Пески времени

Сидни Шелдон, 1988

Дочь итальянского мафиозо, скрывающаяся от врагов убитого отца… Красавица с загадочным прошлым… Озорная девчонка с повадками сорванца… Нервная женщина, балансирующая на грани безумия… Они оказались не в том месте и не в то время. Теперь им угрожает гибель. Они бегут – бегут, спасая свои жизни… Но путь к свободе так тернист!

Глава 7

Лючия Кармин чувствовала себя превосходно, шагая по улицам города с Меган и Терезой. Было так чудесно вновь надеть женскую одежду и ощутить гладкость шелка, нежно ласкающего кожу.

Она перевела взгляд на своих попутчиц. Они явно нервничали, чувствуя себя неуютно и неловко в новой одежде. Женщины выглядели так, словно попали на Землю с другой планеты. «Они здесь совершенно чужие, — думала Лючия. — Не хватает лишь таблички «Нас разыскивают».

Из них трех наибольший дискомфорт испытывала Тереза. За тридцать лет жизни в монастыре в ней укоренилось стремление к скромности и сдержанности, но обрушившиеся на ее голову события все разрушили. Мир, к которому она когда-то принадлежала, теперь казался совершенно чуждым и ненастоящим. Настоящим был монастырь, и сестра Тереза всем сердцем стремилась вновь обрести убежище за его высокими надежными стенами.

Ощущая на себе взгляды мужчин, Меган заливалась краской до корней волос. Она жила в мире женщин так долго, что уже позабыла, как выглядят представители противоположного пола, не говоря уже об их адресованных ей улыбках. Все это сбивало с толку, казалось неприличным, но в то же время… волновало. Мужчины пробуждали в Меган давно похороненные чувства. Впервые за много лет она вновь ощутила себя женщиной.

Они шли мимо уже знакомого им бара, из распахнутых окон которого лилась на улицу громкая музыка. Как ее назвал брат Каррильо? Рок-н-ролл. Очень популярен среди молодежи. Меган что-то насторожило. Когда они проходили мимо кинотеатра, он сказал: «… просто стыд, что сейчас дозволено показывать в кинотеатрах. Этот фильм — настоящая порнография. Все самое сокровенное выставляется напоказ».

Сердце Меган забилось быстрее. Если брат Каррильо провел в монастыре последние двадцать лет, откуда ему известно о рок-музыке и содержании фильма? Что-то здесь было не так.

Повернувшись к Лючии и Терезе, она взволнованно произнесла:

— Нам нужно вернуться.

Не дожидаясь их ответа, Меган развернулась и побежала назад, и они, не говоря ни слова, поспешили за ней.

…Грасиела на полу отчаянно отбивалась и царапалась в попытке освободиться.

— Черт бы тебя побрал! Не дергайся! — Насильник тяжело дышал, уже выбиваясь из сил. Услышав какой-то звук, он вскинул голову, и последним, что он запомнил, был занесенный над его головой каблук.

Меган подняла с пола дрожащую всем телом Грасиелу и крепко обняла.

— Ш-ш-ш. Все хорошо. Он больше тебя не тронет.

Прошло несколько минут, прежде чем Грасиела обрела дар речи.

— Он… он… это было не по моей вине.

В магазин вбежали Тереза и Лючия. Сомнений в том, что здесь произошло, у них не было.

— Ублюдок! — воскликнула Лючия и, схватив с прилавка несколько ремней, крепко связала ему руки за спиной, а потом скомандовала Меган: — Свяжи ему ноги.

Та принялась за работу. Наконец все было сделано, и Лючия удовлетворенно посмотрела на их работу.

— Ну вот. Когда магазин откроется после перерыва, ему придется объяснять, что он здесь делает. — Лючия внимательно посмотрела на Грасиелу. — Ты как?

— Уже ничего…

— А нам лучше поскорее отсюда уйти, — сказала Меган. — Одевайся. Быстро.

Они уже собрались было уходить, но Лючия сказала:

— Подождите-ка минутку.

Она подошла к кассовому аппарату и нажала на рычаг. Внутри оказалось несколько сотен песет. Забрав деньги, она сложила их в один из новеньких кошельков, лежавших на прилавке, а заметив отразившееся на лице сестры Терезы неодобрение, пояснила:

— Взгляните на это вот с какой стороны: если бы Господь не хотел, чтобы мы воспользовались этими деньгами, то не оставил бы их здесь.

Спустя некоторое время они уже сидели в кафе и обсуждали дальнейшие действия.

— Нужно как можно скорее доставить крест в монастырь в Мендавии, — сказала сестра Тереза. — Там мы все будем в безопасности.

«Только не я, — подумала Лючия. — Моя безопасность в швейцарском банке, но чтобы до него добраться, нужно заполучить этот крест».

— Монастырь Мендавии находится к северу отсюда, верно?

— Да.

— Нас наверняка будут искать в окрестных городах, поэтому сегодня лучше заночевать в горах.

Никто ничего не услышит, даже если сестра Тереза будет кричать.

Официантка принесла меню. Взглянув на названия блюд, сестры озадаченно сдвинули брови, но Лючия сразу поняла причину их замешательства. В монастыре они ели то, что перед ними ставили, а теперь им предстояло сделать выбор, что было непросто после стольких лет отсутствия такой возможности.

Сестра Тереза первой нарушила молчание.

— Я… я буду кофе и хлеб.

— Я тоже, — подхватила сестра Грасиела.

Меган же сказала:

— Нам предстоит долгий путь, поэтому я предлагаю заказать что-нибудь более питательное. Яйца, например.

Лючия посмотрела на нее другими глазами и подумала: «С ней надо держать ухо востро», — а вслух сказала:

— Сестра Меган права. Позвольте мне сделать заказ, сестры.

Взглянув в меню, Лючия заказала нарезанные ломтиками апельсины, картофельные лепешки, бекон, горячие булочки, джем и кофе.

— Только побыстрее, мы очень торопимся, — обратилась она к официантке.

Сиеста заканчивалась в половине пятого, город начинал просыпаться, и Лючия хотела убраться отсюда до того, как кто-нибудь обнаружит в магазине Мигеля Коррильо.

Когда официантка принесла еду, сестры с минуту молча смотрели на тарелки, но Лючия поторопила:

— Ешьте, нам надо спешить.

Сестры начали трапезу: сначала робко, а потом со все большим аппетитом, который взял верх над чувством вины.

Проблемы возникли только у сестры Терезы. Она положила в рот кусочек, но тут же выплюнула:

— Нет… я не могу. Это отказ от обета.

— Сестра, ты же хочешь добраться до монастыря, верно? — обратилась к ней Меган. — Для этого потребуются силы, поэтому ты должна поесть.

— Ладно, — неохотно согласилась Тереза. — Так и быть: поем, — но, клянусь, мне это не доставит никакого удовольствия.

— Это ничего, сестра. Ешь, — едва не рассмеялась Лючия.

Когда с обедом было покончено, Лючия расплатилась деньгами, что взяла из кассы, и сестры вышли под жаркое вечернее солнце. Улицы начали оживать, магазины постепенно открывали свои двери для покупателей. «Этого мерзавца Каррильо, наверное, уже нашли», — подумала Лючия. Им с Терезой не терпелось оказаться за пределами города, но Грасиела и Меган шли медленно, завороженные окружающими их звуками, запахами и видами.

Лишь когда они очутились на окраине и направились в сторону возвышавшихся в отдалении гор, Лючия позволила себе немного расслабиться. Сестры шли строго на север, поднимаясь все выше, медленно продвигаясь по гористой местности. Лючию так и подмывало спросить сестру Терезу, не хочет ли та передать ей на время свою ношу, но она боялась, что какое-нибудь неосторожное слово вызовет у монахини подозрения.

Когда женщины вышли на небольшую ровную поляну, окруженную со всех сторон деревьями, Лючия сказала:

— Можем заночевать здесь, а утром отправимся в Мендавию.

Сестры с готовностью согласились.

Солнце медленно плыло по голубой равнине неба, на поляне царила тишина, нарушаемая лишь убаюкивающими звуками лета. Наконец наступила ночь.

Женщины улеглись на зеленой траве. Лючия не смыкала глаз и, прислушиваясь к тишине, ждала, пока ее попутчицы крепко заснут, чтобы начать действовать. Сестре Терезе почему-то не спалось. Она испытывала странные чувства, лежа под усыпанным звездами небом рядом с другими сестрами. Теперь все они обрели имена, лица и голоса, и она опасалась, что Господь накажет ее за это запретное знание, поэтому чувствовала себя ужасно потерянной.

Сестра Меган, слишком взволнованная событиями прошедшего дня, тоже никак не могла заснуть. Как она догадалась, что монах — мошенник? И как у нее хватило храбрости броситься на помощь сестре Грасиеле? Не в силах удержаться, она улыбнулась, довольная собой, хотя и знала, что гордыня — грех.

И только Грасиела спала: происшествие в магазине вымотало ее морально и физически, хотя ворочалась и металась во сне.

Лючия Кармин лежала и ждала. Прошло часа два, прежде чем она осмелилась подняться с земли и тихо подкрасться в темноте к сестре Терезе, чтобы забрать сверток и исчезнуть, но увидела, что та стояла на коленях и молилась. Проклятье!

Лючии пришлось вернуться на свое место и улечься на землю в попытке набраться терпения. Не будет же сестра Тереза молиться всю ночь, ведь ей необходимо хоть немного поспать.

Лючия начала обдумывать план действий. Денег из кассы магазина должно хватить, чтобы купить билет на автобус или поезд до Мадрида. А уж там будет несложно найти ростовщика. Лючия представила, как зайдет в контору и протянет ему золотой крест. Ростовщик, скорее всего, заподозрит, что крест ворованный, но это не столь важно. У него наверняка найдутся клиенты, которые пожелают его купить.

Лючия даже мысленно проговорила, что ему скажет и что он ответит.

— Я дам вам за него сто тысяч песет.

— Скорее я пойду торговать собой.

— Сто пятьдесят тысяч.

— Уж лучше я его расплавлю и спущу в сточную канаву.

— Двести тысяч песет. Это последняя цена.

— Это грабеж средь бела дня, но я принимаю ваше предложение.

Ростовщик алчно протянет руки.

— Но при одном условии.

— Что за условие?

— Я потеряла паспорт. Может, знаете, кто сумеет сделать мне новый? — Говоря это, она будет крепко сжимать крест в руках.

Ростовщик немного помедлит, но потом все же произнесет:

— Есть у меня один знакомый: наверняка поможет.

На этом они ударят по рукам. И она отправится в Швейцарию, навстречу свободе.

Лючия вспомнила слова отца: «Там столько денег, что тебе не потратить и за десять жизней».

Глаза девушки стали закрываться: день был таким долгим, — но тут до ее слуха донесся издалека звон колокола. Этот звук навеял воспоминания о другом месте, другом времени…