Пять Ночей

Серик Куламбаев (2019)

У каждого человека есть свои скелеты в шкафу. Одни прячут их от всех, другие прячут от себя. Александр, герой этой иронической повести, бывший популярный журналист, а ныне спивающийся малоприятный тип. Его высокомерие опускает окружающих до уровня интеллектуального мусора, безропотных пассажиров трамвая судьбы. Однажды в стриптиз-клубе Александр встречает девушку, подкупающую губительной простотой. То, что он всеми силами пытался забыть, переписать в своей памяти, выплескивается наружу. Но что за этим может последовать? Какие превратности ожидают взбунтовавшихся пассажиров? Содержит нецензурную брань.

Ночь вторая

Проводив Киру готовиться к ночному представлению, мы опустошили поредевший бар, переругались с беспокойными соседями и отправились в последнее пристанище неунывающих скитальцев ночного города. Вероятно, «критические дни», включая, разумеется, и ночи, наступают одновременно и повсеместно. Словно отвечая этой насмешке природы, стриптиз был также критически перенасыщен взрывоопасной смесью обезумевших феромонов. Именно в такие ночи вершатся самые злодейские преступления, делаются самые гениальные открытия. Поскольку гениальностью мы не отличались, а становиться жертвой насилия мне как-то не улыбалось, я предложил посидеть сегодня по-тихому, скромно удовлетворяясь созерцанием обнажённых женских тел. Но Марго зарезервировала для нас вчерашний столик и с пожеланием «наслаждайтесь» кинулась обставлять зал дополнительной мебелью. Макар огляделся по сторонам, встречая любопытные взгляды.

— Знаешь, почему на порносеансах билеты на второй ряд стоят дороже, чем на первый?

— Почему? — не въехал я в сарказм вопроса.

— Со второго можно наблюдать ещё и за первым.

Я огляделся. Похоже, весь зал сидел на втором ряду.

— Да уж. Может, нам диван повернуть лицом к залу да начать мастурбировать?

— Ага, а потом вздрогнуть от присутственного покашливания и завизжать: кто здесь?

Мы говорили громко, народ стал ржать и отворачиваться. Тем временем со сцены выбросился трап, и под аккомпанемент марша и бурный шум встречающих по нему стали спускаться истосковавшиеся юнги в матросских сорочках, миниатюрных юбочках с бутылками рома разного достоинства. У Киры оказался самый дорогой. Привет от Марго, усмехнувшись, подумал я. Киру уже окликали «соскучившиеся друзья и родственники», но она умоляюще смотрела в нашу сторону. Заглушая скрежет прогрессирующего скупердяйства, я встал и с картинной улыбкой распахнул объятия, выдавливая из себя трепет долгожданной встречи. Кира взвизгнула, подпрыгнула, хлестнув себя пятками по попке, и бросилась мне на шею.

О-хре-неть!

Волна ликования, очаровывающий взгляд, воспалённое сердцебиение невесомой фигуры, спрятанный в остановившемся времени тягучий поцелуй… я, казалось, выскользнул за рамки физических законов. Презрев гравитацию, я готов был прыгнуть на потолок, но раздражённый голос вернул тяжесть материальным объектам и обрушил меня на диван.

Конец ознакомительного фрагмента.