Антиинерция. II том

Серж Чупа

В книге изложена никогда ранее не издававшаяся система восстановления и поддержания здоровья, максимально доступная и действенная. Необходимый шаг в развитии современной медицины.Сюжет выстраивается в виде лекционных конспектов, диалогов на театральных репетициях, дневниковых заметок со стихами и рисунками, где персонажи в процессе изучения китайской медицины и различных (особых) видов мышления находят точные применения в жизнетворчестве.

© Серж Чупа, 2020

© Алекс Демонтаж, 2020

ISBN 978-5-4498-9902-6 (т. 2)

ISBN 978-5-4498-9901-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПАУЗА

Мизутани-сан молчал. Сурия строгим взглядом сопровождала монолог брата о японской восприимчивости. Набрали ерунды, вложили денег в раздувание ценности, и все, Энди Ворхол победил.

Мизутани-сан молчал. Сурия нахмурила брови, а ее корейский подбородок принял угрожающий характер.

— Здесь иностранец. Причем она указала только на меня. А ты ведешь себя как тупой истерик.

Мизутани молчал, но теперь разглядывал «матчаван» снизу, приподняв над головой. Неловкость ситуации с выступлением Сурии, позволила переключить внимание на нечто постоянно влекущее. И этим он уже сказал без слов:

— Разве можно это чудо назвать ерундой.

Я спросил: «откуда это у Вас?»

Сурия:

— Купила недалеко от Фукуоки в провинциальном антиквариате за 120 Eur.

Мизутани:

— Он старый, и определенно корейская глина, смешанная с фарфоровой массой, или даже очень не очищенной фарфоровой массой.

Сурия:

— Да ему больше 500 лет.

Я не выдержал:

— Больше 500? Так ведь Sen no Rikyu тогда еще не родился. Вы это меня решили разыграть?

Я улыбнулся, обрадовавшись возможности совсем развеселить общение после монолога брата Сурии.

Мизутани-сан:

— То, что ты сейчас видишь, как космический Матча-ван, 500 лет назад ценности почти никакой не имело, и вопрос в том, что является различием между рисовой чашкой и матча-ваном в принципе.

Сурия:

— Да, очень интересно услышать мнение персонажа из Европы.

Брат Сурии:

— Да, ха-ха, у вас ничего общего с рисовой чашкой вообще нет. Это то же самое, что спрашивать, какая разница меж BMW и Hyundai у того, кто из машин знает только стиральную.

Сурия не выдержала и влепила брату так, что тот лбом ударился о настольную лампу.

Потом встал, собрал все, что уронил со стола, и ушел молча. Сурия, как хладнокровный удав, поправила лампу и уселась слушать мой ответ, мол, у тебя была пауза, для обмозговать тему. Когда вопрос задавался, я думал, что он не трудный, и ответ у меня есть наверняка, но теперь я сказал, что Сурия, возможно, зря брата треснула, а что если он прав. Что если это и есть непреодолимая бездна меж Europe и Азией? У меня в голове, конечно, пролетел ураган картинок знаменитых Матча-ванов. Начиная с корейского мастера, который по заказу Рикию-сана делал чашки будь здоров, но это и все, что ли.

Сурия:

— Давай, интересно.

Мизутани:

— Закрой глаза. Вот, ты сейчас держишь в руках — это Матча-ван.

— Да.

Мизутани:

— А сейчас я опять вложил тебе в руки ту же чашку, ощути ее как рисовую. Сам теперь попробуй, подержи как рисовую, потом как Матча-ван.

Я открыл глаза. Сурия была в восторге от подхода к теме. Но явно хотела знать больше, что я выдам, а я…

Я сказал:

— Очень сложно, не в смысле, что нет разницы или ценность в том-то и в том-то. Ваби, Саби, пустота, а какая-то культурная революция в мыслях, и просто плотину прорвало, мне самому интересно, что я выдам.

А может надо дать чтобы устоялось.

Мизутани улыбнулся. Сурия на процентов 30 ответом удовлетворилась, но сказала, что я все еще в долгу и обязан оповестить о результате мысли.