Экстремальное чтиво

Сергей Юрьевич Демьяхин (2024)

Уход жены, запой, появление непонятных персонажей и последующий безумный круговорот событий ведут главного героя и его спутников к раскрытию главной тайны всей его жизни.

Глава 2

Иван долго скоблил щетину одноразовым станком. С таким же успехом он мог бы побриться и алюминиевой проволокой, поскольку станок, судя по его работоспособности, был наверно, лишь немногим моложе его самого.

Часа полтора он вспоминал, каким образом Надежда подметала и мыла полы. Пылесос оказался неисправным и он мысленно похоронил его, решив выкинуть на свалку. В конце концов, к его глубокому удивлению, квартира приобрела более-менее благопристойный вид, но чтобы напрочь убить память о сбежавшей супруге, Иван занялся перестановкой мебели.

— Мы будем жить теперь по-новому… — мычал он сквозь зубы, двигая тяжеленный гардероб. Диван был поставлен посреди комнаты. Для чего, он и сам не знал, но счёл, что это круто. Александра обещала зайти вечером и ему хотелось поразить ее полным перевоплощением.

В ванне она вела себя несколько вульгарно, с Надькой такого никогда не было. Жена предпочитала тайный секс, то есть под одеялом и в темноте. Зато Сашка заставляла разглядывать себя, бесстыдно принимая самые извращённые позы. Ну как после этого было возможно ей отказать? Иван потерял голову, он влюбился в её тело, в её вызывающе соблазнительную грудь… ну, и в прочие вещи, которыми она обладала.

Единственное, что беспокоило его, так это существование бандитствующего муженька и его также бандитствующих дружков. Что ни говори, а наличие сего аргумента вполне могло перевесить всё остальное.

Когда был поставлен последний штрих в виде причёсанных волос, зазвонил телефон. Что-то напевая под нос, Иван снял трубку.

— Алло. Прачечная слушает.

Тишина. Сопенье и, вслед за ним, короткие гудки. Он усмехнулся. Безотказный приёмчик, как всегда, сработал. Вот только тёща почему-то все равно узнавала его голос, змея.

Иван сложил мусор в большой полиэтиленовый мешок и вышел на балкон посмотреть, как там на улице, воздух свежий втянуть, сигаретку покурить.

С высоты пятого этажа вид открывался не слишком радостный. Двора, где бы могли гулять дети, как такового не было, двери подъездов выходили на кирпичный забор. За забором, в травматологической клинике страдали граждане, получившие разнокалиберные увечья, ушибы, переломы и повреждения.

Справа от дома, если пройти сквозь тополиную рощицу, умудряясь по пути не вляпаться в собачьи подарки, можно было оказаться на остановке городского общественного транспорта.

Иван облокотился об ограждение балкона и лениво покуривал дорогую заморскую сигаретку. Хрущёв понастроил барачных коробочек, не особенно заботясь об удобствах, зато вволю давая насладиться знанием всех мелочей семейной жизни близлежащих соседей, стоило только приложить ухо к стене. Даже балконы находились рядом.

Рядом с ним проживал пенсионер Борис Трофимович, бывший полицейский, или фсбэбэшник, чёрт его знает. Расстояние между балконами было как раз таким, чтобы поставить на кусок фанерки шахматную доску и коротать вечера. Иногда у них получались неплохие партии. Вернее, получались бы, если бы Надька не портила всю картину, поминутно отвлекая их от дела. В ее куцем понятии муж не должен был отходить от неё ни на шаг, как в том анекдоте:"Мой муж всегда рядом. Рядом, я сказала!!!"

Теперь этот кошмар позади, Иван с удовольствием открывал для себя все новые плюсы в создавшемся положении. Захотел то, захотел это — красота! Вот только с пьянкой надо завязывать.

— Да, пора! — зевнув, сказал он и выбросил окурок. Вращаясь как пропеллер, тот канул вниз и упал на крышу только что подъехавшего огромного внедорожника.

— Гы-гы, — усмехнулся Иван.

Из машины выкатились три колобка и, хлопнув дверями, вкатились в его подъезд. Один из них мельком глянул вверх и он невольно отпрянул, подумав, что те заметили его оплошность.

На лестнице раздался топот ног и Иван почему-то подумал, что звуки шлепающих по ступенькам ботинок затихнут возле его квартиры. Обрывки мыслей мелькнули вразнобой и сгруппировались в стройный ряд: Александра, муж-бандит, дружки мужа-бандита тоже бандиты, чёрный джип с тремя круглолицыми, кожаными колобками…

Стремительный полёт мыслей прервал звонок в дверь.

Иван вспомнил, как однажды на трассе он чуть не столкнулся с автобусом.

— Полный стрём! — в панике прошептал он.

Состояние душевного равновесия резко завалилось набок, он подскочил к двери и, заглянув в глазок тут же рванул назад. Колобки заполнили всю лестничную клетку, удивительно было, как они там вообще поместились.

— Никого нет дома, — так же шепотом произнес он и заметался по комнате, старясь, однако, производить как можно меньше шума.

В дверь забарабанили руками и ногами, звонок звонил беспрерывно.

— Эй, урод, открывай! — загремел чей-то голос.

— Сам урод, — тихо огрызнулся Иван и выскочил на балкон.

Из прихожей начали доноситься звуки, возвестившие о том, что в скором времени входную дверь придется менять. Если будет кому… Он осторожно глянул вниз. Автомобиль стоял на месте.

— Обложили, козлы!

Иван с тихим ужасом посмотрел на соседский балкон и в мгновение ока перемахнул к Трофимычу под окна. Старого хрыча дома, по всей видимости, не было, так как на жалобное постукивание по стеклу реакции не последовало никакой.

— Все! Это конец! — запричитал он и попытался открыть дверь, но опять-таки безрезультатно. — Полный конец!

Обречено повернувшись к многоглазой больнице, он представил, что, вероятно очень скоро будет любоваться видом, открывающимся из ее окон. Если не хуже.

На его балконе возникло тело необъятных размеров.

— Эй, мужик, ты кто? — спросило оно

— Я? — Иван оглянулся.

— Ты, ты.

— Сосед.

— А этот где?

— Кто?

— Ты чё, издеваешься, мудило? — взвизгнуло тело.

— Ну, что вы! — испугался Иван и отступил на шаг. — Как же ж можно ж?

Бандюга свирепо окинул его взглядом с головы до ног, что-то прикинул в своей башке и махнул рукой:

— Иди сюда!

— Не-а, — Иван отрицательно покачал головой.

— Мне чё, в натуре, самому к тебе лезть? Иди сюда, говорю, базар есть. Не бойся, не трону.

— Ага, не трону! Нет, ну ты… вы скажите, неужели из-за какого-то проклятого бычка нужно было дверь ломать?

— Какого ещё бычка?

Настала очередь опешить и бандиту.

— Хочешь, я те… вам всю машину помою? Я что, виноват, что вы так быстро подъехали?

— Ты, чё, дурак? — с издевкой спросил бандит.

Из дверного проема показались остальные и.Иван взмолился, чтобы балкон обрушился под их совместной тяжестью.

— Дурак, — ответил он и скорчил даунскую рожу.

Говорят, кто в армии служил, тот в цирке не смеётся. Вероятно, эти не служили, поскольку тут же заржали в три глотки.

— Ну, ты даёшь, мужик! — покраснев от смеха, всхлипнул главный бандит и вытер выступившие на глазах слёзы. — Ладно, иди сюда, не тронем, мамой клянусь.

— Откуда мне знать, что ты… вы не врёте? — спросил Иван, выходя из образа умалишенного. — Сейчас перелезу, а вы меня паяльником пытать начнёте. Только предупреждаю — я не знаю ничего. И денег у меня нет. Я простой советский водитель грузовика.

Бандиты переглянулись.

— Кто ты?

— Шофёр, Хламин Иван Сергеевич.

— А–а! Хламин Иван Сергеевич! А ты, случаем, не частный ли детектив?

"Опа! Точно, это они! Муж бандит со-товарищи".

— Кто вам сказал? Какой такой частный детектив? — изобразив недоумение, спосил Иван. — Я на восьмой автобазе работаю, можете проверить.

— Ну, это…ты мою жену трахал? — спросил вдруг главный и он понял, кого из этой троицы зовут Александром.

— Вы что?! Я вообще не имел женщин уже две недели, — пожаловался Иван. — От меня жена ушла, бросила на произвол судьбы.

— Ты это, Хламин, хорош комедию ломать, иди сюда.

— А вы не сделаете мне больно? Вы обещали. Я очень боюсь боли.

Его понесло. Может, не убьют? Ребята-то вроде ничего, не кровожадные и с чувством юмора. Он уже в который раз проклял все свои пьяные похождения. Да, теперь он и сам поверил Александре, такого мужа можно бояться. Кто его знает, сейчас возьмёт вот, да и скинет с балкона.

Иван осторожно перелез к ним, страшно боясь гибельной участи, но видно, братва несколько подобрела после его кривляний, поэтому знакомство увенчалось только лишь лёгким тычком под ребра и разорванным рукавом рубашки.

Он лежал на диване и, постепенно приходя в себя, думал о том, что Александру, скорее всего, уже убили, иначе откуда эта банда могла знать такие подробности? Начиная с адреса, кончая интимной сценой в ванне. Возможно, её даже пытали, прижигая раскалённым утюжком и без того загорелое тело. И она, теряя от нестерпимой боли, сознание, раскололась. Впрочем, если бы ему самому только показали включённый в розетку утюг, то он бы тут же выложил, что знает и что не знает.

— Ну чё? — услышал он голос Александра. — Будешь говорить правду?

— Буду.

— Вот и молодец! Говори.

Колобки стояли кучкой и ждали объяснений.

— А что говорить-то?

Иван приподнялся и, стащив оторванный рукав, с сожалением сложил его и, аккуратно расправив, положил рядом с собой.

— Да я так и всё знаю, браток, — усмехнулся Александр. — Чё ты жмёшься?

— Что вы знаете?

— Что моя шлюха была в твоей конуре, плакалась на житиё-битиё, что драл ты ее.

— Откуда вы знаете? Она что, сама рассказала?

Александр засмеялся.

— Нет, землячок. Есть много разных способов получить информацию. Ты, наверно, и не слышал про микрофоны в каблуках, да про маячки в булавках.

Он рассуждал с таким всезнающим и мудрым видом, что Иван почувствовал себя полным профаном. Зря милая девушка надеялась на его частнорозыскные способности, лучше обратилась бы к своему собственному мужу, у него это здорово получается.

— Ну и что вы хотите делать? — спросил он.

— Да теперь и не знаю.

Александр с трудом уселся в старенькое, потёртое кресло, которое жалобно вскрикнуло под его массой.

— Насколько я успел понять, ты вообще не мент. Ни в погонах, ни на вольных хлебах. Так?

— Так, так! — поспешил заверить его Иван.

— Так какого хрена ты тут лапшу на уши вешаешь? Я свою бабу знаю, она кого ни увидит, сразу, сука, прыгает. Бешенство матки у неё.

— Да-а? — Иван постарался придать голосу удивление. — То-то я сразу подумал, что тут дело нечисто. Она ж меня изнасиловала, я не смог отбиться.

— Вот видишь, — вздохнул Александр и повернулся к дружкам. — Пацаны, идите покурите в машине, я тут с ним сам побазарю.

— Ага, — сказал один из колобков и многозначительно ухмыляясь, битюги удалились.

— Я пойду закрою, — вскочил Иван.

— Сиди, — одернул его Александр. — Чего там закрывать? Дверь теперь менять придётся.

"Нет, наверно не убьёт, — подумал Иван. — Хоть это радует".

Однако, дверь стало жалко, тем более денег на замену не было. Набраться наглости и потребовать у бандитов? Нет, лучше не стоит.

— Вот же стерва! — продолжал бандит. — Ну вот ты мне скажи, чего этим бабам не хватает? Ведь все ж для нее делаю! Шмотки? На тебе шмотки! Машину? На тебе машину! Денег — хоть жри!

— Точно! — Поддакнул Иван. — Моя-то тоже та еще овца! И это не так, и то не эдак!

Он не мог похвастаться и сотой долей того, чем одаривал Александр Александру, поэтому и выразился столь туманно. Однако, тот всё понял.

— Ты не врал про жену?

— Ты… вы о чем?

— Да прекрати ты выкать! — разозлился Александр. — Я этого не люблю.

— Хорошо, — тут же согласился Иван. — Ты о чем?

— Ну это, что жена от тебя ушла.

— Истинный крест!

— Все они суки!

— Это точно!

— Слушай, — Александр вдруг как-то по доброму посмотрел на него. Давай выпьем. Я, честно говоря, как узнал про тебя, так сразу захотел пристукнуть…

У Ивана ёкнуло в сердце.

–…но, как увидел, что ты классный малый, так и подумал, что это всё бабы виноваты. Мы, мужики, всю жизнь страдаем из-за них, тварей.

— Да, да.

Обрадованный счастливым исходом дела, Иван соглашался со всем. Вот только завязку с пьянкой, видимо, придется отложить. Отказать бандиту в его предложении он побоялся.

— У тебя есть чего–нибудь выпить? — спросил тот.

— Не-а, нету.

— Ладно, — бандит вытащил из бездонного брючного кармана сотовик и набрал какой-то номер.

— Это, Колян! — рыкнул он в трубку. — сгоняйте в магазин, купите три бутылки водки и похавать чего-нибудь. Я буду здесь пока. Давай быстрей!

При упоминании о количестве спиртного Иван внутренне содрогнулся. Только не это!

— Значит, моя стерва думает, что я хочу её убить? — спросил бандит, поудобнее устраиваясь в кресле. Телефон он небрежно бросил на журнальный столик, на котором еще совсем недавно стояла печально закончившая хрустальная ваза.

— Говорила, — неопределённо ответил Иван.

— Дура! Всё в казаки-разбойники играется! Я уже устал следить за ней. Только на работу, она тут же за порог, представляешь?

Иван кивнул. Интересно знать, что именно Александр подразумевает под словом"работа"?

— Ну, ладно, чего это я всё о себе? Твоя тоже рога что ли наставляла?

— Да нет.

— А чего ж тогда?

— Просто надоела, я взял и послал её куда подальше.

— Молодец! — похвалил Александр. — правильно сделал, а я вот никак не могу. Прощаю всё. Крутит, вертит мной, как хочет, а я, как дурак, слежу на ней и мучаюсь.

— А ты тоже пошли! — предложил Иван, набравшись смелости и чуть приосанился. Оказывается, и у несгибаемых крутых ребятишек есть свои странные слабости.

— Думаешь? — глядя исподлобья, спросил бандит.

— А то!

— Да не могу я, — опечаленно вздохнул тот. — Злишься на неё, но как подойдёт, расстегнёт ширинку, так и забываешь обо всём на свете.

— Да уж! — вырвалось у Ивана, но он тут же прикусил язык, заметив подозрительный взгляд крутого рогоносца. — Это я к тому, что нам, мужчинам, трудно удержаться от соблазна, а бабы этим вовсю пользуются.

— Ты прав! Ты просто чертовски прав, земляк!

Александр хлопнул ладонью по ляжке, сетуя на подобную несправедливость. Раздался топот ног и в комнату вошел один из колобков, державший в руке увесистый пакет, больше похожий на картофельный мешок.

— Давай, Колян! — обрадовался бандит. — Вы, короче, езжайте домой, я тут зависну. Позвоню, если что.

— Ага, — сказал тот и ушел.

— Как дрессированный! — восхитился Иван.

— Присаживайся, — по хозяйски приказал Александр, придвинул столик к своим ногам и принялся выкладывать на него содержимое пакета.

Помимо трех поллитр на столе вмиг образовалась куча из мяса в вакуумной оболочке, нескольких банок с разноцветной икрой, ещё каких-то деликатесов и двух бутылок газированной воды.

— Тащи посуду и острый ножик, — сказал бандит.

Иван невольно сглотнул слюну при виде сего великолепия."Нифига себе, похавать чего-нибудь!" — думал он, стараясь отыскать на кухне чистую посуду и стаканы. Острых ножей не оказалось, все они были сродни тому бритвенному станку, которым Иван скоблил лицо. Он кое-как посмурыгал один нож о другой и пальцем проверил лезвие на остроту.

— Сойдет.

Александру, видимо, не терпелось выпить, у него тоже была семейная драма. Напьёшься тут, когда жена трахается чуть ли не у тебя не на голове неизвестно с кем.

Иван расставил посуду и протянул ему нож.

— Вот, другого нету.

— Хрен с ним.

Тот с треском сорвал крышку с бутылки и сомнительно посмотрел на стаканы.

— Ты чего принёс? — спросил он.

— А что?

— Это разве стаканы? Есть нормальные?

— Гранёные, что ли?

— Вот! Есть такие?

— Нет. Есть фужеры.

— Неси.

Иван вздохнул, забрал свои любимые полтиннички и понёс их обратно. Он уже заранее жалел себя.

— Вот это другое дело! — воскликнул Александр, когда он вернулся с двумя бокалами для шампанского. — А то притащил какие-то напёрстки.

Он наполнил бокалы почти до краёв, отчего у Ивана болезненно сжался желудок и набежала слюна. Как он вынесет такое?

— Ну, давай за знакомство! Пей до дна.

Иван начал читать заупокойную молитву. Водка в него лилась рекой нескончаемым жидким потоком. Когда он сделал последний глоток, ему можно было ставить памятник.

Александр давно уже выпил свою дозу и успел заскучать.

— Молодец! — сказал он, когда Иван утопил лицо в открытой банке с черной икрой.

Не потрудившись как следует проглотить деликатес, тот до кучи выдул полбутылки"Колы".

Бандит отрезал порядочный ломоть копчёного мяса и, сунув его в рот, разлил по второй.

— Мегу пегу и того пегегыга небого! — сказал он, жуя.

— Что? — не понял Иван.

Тот проглотил мясо и повторил свою абракадабру на русском языке:

— Между первой и второй перерывчик небольшой.

— А-а.

Иван хотел было возразить, но острие столового ножа, зловеще блеснувшее в руке Александра, заставило его заткнуться и взять бокал.

— Ну, будем здравы, бояре! — тостанул бандит и, не чокаясь, залил водку в горло.

— Чего ждёшь? Пей! — посоветовал он Ивану, в глазах которого ясно читалось отчаяние человека, у которого в воздухе не раскрылся парашют.

— Я… ик… не могу, — пьяным голосом сказал тот. — Если я выпью, меня вырвет.

— Да? — Александр удивленно округлил глаза. — Чего ж тут пить? Мы ж только начали.

— Это ты начал, а я продолжил.

— Что же, мне придется одному пить?

— Не знаю.

— Я что, по-твоему, алкоголик?

— Нет.

— Тогда пей!

Неизвестно, к каким последствиям привел бы второй бокал водки, если бы в комнате, как привидение, не возникло бы третье действующее лицо.

Александр вздрогнул первым и схватился за сердце. Глядя на него, Иван тоже испугался. Он ещё не знал, чего нужно бояться, но ведь не будет закалённый в боях бандюга подскакивать на месте от какой-то ерунды.

— Мама! — сказал Александр. — Ты кто?

Иван в ужасе обернулся и чуть не уронил, поднесённый ко рту, бокал.

— Чур меня! — вскричал он. — Во наглючило!

В дверном проёме стояла его жена, вернее, бывшая жена.

— Что здесь происходит? — недоуменно спросила она и сделала шаг вперед.

Бандит окинул её заинтересованным взглядом.

— Вам кого, девушка?

Иван предпочёл отвернуться и поставить бокал на столик.

Александр поднялся на ноги, подошел к Надежде, обошёл ее вокруг и хлопнул Ивана ладошкой по голове. Видимо, он просто хотел привлечь его внимание, но тот от этого хлопка чуть не упал в обморок.

— Кто это? — вновь спросил бандит. — Это чё, жена твоя, да?

— Нет, это глюк, — ответил Иван, со страдальческой гримасой держась за макушку. — Вероятно у меня началась белочка.

Надежда попятилась к выходу, но Александр проворно схватил её за локоть и, невзирая на панические попытки освободиться, потащил к импровизированному столу.

— Садитесь, садитесь, — приговаривал он при этом. — А то мне выпить не с кем. Как вас зовут, прекрасная мадам?

— На…Надя, — в страхе пробормотала она, упав рядом с уныло сидящем мужем.

— Нанадя? Чудное имя, никогда такого не слышал. А меня зовут Саша.

Александр преобразился. Судя по его расцвётшему лицу, он и сам не прочь был гульнуть от своей бешеной супружницы.

— Вот икорочки-с, извольте! — он сунул в руки Надежде целую банку красной икры, не потрудившись задуматься о том, как эта прекрасная дама будет кушать икру из запаянной банки.

— Водочки, пожалуйста! Ванька, хватит дурака валять, налей Нанаде водяры. Джентельмен ты, или кто?

— Я не хочу, — жалобно пискнула Надежда, но Иван ткнул её в бок локтем.

— Пей! Иначе живой тебе отсюда не выйти! — шепнул он ей. — Это бандит. Дверь видела?

Она с ужасом взяла стоящий перед мужем бокал и, молча глядя на Александра, начала пить.

— Пей до дна, пей до дна! — веселился тот и размахивал ножом с, нанизанным на нём, куском мяса, величиной с кулак.

Когда, наконец, показалось дно, из глаз Надежды покатились слезы. Лицо налилось малиновой краской, а из груди вырвался протяжный, жалобный стон.

— Молодец! — крикнул Александр и, перегнувшись через стол, полез целоваться.

Она сидела, как статуя. Ивана передернуло при виде поцелуя далеко не дружеского характера. Водка легла на старые дрожжи довльно круто и он моментально окосел. А окосев, несколько утратил инстинкт самосохранения.

— Эй ты! Полегче! — пихнул он бандита кулаком в плечо.

Тот повернулся, облизывая губы.

— Ты чё, Ванек? Вы ж в разводе, тем более сам мою жену трахал. Тебе чё, жалко что ли?

Надежда вытаращила пьяные глаза и продолжала молчать, слушая их странный диалог.

— Ладно! — махнул рукой Иван. — можешь пользоваться. Но только один раз.

— О-кей!

Александр налил еще водки, опустошив вторую бутылку.

— Ты чего пришла? — спросил Иван.

— А-а?

Надежда посмотрела на него так, словно мучалась в догадках, где она раньше видела этого человека?

— У, напилась! — в сердцах бросил он. — Закусывать надо!

— Я поговорить хотела.

Она тоскливо всхлипнула и по-бабьи заревела.

— Чего говорить? Чего говори-ить? Ты всё уже сказала!

Александру надоела эта их семейная перебранка, он постучал ножом по пустой бутылке и торжественно произнёс:

— Ребята! Давайте жить дружно. Молчать, я сказал!

Супруги послушно закрыли рты.

— В общем так! Собирайтесь и дуем ко мне, там и поговорите.