Неужели тоже вечную жизнь? Тогда получается, что наш пострел везде поспел. Всех кинул и стоит там сейчас под летним солнышком и в ус не дует. Вот ведь мразота какая! Неужели сам придумал все эти хитромудрые суперкомбинации, или всё-таки помог кто? Да, похоже, их верховный обскакал-таки Гилтри в части разработки долговременной стратегии, даже страшно становится от подобной извращённости фантазии и ума. Опять же, сигналку сварганил, что это вообще такое?

Между тем, в более активной части пробуждённых братьев по разуму, начали происходить некие, явно не совсем понятные события. Создавалось впечатление, что между двумя представителями мужской части населения, продолжился, судя по взаимным обвинениям и жестикуляции, явно незаконченный спор.

— Говорю же тебе, грешник, что воздастся тебе за неверие твоё и распутство, — вздевая трясущийся перст в потолок, вопил бородатый, но абсолютно лысый человек в чёрной рясе. — Где видано, чтобы мужчина с мужчиной ложе делил? Ибо говорит Самая Правильная Книга — не дели ложе мужчина с мужчиной. Тьфу, анафема тебе и кол в сердце!

— Да кто ты такой, мне указывать? — орал в ответ прямо противоположный субъект. То-есть с бородой на голове и девственно чистым, безволосым лицом, одетый во что-то кружевное и до тошноты раззолоченное. — Я не делю никакие ложа, понятно тебе? Но сочувствую и принимаю. Люди должны иметь свободы и права, башка твоя плешивая! И книга твоя мне не указ!

— Да перестаньте уже! — пыталась развести их в стороны довольно несуразное существо в виде смешной чернокожей девчонки лет шестнадцати, слегка одетой в… некий набор из отходов кожаного производства. — Сколько можно? Давайте, поубивайте ещё друг друга, может обоим легче станет. Скажите им хоть кто нибудь, они достали уже!

Я мельком посмотрел на Создателя. Тот стоял с открытым ртом и безмолвно наблюдал за разгорающейся драмой. Двое чересчур горячих оппонентов, судя по всему, ещё даже не осознали, что выпали из реальной жизни на многие десятилетия и разговор для них просто продолжился, словно сна и не было вовсе. Между тем, действие подошло, как это и положено, к своей кульминации.

— Каждая крыса церковная указывать будет! — верещал раззолоченный. — Я гражданин свободной демократии и потомственный дворянин, маркиз. А это знаешь, что значит?

— Что? — не отставал от него лысый.

— Что плевать я хотел на тебя и на твою книгу и на всю вашу антилиберальную хрень!

И с этими словами он действительно попытался плюнуть в своего недруга, но из-за нехватки достаточного навыка, просто харкнул себе же на кружева.

Лысый округлил глаза так, будто увидел перед собой поджигателя Самой Правильной Книги. Затем заозирался по сторонам, подскочил к ничего не понимающему Лободроту, схватил один из свободных стульев и с криком:"Во славу божью!", обрушил его на брезгливо вытирающего кружавчики, маркиза.

Раздался страшный грохот, вопль чернокожей девчонки и чьё-то дикое ржание. Не сразу осознав, что это, на самом деле, смеялся я сам, мне вдруг довелось увидеть Петюню в разъярённом виде в первый и последний раз в своей жизни.

— Смирно! — заорал он, щёлкая пальцами сразу с двух рук. — В одну шеренгу становись!

Шум и гам резко прекратился и я даже не успел заметить, как оказался в едином строю с остальными, под порядковым номером"два". Первым был Лободрот. Этот мелкий недомерок, оказывается, нас ещё и по росту расставил. Ну, не вечно же мне шестым быть, расту потихоньку. Начал-то с двенадцатого, а теперь уже второй. Карьера, мать её.

Слева от меня стоял красный от негодования поп, а сразу за ним трясущийся обладатель кружевного камзольчика. Вид его, мягко говоря, был довольно-таки плачевный. Обозлённый его ересью, священнослужитель, не сумев достичь просветления в мозгу самыми правильными словами, вбил в его сознание немалую часть уважения к правильному подходу к текущей действительности.

Киберианин, как и положено старому вояке, стоял по стойке"смирно", лысый в рясе тяжело и зло сопел, а дамы, замыкающие шеренгу, резко контрастировали между собой, одна, судя по всему, природным пофигизмом, а другая обеспокоенностью.

Создатель некоторое время буравил взглядом наш недружный ряд, потом походил туда-сюда, заложив руки за спину. Наконец, будто решив в уме некую сложную задачу, разродился:

— Итак, начнём по порядку. Дабы избежать ненужных вопросов, сразу сообщаю тем, кто ещё не в курсе. Я — делегированный фрагмент Создателя этой вселенной, нет смысла являться к вам целиком, но сути это не меняет. Считайте, что я — это он. Вы здесь по моему приглашению для участия в финальном этапе состязания на звание лучшего суррогатного мира по версии… Так, какая у нас сейчас версия?

Он сделал вид, что вновь задумался, а мне пришло на ум, что сущность с его уровнем интеллекта, да и вообще с набором невиданных способностей, не должна тратить время на обдумывание какой бы то ни было информации. Да и в принципе заниматься подобной, прости господи, хернёй. Что мы здесь делаем? Зачем и ради чего весь этот абсолютно бессмысленный цирк? Ему что, заняться больше нечем? Или уже построил всё, что только возможно и теперь решил, выйдя на пенсию, обзавестись полным комплектом пенсионера? То есть, маразмом, болезнями и рыбалкой в соседнем пруду?

Знаю, что читает наши мысли, да и пусть.

— Юбилейный у вас выпуск, оказывается, — усмехнулся тем временем тот. — Ровно сотый. И никогда, никогда ещё не было настолько бестолкового и абсолютно никчёмного состава участников. Это просто безумие какое-то. Видимо, ваши миры больше не в состоянии рожать нормальные искры, совсем истощились. А ведь надежда была, ещё какая, когда первая игра только началась.

— Так мы не первые, Создатель? — спросил Лободрот и тут же смущённо замолк.

— Вы сотые. Я же только что сказал. По-моему, доступным для вас языком. Вы даже не представляете, как это сложно — делать простые вещи, опуститься до вашего уровня. Гораздо проще вдохнуть жизнь, чем выдохнуть.

— Он хотел сказать, что зачем столько игр-то нужно было? — решил я всё же заступиться за коллегу. Чем-то этот огромный снаружи, но маленький внутри, великан, начал мне даже нравиться. Хорошо, что я не добил его. — Ведь уже были победители? Были же?

— В том-то и дело, что нет, — вздохнул Создатель и я начал подозревать нечто нехорошее.

— То есть, как не было? А куда ж они все подевались?

— То не ваша забота, — пробубнил тот и подозрения мои только усилились.

— Как же не наша? А если и у нас победитель не определится, какой смысл вообще в чём-то там участвовать? Девяносто девять тупых игр без победителя, это что такое? Что, пластинку заело и никак не можешь остановиться?

— Вот сам станешь творцом, тогда может быть и поймёшь, в чём дело.

— Ну, может хоть намекнёшь тогда? — не унимался я.

Меня, как всегда, понесло. И неважно, кто передо мной сейчас стоял. Глаза видели несколько подрастерявшегося Петюню, чей облик, несмотря на разительную перемену, с ним произошедшую, всё же не вязался с тем, за кого он сейчас себя выдавал. Вот хоть ты тресни.

— Значит, правды хочешь? — прищурился Создатель и подошёл ко мне вплотную, остальные молчали и с нескрываемым интересом прислушивались к нашей беседе.

— Естественно.

— А всегда ли нужна правда, Кади? Может быть, иногда спокойнее жить в неведении? Просто тупо выполнять поручения, не задумываясь об их природе и последствиях?

— Я учёный, — немного подумав, ответил я. — Мне нельзя тупить. Я должен узнать причину, чтобы вычислить следствие.

— И что же, многие из моих тайн ты узнал, учёный? Или твой наставник, который без подробных инструкций не смог бы даже рецепт туалетной бумаги изобрести?

— Чего?

— Или Птонстр, Верховный кибериан, сам придумал некое устройство, именуемое вами сигналкой? А остальные?

— Так это всё ты подстроил? — догадался я.

— Моя игра, мои и правила.

— А ученики как же? Твои последователи и создатели наших миров?

— О них мы поговорим позже. Если будет с кем. До сих пор счастливчиков не оказалось, к сожалению. Ну, не выдерживают ваши миры конкуренции с моим. А главная правда в том…

Он отступил пару шагов назад и мы все превратились в слух.

— Представьте себе, что вы творец. Каждый из вас. И создали вы нечто такое, во что вложили все силы, свою душу без остатка. Ну, говоря проще и доступнее, написали книгу. Например. Чего вы от неё хотели? Да, чтобы кто-то прочитал её и похвалил вас за ваши старания и усердие.

И вот этот кто-то прочитал, возможно, похвалил, но вам этого мало. Одно мнение — всего лишь одно мнение, а вам хочется большего. Два, три, десять, тысячу. Но проходит время и оказывается, что это ваше творение никому, кроме вас самого, не интересно. Что вы будете делать?

— Написать другую книгу, — предположил я.

— Самая Правильная Книга должна быть только одна! — фанатично возопил лысый. — Ибо так сказано в ней самой.

— Какая несусветная чушь! — тут же возразил маркиз. — Писать можно сколько угодно и о чём угодно. Свобода слова, любого и в любых количествах, вот главное отличие истинной демократии. А вы, конфессиане, дремучая, недалёкая, нетолерантная раса.

Священник тут же начал озираться по сторонам и взгляд его остановился на очередном пластиковом стуле. Потом медленно переполз к столу, видимо, в его мозгу зрел следующий акт борьбы с ересью. Ну что ж, похвальное постоянство. Так ведь и правда прибьёт когда-нибудь чрезмерно свободолюбивого пижона.

Интересно, он на всех так бросается? А то ведь и мои собственные помыслы довольно далеки от слепого следования непонятным письменам, будь они хоть трижды правильные. Кто их определил, как единственно возможную истину? Вдруг у него с психикой проблемы были? Ну, нахрен, мы своим умом богаты, сами во всём разбираться будем.

— А я бы и первую книжку писать не стала, — вновь зевнула Морфира. — Мне лень. Да и скучно. Заснула бы на второй странице.

— Я тоже, — поддержал её Лободрот. — Мне бы лучше картофель посадить, потом окучивать, жуков собирать.

— Да неважно! — взорвался Создатель. — Я так и думал, что вы ничего не поймёте.

— Кажется, до меня доходит, — возразил я.

— И что именно?

— А то, что если твоё произведение никому не нужно, то единственное, что остаётся, пробовать улучшить его настолько, что все охренеют от твоей гениальности. Или сжечь. Сколько ты говоришь, попыток было?

— Девяносто девять.

— Ну тогда нам всем хана.

— Так это от вас самих зависит.

— Ха, сколько раз ты уже говорил эту фразу? Дай угадаю — этот юбилейный, сотый. Так ведь? И что-то терзают меня смутные подозрения…

— Придержи язык, Кади. Кстати всех касается. Если вам вдруг придёт в голову хоть одна интересная мысль, не обязательно тут же делиться ею друг с другом. Я-то всё равно узнаю, а вот конкуренты ваши могут обратить эти сведения против вас самих. Ибо остаться должен только один.

— Или никого, — снова не выдержал я.

— Надеюсь, что в этот раз всё получится. Хотя, с таким составом…

— Так мы должны убить друг друга? — задала вопрос до сих пор молчавшая чернокожая девчонка и беспомощно завертела головой, силясь угадать, что же думают остальные. — Разве нельзя обойтись без этого? Мы же можем подружиться, жить в гармонии со всеми. Так же правильно, так ведь должно быть?

— Что правильно, а что нет, судить не вам, — заявил Создатель и поп хмуро насупился, явно не согласный с этим заявлением. — А насчёт убийства конкурентов… Кто тут говорит об убийстве? У нас же игра. Правила простые — наверху должен остаться только один. На этом всё. Дальше додумывайте сами. Я лишь обозначил цель, а вы, как наделённые искрой, должны доказать, что миры вас породили не зря.

— А что же это такое, всё-таки, о Создатель? — вопросил лысый и смиренно склонил голову. — Я горд тем, что ношу её в себе, только вот не понимаю сути.

— Отрадно слышать, — поощрил его тот ленивой улыбкой. — Ученики мои, так называемые, суть ухватили, но не до конца поняли принципа. И по скудоумию своему смогли породить лишь по одной искре в эпоху. А ведь именно искры обеспечивают бессмертие творения. Они суть квинтессенция всех моих желаний и стремлений, как творца. Без них творение умрёт, так и не успев осветить бескрайнее ничто.

— Ничего не понял, — пробубнил Лободрот вполголоса, так что услышан был только мною. — Так надо убивать, или нет? А то я не люблю.

— Ты поменьше Медарона слушай, — так же шёпотом ответил ему я. — Если что, я подскажу. А то он тебя только плохому учит.

— Правда? — расплылся тот в улыбке. — Тогда ладно, Кади.

— Зови меня Александр. Саша.

— Хорошо. А меня, то есть аватара зовут Саймон. Грин.

— Ну, вот и познакомились.

Глядя на радостного Саймона-Лободрота, я подумал о том, что ещё всего пару часов назад чуть не убил его. Насколько короткой памятью и отсутствием злонамерений нужно обладать, чтобы так реагировать на своего недавнего врага? Так и до дружбы недалеко. Вряд ли он играет, слишком уж бесхитростная натура. Но, с другой стороны, бдительности терять всё-таки не стоило, вдруг это у него стратегия такая, кто их разберёт, этих непонятных кибериан? Да и с остальными расслабляться рановато, один поп чего стоит. Уровень агрессии ко всем несогласным зашкаливает, хотя, вроде бы, основной постулат любой религии — терпение и доброта. Странная религия родилась в их мире.

— Итак, кто тут у нас? — продолжил Создатель. — Номер первый, киберианин, урождённый рептор Лободрот, в миру людей Саймон Грин. Способность искры — выслеживание цели и убийство любым доступным способом.

— Рептор? — не удержался я от вопроса и скосил взгляд на новоявленного товарища. — Это что вообще такое?

— Не что, а кто. Или ты думаешь, что везде разум только людям достался? В той или иной степени, шанс был дан множеству видов и не везде преуспели обезьяны. На Киберии вот динозавары добились своей цели. Не все, конечно, только самые сильные и агрессивные хищники. Хотя, глядя на их нынешнюю искру, возникают некоторые сомнения.

Лободрот потупил взор.

— Да я с детства мяса не ем.У нас его не было. Ну, томаты там, кабачки люблю… Да и убивал только плохих.

— Это богоугодно! — встрял поп со своей новой проповедью. — Нет пользы от плохих существ, а стало быть, лишние они во всех мирах и греховны. Истребление мерзости — что может быть выше и достойней?

— Да, поэтому репторы поистребляли просто вообще всех, поскольку все остальные плохие. Так ведь, сынок? — спросил Создатель.

— Я не участвовал в тех войнах, — потупился тот. — Меня ещё даже не было. Рассказывали, что предки угробили всё живое на планете и им волей-неволей пришлось перейти на вегетарианскую пищу. От чего они стали злее ещё больше.

— Поэтому Земля для вас — огромный банкетный зал.

— Да не ем я мясо.

— Ладно, проехали. Номер два — технецианин-человек, Блок Кади Пирст, в миру Протасов Александр Викторович. Способность искры — телепатия, управление сознанием. Ничего интересного.

Вот значит как. Оказывается, херня, а не способности. Или ты меня дразнишь подобным образом, старый пенёк? Смотри, ведь добьёшься своего, затаю злые помыслы. Недомерок же одарил меня лишь кривой усмешкой. Точно провоцирует.

— Почему не интересно? — спросил маркиз. — Каждому захотелось бы читать чужие мысли.

— Скучно. — вновь зевнула Морфира.

— Грех это и ересь! В Самой Правильной Книге так и записано — не лезь в чужой мозг без надлежащего оформления, ибо это неправильно.

— А если я надлежаще оформлю? — поинтересовался я.

— Тогда правильно.

— Вот и договорились, — кивнул я и лысый озадаченно замолк.

— Номер три — конфессианин-человек, Трикий Мроз Гузлон, в миру решивший оставить своё истинное имя. Способность искры, как вы уже догадались, знать точно, что правильно, а что нет и до конца отстаивать свою правоту. Собственно говоря, именно поэтому и решил жить под своим прежним именем.

— Смахивает на твердолобость и узость мышления, — вновь завёл свою песню маркиз и слегка сдвинулся в сторону, поскольку вышеупомянутый Гузлон Трикий яростно взрыкнул, но всё-таки удержался от немедленной расправы, хотя было видно по всему, что это было бы правильно.

— Кстати, его понятия о том, что правильно, а что нет, настолько сильны, что и та самая книга, которую он всё время упоминает, является его личным пожизненным трактатом размером в томов этак двести. Уверен, что и сейчас в уме строчит новую главу. Чрезвычайно упорный господин.

— Я же об этом и говорю, — лохматый дворянин всё никак не мог угомониться. Наверняка постоянно страдал за свои убеждения.

— Четвёртый претендент — либерианин-человек, Страпок Пак Дрит, в миру маркиз де Муд. Его способность, как искры заключается в искусстве манипуляций с социумом и интриги. С детства всех бесил, так ведь, де Муд?

— Я не виноват, что недопонят и недослушан в исключительном большинстве случаев.

— Да, однако, по мере взросления, талант твой развился настолько, что своми сладкими речами ты начал бесить не только родных и близких, а задолбал уже всю планету. Так ведь и не научился различать разницу между свободой слова и свободой от данного слова?

— Нет никакой разницы для истинного либерального демократа.

— Ага, так же, как и для потомственного дворянина.

— Именно так! Но всегда найдётся тот, кто норовит заткнуть рот и лишить всех прав на вольную, отличную от официально регламентированной, трактовку событий.

— Ничего не понял, — сказал вдруг Лободрот. — Но мне кажется, что он плохой человек.

— Верно говоришь! — подхватил Гузлон и живо поинтересовался: — Может, тогда убьёшь его? Это было бы правильно.

— Да хватит вам про убийства! — воскликнула до сих пор молчавшая негритянка. — Вы же все люди. Ну, почти все.

— А вот и наш пятый номер, — провозгласил Создатель. — Прошу любить и жаловать: природианка-енот, Сони Лит Идея. В миру имеет труднопроизносимое имя. Причём настолько, что сама так и не научилась его выговаривать. Поэтому — просто Идея.

— Енот?! — вновь выпучил я глаза.

— Зря удивляешься, Кади, — осадил меня наш мелкий снаружи инструктор. — На Земле вот тоже, если бы не сапиенсы, то еноты вполне себе могли бы обрести разум, да вот не срослось. Зато срослось на Природии.

— Охренеть! — только и смог выдавить я.

Не успев до конца ещё отойти от известия о присутствии в наших рядах рептора, енотом, да ещё в виде чёрненькой девчонки меня вовсе чуть не прибило. Надеюсь, последняя кандидатура хотя бы не крыса? Или, что ещё хуже — дятел. Или петух.

— Да не переживай ты так, — успокоил меня тот. — Здесь вы все люди, стало быть, на одинаковом положении.

— И какие же у неё способности?

— О, это, на мой взгляд, очень круто. Она может управлять животными.

— В смысле? Обычные люди тоже могут. Взять хотя бы лошадей, собак…

— Ты не понял. Идея с ними разговаривает, а они её слушаются.

Твою мать, я тоже так хочу. А ведь если разобраться, я ни разу не пробовал проникнуть в разум живого существа, отличного от человеческого. Ну, разве что только в сознание тех кибериан, которых прибил сегодня на лесной поляне. Есть повод поразмыслить над этим на досуге, естественно, не сейчас. Потом как-нибудь. Но тема, безусловно, заслуживала пристального рассмотрения.

— И, наконец, вишенка на торте — апатианка-человек, Морфира Тири Мок. Её способности вам уже известны. На её родной планете в чести неспешность и плавность бытия. И в этом ей, естественно, равных не было.

Фу, прямо от сердца отлегло. Значит, четыре человека и двое — непонятно кто. Нет, я изучал вопросы эволюции, хоть и не слишком глубоко и имел некоторое представление о возникновении разума. Но чтобы динозавры стали разумными — как это вообще могло случиться? Даже еноты вызывают больше доверия в этом вопросе. Хотя, чего уж там, будем отталкиваться от того, что есть.

И надо бы прокрутить потом слова этого, так называемого, Создателя, ещё несколько раз. Сдаётся мне, что самый главный смысл не в них, а между строк. Что-то усердно цепляет сознание, но я пока никак не мог понять, что именно. Скорее всего — вообще всё. Ох уж эти мне многоходовочки, охренеть, не встать. А по сути — обыкновенный маразм.

— Подведём итог, — ну вот, наконец, кульминация, а то мне уже что-то надоело выслушивать весь этот трёп. — Даже не знаю, что и делать с вами. Настолько противоречивого состава я не видел ещё ни разу. Факты следующие: мы имеем, во-первых — стыдливого и жалостливого убийцу. Во-вторых — интеллектуала, предавшего свою расу. В-третьих — агрессивного праведника-правдоруба. В-четвёртых — словоблуда и пустозвона, от которого и мертвец сбежит, сломя голову. В-пятых — мисс"Давайте жить дружно, потому что как бы чего не случилось". И, наконец — спящая красавица, которой вообще нахрен ничего не нужно.

А вот лично насчёт себя я не согласен. Кого я предал? Гилтри? А разве не он — меня? Тоже мне, проводник, называется. Да все они хороши. Из шестерых проводников и ключей только кибериане всерьёз боролись за своё доминирование, остальные же сдали своих подопечных с потрохами в надежде на своё личное светлое будущее и долгую жизнь. Хотя и Медарон с, как его там? Птонстром. Наверняка и для себя постарались, не без этого. Но ведь Лободрот-то был на свободе, приносил пользу, в отличие от остальных, заснувших на десятилетия. А ведь тоже мог лежать вповалку вместе со всеми. Ключ жив, покуда жива искра — так ведь сказал Медарон. Ну и спал бы себе.

Хотя нет. Искру может убить только другая искра — это уже слова Галиендрис, если, конечно, она не соврала. Значит, Лободрот, всё-таки был им нужен именно для казни конкурентов.

— Итак, сопоставив все имеющиеся факты, — продолжил тем временем Создатель, — даю первую установку.

Все замерли и обратились в слух. Даже Гузлон перестал сопеть, затаив дыхание, а Морфира, хоть и с трудом, удержалась от очередного своего зевка.

— Поскольку в нынешнем состоянии вы не представляете собой хоть сколько бы то ни было интересного материала для дальнейшего развития событий, даю вам сроку один год на то, чтобы прокачать свой уровень. А поскольку игра у нас с вами юбилейная, то и уровень должен быть не меньше сотни. Кто не успеет, сойдёт с дистанции.

— И каким же образом? — вновь не удержался я.

— Всё, мне некогда, — заявил Создатель и застыл с отсутствующим взглядом.

Некоторое время мы тупо ожидали продолжения, но его так и не воспоследовало.

— Господь ушёл! — пафосно возопил лысый и воздел руки к потолку. — Да будет так, как он сказал.

— Только где мы сейчас все находимся? — спохватилась Идея и принялась озираться по сторонам, словно пытаясь отыскать ответ, написанный на стене.

Обстановка тем временем стремительно менялась, исчезали вычурные интерьерные изыски, вновь пахнуло затхлой сыростью, появилась грязь и паутина.

— Стоп! — отмер вдруг Петюня и все вздрогнули. — Забыл сказать. Вы теперь в полной мере можете использовать своих ключей для легитимации в социуме и последующего развития. Так что, по домам, господа и дамы.

Щелчок пальцами и вот мы с Лободротом и Петюней остались одни. Остальных же как ветром сдуло. Вот, наверное, предатели-ключи обрадуются их возвращению. То-то засуетятся сразу, ведь надо как-то разместить, выправить документы, создать легенду, обучить современным нравам.

Та же Идея наверняка сюда прямиком из"каменного века"попала, судя по цвету кожи и одежде. Жила себе где-нибудь в африканских джунглях и в ус не дула. А теперь, после огнива и топора, надо будет интернет осваивать. Хрен знает, какой уровень развития был на их Природии, если уж еноты разум получили. Да и остальным, скорее всего, не сладко придётся, так что мы ещё пободаемся, кое-какие преимущества есть.

Жаль только, что не успел узнать всех четверых получше, информация о них, полученная из первых уст, крайне обрывочная и далеко не полная. Зато есть Лободрот. Вот только что скажет Медарон, когда очухается? Вдруг снова натравит на меня свою искру? Он-то не присутствовал на, так называемом, инструктаже. Остаётся лишь надеяться на то, что все нужные установки он уже получил, пока спал, стоя на лужке. Да, скорее всего, так и есть.

Но что же мне теперь делать с Галиендрис?. Получается, она и дальше продолжит курировать меня, а мне бы этого очень не хотелось. Доверия к ней нет, от слова совсем. Но, видимо, ничего не поделаешь, чёртовы правила Создателя. Ладно, буду за ней приглядывать, но и близко подпускать не стану. Пусть с ней Петюня с Локи общаются, а я как-нибудь сам. Обойдусь без таких помощников, себе дороже.

— Лободрот! — вдруг донеслось откуда-то сверху. — Ты где?

Киберианин вздрогнул и закатил глаза. Как же я тебя понимаю, приятель. Откатиться до первого уровня после стольких лет раскачки. Как бы руки на себя не наложил, ведь, по-сути, изо всей шестёрки, он — самый пострадавший. Хотя, с психикой у него, судя по всему, полный порядок. Наверняка ведь ещё даже не осознал всего масштаба катастрофы. Зато сейчас её осознает тот, кто так рьяно орёт наверху и топает по ступеням, ведущим в подземелье, своими дорогими, лакированными ботинками.

— Знаешь, Саймон, — обратился я к своему новому знакомому, — мы, пожалуй, пойдём. Рад был знакомству и всё такое.

— Я тоже рад, — бесхитростно улыбнулся тот. — Ещё увидимся, Александр, Саша.

— Куда ж мы денемся, — произнёс я и не слишком сильно хлестнул по щеке, всё ещё стоящего в застывшей позе, Петюню. — Эй, давай уже, приходи в себя, хорош спать. Чёрт, видимо, придётся нести его.

— Помочь?

— Сам справлюсь. В нём веса-то, как в баране. Да и мозгов соответственно.

— Ну, ладно тогда, до встречи.

— Ага, бывай, — вздохнул я и, взвалив парнишку на плечо, двинулся к предполагаемому выходу.

— Александр, ты вон туда иди, тогда с ним не встретишься, а наружу выйдешь, — Лободрот ткнул пальцем в совершенно противоположную сторону. — Я тут, по-случаю, все ходы, выходы изучил.

— Благодарю, хотя мне и пофиг, в принципе, — отозвался я, но траекторию движения всё же сменил и потащил Петюню наверх.

Что-то душно мне стало в этом подвале старинного стекольного завода, но, несмотря ни на что, на душе было спокойно и даже весело. Этот раунд остался всё-таки за мной, так что ещё повоюем.