Рубин царя змей

Сильвия Лайм, 2020

Не заходи в город змей, не задавай лишних вопросов, не смотри в глаза нагам. Иначе тебя могут убить. Этим правилам меня учили с детства. Я человек, а значит, для великих змеев – лишь низшая каста. И я никогда не искала иной судьбы. Но что делать, если судьба находит тебя сама? По воле рока сегодня я нарушила все правила. Теперь мне придется отвечать перед самым опасным из нагов.

Глава 3

Когда Иллиана высунула голову из отверстия с другой стороны стены, на небо уже медленно вползал бледный диск луны. Закат цвета красных апельсинов тонул в безупречной глади озера, растянувшегося на другой стороне. А в самом низу ее уже ждал он.

Мужчина стоял по грудь в воде и, задрав голову, смотрел на нее.

— Вы ждали меня… — выдохнула Иллиана, и ее щеки мгновенно порозовели. Сердце пропустило удар и тут же застучало быстрее.

— И делал это дольше, чем планировал, — спокойно ответил мирай, приподняв бровь и не сводя с девушки глаз, в которых золотилось заходящее солнце.

Иллиана громко сглотнула ком, возникший в горле. Она пыталась найти в мужчине признаки того, что он злился на нее за опоздание. Ведь его слова говорили именно об этом. Однако лицо мирая было абсолютно безмятежно. Только в приподнятых уголках губ застыло что-то неуловимое.

Черные волосы нага сегодня были собраны особым образом. Спереди пряди заплетены в тонкие косички и скреплены на затылке, а сзади оставались распущенными, падая на мощные обнаженные плечи.

Иллиана заглянула сквозь толщу прозрачной воды, пытаясь отыскать огромный хвост, но его не было. Вместо этого ей виднелись чуть размытые рябью бедра и ноги.

— Простите, — бросила она и быстро заозиралась по сторонам, пытаясь понять, как ей отсюда спуститься.

Ближайший берег оказался в нескольких метрах правее.

— Прыгай, — тут же сказал мирай и протянул руки прямо к ней.

И на тот раз Иллиана уже была уверена, что он сдерживает улыбку, потому что его губы вновь дрогнули.

Девушка задержала дыхание, чувствуя, как от этих едва заметных изменений в его лице по спине пробегает волна мурашек.

А ведь она едва увидела его. Только раз взглянула в его глаза.

И уже не могла оторваться.

Только сердце бешено колотилось, напоминая, что перед ней не человек, а наг. Мирай, принадлежащий к расе Великих змеев.

Мужчина, чей мир никогда не станет ее собственным.

— Прыгай, — мягко проговорил он, но в его голосе девушке послышалась привычка повелевать. Иллиана не знала, у всех ли мираев такие голоса. Но этому хотелось подчиняться без вопросов и возражений.

Потому она закрыла глаза, набрала в грудь побольше воздуха и прыгнула, рассчитывая вот-вот уйти с головой под воду.

Но этого не произошло.

Впрочем, платье она все же намочила, потому что приземлилась аккурат на руки мужчины. Он ее хоть и удержал, но из-за силы тяжести немного опустил в воду.

Раздался плеск, брызги разлетелись в разные стороны, каплями падая на лицо мирая и ее собственное. Иллиана не удержалась и рассмеялась, открывая глаза и инстинктивно обхватывая мужчину за шею.

Оказывается, он тоже улыбался. Блеснули золотые глаза, мягкие губы, очутившиеся так близко, растянулись, намертво приковывая к себе взгляд. И девушка замерла, боясь вздохнуть от щемящего чувства в груди, что начало расти с сумасшедшей скоростью. Распирая, нервируя, разгоняя кровь по венам.

К щекам прилила краска, в голове стучало только одно слово:

«Мирай…»

А в следующий миг он вдруг перестал улыбаться. Медленно его глаза вспыхнули и потемнели, а взгляд опустился к ее губам.

Пьяняще-остро, волнительно.

Он разглядывал ее, поедал глазами не более секунды. А потом вдруг наклонился и жадно впился в пересохший от волнения рот, словно голодный зверь. Проник внутрь языком, будто хотел ее целиком и полностью. Будто одно ее дыхание, едва касающееся его кожи, сводило его с ума.

Иллиана никогда еще не чувствовала, чтобы ее кто-то желал вот так. Даже Хетриан со своими вполне недвусмысленными стремлениями, казалось, хотел чего-то другого. Чего-то противного и грязного. И вовсе не того, что творил с ней этот мужчина.

Дыхание перехватило в груди девушки. Губы Великого змея оказались настолько мягкими, обжигающе-сладкими, что голова начала кружиться. По всему телу будто прошел грозовой разряд, оголяя каждый нерв, взвинчивая чувствительность, переворачивая внутренности.

А мирай тем временем, продолжая держать ее на руках, медленно развернулся и двинулся к берегу, лишь через несколько долгих, невероятно долгих секунд разрывая их поцелуй.

Его взгляд после этого стал еще более темным. Иллиана заметила, что зрачок снова начал вытягиваться. Но, моргнув пару раз чуть дольше обычного, мужчина глубоко вздохнул и отвернулся, будто нарочно стараясь на нее не глядеть. Грудная клетка несколько раз поднялась и опустилась, а затем взгляд мирая вновь стал привычным.

Только Иллиана еще не могла прийти в себя, держась за его шею. Она чувствовала его сильные руки, вдыхала его тонкий, немного пряный аромат, от которого кружилась голова. И внутри нее все сильнее разгорался жгучий и такой неправильный огонь.

Желание.

Чувство, к которому она совершенно не привыкла, которое было для нее чужим.

А еще Иллиана ощущала себя пойманной ланью. Не могла отделаться от ощущения, что она — как игрушка, в которую собираются играть. Которую будут использовать так, как захотят.

Ведь мираям не отказывают.

И, по-хорошему, ей нужно было бы бояться. Расстраиваться, плакать, пытаться найти способ убедить мирая оставить ее.

Но по-настоящему страшно было то, что ей этого не хотелось. Она смотрела в золотые глаза Великого змея, вспоминала его огромный черный хвост, сверкающий солнечным авантюрином, и снова хотела прикоснуться к нему. Хотела почувствовать на себе горячие губы и узнать: что же такое он будит внутри нее?

Иллиана понимала, что именно так бабочки и летят на огонь. Но ничего не могла с собой поделать. Этот огонь был слишком привлекателен.

В это время мирай поставил ее на ноги, повернулся, и, словно по молчаливому приказу, из кустов вышли двое мужчин в дорогих, но одинаковых одеждах. На тканях преобладали желтые и черные цвета, точно так же, как у богатого покупателя, что сегодня навещал лавку специй. Девушка отметила это мгновенно, делая правильные выводы. Подтверждая прошлые догадки. Все это были слуги ее мирая.

Двое мужчин несли в руках расшитый серебряными нитями и жемчугом наряд. По кивку хозяина они повернулись к Иллиане и, разом упав на одно колено, протянули его ей.

— Что это? — удивилась девушка, опасаясь притрагиваться к столь дорогой ткани.

Закатные лучи играли на маленьких сферах жемчуга, окрашивая белый перламутр в желтовато-алые оттенки, что так восхитительно сочетались с нежно-голубым цветом платья.

— Это твой наряд. Надевай, — легко бросил мужчина, словно в этом не было ничего особенного.

Иллиана задержала дыхание и на миг закрыла глаза, понимая, что сейчас сделает то, чего делать нельзя. А затем выдохнула:

— Не буду.

— Что? — резко развернулся мирай, уже успевший к этому моменту принять из рук слуг кафтан насыщенного синего цвета. По краям наряд был расшит золотыми нитями, сплетающимися в причудливые завитушки и узоры. Кое-где Иллиана заметила вставки из золотых бусин и ограненных рубинов.

На лице мужчины застыло такое глубокое мрачное удивление, что вокруг будто стало темнее. В воздухе словно разлилось предгрозовое напряжение. Казалось, вот-вот над их головами сверкнет молния и раздастся удар грома.

В эту секунду Иллиане как никогда прежде стало ясно, что рядом с ней мирай, а не обычный мужчина. Она посмотрела в его золотые глаза, запретные для людского взгляда, и почувствовала, как подрагивают кончики пальцев.

— Вы думаете, это так легко: переодеться перед незнакомым мужчиной? — неровным голосом спросила она.

Напряженный взгляд мужчины немного посветлел, но не стал менее жестким. Иллиана в очередной раз поняла, что этот мирай привык к подчинению, несмотря на вечно застывшую в уголках его губ улыбку, которая заставляла ее чувствовать себя излишне расслабленной, а его лицо делала таким загадочно-привлекательным.

Несколько секунд мирай молчал, шаг за шагом приближаясь к девушке. Его глаза опасно сузились, сверкнув раскаленным добела золотом.

Иллиана опустила взгляд, опасаясь, что именно сейчас лучше вернуться к общепринятым формам общения между мираями и людьми.

Мужчина остановился, лишь когда между ними осталось не более пары миллиметров. Сперва она ощутила его дыхание, и лишь затем его пальцы коснулись ее подбородка, пустив под кожу поток искр. Он заставил ее запрокинуть голову и посмотреть на себя. А затем выдохнул практически ей в губы:

— Ты должна подчиняться каждому моему слову, Иллиана. — И его голос звучал как звон металла. Не горячо и не холодно. Лишь предупреждающе, опасно ровно. — Таковы правила.

И девушка поняла как никогда ясно: он не угрожал. Он лишь констатировал факт, а у нее не было иного выхода, кроме как подчиниться.

— Ясно? — спросил он через мгновение, и голос на секунду стал бархатистым. Будто случайно. А большой палец скользнул по ее губам, отчего по коже девушки тут же хлынула волна мурашек. Затем он моргнул и убрал руку.

— Ясно, — кивнула она, взяв наряд и с ужасом думая о том, как сейчас станет раздеваться под пронизывающим золотым взглядом нага.

Краска залила щеки.

Но мужчина неожиданно прищурился и едва заметно усмехнулся.

— Я отвернусь. Тебе не о чем беспокоиться, — проговорил он вдруг.

А затем его мягкие губы снова дрогнули в едва заметной улыбке.

У девушки перехватило дыхание, но от сердца мгновенно отлегло. Впрочем, до того самого момента, как он с усмешкой не добавил:

— Пока что не о чем беспокоиться…

Резко развернулся и отошел на пару шагов в сторону, натягивая кафтан. Так, словно потерял к ней всякий интерес.

Но Иллиана уже поняла, что на сегодняшнюю ночь мирай задумал для нее не простую прогулку.

И не ошиблась.

Как только девушка стыдливо скинула одежду и набросила на плечи тяжелое богатое платье, застегивающееся спереди, к щекам еще сильнее прилила кровь. По очереди Иллиана защелкнула каждую серебряную застежку-крючок и тут же почувствовала себя ужасно странно. Жесткая и прочная снаружи ткань изнутри оказалась мягкой, как облако. Многочисленные бусины и драгоценные элементы хоть и казались громоздкими, но ничуть не мешали. Иллиана ощущала себя самой настоящей царицей и одновременно обезьянкой, наряженной в красивый колпак с бубенчиками.

— Мне это… не подходит, — прошептала она, проведя ладонью по ткани на животе. Маленькие бусинки щекотали ладошку и переливались на солнце.

— Еще как подходит, — раздался сбоку мужской голос, ставший внезапно глухим.

Иллиана резко повернула голову и встретилась с его взглядом. От восхищения в его потемневших глазах хотелось спрятаться. А еще — улыбнуться широко и счастливо.

Сердце гулко забилось в груди.

В голове мелькнули вопросы, мгновенно всколыхнувшие кровь: «Как долго мирай уже смотрит на нее? Как много он успел увидеть?»

Но девушка не осмелилась озвучить их. Лишь сильнее покраснела, с постыдным трепетом представив, как отражалось ее обнаженное тело в его золотых радужках.

Было ли это красиво?

— Пора ехать, — проговорил он, поправив широкий пояс с золотым шитьем.

Кафтан доставал ему до середины бедер, внизу немного расходясь в стороны, словно юбка. Ноги были облачены в светлые штаны, заправленные в высокие мягкие сапоги из крокодиловой кожи.

— Ехать? — переспросила Иллиана, не понимая, как можно на чем-то ехать, если ты посреди леса.

Несмотря на то, что сейчас они уже находились в черте Верхнего города, здесь все еще продолжался лес. Он был уже не столь густой, как за стеной, но все еще труднопроходимый для кареты, например.

Однако после слов мирая на берег озера из чащи снова вышли, склонив головы, слуги. Только на этот раз их было уже шестеро и на плечах они держали небольшой укрытый тонкими полупрозрачными тканями паланкин.

Мирай подошел к ошеломленной Иллиане и протянул ей руку, приглашая садиться. Слуги опустили паланкин на землю, и девушка сумела войти внутрь вместе с нагом.

Когда они сели друг напротив друга на мягкие диваны, а паланкин резко поднялся в воздух и двинулся вперед, оказалось, что мирай смотрит на нее и улыбается. Иллиана смущенно опустила взгляд, прикусив губу. Она и хотела бы, чтобы ее удивление не так сильно отражалось на лице, не светилось в широко распахнутых глазах. Но вряд ли это было возможно. И теперь ей казалось, что для Великого змея она смешна.

— Мне нравится твое смущение, — вопреки всему тихо проговорил мужчина, когда они уже спокойно ехали вперед и за воздушным тюлем медленно исчезали, оставаясь позади, деревья.

Иллиана вдохнула и задержала дыхание. Она кожей чувствовала его жгучий, внимательный взгляд, скользящий по ней, как… павлинье перо. Он изучал ее, ласкал, словно едва заметно щекоча. И одного этого взгляда ей хватало, чтобы кровь в венах начала закипать.

— Зачем вы подарили мне это платье, мирай? — спросила она, решившись вновь поднять глаза. И тут же вздрогнула. Потому что видеть пристальный взгляд и чувствовать его на себе оказалось не одно и то же. Теперь все ощущалось гораздо сильнее.

— Подарил? — иронично приподнял бровь наг.

Иллиану бросило в жар.

— Нет, ну… я подумала… — замялась она, не зная, куда себя деть.

— Конечно, подарил, — тут же проговорил он, склонив голову набок и явно с удовольствием наблюдая за ее смущением. — Успокойся.

Девушка глубоко вдохнула и выдохнула, чувствуя, как кружится голова.

— Так зачем? — снова задала она вопрос.

— А тебе бы понравилось гулять голой? — с новой усмешкой спросил он. — Я-то не против, конечно. Но мне показалось, что это не слишком… удобно.

— Но как же, — пробубнила она, — у меня же было платье…

— Мокрое, — пригвоздил он, с улыбкой оборвав ее на полуслове. — В мокром я не позволил бы тебе гулять. Ночи в Шейсаре не настолько теплые. Если это, конечно, не ночи в чьей-то постели.

На последних словах Иллиана широко открыла глаза и от изумления распахнула губы. Ее грудная клетка высоко поднималась и опускалась, демонстрируя крайнее волнение. И девушка ничего не могла с этим поделать.

Этот мирай мастерски играл на ее нервах, то пугая, то смущая, то сводя с ума одной своей улыбкой, таявшей на полных, чувственных губах.

Мужчина, видя ее реакцию, улыбнулся еще шире, скользнув взглядом по алым щекам, шее и груди, призывно виднеющейся в вороте платья.

— Кроме того, ты не можешь появляться в обществе в моей компании в собственной одежде, — добавил он, и теперь девушка видела, что, несмотря на блуждающую улыбку, мирай был абсолютно серьезен.

— Почему? — спросила она, скрывая стыд и беспокойство. Стоило только представить, что ее наряд мог опозорить мирая, как хотелось сгореть на месте.

Несколько мгновений мужчина молчал, а потом ответил:

— В городе мираев принято одеваться особым образом. Твоя одежда демонстрирует твой статус. В нашем случае — мой статус.

Иллиана затаила дыхание. Неужели сейчас удастся узнать об этом мужчине больше? Кто он? Что собой представляет? Насколько сильно она должна бояться его?

Несмотря на то, что законы Шейсары и были созданы таким образом, что люди в них были существами второго сорта после нагов, все же определенные права они имели.

Хотя, стоило признать, Иллиана понятия не имела — какие именно права.

— А какой у вас статус, мирай? — затаив дыхание, спросила она.

Мужчина вдруг резко подался вперед.

Девушка не успела ахнуть, как его лицо уже было в нескольких миллиметрах от ее. Золотые глаза вспыхнули в полумраке, а такие манящие губы больше не улыбались.

В висках застучало. Дыхание застряло в горле.

Мирай поднял ладонь и провел пальцами по ее щеке, очертив овал лица.

Ресницы Иллианы дрогнули, мурашки табуном промчались по спине.

Тонкий, еле уловимый аромат нага ворвался в ее легкие. Аромат, который был значительно слабее, чем человеческий. Но мягче и насыщенней сладкими, пряными и свежими нотами, которые мог уловить лишь чувствительный нос девушки. Остальные люди, Иллиана знала, таким обонянием не отличались. Вряд ли они и вовсе ощутили бы запах мирая.

Девушка закрыла глаза, инстинктивно приоткрыв рот, вдыхая этот запах, пропуская через себя.

Почти чувствуя, как Великий змей касается ее.

— Задай другой вопрос, — прошептал он медленно, скользя губами по ее губам. Едва заметно. Дразня, но не целуя.

Иллиана распахнула глаза, чувствуя, что воздуха не хватает, потому что она вдруг замерла, забыв, как дышать.

— Как вас зовут? — тут же спросила, не отстранившись ни на миллиметр. Своими губами касаясь его в ответ.

В этот момент мирай вдруг выдохнул и, закрыв глаза, впился в ее рот поцелуем. Снова проник в него горячим языком всего на пару коротких секунд, будто хотел урвать сокровище.

И снова отстранился. В тот самый миг, когда Иллиана уже чуть было не подняла руку, чтобы коснуться его черных, струящихся по плечам волос.

Дразнил.

Играл.

Брал то, что хотел…

Иллиана чувствовала, что это было лишь начало.

Девушка выдохнула и откинулась на спинку дивана, сделав вид, что ничего не произошло. Что мгновение назад он не довел ее до безумия одним лишь коротким поцелуем.

— Торриен, — ответил он в этот момент.

И странное, резкое воспоминание резануло сознание девушки.

Она знала это имя! Слышала его раньше! Но где именно?

Мозг отчаянно искал ответ на этот вопрос и не находил его.

Иллиана вновь посмотрела в смуглое лицо нага, вглядываясь в сильные, местами резкие черты. Четко очерченные губы, прямая линия носа, уверенный подбородок. Под густыми бровями — глубокие, пронзительные глаза, от взгляда которых по позвоночнику бьет дрожь.

Этот мужчина оказался не простым нагом, раз она слышала его имя. Но кем именно он был, оставалось загадкой.

— А куда мы едем, мирай? — спросила она осторожно.

— Когда мы наедине, можешь звать меня по имени, — вдруг ответил он. — И на «ты».

— Но как же?.. Я не могу, — покачала она головой, только представив, что скажет ее мать или Фендор, когда она поведает им, что подружилась с мираем и перешла с ним на «ты».

Скажут, что дура, запрут в доме. А то и вовсе заставят переехать куда подальше, собрав вещички.

Только от нагов не сбежать. Особенно от этого — Иллиана чувствовала это кровью.

— Я так хочу, — вдруг произнес он, и от мурлыкающего, мягкого, но одновременно властного приказа в груди девушки все перевернулось.

«Хочу…» — еще несколько секунд стучало в ушах, низко вибрируя, скручиваясь узлом под желудком.

«Хочу…»

Иллиана, громко сглотнув, кивнула.

— Куда мы едем, Торриен? — повторила вопрос она, и в тот же миг золото в его глазах вспыхнуло.

Словно ему понравилось.

Девушка задержала дыхание, понимая, что ей тоже понравилось. Имя мирая перекатывалось на языке, ласкало ее изнутри. Мягкое, рычащее, волнующее.

«Торриен»…

Да, она будет звать его по имени просто потому, что это приятно. Это доставляет удовольствие.

В этот момент мужчина наконец ответил.

— А куда ведут девушку, когда хотят ее соблазнить? — спросил он, коварно усмехнувшись.

Иллиана мгновенно вспыхнула.

— На… постоялый двор? — предположила, боясь услышать положительный ответ.

Торриэн откинул голову назад и заливисто рассмеялся. Затем выдохнул и с легкой улыбкой ответил:

— Я хочу поужинать с тобой.

— Поужинать? — почти расслабилась она. — Значит, трактир?

— Ресторан. Лучший в Верхней Шейсаре.

— Я никогда не была в ресторане, — бесхитростно заметила она.

В этот момент за тонким тюлем постепенно начали вырастать огромные великолепные дома, укрытые ночным мраком, улицы, мощенные гладким камнем.

Носильщики стали идти гораздо ровнее, и паланкин почти не трясло.

Иллиана заглядывала сквозь полупрозрачную ткань, силясь рассмотреть хоть что-то. Любопытство со страшной силой снедало ее изнутри. Она даже отодвинула немного штору, но, к сожалению, ночная мгла скрывала слишком многое, и девушка видела лишь общие очертания.

— И в Верхнем городе тоже не была, — добавила она, рассматривая куполообразные крыши, блестящие металлом в лунном свете. Бассейны и фонтаны, в жерлах которых в этот час замерла вода.

— И это очень выгодно для меня, — хитро, но по-доброму улыбнулся мирай, незаметно наблюдая за ней.

— Почему? — на миг отвлеклась она от созерцания Верхнего города.

— Будет легче тебя удивить, — просто ответил он.

— А разве мираям нужно удивлять женщин? Ведь вы можете брать то, что захотите, — произнесла она раньше, чем успела сообразить.

И тут же закрыла ладонью рот.

Улыбка исчезла с губ мирая, но взгляд стал еще острее, пронзительней.

— Знаешь, — медленно проговорил он, не сводя с нее золотых глаз. — Я мог бы убедить тебя в обратном. Но тебе будет лучше думать именно так.

С этими словами он отвернулся, а Иллиана так и не поняла, что он имел в виду.

Некоторое время они ехали в тишине, и девушка могла спокойно осматривать окрестности, пытаясь предугадать, где остановятся носильщики и как выглядит ресторан в городе мираев.

Улицы были пустынны и чисты. Нигде не валялся мусор, и Иллиана была почти уверена, что днем дворники здесь и вовсе моют мостовые с мылом. Потому что в воздухе не ощущалось даже отголосков запахов, присущих человеческому городу: нечистоты, крысы, сгнившие остатки еды.

Одновременно она вновь попыталась вспомнить, кому из мира мираев принадлежит имя Торриен. О влиятельных и высокопоставленных нагах девушка знала не так уж много, потому что мираи скрывали свою жизнь от людей. И сейчас Иллиана могла вспомнить имена лишь троих: царя Аджансара, его первого сына Дарьеша и, как ни странно, главного жреца мираев, казиса Саримарха, слывшего среди людей жестоким и опасным нагом. Имя Торриен так и осталось неузнанным, застыв где-то на кончике языка.

В это время паланкин наконец подъехал к высокому зданию, освещенному изнутри желтовато-розовыми огнями. Низкие балконы, увешанные гирляндами из золотых монет, манили заглянуть внутрь, присесть на мягкие белоснежные диваны и плетенные из лозы кресла.

— О, светлейшая чета, куда мы пришли? — ахнула девушка, когда паланкин остановился.

Торриен вышел из него и предложил ей руку.

— Это «Колыбель луны», — тут же отозвался мужчина. — Лучшее заведение всей Верхней Шейсары.

Иллиана не могла оторвать глаз от этого дивного места. Если сам город нагов по большей части был погружен во тьму и разглядеть красоты не слишком получалось, то здесь ее глазам будто предстало настоящее волшебство. Стены здания были сделаны из полупрозрачного белого камня, внутри которого словно проходили настоящие кровавые жилы. Но это не выглядело пугающе, напротив. Алые нити сверкали желтовато-оранжевым светом, делая весь ресторан похожим на большой мерцающий во тьме гриб. Купол крыши отражал лунный свет алмазными гранями на серебряной поверхности. Витые колонны, поддерживающие балконы, были украшены вьющимися цветами. Желтые бутоны распахнули свои лепестки так, словно сейчас было утро, а не глубокая ночь.

— Это великолепно, — выдохнула девушка, по инерции беря мирая, как своего кавалера, под руку.

Тот улыбнулся, не отводя от нее глаз, словно ловил каждую эмоцию. Каждый случайный жест.

У дверей в широком проходе их ждал… наг.

Иллиана широко распахнула глаза и на миг даже замешкалась. Длинный зеленовато-желтый змеиный хвост аккуратными кольцами лежал на пороге, спускаясь вниз по мраморным ступеням.

— Звездной ночи, — с поклоном проговорил привратник. — Рад видеть вас в нашей «Колыбели луны».

Торриэн чуть подтолкнул девушку, и вместе они двинулись вперед. Только Иллиана продолжала с изумлением рассматривать еще одного Великого змея в своем истинном обличье. А вообще-то, больше всего ее интересовал лишь его хвост. Впрочем, когда они подошли ближе, девушка посмотрела в глаза этого мирая и тут же поспешно опустила взгляд.

— Тебе не нужно опускать глаза при других нагах, — еле слышно шепнул Торриен, чуть склонившись к ее уху.

— Не нужно? — удивилась она, но в этот момент они сравнялись с привратником.

— Мирай, хасси, — дважды поклонился тот, когда они прошли внутрь.

А внутри Иллианы словно что-то щелкнуло.

— Хасси? — тут же переспросила она, пока мужчина вел ее на второй этаж по широкой белокаменной лестнице, с правой стороны от которой расположился пологий пандус. Девушка сразу представила, как по нему вверх забираются гости, не желающие менять облик на человеческий. Почти вживую она увидела их длинные хвосты, струящиеся по гладкой поверхности. Хвосты, которым было бы так неудобно на ступенях.

Здесь в стенах уже не пульсировали кровавые жилы, и свет лился с высоких напольных канделябров ровно и мягко.

— Хасси, — кивнул Торриен, искоса бросив на нее короткий странный взгляд и ничего более не объясняя.

— Но что это значит? — не сдавалась девушка, не желая на этот раз отступать.

— А ты как думаешь? — приподнял бровь мужчина, заводя ее на один из балконов, которые так понравились Иллиане, пока она стояла внизу.

— Любовница?.. — после некоторой паузы предположила она и тут же покраснела.

Жар прилил к щекам.

Она до сих пор не знала, что задумал в ее отношении этот змей. И чем для нее закончится вечер.

Нет, Иллиана не думала, что Торриену вздумается украсть ее и оставить при себе, никогда больше не позволив вернуться домой. Если какому-нибудь мираю хотелось так поступить, по закону он обязан был забрать женщину из ее собственного дома, при этом оставив родственникам солидную материальную компенсацию. То есть по крайней мере сегодня заточение в Верхнем городе ей не грозило.

Но грозило ли что-либо другое?..

Иллиана боялась себе признаться, что от мысли, что Торриен может захотеть провести с ней ночь не только в прямом смысле, но и в переносном, у нее подкашивались ноги и темнело перед глазами. Пульс начинал зашкаливать, а в тяжелом дорогом платье вдруг становилось узко и душно.

Она очень боялась.

Ее первым мужчиной не должен был стать наг. Ее первым мужчиной обязан был стать ее любимый, а не случайный мирай, которому вздумалось с ней поиграть.

Это неправильно. Это аморально и бесчувственно. Пошло, дерзко…

Желанно…

Рядом с Торриеном Иллиане казалось, что она пьяна и каждую секунду становится еще пьянее. Возможна ли любовь с первого взгляда? Существует ли она?

Если да — то именно это с ней и случилось.

Впрочем, думать об этом ей вовсе не хотелось.

Аккуратно усадив девушку за стол, мирай сел напротив нее и улыбнулся. Золотые глаза искрились весельем, и девушке казалось, что он кожей чувствует все ее страхи и переживания. Что читает ее как открытую книгу. От этого становилось еще более стыдно.

— Нет, хасси означает не любовницу, — ответил он наконец.

— А что же? — выдохнула Иллиана, положив локти на стол и даже немного подавшись вперед. В голове вспыхнуло очень похожее слово, которым ее в детстве назвал добрый мирай. Слово, услышав которое, Торриен вчера так разозлился.

«Сайяхасси»…

Быть может, прямо сейчас Торриен скажет, что они оба означают?